Вересковый мёд. Поиск в темноте, глава 2

глава 2

 Десять лет спустя

 Небольшая комната без двери, низкое ложе, столик — скромное жи­лище, а другого и не требуется, было бы где спать. Многие богатые и знатные люди содержат ночную половину, место, где проводят время в ожидании вызова к господину настоящие профессионалы. А так оно и есть, мало кто готов выложить круглую сумму за того, кто будет лить слезы при виде постели или растеряется, когда на него бросится наёмник с мечом. Каждый арн, прежде чем попасть к хозяину, проходит обучение. Когда-то и его учили, как правильно и с полной отдачей доставлять удовольствие, как нужно прикрывать своего хозяина, как устроить его быт с максимальным комфортом, и как пополнять внутренний резерв, испытывая боль. И неизвестно сколько раз он жалел о том, что законом запрещено полное преоб­ражение. Как было бы просто стать бездушной машиной, без мыс­лей, без желаний, без памяти: равнодушно подставлять спину под удары и зад под чей-то член.

 Мда… правильно говорила мама: меньше знаешь — крепче спишь! Он спал плохо. Мимо прошествовал смотритель, к нему не заглянул, а что смотреть на отработанный материал? Он отвернулся к узкому, зарешёченному окну. Как странно, десять… десять? Он посчитал, кивнул сам себе, да именно столько времени он уже кочует от одно­го хозяина к другому, изменение во внешность, которое внёс маг, сделал его скорее постельной игрушкой, чем телохранителем. Вот и последний приобрёл его для сексуальных утех, но очень быстро пресытился и оставил для развлечений, своих или гостей. Понача­лу ещё была какая-то странная реакция. Отвращение к себе, что ли, но потом оно сменилось равнодушием. Нет, он старался. Усер­дно выполнял нужные телодвижения и издавал требуемые звуки, но душой был где-то далеко, по ту сторону бытия. Умолял хозяина избить его, чтобы получить долгожданный прилив сил, пока ему не стало всё равно, и если бы не дикое желание жить, даже в качес­тве нелюдя, он давно бы смирился, спрятался где-нибудь в недося­гаемом месте, чтобы спокойно потерять последнее — свой разум, сознание, душу…

 А недавно, как раз после того, как ему исполнилось тридцать пять — предельный возраст для гаремного обитателя, к нему зашёл глав­ный смотритель и будничным тоном сообщил, что выставил ненужно­го арна на продажу. Сумма, как было понятно, небольшая, купить может любой. Что ж, от него всё равно ничего не зависит, кто опла­тит, за тем и пойдёт. Он уже собрал свои нехитрые пожитки, прос­тился, с кем хотелось, и теперь просто ждал. Вряд ли его купит поч­тенная матрона, желающая приобрести сильного слугу, и не по­тому, что побоится, кто же опасается арна, запечатлённого на хозя­ина, а из-за той привязки к боли. Представить себе пожилую поч­тенную даму хлещущую плетью мужчину младше себя было почти не­возможно. Хотя, если подумать, причинить боль можно и другим спо­собом. И он хорошо это знал: за десять лет его тело перестало быть безупречным: круглые, тонкие, ровные или рваные шрамы покры­вали его. Почему-то некоторым хозяевам нравилось просто изде­ваться над ним, а он молчал, зная, что игрушка быстро становится неинтересной, и тогда, чтобы выжить придётся просить о боли, ждать её, как избавления от мук.


 ***

 Большой зал для торжественных мероприятий был забит до отказа. Гости даже стояли в проходах и сидели на лестницах, стараясь не пропустить ничего интересного: шло традиционное награждение особо отличившихся преподавателей академий, университетов, кол­леджей и школ. Раз в пять лет лучшие из лучших соревновались за золотую медаль, и сейчас те, кто участвовал в конкурсе, ждали его результатов. Помимо золота были ещё две серебряных, три бронзо­вых и дипломы лауреатов в различных дисциплинах, так никто из тех, кто дошёл до последнего этапа, не останутся без награды. Все они тоже давали кучу всяких привилегий, начиная от прибавки к жалованью, и заканчивая какими-нибудь дополнительными подарка­ми и призами, это уже зависело от места работы. Кому-то дарили но­вый кар, кому-то квартиру или даже домик в пригороде, а кому-то и денежную премию, в общем, каждый придумывал, как мог.

 Первые два ряда были заняты конкурсантами обоих полов и разно­го возраста, от убелённого сединами академика, до молодой учи­тельницы, нервно теребящей подол скромного шёлкового платья.

 — Ну что ты трясёшься, — шипела позади её подруга. — Ты здесь, а значит, хоть диплом, но получишь.

