Голубой глаз

Наталья Дмитриевна в сотый раз просматривала список покупок, которые необходимо сделать к свадьбе. Вроде бы ничего не забыла, но лишний раз проверить не помешает, до свадьбы осталась неделя. Женщина облокотилась о стол и задумалась, подумать только, ее малышка выходит замуж, совсем недавно она за руку водила дочку в детский сад, и вот Мариночка станет женой, у нее будет своя взрослая жизнь. Наталья Дмитриевна почувствовала, как по щеке поползла слеза,  но она быстро смахнула ее рукой. Все эти годы они жили очень дружно и всегда хорошо понимали друг друга. Мариночка даже говорила, что Наталья Дмитриевна ее лучшая подруга. Нет, она не будет плакать, ее девочка сделала правильный выбор. О будущем зяте Наталья Дмитриевна не могла сказать ничего плохого, воспитанный молодой человек, сразу видно, очень любит ее девочку. В последние месяцы дочка просто светилась от счастья, да и потом, когда-нибудь они подарят ей внука или внучку. При мысли о том, что в скором времени в доме может появиться забавный голубоглазый малыш с белокурыми кудряшками, слезы у нее на ресницах высохли окончательно. Она снова стала просматривать список, очень хотелось, чтобы этот день запомнился Марине на всю жизнь. У самой Натальи Дмитриевны свадьба было очень скромной, времена были тяжелые, пришлось обойтись без свадебного платья, фаты и многочисленных гостей, но теперь, к счастью, времена изменились. Правда, родители Жени давно умерли и его воспитывает бабушка, но Наталья Дмитриевна и одна может со всем справиться, в конце концов, у нее много друзей и все они готовы помочь.
Раздался звонок в дверь, и она торопливо пошла открывать. На пороге стояла Марина. Не сказав Наталье Дмитриевне ни слова и даже не взглянув на нее, дочь прошла в свою комнату.
Мать поспешила за ней:
- Деточка, что-нибудь случилось, что с тобой?
- Все в порядке, - спокойно, но несколько холодно ответила Марина, - только  очень устала.
- Ты хорошо себя чувствуешь?
- Хорошо, просто хочу побыть одна, будь добра, не мешай мне.
Обычно Марина никогда так с ней не разговаривала и Наталья Дмитриевна почувствовала неладное.
- Надеюсь, ты не поссорилась с Женей? - спросила она первое, что пришло на ум.
- С Женей? - равнодушно сказала дочь, - я не трачу время на ссоры, к тому же Женя меня совершенно не интересует.
- Мариночка, что с тобой, отчего такие разговоры? Женечка тебя так любит, зачем ссориться перед свадьбой?
- Никакой свадьбы не будет, я передумала.
Марина, как ни в чем не бывало, открыла шкаф и стала переодеваться, а у Натальи Дмитриевны подкосились ноги, и она присела в кресло у стены.
- Доченька, объясни, что случилось, он тебя обидел, да?
- Нет, просто не хочу выходить замуж. Мне хорошо и одной. Верно говорят, что человек приходит в этот мир один и уходит один.
Марина подошла к зеркалу и стала спокойно расчесывать волосы. 
- Мариночка, доченька моя ненаглядная, расскажи мне, что произошло, я уверена, все можно исправить.
Наталья Дмитриевна хотела обнять дочь, но та отвела ее руки и отошла к окну.
- Да абсолютно ничего не случилось. Я передумала и сказала Жене, что свадьба отменяется, если он позвонит, пожалуйста, скажи, что меня нет дома, и попроси не приходить, я не хочу его видеть.
- Как же так, ведь все готово, платье висит в шкафу, - растерянно сказала Наталья Дмитриевна.
- Тебя это беспокоит?
Марина подошла к шкафу, достала свадебное платье и фату, потом прошла на кухню и кинула все это в мусоропровод.
- Вот и нет никакого платья. 
- Марина, - прошептала Наталья Дмитриевна, теряя последние силы, - разве можно так поступать, нельзя ни с того ни с сего разорвать все, что между вами было, это жестоко, в конце концов.
- Прошу тебя, оставь меня в покое, - повернулась к ней Марина, - я сама буду решать, что мне делать, не забывай, это моя жизнь.
Она вернулась в комнату и закрыла за собой дверь.
Наталья Дмитриевна первый раз в жизни почувствовала, что не знает, как ей поступить со своей собственной дочерью. До этого дня они никогда не ссорились, Марина была очень доброй, чувствительной девушкой и подобное поведение было ей совсем не свойственно. Мать робко постучала в дверь.
- Я хочу побыть одна, - голос дочери звучал необычно твердо.
Наталья Дмитриевна пошла к себе, села на диван и заплакала. В конце концов, она решила немного подождать. Может быть, ничего страшного не случилось, девушки часто перед свадьбой сомневаются и ведут себя странно, надо надеяться, что это всего лишь предсвадебная лихорадка. Уснула она под утро, а когда проснулась, Марины уже не было, на кухонном столе лежала записка: "Я уже взрослая и хочу жить своей жизнью. Не беспокойся обо мне, пока поживу у подруги". У Натальи Дмитриевны подкосились ноги, и она тяжело опустилась на пол.

                * * *

Людмила закрыла чемодан и последний раз окинула взглядом комнату, в которой прожила 19 лет: старая деревянная кровать, потертый шкаф со сломанной дверцей, в углу диван с продавленным сиденьем, а возле дивана целая батарея пустых бутылок. На диване сидела мать, уже успевшая выпить, и терла грязными пальцами покрасневшие глаза.
- Куда же это ты, доченька, как же я-то без тебя?   
- Не могу я больше здесь, - глухо сказала Людмила, - поеду в город, как-нибудь устроюсь, буду работать, может, замуж выйду.
- Не жалко тебе мать-то?
- А ты много меня жалела, неделями дома не бывала, в доме корки хлеба не было, меня соседи из жалости кормили. Я школу окончила, работать пошла, думала, жизнь наладиться, нет, все по старому, только получку мою каждый раз забираешь, а так никаких перемен. В доме бардак, каждый день приятели твои толкутся, пьяницы проклятые, в доме ничего оставить нельзя.
- Как тебе не стыдно дочка, что тебе для матери жалко, я же тебя родила, воспитала, - женщина тщетно пыталась выдавить слезу.
- Ты меня кулаками воспитывала, я только сейчас от синяков отошла.
Людмила подхватила чемодан и вышла на улицу. Она быстро дошла до станции и села на электричку до города. В кошельке у нее была приличная сумма денег, все ее накопления за год, и золотые сережки, подаренные бабушкой.
В городе Людмила намеревалась пойти к старинной приятельнице покойной бабушки, которая обещала приютить ее на некоторое время, если станет невмоготу. Девушка долго нажимала на кнопку звонка, но никто не открыл. Тогда она села на ступеньки и решила подождать. Через некоторое время щелкнул замок соседней двери, и на лестничную площадку вышла пожилая женщина. Увидев Людмилу, сидящую на ступеньках, она спросила, кого она ищет, и, услышав ответ, сказала, что хозяйка квартиры скончалась полтора месяца назад от сердечного приступа.
Девушка вышла из дома, села на скамейку в маленьком скверике и заплакала. Настроение было ужасное, домой возвращаться не хотелось, а идти было некуда.
- Что плачешь, красавица?
Людмила оглянулась и увидела рослого симпатичного парня в модной черной куртке.
- Да так, есть некоторые проблемы.
Парень посмотрел на чемодан возле ее ног и спросил: - Тебе, наверное, остановиться негде?
- Я к знакомой приехала, а она недавно умерла, я не знала.
- Слушай, тогда, может быть, пойдем ко мне, темнеет уже.
- Нет, спасибо, - Людмила покачала головой.
- Да ты не бойся, я тебя не обижу, просто хочу помочь, пойдем, кажется, дождь  начинается.
Девушка нерешительно встала со скамейки, парень взял ее чемодан и пошел вперед.
Парня звали Сашей, где он работал, Людмила так никогда и не узнала. Он привел ее в какую-то квартиру, накормил и сказал, что она может переночевать в соседней комнате. Людмила закрыла дверь на ключ, но он даже не постучался. На следующий день повел ее в кино, затем в кафе, был очень любезен и казался влюбленным. Ночь они провели вместе. На следующее утро Саша сказал Людмиле,  что ему надо на работу, но она может остаться в квартире и делать, все, что захочет. Девушка решила к его приходу прибраться и помыть полы, когда она домывала пол в прихожей, входная дверь открылась, и она увидела полную женщину лет тридцати.
- А ты что тут делаешь, кто тебя впустил? - сердито спросила женщина.
- Я с Сашей пришла,- испуганно ответила Людмила.
- С Сашей, ну надо же, этот паразит уже девок ко мне начал водить, - запричитала женщина, - управы на него нет, если сегодня же не вернет ключи, в милицию заявлю. Ну что ты стоишь, убирайся отсюда немедленно, - сказала она остолбеневшей от удивления девушке.
Людмила подхватила чемодан и выбежала на улицу. Сначала она решила, что это недоразумение, Саша скоро вернется и все объяснит. Девушка терпеливо сидела на скамейке, ожидая его, потом решила перекусить, пошла в ближайший магазин и достала кошелек, увы, там лежала совсем небольшая сумма, остальные деньги, а также подаренные бабушкой золотые сережки бесследно исчезли. Людмила почувствовала, что земля разверзлась под ее ногами, от обиды и злости она расплакалась.
На вокзале в ожидании электрички девушка села на скамейку, грустно размышляя о своей дальнейшей жизни.
- Ты приезжая, что ли, - услышала она чей-то голос.
Людмила обернулась и уже хотела сказать резкие слова, но увидела перед собой опрятную пожилую женщину.   
- Если тебе жить негде, я могу угол сдать, - сказала женщина, - недорого возьму.
Подумав минуту, Людмила встала со скамейки:
- Спасибо, это как раз то, что мне нужно.
- Вот и хорошо, можешь звать меня тетей Надей.
На следующий день девушка отправилась на поиски работы. На стройку требовались подсобные рабочие, в какое-то учреждение уборщица и вахтерша, но это было все не то, что хотела Людмила. В поселке она работала на птицефабрике и в городе ее специальность была никому не нужна. Проходив несколько часов и очень устав, девушка зашла в небольшое кафе. Она уже допивала чай, когда напротив нее за столик присела немолодая дама, одетая очень модно и дорого.
- Интересно, где она достала все эти вещи, у нас в поселке ни у кого нет таких классных шмоток, - подумала Людмила и встала из-за стола.
За спиной у дамы висела коричневая кожаная сумка, молния была открыта и девушка увидела толстый кошелек. Не осознавая, что делает, Людмила осторожно вынула кошелек и вышла из кафе. На улице она очень испугалась и села в первый попавшийся автобус. Только вернувшись к тете Наде, девушка окончательно успокоилась. Она заперлась в ванной и открыла кошелек, так была внушительная пачка денег. Никто ничего не видел, а мне эти деньги гораздо нужнее, пыталась она успокоить свою совесть.

                * * *

Наталья Дмитриевна, закутавшись в теплую шаль, ходила из угла в угол. Прошло больше трех лет с тех пор, как она стала жить одна. Порой, ей казалось, что все это лишь тяжелый сон, она вот-вот проснется и увидит свою дочку, но шли месяцы, а Марина возвращаться домой не собиралась. Она раз в неделю аккуратно звонила матери и изредка заходила, но эти встречи мало радовали Наталью Дмитриевну. Женщина чувствовала, что дочь полностью отдалилась от нее, стала ко всему равнодушной, иногда ей казалось, что это вовсе не ее девочка, а совершенно чужой человек. Институт она бросила, с подругами общаться перестала. На все разговоры о том, что надо получить образование, дочь отвечала, что она сама знает, что для нее хорошо, а что плохо.
Наталья Дмитриевна посмотрела на часы, ровно два, сейчас раздастся звонок в дверь, Марина никогда не опаздывает.
Через полминуты она действительно услышала звонок, открыла дверь и, увидев дочь, испуганно сказала: 
-  Мариночка, ты такая бледная, что с тобой, ты нездорова?
- Все в порядке, я чувствую себя не очень хорошо, но это ненадолго.   
- Сейчас идет грипп, может быть, мне дать тебе аспирин, говорят, это очень опасная форма, были летальные исходы.
- Мне не страшна простуда, через несколько дней я буду чувствовать себя прекрасно, не стоит беспокоиться.
Она прошла в комнату, села на диван и сложила руки на коленях. Если бы Наталья Дмитриевна не задавала вопросы, она так и сидела бы, молча, поглядывая на часы.
- Как ты поживешь дочка?
- У меня все  хорошо.
- Может быть, тебе нужны деньги?
- Нет, мы обсуждали эту тему, деньги мне не нужны.
- Возможно, ты хотела бы поехать куда-нибудь, я могла бы помочь.
- Нет, спасибо, я не хочу никуда ехать, представь, вся моя жизнь - бесконечное странствие. Я бы выпила чашку кофе, если тебе не трудно, только без сахара.
Наталья Дмитриевна пошла на кухню. Раньше дочка терпеть не могла кофе, а теперь пьет с удовольствием, что с ней творится, непонятно.
- Только не обожгись, - сказала она, подавая Марине чашку.
- Не бойся, мне всегда холодно.
Действительно, в который раз подумала мать, в последнее время ее девочка все время мерзнет, ходит в теплых шерстяных свитерах, закутывается в длинные вязаные шарфы.
- Пожалуй, мне пора, у меня еще много дел сегодня, до свидания.
Марина прошла в прихожую и стала одеваться.
Когда она ушла, Наталья Дмитриевна устало присела на диван. За эти годы она выплакала все слезы, иначе непременно заплакала бы. Временами ей хотелось умереть, останавливала только исступленная надежда, что когда-нибудь Марина осознает жестокость своего поведения, и она снова увидит прежнюю любящую дочку.

                * * *

Людмила осторожно прикрыла дверь и стала быстро спускаться по лестнице, как всегда в такие моменты ее охватила паника. На улице она оглянулась и, не увидев ничего подозрительного, пошла к метро. Только проехав две остановки, сердце перестало биться как сумасшедшее. Людмила успокоилась, и мысли ее стали более приятными. Сегодняшний заход в чужую квартиру был крайне удачен, кроме золотых побрякушек, которые старушка держала в коробке из-под стирального порошка, девушка обнаружила в постельном белье солидную сумму в рублях и валюте. 
- К зиме куплю себе шубку, как у Ирки Воронцовой, а на оставшиеся деньги можно без забот пожить какое-то время, старушке эти побрякушки все равно ни к чему, обойдется без пышных похорон, скромнее надо быть, - без малейших угрызений совести размышляла Людмила.
Девушка доехала до нужной станции и вышла. Еще раз, оглядевшись и не увидев ничего подозрительного, Людмила перешла через дорогу и подошла к антикварному магазину, там работала знакомая продавщица, которая помогала сбывать краденое. Она посмотрела на часы, в магазине как раз был обеденный перерыв, значит, им никто не помешает.
- А ты сегодня неплохо поработала, детка, - сказала продавщица, - разглядывая золотые вещички, такой товар не залежится, вещи антикварные.
Получив и пересчитав деньги, довольная Людмила стала рассматривать женские украшения, выставленные в витринах. Ее взгляд привлекла старинная серебряная цепочка с кулоном, в центр круглого диска был вставлен продолговатый камень глубокого голубого цвета. Людмила подошла к зеркалу и надела цепочку с кулоном на шею. Камень в точности повторял цвет ее глаз.
- Миленький кулончик и цена недорогая, я его возьму, пожалуй, никогда не видела ничего подобного, умели же в старину делать.
- Носи на здоровье, вещичка красивая, а никто не берет, сначала восторгаются, а наденут, говорят – тяжелая, неудобная.
- И вовсе не тяжелая, у людей однозначно вкуса нет.
Заплатив за кулон, девушка еще раз полюбовалась собой в зеркале и вышла из магазина.
На улице Людмила почувствовала, что замерзла, хотя была одета достаточно тепло. Она зашла в соседнее кафе и выпила чашку горячего кофе, но это не помогло, и она продолжала дрожать от холода.
- Наверное, простудилась, пойду домой и лягу в постель, а завтра начну новую красивую жизнь. 
Людмила махнула рукой и остановила машину.
Она дошла до дома, где снимала комнату, и с трудом поднялась на четвертый этаж.
- Какая ты бледная, простудилась что ли? - сочувственно сказала тетя Надя, открывая дверь.
- Да, похоже, что простудилась, знобит что-то.
- Не иначе как грипп, я сейчас принесу тебе аспирин и чаю.
Но таблетка аспирина и чашка горячего чаю нисколько ее не согрели. Людмила надела теплый свитер, легла в постель и с головой накрылась одеялом. Ноги у нее были ледяные, и она почти не чувствовала их. В голову стали лезть неприятные мысли. Девушка вдруг вспомнила хозяйку обворованной ею квартиры, тихую, интеллигентную старушку и в первый раз подумала о том, как плохо быть старой, слабой женщиной. Она представила, как старушка вернулась в квартиру и застала там страшный разгром, оставленный Людмилой. Она такая старая, что ей будет трудно все это убрать. Людмила сама удивилась своим мыслям.
Да что мне за дело до какой-то старухи, у нее уже все в прошлом, а я только жить начинаю, мне деньги гораздо нужнее, пыталась она успокоиться, но сердце вдруг сжалось от непонятной тоски. Как это, наверное, тяжело быть больной и старой, когда даже встать не можешь, эти не свойственные ей мысли, казалось, сами рождались в голове. Да что это со мной, совсем дурочкой стала, наверное, действительно, грипп подхватила. Надо постараться заснуть, а завтра все будет хорошо, я поеду к Тамаре, куплю шубку, о которой давно мечтала, а потом пойду в парикмахерскую. Людмила закрыла глаза и стала засыпать, чувствуя, как немеют от холода ноги и руки.
На следующее утро тетю Надю разбудил стук в дверь. Она встала, накинув на плечи халат, открыла дверь и увидела Людмилу.
- Ты что это так рано встала?
- Я хочу вам сказать, что я ухожу, спасибо за все.
- Куда это ты уходишь, когда вернешься? - не поняла хозяйка.
- Я ухожу от вас, буду жить в другом месте, - пояснила девушка.
- Ты же деньги за следующий месяц вперед заплатила? - удивилась тетя Надя.
- Ничего страшного, Вы можете пустить в комнату другую девушку, я не вернусь. До свидания.
Людмила повернулась и пошла по коридору. Тетя Надя удивленно смотрела ей вслед, куда это она собралась в семь часов утра, этих девушек понять невозможно, вчера была совсем больная, а сегодня усвистала неизвестно куда.

                * * *

Вечером, когда Татьяна Рогова уже надеялась уйти домой, дверь кабинета неожиданно распахнулась, и она увидела на пороге старого друга - Вадима Панкратова.
- Здравствуй, Танечка, у меня к тебе дело, извини, что так поздно,
- Все нормально, я целый день думала, как убить вечер, - засмеялась Таня.
- Ты помнишь Наталью Дмитриевну - мою двоюродную тетушку, лет пятнадцать назад мы жили у нее на даче.
Наталью Дмитриевну Татьяна вспомнила сразу, на редкость жизнерадостная  была женщина, будучи подростками, они провели у нее на даче несколько незабываемых недель. Вспомнилась ее дочурка - белокурая, голубоглазая малышка, которая целыми днями бегала за ними и плакала, когда они не брали ее на речку.
- Как же, помню, дочка у нее чудесная, не помню только, как ее зовут.
- Марина, вот о ней я и хотел поговорить. Дело в том, что она пропала.
- Давно?
- Как сказать, у них с Натальей Дмитриевной отношения разладились больше трех лет назад, даже не знаю, почему. Мне всегда казалось, что они очень привязаны друг к другу, но несколько лет назад Марина ушла из дома и стала жить отдельно. С матерью она встречалась редко, но звонила регулярно, а теперь прошло пять месяцев и  никаких известий. Понимаешь, Наталья Дмитриевна очень беспокоится, все-таки пять месяцев срок немалый, мне бы хотелось, чтобы ты поговорила с ней.
- Хорошо, пусть она зайдет ко мне в среду, с утра. Постараюсь чем-нибудь помочь, но не думаю, что стоит волноваться, с взрослыми детьми подобные вещи частенько случаются, наверняка, девушка просто хочет самостоятельности, а мать не может понять, что дочка уже выросла.