 — Я не хочу только диплом, — жалобно отвечала девушка. — Нам дом нужен. Или квартира.

 Девушка погладила чуть округлившийся животик и подумала, как обрадуется муж, узнав, что она заработала на дом, их скоро будет трое, сколько же можно скитаться по съемным квартирам? Она пред­ставила, как входит в кабинет, как кладёт на стол купчую, как изум­лённо и радостно смотрит на неё Дэвид. В груди сладко защемило, и Тина вздохнула, снова переживая своё счастье: самый красивый парень потока, за ним девушки табуном бегали, а выбрал её, скром­ную серую мышку, без приданного, без имени, со слабым даром. А теперь она ждёт маленького и стала конкурсанткой, получит, если не медаль, так диплом уж точно. И у Дэвида будет возможность и дальше писать свою монографию и когда-нибудь стать учёным, прос­лавленным на всё королевство!

 — Денег хватит, если что. Ты слышала о размере призового фонда? Там очень крупные суммы назывались, тебе на всё хватит. Бери квартиру, Тина, и не раздумывай.

 — Легко тебе говорить, бери. Я ещё не знаю, что получу…

 — Тише! — зашипела на девушек пожилая дама со строгим пучком волос на голове.

 Девушки пристыжено замолчали, глядя, как на сцену поднимается важный чиновник с золотой цепью на груди в сопровождении ху­досочной девицы в длинном платье. Тина уставилась на выдающий­ся бюст ведущей и сглотнула, удивляясь, как та не заваливается под его тяжестью.

 — Он у неё, наверное, надувной, — прошептала сзади подруга.

 Тина прыснула и виновато покосилась на соседку. На сцену одного за другим вызывали конкурсантов, вручали дипломы и букеты, жа­ли руки, поздравляя, а девушка чем дальше, тем сильнее волно­валась: а вдруг это чья-то шутка, и она здесь незаконно? Уже вер­нулась соседка, бережно прижимая к груди лист с золотыми буква­ми и колючий букет роз, уже стопка дипломов в руках девица стала совсем тонкой, а её всё не вызывали.

 — Валентина Бейс! — прозвучало, наконец, со сцены.

 — Иди! — пискнула подруга.

 Тина шла на сцену на подгибающихся ногах: подумать только одна из бронзовых медалей!

 — Поздравляю… — чиновник энергично тряс руку девушки, ощу­пывая симпатичное личико масляным взглядом.

 — Спасибо! — Тина думала, что ещё немного, и она упадёт в обмо­рок на радость зрителям.
 На грудь опустилась витая цепь с круглой блямбой на конце, в руки впихнули огромный букет и конверт с пластиковой картой — денеж­ная премия, чиновник притянул к толстому пузу, обнимая конкурсан­тку, и Тина потопала обратно, думая только о том, чтобы не свалить­ся со ступеней.

 — Ура! Тина, ты просто молодец! Теперь весь ваш серпентарий зат­кнётся! — ликовала подруга.

 — Тише, Кэти, ещё услышат, — смеялась счастливая девушка, обни­маясь с подругой.

 — Ты домой? Может, отпразднуем?

 — Не сегодня, — с сожалением проговорила Тина. — Тут ещё бан­кет будет, а потом я домой. Мы с тобой завтра отпразднуем, хо­рошо?

 — Ой, тогда давай я цветы к тебе увезу, а то ведь завянут.

 — Угу, и знаешь, возьми-ка ты карточку тоже, а то мало ли что.

 — Боишься потерять?

 — Боюсь, — ответила Тина, хоть и знала, что магически защищён­ную карту легко было заблокировать, попади она в чужие руки.

 Кэти уже давно уехала, банкет был в самом разгаре, когда Тину на­шёл директор её школы.

 — Мистрис Бейс, примите мои поздравления. Мы не зря рекомендо­вали вас на номинацию, и вы оправдали наши надежды. Это ог­ромная честь для нашей школы!

 «Ещё бы, теперь ты сможешь набирать самых денежных учеников!» — подумала Тина, принимая слюнявый поцелуй на тыльную сторону ладони.

 — И ещё один, дополнительный подарок, от нашей школы… Мы зна­ем, что вы живёте не в самом благополучном районе, нам известно, как часто вы задерживаетесь на работе, возвращаетесь домой поз­дно. И решили, что лучшим подарком для вас будет арн.

 — Что? — Тина даже отшатнулась: предложить замужней даме арна было сродни оскорблению. Или нет? Она лихорадочно вспоминала правила приличия, вроде бы, если супруг не против, это считается нормальным. А как к этому отнесётся Дэвид? Ох, тут ещё подумать надо!