                * * *

Когда Татьяна увидела немолодую, усталую женщину с печальными глазами, с трудом смогла узнать Наталью Дмитриевну. Ничего не осталось от былой жизнерадостности. Она стояла на пороге и с тоской смотрела на нее.
- Доброе утро, Наталья Дмитриевна, садитесь, пожалуйста.
Женщина села на стул и вздохнула.
- Я даже не знаю, с чего начать, Вадим, вам, наверное, рассказал про мою беду. Мы с дочкой жили душа в душу, никаких разногласий, споров, обид, но в один роковой для меня день все изменилось. Это было более трех лет назад, Мариночка тогда собиралась замуж, все было готово к свадьбе, разосланы приглашения и вдруг она сказала, что передумала и все отменила. Нет, она не ссорилась с Женей, это ее бывший жених, просто решила, что лучше жить одной. Я пыталась поговорить с ней, понять, почему она так поступает, но Марина не стала слушать и заперлась у себя в комнате. Раньше она никогда так не поступала и я надеялась, что к утру, она одумается, но утром ее уже не было. Она мне оставила записку, что хочет жить своей жизнью. Я тогда чуть с ума не сошла, мы же никогда не расставались. Через неделю она позвонила и сказала, что у нее все хорошо и мне не о чем беспокоиться. Я умоляла ее вернуться домой, объясняла, что вовсе не хочу вмешиваться в ее личную жизнь, просто очень боюсь за нее, но она меня не слушала. Домой она не вернулась и с тех пор мы виделись очень редко, примерно раз в неделю она звонила мне и изредка навещала, но это было уже не то, я чувствовала, что потеряла ее, придет, посидит около часа и уйдет, на все мои вопросы отвечала, что у нее все хорошо. Я сначала думала, что моя девочка в секту какую-то попала, но она это отрицала. А сейчас прошло пять месяцев, а от нее ни одного звонка, я совсем извелась, не знаю, что и думать.
- А в институт Вы ходили, с подругами разговаривали, с женихом? - спросила Татьяна, думая о том, как тяжело родителям ладить с повзрослевшими детьми.
- Институт она давно бросила, с подругами отношения разладились, а Женечку она видеть больше не хотела. Он очень страдал, я думаю, он и сейчас еще ее любит, изредка он заходит ко мне, но о Марине ничего не знает. Я даже не знаю, на что она жила все это время, где работала, она мне ничего не говорила о себе и денег не хотела брать. Я просто не знаю, как прожила все эти годы, но это моя боль, а теперь она пропала и я боюсь, что с ней случилось что-то плохое, а я не могу ей помочь.
Наталья Дмитриевна опустила голову и заплакала.
Татьяна некоторое время смотрела на нее, раздумывая.
- Значит, никого, с кем она общалась в последние годы, Вы не  знаете?
- Нет, вздохнула Наталья Дмитриевна, только если Александру Петровну, с ней она как-то ко мне заходила. Я удивилась тогда, Александра Петровна была учительницей химии в школе, где училась Марина, но в те времена она дочери совсем не нравилась, у них был конфликт, меня в школу вызывали. Я уже не помню, в чем там было дело, вроде бы Александра Петровна поставила несправедливо двойку подруге дочери, а Марина за нее заступилась. Когда они вместе пришли, я очень удивилась, Александра Петровна и по возрасту Марине в подружки не подходит, ей уже за сорок. Может быть, она и знает, что с моей девочкой, только я-то не знаю, где ее искать.
Татьяна неожиданно представила, как Наталья Дмитриевна вернется в пустую квартиру, и будет рассматривать старые фотографии пропавшей дочки.
- Я давно хотела в милицию пойти, но Марина просила, чтобы я, ни при каких обстоятельствах не обращалась к вам и не разыскивала ее. Был один случай, когда она долго не звонила, я очень волновалась и хотела в милицию пойти, так Мариночка, когда узнала об этом, сильно расстроилась и просила, если она мне дорога, никогда не заявлять в милицию, иначе ей придется уехать, и мы никогда больше не увидимся. После этого она звонила мне каждую неделю, чтобы я не беспокоилась, но сейчас прошло пять месяцев и ни одного звонка. Я очень беспокоюсь, но не хочу, чтобы у нее были неприятности, поймите меня, я просто хочу, чтобы Вы что-нибудь узнали о ней, Вы же работаете в милиции, у Вас, наверное, есть какие-то возможности. Прошу Вас, помогите.
Наталья Дмитриевна снова заплакала.
- Хорошо, - обреченно сказала Татьяна, - я попробую что-нибудь узнать. - Как звали ее знакомую учительницу? – она взяла ручку и открыла блокнот.
- Александра Петровна Плотникова, это я точно помню. Только не знаю, где она живет, в школе, где Мариночка училась, она больше не работает, я узнавала.
- Хорошо. И еще мне бы хотелось поговорить с ее бывшим женихом.
- С Женечкой они очень давно не встречались, но я могу дать вам его адрес и телефон. Вы мне поможете?
- Я постараюсь что-нибудь узнать, - сказала Татьяна, стараясь не смотреть в ее покрасневшие, молившие о помощи глаза.

                * * *

На следующий день Татьяна узнала адрес Александры Петровны Плотниковой и вечером смогла ее навестить. Дверь открыл маленький мальчик:
- Тетя, Вы к кому?
- Я к Александре Петровне Плотниковой, а ты напрасно сначала открываешь дверь, а потом спрашиваешь, кто пришел.
- Я забыл, что так нельзя делать, - насупился мальчик и повел ее по длинному коридору.
- Александра Петровна, к Вам пришли, - звонко сказал ребенок и оставил Татьяну у плотно закрытой двери.
- Ко мне? - раздался тихий удивленный голос, - ну заходите, заходите.
Татьяна открыла дверь и увидела сидящую на раскрытой постели женщину. Женщина была немолода и, видимо, очень больна, около постели стояли костыли.
- Вы ко мне, мне кажется, мы не знакомы? - Александра Петровна с подозрением  смотрела на нежданную посетительницу, ожидая объяснений.
- Простите, что я Вас побеспокоила, но меня просила об этом мама Марины Волковой. Понимаете, Марина пропала, и мать очень беспокоится, а единственная знакомая дочери, которую она знает, это Вы. Я просто хотела узнать, может быть, Вам известно что-нибудь о Марине?
На мгновение лицо Александры Петровны застыло, потом она тяжело вздохнула и, не глядя, на Татьяну сказала:
- О Марине? Я давно не видела ее, очень давно, я почти не выхожу из дома, у меня инвалидность.
  - В последние годы Наталья Дмитриевна почти ничего не знала о дочери, где она жила все эти годы, где работала, - продолжала Татьяна, - может быть, Вы можете нам что-нибудь рассказать о Марине. Пожалуйста, помогите, Наталья Дмитриевна совсем пала духом, с сердцем большие проблемы.
Александра Петровна нервно затеребила концы вязаной шали, задергалась и резко сказала:
- Девушка, послушайте моего совета, Наталье Дмитриевне лучше ничего не знать о дочери, да и Вам тоже, ее жизнь - это только ее жизнь.
- Но мать не может забыть единственного ребенка, она переживает и ее можно понять, - сказала Татьяна, несколько шокированная ответом.   
- Мать, дочь, - Александра Петровна горько усмехнулась, - это просто слова, поверьте мне, не ищите это существо, ему никто не нужен, никто.
- Но, может быть, Вы знаете, где работала Марина последние годы, чем  занималась? - продолжала расспрашивать Татьяна, начиная сомневаться в ее психической состоятельности.
Александра Петровна откинулась на подушку и натянула на себя одеяло. Татьяна подумала, что сейчас она велит ей уйти, но женщина тяжело вздохнула и очень тихо сказала:
- Она никогда нигде не работала, а про ее занятия Вам лучше ничего не знать. Когда-то она мне рассказала кое-что о себе, не знаю, зачем, наверное, просто захотелось с кем-то поговорить, похвастаться, скажу только, что всегда буду жалеть о том дне, когда встретилась с ней. И Вам даю совет, оставьте ее в покое, пока не поздно, а Наталье Дмитриевне скажите, чтобы перестала думать о дочери, той Марины, которую она родила, давно нет.
- Все, что Вы говорите, довольно странно, но, может быть, Вы все-таки скажете мне, где она жила? - спросила Татьяна, уже не надеясь что-либо узнать.
- Где жила, - женщина зло засмеялась, - а почему бы и нет, она-то считает себя неуязвимой, а вдруг ошибается и кто-нибудь сможет ее остановить, кто знает, мне терять-то ведь нечего, я уже все потеряла. Раньше больше всего на свете боялась смерти, а теперь целыми днями жду ее, но она как видно обо мне забыла. Записывайте, я была у нее только один раз, но адрес хорошо помню, это на Петроградской стороне.
- Странная женщина, - думала Татьяна, спускаясь по лестнице, - видимо, у нее с  Мариной свои счеты, хорошо, хоть адрес дала.

                * * *

В следующий выходной Татьяна отправилась по адресу, который удалось получить у Александры Петровны. Пройдя по узкой маленькой улочке, она нашла нужный дом и остановилась у подъезда. Дом был старый, красивый, но какой-то  нелюдимый. Возле подъезда стояла удобная скамейка, на которой не сидели старушки и не делились новостями, в симпатичном зеленом сквере не играли дети. Татьяна с трудом открыла тяжелую дверь и зашла в подъезд, в центре просторной парадной  располагалась широкая, до блеска вымытая лестница. Да, строгие у них порядки, наверное, одни пенсионерки живут, целыми днями убираются, - с этой мыслью она поднялась на второй этаж и, увидев нужный номер квартиры, нажала на звонок. Дверь тотчас же открыли.
Накануне Татьяна узнала, что в квартире проживала Дарья Францевна Шепплер, сестра известного ученого, умершего более двадцати лет назад, но Татьяна увидела в дверном проеме красивую женщину с голубыми глазами, на вид ей можно было дать лет тридцать.
- Что Вам угодно? - спросила красавица, внимательно разглядывая Татьяну.
- Простите за беспокойство, я хотела навести справки об одной девушке.
- О девушке? Ну что же Вы стоите на пороге, заходите, - женщина впустила ее в квартиру и закрыла дверь. Они долго шли по коридору, заставленному высокими дубовыми шкафами, пока, наконец, не оказались в большой красивой комнате. Дубовый паркет натерт до блеска, вдоль стен старинная мебель красного дерева, а сами стены украшали картины в тяжелых резных рамах. Татьяна невольно обратила внимание, что на всех картинах была изображена молодая женщина, но, ни на одной из них нельзя разглядеть ее лицо, она была изображена, то с опущенной головой, то в черной, маскарадной маске, то с легкой, прозрачной шалью на голове, которая скрывала черты лица. В комнате царил идеальный порядок, возможно, из-за этого она имела  безжизненный музейный вид.
- Прошу Вас, садитесь, я с удовольствием Вас послушаю, - с милой улыбкой сказала женщина, и Татьяна осторожно присела на маленький диванчик, обитый золотистым шелком, - меня зовут Людмила Николаевна, я бы хотела узнать Ваше имя.
- Татьяна, Вы извините, что я Вас побеспокоила, но у меня есть к Вам один вопрос.
- Да что Вы, нет никакого беспокойства, сюда никто не заходит, так что я очень рада, правда, давайте выпьем по чашечке кофе, за кофе и говорить гораздо приятнее.
- Спасибо, - поблагодарила Татьяна, слегка удивленная столь теплым приемом.
Людмила Николаевна села напротив нее в удобное маленькое кресло. Она была в  черном, немного старомодном платье, а на груди ярким пятном выделялся красивый кулон с продолговатым голубым камнем. Цвет камня в точности повторял цвет ее глаз, и на мгновение Татьяне показалось, что красавица смотрит на нее тремя блестящими голубыми глазами. 
В этот момент дверь открылась и вошла маленькая женщина, тоже одетая во все черное, с большой черной шалью на голове, в руках тяжелый поднос, живо двигаясь, быстро накрыла на стол. Когда она наливала кофе, Татьяна с удивлением увидела, что ее лицо изборождено морщинами, казалось, ей лет семьдесят, не меньше. Женщина налила кофе и пошла к дверям, по ее легкой походке и быстрым движениям никак нельзя было сказать, что она так стара.
Наверняка, это хозяйка квартиры - Дарья Францевна, что же это она кофе носит как домработница, - удивилась Татьяна.
- Ну а теперь можете мне рассказать, милая девушка, зачем Вы сюда пришли,  надеюсь, это какая-нибудь страшная тайна, я очень люблю тайны.
- Да нет, что Вы, просто я ищу одну девушку, она поссорилась со своей матерью и та очень беспокоится, подруга сказала, что девушка какое-то время жила в этой квартире, вот ее фотография, ее зовут Марина Волкова.
- Нет, мне она не знакома, но я живу здесь недавно, месяцев пять, может быть, Дарья Францевна что-нибудь знает. Дарья Францевна, подойдите, пожалуйста, сюда, нам нужна ваша помощь, - негромко позвала Людмила Николаевна.
Дверь в ту же секунду распахнулась, и на пороге показалась старушка, приносившая кофе. Татьяна подумала, что все это время та подслушивала в коридоре.
Посмотрев на фотографию Марины, Дарья Францевна несколько прояснила ситуацию:
- Да, она жила здесь, только это давно было, здесь много девушек побывало, мне одной столько комнат не нужно, вот и пускаю, если у кого нужда какая есть, кто с родителями  поссорился, кому ночевать негде, кто от мужа ушел, они поживут какое-то время, а потом уходят, что им со старухой делать. Вот и она пожила какое-то время, а потом ушла, а куда ушла, мне неведомо.   
Татьяна стала прощаться, но Людмила Николаевна остановила ее:
- Да Вы не спешите, посидите, к нам никто не заходит, а так хочется с кем-то поговорить. Ее голубые глаза сияли, в тон им на груди мерцал и переливался голубой кулон. У Татьяны снова возникло неприятное ощущение, что на нее глядят три глаза глубокого голубого цвета. Почувствовав легкое головокружение, она еще раз извинилась за беспокойство и пошла к выходу.
На лестнице ей стало легче, она быстро спустилась вниз, потянула ручку входной двери, но она не поддалась, безуспешно повторив попытку открыть дверь, Татьяна огляделась вокруг, надеясь найти кого-то, кто мог бы ей помочь, но лестница была пуста и вообще в подъезде стояла удивительная тишина. На секунду возникла мысль снова подняться наверх и попросить помощи у Людмилы Николаевны, но девушка сразу отвергла ее. Постояв немного, она прошлась вдоль стен, везде было на редкость чисто, ни пылинки, во всяком случае, таких чистых подъездов она никогда не видела. Сев на широкий подоконник девушка решила подождать, пока кто-нибудь спустится с лестницы или войдет в подъезд. Просидев минут тридцать и чувствуя нелепость ситуации, в которую она попала, Татьяне оставалось только одно – вновь подняться наверх, что она и сделала, все явственнее ощущая, как не хочется вновь видеть мерцание трех голубых глаз.
- Позвоню в любую другую дверь, - неожиданно решила она, и поднялась на третий этаж. На лестничную площадку выходили двери четырех квартир. Татьяна по очереди нажала на все звонки, но дверь никто не открыл. 
- Неужели никого нет дома, сегодня же суббота, сейчас обеденное время, - удивилась девушка. 
Ей пришлось спуститься на второй этаж, и она уже хотела нажать на звонок, как вдруг почувствовала, как кто-то легко потянул ее назад. Татьяна обернулась, но лестница была пуста.
Чудеса какие-то, - подумала она, - показалось, наверное, но звонить все-таки не стала, спустилась вниз и снова попыталась открыть дверь, к ее великому удивлению, та легко открылась. Татьяна облегченно засмеялась и вышла на улицу. Да, Танечка, нервишки тебе надо лечить, простую дверь открыть не можешь, - ругала она себя по дороге домой. 
В понедельник Татьяна решила рассказать о происшедшем своему коллеге - Мише Соловьеву.
- Понимаешь, не нравится мне эта история, девушки, которые периодически проживали в квартире, странная хозяйка, которая подает кофе, случайно зашедшему в дом человеку по первому знаку временной жилички. Обстановка в квартире шикарная, антикварная мебель и прочее. Немного бордель напоминает. Откуда у бедной пенсионерки такая роскошь?   
- Чему ты удивляешься, у этой Дарьи Францевны был брат, между прочим, очень известный историк, он собирал старинные вещи.
Татьяна покачала головой: - Нет, нет, что-то здесь не так, если хочешь, я это нутром чувствую.
Для очистки совести она позвонила бывшему жениху Марины - Жене, когда тот узнал, что Марина пропала, сразу согласился встретиться.
- У нас ведь все очень хорошо было, удивительно хорошо, Вы не поверите, но мы, ни разу даже не поссорились, она всегда была такая ласковая, такая милая, а потом в один миг все кончилось. - Женя опустил голову. - Все эти годы я пытался понять, почему она так ко мне изменилась, может быть, я ее чем-то обидел. Вы знаете, я до сих пор вспоминаю наши последние дни, мне казалось, мы были так счастливы вместе.

                * * *

Продавщица антикварного магазина скучала за прилавком, четыре часа дня, время тихое, она очень обрадовалась, когда в магазин вошла влюбленная парочка,  можно было догадаться, что это жених и невеста. Продавщица показала им витрину с женскими украшениями.
- Мариночка, посмотри, этот серебряный кулончик как раз под цвет твоих глаз, такой же голубой, и цепочка такая красивая, давай купим.
- Женя, это же так дорого, лучше купи мне эти сережки.
- Как жених, я имею право сделать дорогой подарок, этот кулон тебе очень к лицу, - настаивал он.
Когда девушка надела украшение, он, восхищенно вздохнув, сказал, что она еще красивее стала, и попросил продавщицу выписать чек.
- Вам действительно очень идет, - почти искренне похвалила продавщица, - редко встретишь глаза темно-голубого цвета.
Когда они вышли на улицу, Женя спросил:
- Ну что, куда дальше пойдем? 
- Женечка, мне что-то холодно, пойдем домой.
Молодой человек снял пиджак и надел на свою невесту:
- Смотри не простудись, через неделю свадьба, если ты заболеешь, где я запасную невесту найду. Он несколько секунд любовался ею, а потом сказал:
- Нет, я не могу понять, за что меня любит такая чудесная девушка.
- Раз люблю, значит, есть, за что, - засмеялась Марина, - пойдем скорее, мне хочется выпить горячего чаю.
Вечером они долго сидели на кухне, пили чай и мечтали о будущей совместной жизни. В тот день Жене казалось, что судьба дала ему все, о чем он мог пожелать.
На следующий день он больше часа прождал невесту около института, проголодавшись, хотел было забежать за пирожками, но в этот момент увидел Марину, которая равнодушно прошла мимо него.
 
                * * *

- Понимаете, она прошла мимо, как будто я чужой человек, когда я ее догнал и спросил, в чем дело, ответила, что свадьба отменяется и между нами все кончено. Все мои попытки выяснить отношения, ни к чему не привели. Она не хотела меня больше видеть. Да ее вообще как подменили, институт бросила, ушла из дома, даже с матерью почти не общалась.
Женя тяжело вздохнул и замолчал.
Татьяна уже начала думать, что зря потратила время, как вдруг перед глазами всплыл кулон с голубым камнем на высокой груди голубоглазой красавицы Людмилы.
- Послушайте, Женя, а Вы помните, как выглядел тот кулон, могли бы его нарисовать?
- Конечно, помню, да и нарисовать могу, я хорошо рисую.
Взглянув на его рисунок, Татьяна сразу узнала кулон, который носила Людмила Николаевна. Ну и дела, - подумала она, - получается, она знала Марину, но мне не сказала.

                * * *

Вконец отчаявшаяся Наталья Дмитриевна решилась, наконец, написать заявление о пропаже дочери и делу дали ход. Для начала Татьяна вызвала Людмилу Николаевну к себе в управление для разговора. Фамилия у нее была Сорокина. Увидев Татьяну, голубоглазая красавица ничуть не удивилась и вела себя совершенно спокойно. Несмотря на жару на ней было теплое платье черного цвета с длинными рукавами, на груди по-прежнему сверкал голубой кулон.
- Здравствуйте, Людмила Николаевна, прошу Вас, садитесь. Я хотела бы еще раз показать вам фотографию Марины Волковой, может быть, Вы все-таки вспомните ее.
Людмила Николаевна взглянула на фотографию Марины и пожала плечами:
- Я уже говорила Вам, что никогда не видела эту девушку.
Она смотрела на Татьяну широко распахнутыми голубыми глазами и безмятежно улыбалась.
- Тогда я хотела бы узнать, откуда у Вас этот кулон с голубым камнем?
- Ну, это очень просто, я купила его в антикварном магазине.
- В каком магазине и когда? - уточнила Татьяна.
- У меня есть квитанция, там все написано.
Людмила Николаевна порылась в сумочке и достала смятую квитанцию.
Татьяну это удивило, но квитанция оказалась подлинной. Серебряный кулон с цепочкой был сдан в антикварный магазин по паспорту Марины Волковой. Когда продавщице показали фотографию Марины, она сразу ее узнала.
- Да, эта девушка сдавала кулон, только в жизни она выглядит несколько старше, чем на фотографии, еще просила оценить кулон подешевле, чтобы быстрее купили, а за деньгами до сих пор не пришла.
Дарья Францевна тоже ничего нового ей не сказала, да, Марина Волкова жила у нее какое-то время, говорила, что с матерью поссорилась и не хочет возвращаться домой, но потом ушла, а куда не сказала.
На этом все следы оборвались, и узнать что-либо о Марине не удалось, она пропала бесследно. Татьяна потратила много времени на ее поиски, но больше ничего узнать не смогла.