 — Это несколько необычный подарок, мы понимаем, но поймите на­ше беспокойство, вы молодая и привлекательная дама, ваш супруг не везде и не всегда может вас сопровождать. А арны лучшие те­лохранители, каких можно найти, к тому же они превосходно обу­чены и вы сможете использовать его не только для охраны, но и для ведения домашнего хозяйства.

 «Знаю я для чего вы мне его подсовываете» — подумала Тина, при­нимая бирку с номером арна и надеясь, что Дэвид не будет против. Директор журчал сладкими словами, явно подсчитывая грядущие барыши, а Тина мечтала сесть куда-нибудь в уголок и дать отдых ус­тавшим ногам. Вырваться ей удалось только через четверть часа, когда директору надоело славословить, и он решил пойти подкре­питься за счёт мэрии.

 — Вас можно поздравить, леди Бейс, — к устроившейся в укромном местечке Тине, подошёл один из начальников, отвечающих за обра­зование.


 — Благодарю вас, — девушка вскочила, с тоской представив, что придётся стоять ещё незнамо сколько времени.

 — Я не задержу вас надолго, — понимающе улыбнулся чиновник. — Хочу всего лишь пригласить вас к нам на беседу, возможно, мы сможем предложить вам что-то более интересное, чем небольшая школа в захолустье.

 Тина обещала подумать: предложение было отличным по многим па­раметрам, во-первых, она будет получать большее жалование, а иначе, зачем вообще что-то менять? Во-вторых, уйдёт из гадюшни­ка, не иначе как по недоразумению, называемому педагогическим коллективом. А в-третьих, это позволит ей подняться на ступень вы­ше по социальной лестнице. Тогда иметь своего арна уже не будет чем-то на грани приличия. А бывшая школа не прогадает: повесят в вестибюле её портрет, табличку с указанием награды, и работать это будет не хуже. Директор-то уж точно будет доволен, ругать её теперь неприлично, а хвалить ему и раньше не очень-то хотелось. Главное, чтобы Дэвид согласился на переезд.

 — Я обязательно рассмотрю ваше предложение, — улыбнулась Ти­на.

 — Тогда жду вас в любое удобное время, вот моя карточка, зво­ните, — чиновник поцеловал ей руку и удалился. У него губы были тёплые и сухие, так что этот поцелуй ей понравился больше.

 И провожая взглядом мужчину, Тина вдруг вспомнила, как он к ней обратился: до неё только в этот миг дошло, что престижная награда уже подняла ей на более высокую ступень: призёры престижного конкурса автоматически переходили в сословие аристократов. А ес­ли она подтвердит своё звание на следующем конкурсе, то это зва­ние станет наследственным, для этого не нужно даже что-то по­лучить, достаточно только принять участие. Настроение стремитель­но ползло вверх, она уже подсчитывала, сколько может потратить на покупку квартиры и планировала, как и сколько понадобится на обстановку. И обязательно нужно отложить на приданое малышу! Она нарочно не использовала магию во время беременности, зная, что это увеличит потенциал ребёнка.

 Банкет продолжался до утра, а потом всех желающих ещё и доста­вили до дома. Тина тоже воспользовалась каром, решив, что пусть лучше водитель увидит её обшарпанный дом, чем её ограбят по до­роге. Как оказалось, она опасалась не зря: церемония награжде­ния была показана по головидению и её уже ждали. Откровенно бандитские рожи группы молодых и не очень людей вызвали такое подозрение у водителя кара, по совместительству охранника, что он предложил девушке проводить до дверей. Дэвид открыл не сра­зу, зевающий во весь рот, он недовольно глянул на водителя, бур­кнул что-то неразборчивое и захлопнул дверь перед его носом — Тина едва успела поблагодарить за заботу.

 — Где ты шлялась? — спросил он, недовольно кривя губы.

 — Ой, Дэвид! — Тина не обратила внимания на его тон. — Я получи­ла бронзовую медаль!

 — Какую медаль? — не понял тот, отодвигая жену.

 — Не знаю… ой, а тебе Кэти разве не сказала?

 — Кэти? — скривился Дэвид, не любивший подругу жены. — Что она мне должна была сказать?

 — Про конкурс, я попросила завести её букет и рассказать.

 — Ничего она не завозила. Ладно, пошли спать, утром расскажешь. Я тут допоздна работал, а она мешает отдыхать, — ворчал супруг, укладываясь на постель и загребая себе большую часть одеяла.

 Тина была счастлива, подумать только, у неё теперь есть медаль, перед именем стоит приставка «леди», а если она постарается, то её малыш унаследует титул. И у них скоро будет свой собственный дом! Премии, наверное, хватит, купить дом, правда? Она мечтала о новом доме, а рядом храпел супруг, пинаясь время от времени.