                * * *

Прошло двадцать лет. Татьяна оставила работу в полиции и стала заниматься адвокатской практикой. Историю с кулоном она вспоминала, как одну из самых больших неудач, временами ей казалось, что было в этой истории что-то очень важное, что она тогда упустила.
Личная жизнь Татьяны устроилась, она вышла замуж и родила дочку Инну. Супружеская жизнь протекала мирно и слаженно, казалось, ничто не предвещало беду.
В тот год в первых числах сентября Татьяна вынуждена была срочно вылететь по одному делу в Хабаровск. Дело продвигалось успешно, но на сердце было тревожно. Каждый день она звонила домой, муж отвечал, что все хорошо, они скучают и ждут ее возвращения. В последний день пребывания в Хабаровске беспокойство достигло предела, сердце предчувствовало беду, она с трудом дождалась отправления рейса и уже не удивилась, когда в аэропорту увидела мужа с посеревшим лицом и заплаканную мать – Софью Павловну. 
- Таня, ты только не волнуйся, Инна ушла из дома, - глухо сказал муж.
- Когда ушла, куда? 
- Вчера, она написала записку, что хочет пожить одна, надоела постоянная опека, просит не искать ее, обещает звонить. Сердцем чувствую, наша девочка в секту попала, заперли ее, телефон-то отключен. Что нам делать, что делать? – рыдала Софья Павловна.   
С трудом сдерживая набежавшие слезы, Татьяна обняла мужа и мать и сказала: 
- Дорогие  мои, прошу вас, возьмите себя в руки, мы сейчас поедем домой и во всем разберемся.
Когда они вошли в квартиру, Софья Павловна села на диван и снова расплакалась.
        - Ты знаешь, ночью мне приснилась Инна, во сне я видела, что она стала древней старухой, такой старой, что не могла ходить и с трудом говорила, она сидела в кресле и ждала свою смерть. Это был настоящий кошмар, наша малышка умирала от старости.
        - Ну что ты, мамочка, наша девочка не может умереть от старости, ей всего восемнадцать лет, это был просто сон. Скажи, а с Колей она не ссорилась?
- Нет, что ты, позавчера он приходил к нам, они были веселые, счастливые. Инна купила красивую цепочку с кулоном, камень в кулоне очень подходил к голубым глазам. Коля весь вечер ее фотографировал. 
Татьяна похолодела, в памяти всплыла история Марины Волковой.
- Какой кулон, где он? - спросила она, глядя в глаза Софье Павловне.
- Она надела его и не снимала, да, причем тут этот кулон, у нас дочка пропала, а не кулон.
Софья Павловна снова заплакала.
- Мамочка, милая, постарайся, пожалуйста, вспомнить, как выглядел этот кулон, поверь мне, это крайне важно.
Мать сквозь слезы удивленно посмотрела на нее:
- Серебряный кулон с голубым камнем, посмотри в компьютере, там есть фотографии.
Татьяна включила компьютер и быстро нашла фотографию, на которой была изображена Инна с серебряным кулоном на шее. Она без труда узнала знакомый кулон. Старая история дала о себе знать, безжалостно отнимая надежду быстро разрешить ситуацию. Попытки убедить себя в том, что это простое совпадение и дочери захотелось самостоятельности, не увенчались успехом. Татьяна хорошо знала свою дочь, Инна была открытым, добрым человеком, она никогда не ушла бы тайком, это было не в ее характере. Случись что-то подобное, она обязательно сказала бы матери о возникших проблемах и желании взрослой жизни. Нет, здесь было что-то не то, надо было действовать и действовать быстро.
Женщина прошла в ванную комнату, умыла лицо холодной водой и, глядя в зеркало, сказала сама себе: 
        - Нет, я не потеряю мою дорогую доченьку, я не могу ее потерять, без нее жизнь потеряет смысл, и я не буду плакать, потому что обязательно найду ее.
Она вдруг вспомнила, как Наталья Дмитриевна рассказывала о своей дочке, какой она была доброй и милой девочкой, они никогда не ссорились. Мы ведь тоже никогда не ссорились, - с горечью подумала Татьяна, - неужели судьба всегда выбирает лучших. Женщина присела на диван, окончательно осознавая, что двадцать лет назад упустила что-то очень важное, что теперь привело ее семью к большой беде. В этот день Инна не вернулась, и о ней не было никаких известей. Как говорят беда не приходит одна, ночью муж Татьяны слег в больницу с сердечным приступом, никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой и беспомощной.

                * * *

На следующий день Татьяна съездила в институт, поговорила с подругами дочери, с Колей, но никто ничего не знал, в институте Инна не появлялась. Коля звонил ей постоянно, но телефон все еще был отключен.
Во второй половине дня она зашла к своему бывшему коллеге Мише Соловьеву, с которым когда-то занималась делом пропавшей Марины.
- Знаешь, - призналась она, почему-то никак не могу забыть ту историю, - столько лет прошло, ночью, бывает, просыпаюсь и думаю об этой девушке, что-то мы упустили тогда, я это чувствую. Что-то там было не так, и кулон этот снова всплыл. Я бы хотела еще раз увидеть Людмилу Николаевну Сорокину, помнишь, которая купила кулон в комиссионке. Я нутром чувствую, что это продолжение той старой истории. Мужу и маме я ничего не рассказывала, ни к чему их еще больше волновать, тем более, это только догадки.
- Может это просто похожий кулон? Кстати, ты поинтересовалась, где он был куплен?
- Да, интересовалась, Коля сказал, что Инна купила его у своей сокурсницы, он постарается сегодня узнать у кого именно.
Среди зарегистрированных в Санкт-Петербурге и Ленинградской области, Людмила Николаевна Сорокина не значилась, Мише узнать о ней ничего не удалось. Однако, ее мать продолжала проживать в поселке, в нескольких километрах от города и Татьяна поехал побеседовать с ней.
- Я о ней ничего не знаю, дочь она никудышная, матери ни копейки не посылала, забыла меня совсем, - плакала пьяненькая мать Людмилы, - как уехала много лет назад, так один раз только наведалась, даже бутылки матери не купила, жадюга.
- Зачем она приезжала? - спросил Татьяна.
- В Прибалтику решила ехать, здесь ей плохо стало, якобы приехала проститься. Недолго здесь задержалась, часа два посидела, сказала, чтобы не искали и не беспокоились, и уехала. Да кто о ней будет беспокоиться, кому она нужна-то, сквалыга бесстыжая.

                * * *

- Удивительные дела творятся, - думала Татьяна на обратном пути. - Подарили девушке кулон, и она как в тумане растворилась, вторая девушка купила этот кулон и исчезла, и вот кулон надела моя девочка и тоже пропала.
Поколесив по городу, она оказалась на Петроградской стороне, а потом медленно въехала на знакомую узкую улочку.
За эти годы дом нисколько не изменился, все такой же красивый и ухоженный, возле подъезда пустая скамейка, в сквере ни качелей, ни песочниц, как в других дворах, только аккуратные клумбы и ровные дорожки, посыпанные песком. На дорожках не было видно ни одного следа. Вечерело, но, ни в одном окне не горел свет. Казалось, дом враждебно смотрит на женщину темными глазницами окон. Неужели никого нет дома? -  удивилась Татьяна, она повернулась и посмотрела на дом, стоящий на противоположной стороне улицы, в окнах горел свет, а около подъезда стояли какие-то подростки и громко смеялись.
Надеясь хоть что-то разузнать о загадочном доме и его обитателях, она прошла в соседний двор: на скамейке сидели две старушки, рядом стояли детские качели, песочница, около детской беседки сидела молодая женщина с коляской и что-то вязала. Неожиданно Татьяна почувствовал сзади чье-то легкое прикосновение.
  - Вы что-то ищите, милочка, - услышала она негромкий голос, и, обернувшись, увидела маленькую, аккуратную старушку, которая с интересом смотрела на нее.
- Я ищу дом номер четыре, - сказала Татьяна, назвав номер странного дома.
Старушка внимательно посмотрела на нее и сказала:
- Этот дом в соседнем дворе, а зачем он вам?
- Я ищу своего старого приятеля, была в том дворе, но там так пустынно и в окнах света нет, как будто никто не живет.
- А там всегда пустынно, и света в окнах никогда нет, вы, верно, ошиблись, не может ваш приятель там жить, я знаю всех, кто там проживает, - сказала старушка и посмотрела на нее с еще большим интересом.
- Да нет же, - Татьяна для виду порылась в сумке, нашла какую-то бумажку и сделала вид, что прочитала адрес, - вот, у меня записано: дом номер четыре, квартира два.
Старушка вдруг резко отошла назад.
- Куда же Вы? - удивилась Татьяна.
- Да что Вы пристали ко мне, - неожиданно закричала старушка, - приходят тут и пристают к пожилому человеку, я вот сейчас в полицию позвоню, ходят тут всякие, а потом вещи пропадают.
- Не надо звонить в полицию, лучше помогите мне, честно говоря, я ищу одну девушку, которая пропала.
- Девушку, - старушка сразу перестала сердиться, - эх, милая, не найдешь ты свою девушку, лучше забудь про нее, пойди в церковь и свечку поставь за упокой ее души.
- Эта девушка моя дочка, - холодея, сказал Татьяна, - она два дня назад ушла из дома, если Вы что-то знаете, умоляю Вас, помогите. Она показала старушке фотографию Инны.
- Два дня назад, говоришь, я одно тебе скажу, если ты ее за пять дней не найдешь, больше никогда не увидишь, пять дней у тебя осталось, а потом - все.
Старушка вдруг покачнулась и стала падать. Татьяна подхватила ее и усадила на скамейку:
        - Вам нехорошо, я вызову скорую помощь.
- Поздно, это существо меня достало, - хрипела старушка. - Я не должна была ничего говорить, но не стерпела, не могу больше на это смотреть, такие молоденькие, хорошенькие и такая страшная судьба, а Вы ищите старую женщину, она должна быть где-то неподалеку, ищите на соседних улицах, она умирает от старости, Вы должны найти ее раньше, осталось пять дней. Старушка хотела еще что-то сказать, но изо рта у нее раздавались только хрипы. В больнице Татьяне сказали, что она умерла от сердечного приступа, ничего удивительного, ведь ей было 92 года. Звали ее Марией Аристарховной Блохиной, жила она в доме номер шесть, родственников у нее не было.

                * * *

Домой Татьяна вернулась поздно ночью. Слова старушки о том, что у нее осталось пять дней, и она должна искать старую женщину в районе дома номер четыре, не давали ей покоя. Рано утром она заехала к Мише и рассказала обо всем, что с ней произошло.
- Понимаешь, она мне сказала, что я должна найти старую женщину, ерунда какая-то, но мама рассказывала, что на следующую ночь после того, как Инна ушла из дома, ей приснился страшный сон, во сне она видела нашу девочку древней старухой.
- Сумасшедшие старушки, загадочный кулон, ночные кошмары - покачал головой Миша, - Кстати, ты знаешь, в этой квартире до сих пор проживает наша знакомая Дарья Францевна. Мы можем съездить туда и поговорить с ней. 
Они подъехали к дому около одиннадцати часов утра, дом стоял такой же безупречный и безжизненный, как и раньше. Около подъезда пустая скамейка, в чистеньком, маленьком сквере ни души.
- Ты посмотри, Танюша, скверик-то чистый какой, аккуратный, дорожки песком посыпаны и ни одного следа, такие скверы, по-моему, только в консульствах бывают и  особняках олигархов, здесь, что совсем людей нет?
- В других дворах есть, - мрачно сказала Татьяна, - а здесь не видала.
Они вошли в подъезд.
- Красиво-то как, - восхитился Миша, оглядываясь вокруг, - да и чисто как в музее.
- Здесь всегда чисто, пойдем наверх, - торопила его Татьяна.
Они поднялись на второй этаж и позвонили в квартиру. Дверь им открыла Дарья Францевна, она ничуть не изменилась, такое же старое лицо и такие же проворные движения.
- Извините, у нас к вам один вопрос, - начал было Миша, но женщина быстро сказала:  - Входите, входите, и впустила их в квартиру.
- Хозяева люди на редкость гостеприимные, - подумала Татьяна. - Проходите, - повторила женщина, - у нас здесь люди не бывают, так что я вам очень рада.
- Мы ищем одну девушку, - Татьяна показала фотографию дочери.
- Не знаю я никаких девушек, но я могу вам показать квартиру, если, конечно, интересно.
- Ну что же, покажите, нам очень интересно, - улыбнулся Миша.
Дарья Францевна повела их по длинному коридору, сплошь уставленному высокими шкафами.
- А что в этих шкафах, книги? – зачем-то спросила Татьяна.
- Нет, что вы, это платья, хотите посмотреть?
Она открыла первый шкаф, и их глазам предстал ряд аккуратно развешенных женских платьев, внизу под каждым платьем стояли туфли на высоких каблуках.
- Я ухаживаю за ними, посмотрите, все наряды в полном порядке, чистые, отглаженные, хоть сейчас на бал.
Миша с Таней удивленно переглянулись.
- Пойдемте дальше, - женщина открыла второй шкаф, и они увидели новую вереницу женских туалетов, а внизу длинный ряд туфелек, сразу было видно, что эти платья носили лет сто назад. 
- Сколько же здесь платьев? - заинтересовалась Татьяна.
- Я не считала, но много, заметьте, все они в идеальном состоянии, я очень аккуратно слежу за ними, - Дарья Францевна гордо посмотрела на предметы своих усилий.
- Кто же носит эти платья? - снова спросила Татьяна.
- Никто, можете считать это коллекцией, - грустно вздохнула Дарья Францевна, - никто и никогда их больше не наденет. Это так печально.
Она открыла следующий шкаф и достала темно-синее платье, отделанное стеклярусом и кружевами.
- Посмотрите, какая красота, такие платья носили в конце позапрошлого века. Все эти платья надевали только один раз, они были сшиты к особому случаю, - она снова грустно вздохнула.
В остальных шкафах тоже были платья, только еще более древние. Здесь можно было увидеть юбки с пышными оборками, обшитыми кружевами; узкие атласные лифы. Все платья действительно были в превосходном состоянии и достойны любого музея.
- Удивительная коллекция, как Вам удалось все это сохранить? - восхитился Миша.
- Видите ли, это единственное, что я могла для них сделать, поэтому я очень старалась. 
- А здесь с Вами больше никто не живет, может быть, какая-то старая женщина? – не удержалась Татьяна.
- Я думаю, что вы уже все посмотрели и вам пора идти, - неожиданно холодно ответила Дарья Францевна и пошла к входной двери, - никто здесь не живет, только я, хотя, вы, наверное, считаете, что я старуха, - сказала она совсем уже сердито и открыла перед ними дверь.
- Да, ну и квартирка, а платьев-то сколько, - удивлялся Миша, - и какие платья, наверное, Дарья Францевна всю жизнь их собирала. Впрочем, нечему удивляться, живет одинокая старушка в своем маленьком мирке и делает, что хочет.
- А ты заметил, как она изменилась, когда я спросила про старую женщину, сразу выставила нас за дверь, что-то здесь не так, видно вчерашняя старушка не совсем выжила из ума, - Татьяна остановилась у входной двери. - Не поверишь, но я в прошлый  раз долго не могла открыть эту дверь. 
Миша дернул за ручку, дверь не открывалась: - Вполне верю, я тоже не могу открыть, что же ты тогда делала?
- Я пошла наверх и стала звонить во все квартиры подряд, но мне никто не открыл, тогда я спустилась вниз и тут дверь легко открылась.
- Удивительная история, а во второй квартире тебе тоже не открыли?
- Честно говоря, мне не хотелось туда звонить.
- А вот мне, почему-то, хочется снова туда позвонить, - Миша стал подниматься по лестнице, Татьяна пошла за ним.
Через минуту они снова оказались у квартиры номер два. Дарья Францевна, как ни в чем не бывало, открыла им дверь и ласково сказала:
- Если у вас еще есть время, проходите, я сварю кофе.
Она повела их вглубь квартиры, и они оказались на кухне. Кухня была очень большой, светлой, женщина стала молоть кофе на ручной кофемолке, а потом поставила на газовую плиту старинный медный кофейник. Татьяна села в угол и огляделась вокруг, кроме кофемолки, кофейника и кофейных чашечек на кухне не видно было никакой посуды: ни кастрюль, ни сковородок, ни тарелок, ни мисок, ни банок, которых полно бывает на любой кухне, не было также холодильника.
- Какой у вас красивый кофейник, я давно мечтаю о таком, люблю старинные вещи, восхитился Миша.
- Нет, такой Вы теперь нигде не достанете, он достался мне от родителей, это было так давно, - Дарья Францевна вздохнула.
- Вчера в соседнем дворе умерла женщина от сердечного приступа, Мария Аристарховна Блохина, Вы случайно не знали ее, - решилась задать вопрос Татьяна.
- Как же, знала, - не высказывая никакого удивления, сказала Дарья Францевна, - хорошая была женщина, хотя я не думала, что она решится, ей ведь было, что терять, а она решилась, не побоялась, а я вот не могу, хотела бы, да не могу, силы нужной нет, хотя мне-то терять нечего. Она налила кофе в чашки и замолчала. Кофе оказался на редкость крепким и ароматным.
- Вы давно здесь одна живете? 
- Если быть откровенной, то я все время одна, скучно, конечно, раньше хоть Маша была, а теперь и ее нет, а люди сюда не заходят.
Дарья Францевна вздохнула и поднялась со стула: - Ну, вам пора, идите, уж не взыщите, если что не так, я же говорю, что нет у меня нужной силы.
Когда они оказались на улице, Татьяна остановилась и присела на скамейку.
- Ты знаешь, у меня такое чувство, что она нам что-то хотела сказать, но не решилась.
- Не знаю, не знаю, - задумался Миша, - но думаю, в полицию для разговора ее приглашать бессмысленно, ничего толкового она не скажет. Такие вот одинокие старушки любят говорить загадками и выдумывать разные истории, они так развлекаются. Если хочешь, можем показать фотографию Инны жителям соседних домов, вдруг кто-нибудь ее видел, заодно и с участковым поговорим.
Участковый оказался серьезным мужчиной средних лет. О загадочном доме он ничего интересного не сказал. Дом очень хороший, никаких там никогда происшествий, ни драк, ни пьянок, ни воровства, очень положительный дом. Они пошли по квартирам, показывали жильцам фотографию Инны, но никто ее не видел.
Домой Татьяна возвращалась с тяжелым чувством, она никак не могла забыть слова Марии Аристарховны Блохиной о том, что надо найти дочь за пять дней, если верить этим словам, у нее осталось всего четыре дня. Целый день пробегала, но так и не смогла ничего узнать, сплошные загадки. Ночью Татьяна лежала без сна, перед глазами вставали счастливые картины прошлой жизни, мысль о том, что она может никогда больше не увидеть свою девочку, прожигала сердце насквозь.
 
                * * *

На следующее утро позвонил Коля:
        - Татьяна Владимировна, Вы спрашивали, у кого Инна купила кулон, я узнал, она купила его у Вали Тимофеевой с третьего курса.
Валя Тимофеева рассказала, что кулон ей дала на продажу бывшая одноклассница - Тамара Петрашевская. Она даже пожалела, что подруга хочет продать такой красивый кулон, очень уж он шел к глазам Тамары, но та сказала, что ей нужны деньги и если кто-то у Вали в институте захочет его купить, она недорого продаст.
- Она выглядела лет на десять старше, такая бледная, синие круги под глазами, я ее сначала не сразу узнала, она ведь у нас первая красавица была - рыжеволосая, голубоглазая, - рассказывала Валя, - мы с ней очень давно не виделись, и вдруг она зашла ко мне. Тамара сказала, что у нее сейчас тяжелые времена и попросила продать цепочку с кулоном. На следующий день я кулон продала, но она до сих пор не зашла ко мне за деньгами. Я даже беспокоиться начала, не случилось ли с ней чего, ведь ей так нужны были деньги, она говорила, что этот кулон для нее вопрос жизни и смерти.
Татьяне оставалось только позвонить Мише и попросить узнать что-нибудь о Тамаре Петрашевской. Сама она поехала в больницу к мужу, его состояние немного улучшилось. Ночью она снова не могла заснуть, ворочаясь под одеялом, снова и снова вспоминала слова Марии Аристарховны. Какая старая женщина, почему ее надо искать где-то рядом с загадочным домом? Может быть, Мария Аристарховна видела Инну с какой-то старушкой, но ведь она не узнала ее по фотографии, или она знала еще что-то, что могло бы все разъяснить, но не успела ей рассказать.
На следующее утро позвонил Миша и дал адрес Тамары Петрашевской, она была зарегистрирована в Павловске, вместе с ней в квартире проживали бывший муж и маленький сын.
Татьяна, не теряя времени, села в машину и поехала в Павловск. Она долго петляла по маленьким улочкам, пока не нашла небольшой, двухэтажный домик, затерявшийся в зелени деревьев. Перед домиком в песочнице сидел симпатичный малыш и строил песочную башню, рядом с ним расположилась пожилая женщина, видимо, его бабушка.
- Извините, я ищу Тамару Петрашевскую, Вы не могли бы мне помочь?
- Это моя дочь, но она уже три года здесь не живет, - сурово сказала женщина.
- А Вы не знаете, где я могу ее найти?
- Нет, не знаю, она ушла от мужа и мы не общаемся, последний раз я видела ее года полтора назад, когда ездила в город.
В этот момент во двор вошел молодой мужчина.
- Паша, вот эта женщина ищет Тамару.
Татьяна поняла, что это бывший муж.
- С ней что-нибудь случилось, я так и думал, что этим кончится. Мужчина сел рядом с Татьяной на скамейку. - Вы, наверное, из полиции?
- Нет, Вы не волнуйтесь, я просто ищу одну девушку, она пропала несколько дней назад. Скажите, пожалуйста, у Тамары был кулон с голубым камнем?
- Был, - глухо сказал мужчина, - я ей подарил как раз перед тем, как мы расстались.
- Если Вам не трудно, расскажите, пожалуйста, где Вы его купили, для меня это очень важно.
-  Да что рассказывать. Поехали мы с Тамарой в Питер, хотели купить что-нибудь для дома. Около магазина встретили интеллигентную женщину, она предложила купить кулон, вещь дорогая, старинная, но она запросила дешево, сказала, что очень нужны деньги. Тамаре он не очень понравился, она меня стала отговаривать, говорила, что на занавески денег не хватит, а мне этот кулончик сразу приглянулся, камешек в нем был голубой, в точности под цвет ее глаз.
- А как выглядела эта женщина?
- Лет тридцати, красивая такая, только немного бледная, сразу было видно, что у нее несчастье какое-то случилось.
-  На следующий день после того, как Вы купили этот кулон, Тамара ушла из дома?
- А Вы откуда знаете, Вам-то, что за дело? - рассердился мужчина.
- Не сердитесь, моя дочка тоже исчезла после того, как купила этот кулон, а много лет назад та же история произошла с другой девушкой, ей жених подарил этот кулон за неделю до свадьбы, а она через два дня оставила его и вообще ушла из дома.
Мужчина сидел на скамейке и недоверчиво слушал ее.
- Ну не знаю, что и сказать. Действительно, буквально на следующий день Тамара мне сказала, что полюбила другого мужчину и хочет жить с ним, а сына пока оставляет у меня. Только она больше ребенком не интересовалась, даже не навещала.
- Ну и пусть не приезжает, никогда ей не прощу, что малыша бросила, не мать она, а кукушка, - с раздражением сказала мать Тамары, - нашла неизвестно кого, даже матери его не показала, может он и не знает, что у нее ребенок.
- Значит, больше она сюда не приезжала?
- Да что ей тут делать, бесстыжей, - еще больше распалилась женщина, - ребенка бросила и ускакала. Только по телефону иногда звонила, но я с ней подолгу не разговаривала, никогда ее не прощу. Она заплакала, взяла малыша за руку и ушла в дом.
Мужчина продолжал сидеть на скамейке.
- Вы знаете, я все думаю, может я ее, чем обидел. Мы ведь очень хорошо жили, я ее очень любил и она меня любила, а в сынишке нашем души не чаяла. Я до сих пор не могу понять, как она могла его оставить.
- У меня к Вам последняя просьба, может быть, у вас сохранилась фотография Тамары, она мне очень нужна.
- Да, пожалуйста, я ее фотографии не выбрасывал, сейчас принесу. 

                * * *

Из Павловска Татьяна поехала к Мише Соловьеву и рассказала все, что удалось узнать.
- Понимаешь, мистика какая-то, все девушки, которым дарили кулон, порывали все старые связи, а через какое-то время и вовсе исчезали. Что ты на это скажешь?
- Честно, я не знаю. Но в мистику не верю, везде надо искать реальное объяснение. Может быть, действует новая секта, о которой мы еще не знаем. Возможен гипноз или что-то в этом роде. С кулоном этим ерунда какая-то получается.
- Для ерунды слишком много совпадений. Мы знаем Марину, Людмилу, Тамару и мою дочь, которые сразу после того, как стали владелицами кулона, порвали отношения с родными и близкими, а потом и вовсе исчезли. Тамара бросила маленького сынишку. Создается впечатление, что они потеряли память или что-то в этом роде. Давай поедем на Петроградскую сторону и покажем фотографии Инны жильцам ближайших домов, может быть, они ее узнают, да и Дарье Францевне тоже можно показать, хуже не будет. Она же сама говорила, что в доме бывает много девушек.
На Петроградке они обошли все соседние дома, везде показывали фотографии  Инны, но никто ее не видел. Дарья Францевна в этот раз открыла им дверь ровно на минуту, взглянула на фотографии и недружелюбно сказала, что никогда эту девушку не видела и что нечего им сюда ходить, других дел, что ли нет.
- Может быть, зря мы привязались к этому дому, дом как дом, - сказал вконец разочарованный Миша, ничего мы здесь не найдем. Они сели в машину и поехали вдоль улицы.
- Подожди-ка, - Татьяна взяла его за руку, - останови, пожалуйста, возле  кофейни, а то я засыпаю.
Выпив большую чашку кофе, Татьяна почувствовала себя бодрее. Уже на выходе она решила показать фотографии официанту.
- Да, она заходила сегодня, выпила три чашки кофе без сахара. 
- Вы точно уверены, что это была именно эта девушка, - спросил Миша, - она ушла из дома несколько дней назад.
- Эта она, я ее хорошо запомнил, только на фотографии она выглядит моложе, я бы дал ей лет тридцать. Красивая женщина, глаза у нее удивительного темно-голубого  цвета, такие легко запомнить.
- Ничего странного в ее поведении Вы не заметили? - продолжал расспрашивать Миша. - Может быть, кто-то ждал ее снаружи?
- Нет, она была одна. Я видел, как она пошла дальше по улице, с ней никого не было. Ничего странного в ее поведении я не заметил, спокойная такая, серьезная. Я только обратил внимание, что на ней длинное черное пальто, сейчас ведь середина сентября, довольно тепло, никто в пальто не ходит, а она еще руки все время держала в карманах, как будто ей было холодно.
- Нет, я не могу поверить, что она просто так ушла, она же знает, как мы волнуемся, Инна никогда так не поступила бы, никогда, мы всегда понимали друг друга, она не могла поступить так жестоко. Это была не она, просто похожая женщина, - почти кричала Татьяна, уже сидя в машине.
- Вполне вероятно, это была просто похожая женщина, тем более, продавец сказал, что она выглядела чуть старше. Но мы не можем исключать вариант, что это была именно Инна. У меня у самого взрослый сын и я все это уже проходил: обиды, непонимание, уходы из дома.
Миша замолчал, а через некоторое время продолжил:
        - К тому же, Марина тоже ушла из дома без видимых причин, а Тамара даже оставила своего маленького сына. Не буду отрицать, в этой истории есть много странных совпадений, но надо постараться найти всему реальное объяснение.
- Я не знаю, что мне сказать маме, мужу, не знаю. Все сводится к этому дому, здесь жила Марина, потом Людмила, недавно неподалеку видели Инну, все девушки покупали один и тот же кулон и после этого порывали со своими близкими. заколдованный круг какой-то получается. А Мария Аристарховна Блохина со своими странными словами, она была не в себе или все-таки что-то знала? Что за старую женщину я должна найти и где ее искать?
Миша с глубоким сочувствием смотрел на нее:
- Давай не будем драматизировать. Если это была Инна, надо радоваться, стало быть, она жива и здорова.
Миша попросил высадить его около метро и посоветовал Татьяне ехать домой и немного поспать, но женщина не послушалась его совета, остановила машину в безлюдном месте и задумалась. Сегодня ее доченьку видели живой и невредимой, но она отчего-то не почувствовала никакого облегчения, наоборот, сердце сжималось от тоски. На память пришел давний разговор с подругой Марины Волковой - Александрой Петровной. Она говорила что-то насчет того, что Наталья Дмитриевна должна забыть о своей дочери, потому что это уже совсем другая девушка. Неужели новая секта дает о себе знать, зомбируют голубоглазых девушек с помощью магического кристалла, нет, это чушь несусветная, а не версия. Татьяна перебирала в уме последние события, не зная, за что можно уцепиться. Она была сторонницей материалистического толкования событий, но эта история явно носила мистический подтекст. Она ни на минуту не допускала мысль о том, что Инна могла уйти из дома, не поставив родителей в известность, не те у них были отношения, в семье всегда царила атмосфера любви и доверия. Марина была счастливой невестой, Тамара любящей женой и матерью, но они ушли из дома и прервали все контакты с родными и знакомыми. Людмила, правда, в эту благостную картину не вписывалась, жизнь с матерью-алкоголичкой никому сахарной не покажется. А если приплюсовать сюда сон Софьи Павловны, в котором она видела, как внучка умирает от старости и слова Марии Аристарховны Блохиной о том, что надо искать старую женщину, все становится еще более непонятным и загадочным. Сердцем она чувствовала, что ее ненаглядная девочка попала в беду, и только она может ее спасти.      
- Если бы я знала, где находится эта старушка, бегом бы туда побежала, хоть бы одна зацепка, а то целый день потратили и никаких следов.
Татьяна поняла, что разговаривает сама с собой, это был плохой знак, поэтому она решила поехать домой и поспасть часок-другой.

                * * *

На следующий день измученная женщина снова отправилась к загадочному дому. Долго ходила вокруг и смотрела на окна, но ничего интересного не заметила. Возле дома было по-прежнему тихо и пустынно. Наконец, она поняла, что зря теряет время, села в машину и повернула в сторону собственного дома.
Софья Павловна лежала в постели с компрессом на голове.
- Мамочка, я хочу тебя спросить об одной вещи, но только ты, пожалуйста, не волнуйся и постарайся вспомнить все, как можно точнее. Ты мне говорила, что тебе приснился страшный сон, будто Инна стала дряхлой старухой, ты не можешь вспомнить как можно точнее детали этого сна?
Мать подняла голову и удивленно посмотрела на нее, но потом снова опустилась на подушку и тихо сказала:
- Мне приснилось, что наша девочка превратилась в древнюю старуху, сидит в кресле-качалке в незнакомой комнате, нет сил, встать или закричать, она понимает, что умирает, но не может позвать на помощь.
- И все? Ты не можешь подробнее описать эту комнату? - продолжала расспрашивать Татьяна.
- Нет, все было как в тумане.
Татьяна подошла к окну и посмотрела на улицу. Представшая ее сознанию картина ужасала: дочка умирала в одиночестве в незнакомом доме, и она не могла ей помочь.
- Бедная моя девочка, умоляю тебя, держись, я обязательно тебя найду, я горы сверну, но найду свою ненаглядную дочурку.
- Танечка, ты говоришь сама с собой.
Софья Павловна поднялась и накапала ей в стакан валерьянку.   
Всю ночь Татьяна просидела у окна, пытаясь понять суть происходящих вокруг нее событий, грозящих навсегда сломать ее жизнь. К утру, она уснула на пару часов, а проснувшись, вспомнила о Марине Волковой. Возможно, Наталья Дмитриевна тоже видела подобный сон.

                * * *

Наталья Дмитриевна, на счастье, оказалась дома. Она сразу узнала Татьяну и разрешила приехать. Дверь открыла совершенно седая, изможденная женщина.
- Здравствуйте, Танечка, что, сильно я постарела? - спросила Наталья Дмитриевна без особой горечи.
- Да, нет, Вы держитесь молодцом.
- Это так, я себе дала зарок не умирать, пока не узнаю, что случилось с Мариной, вот не буду умирать и все, так и держусь.
- Наталья Дмитриевна, у меня к вам довольно странный вопрос, но для меня это очень важно. Я лучше расскажу вам все по порядку.
Татьяна долго рассказывала обо всем, что она пережила за эти дни, но Наталья Дмитриевна слушала очень внимательно и не торопила ее.
Когда она закончила, Наталья Дмитриевна сказала: 
- Если я смогу помочь вам, значит не зря жила все эти годы. Я ведь прекрасно помню все, что происходило перед уходом Марины, и это не удивительно, потому что по существу это был конец моей жизни. В ночь после того дня, когда Марина ушла из дома, мне приснился страшный сон. Во сне я видела Марину, она превратилась в древнюю старуху и сидела в кресле-качалке в какой-то незнакомой комнате. Ей было очень плохо, она умирала, умирала от старости, Вы представляете. Марина была так слаба, что не могла подняться с кресла, не могла позвать на помощь. Она сидела совершенно беспомощная в темной комнате и ждала свою смерть. Я понимала все, что она чувствует, но не могла ей помочь, это был настоящий кошмар.
- А Вы не помните, как выглядела та комната? - Татьяна вся превратилась в слух.
- На потолке висела старинная люстра из синего хрусталя, которая слабо светилась в темноте, а из окна была видна улица, я видела трехэтажный дом напротив, даже видела номер дома, это был номер семь, я точно помню. Внизу ходили люди, бегали дети, но Марина не могла их позвать, это было самое ужасное, там внизу кипела жизнь, а она умирала в одиночестве.
Быстро простившись с Натальей Дмитриевной, Татьяна выбежала на улицу. Сегодня истекал последний день и она, не теряя времени, помчалась к загадочному дому.
        - Я обойду все улицы вокруг и найду все дома под номером семь, - упрямо твердила женщина, - я должна успеть.
В киоске она купила карту, очертила большой круг, в центре которого находился  таинственный дом и начала поиски.
Через пару часов Татьяна нашла трехэтажный дом под номером семь. Она долго ходила и всматривалась в окна противоположного дома, но люстры из синего хрусталя негде не было. Да и потом перед домом был небольшой сквер, а о нем Наталья Дмитриевна не говорила. Наконец, отчаявшись, она отправилась дальше. На следующей улице тоже был дом номер семь, но четырехэтажный, потом она нашла два пятиэтажных дома номер семь, один шестиэтажный и один двухэтажный. Начинало темнеть, в квартирах стали зажигать свет. Татьяна очень устала, но не могла прекратить поиски. В какие-то минуты ей казалось, что она сошла с ума и гоняется за призраком, однако, переведя дух, женщина продолжала искать.
Совсем стемнело, в редких окнах горел свет, город начал засыпать. Татьяна устало брела по незнакомой улице, надежда оставляла ее. Она дошла до последнего дома и хотела уже пойти назад, как вдруг увидела крошечный переулок, которого не было на карте. Татьяна медленно пошла вперед и на предпоследнем доме увидела табличку с цифрой семь, дом был трехэтажный. Боясь разочароваться, Татьяна медленно повернулась, прямо перед ней стоял небольшой дом дореволюционной постройки, в окне второго этажа мерцали синие хрустальные подвески. Все сходится,  подумала она, еще не до конца веря в свою удачу.

                * * *

Татьяна быстро вбежала в подъезд и за одну минуту взлетела на второй этаж. На лестничную площадку выходили две двери.
        - Мне нужна та, что справа, - она упорно нажимала на звонок еще и еще, но никто не открыл. Тогда женщина позвонила в соседнюю квартиру, но тщетно, дверь не открылась. Отчаявшись, она подошла к тяжелой дубовой двери и проверила на прочность, нет, у нее не хватит сил выломать ее.
В отчаянии Татьяна выбежала на улицу и стала внимательно разглядывать дом. Возле нужного окна торчала водосточная труба. Труба выглядела довольно старой и ненадежной.
        - Нет, - покачала головой Татьяна, - мне наверх не забраться. Муж в больнице. Я могла бы позвать Мишу, но у меня нет на это времени. В романах в подобные моменты непременно появляется сильный и благородный мужчина, но на деле я стою одна и ждать помощи неоткуда.
Женщина вспомнила, как впервые взяла на руки свою малышку, теплый драгоценный комочек, доверчиво прижавшийся к ее груди.
        - Чего ты боишься, - с горечью усмехнулась Татьяна, - упасть и разбиться, думай лучше о том, как будешь жить без любимой дочурки, чем заткнешь эту пустоту.
Она решительно подошла к водосточной трубе и стала подниматься наверх, труба звенела, гудела, но держалась. Вот и нужное окно, через минуту женщина была внутри.
В комнате был полумрак, под потолком тускло светила синим светом хрустальная люстра. В двух шагах от себя Татьяна разглядела темную фигуру в кресле-качалке. Она подошла поближе, в кресле сидела старушка в темном платье, женщина наклонилась и услышала тихий шепот:
        - Мамочка, это я – Инна, помоги мне, я умираю.
        Не веря своим ушам, Татьяна встала около кресла на колени:
        - Девочка моя, что с тобой случилось, как мне помочь тебе.
        Инна еле слышно прошептала:
        - Это странница, она в соседней комнате, надо забрать у нее голубой глаз, - голос стал совсем тихим, и мать не смогла разобрать больше ни одного слова.
Татьяна рванулась в соседнюю комнату, где на широкой постели лежала молодая красивая женщина. Она подошла к ней поближе, красавица как две капли воды походила на Инну, но казалась намного старше и совершенно чужой. Сердце матери почувствовало, что это не ее дочь. Поддельная Инна спала, глаза были закрыты, но с груди на Татьяну пронзительно глядел сверкающий голубой глаз. Испугавшись, она решительно потянула за цепочку. Пальцы обдало огнем, цепочка, казалось, была раскалена, Татьяна отдернула обожженную руку и вскрикнула от боли. Женщина на постели пошевелилась, она стала просыпаться. Стараясь не думать о боли, Татьяна взялась за цепочку обеими руками, и изо всех сил рванула ее, цепочка разорвалась, и она отбросила ее на пол.
В этот момент в дверях показалась темная фигура старухи, которая ползла к ней на коленях, изо рта у нее вырывались хрипы:
        - Глаз, где мой голубой глаз, отдайте мне его.
        Скрюченными пальцами она тянулась к кулону, но камень неожиданно стал тускнеть и через несколько секунд почернел, а потом зашипел и испарился. Старуха затихла, вытянувшись на полу, затем от нее пошел пар и смрад. Татьяне казалось, что все это сон. На ее глазах старуха превратилась в дымящийся кусок черной смолы. Только сильная боль в обожженных руках свидетельствовала, что все это происходит наяву. Она повернулась к лежащей на постели женщине и потрясла ее за плечи. Та открыла глаза и сразу разрыдалась, крепко обняв ее:
        - Мама, мамочка, я так испугалась, это было так ужасно.
Татьяна приподняла ее лицо и внимательно посмотрела на нее, теперь она не казалась старше своих лет, это была перепуганная молоденькая девчонка, ее Инна.
- Не плачь доченька, все позади, мы сейчас поедем домой, и постараемся забыть об этой истории.
Дома, после того как Инна, наконец, выплакалась и окончательно пришла в себя, она рассказала родителям обо всем, что с ней произошло в таинственной и зловещей квартире.

                * * *

Ночью, накануне того дня, когда она ушла из дома и не вернулась, Инне приснилось, что она летит через темный тоннель, который все время сужается, стены смыкались вокруг нее, ей не хватало воздуха и она начала задыхаться. Девушка с трудом очнулась от тяжелого сна и открыв глаза с облегчением вздохнула, но в ту же минуту поняла, что находится не у себя дома. Она сидела в кресле-качалке в какой-то совершенно незнакомой комнате. Под потолком мрачно светилась темно-синяя хрустальная люстра. В полумраке комнаты Инна увидела чье-то лицо, на нее испуганно глядела голубоглазая, рыжеволосая женщина. Девушка протянула к ней руку и женщина потянулась ей навстречу. Посмотрев внимательнее, она поняла, что смотрит в зеркало. На стене, как раз напротив кресла-качалки висело большое круглое зеркало, обрамленное старинной, тяжелой рамой. Инна видела в нем саму себя.
- Нет, мне это снится, - подумала она, - сейчас я закрою глаза, а когда проснусь по-настоящему, снова окажусь у себя дома.
Она закрыла глаза и просидела так несколько минут, но ничего не изменилось. Она по-прежнему сидела в кресле-качалке в совершенно незнакомой комнате. Инна поднялась и подошла к зеркалу поближе, последние сомнения улетучились, из зеркала на нее смотрело чужое лицо. Она провела рукой по волосам, женщина в зеркале сделала то же самое.
- Да что же это такое? - еще больше испугалась Инна - Как я сюда попала, почему у меня чужое лицо?
Она огляделась вокруг, в комнате кроме нее никого не было. Инна подошла к двери и попыталась ее открыть, но та была заперта. Тогда она снова подошла к зеркалу и стала разглядывать свое новое лицо, все еще слабо надеясь, что это продолжение сна. Неожиданно раздался громкий щелчок. Инна повернулась и увидела на старинном комоде рядом с зеркалом огромные песочные часы, раздалось еще два громких щелчка, и песок медленно посыпался вниз, издавая звук, напоминающий журчание. Девушка почувствовала, что ноги перестают держать ее, и опустилась в кресло-качалку. В комнате стало очень холодно или это ей показалось, Инна хотела подняться и снова попытаться открыть дверь, но у нее сильно кружилась голова и ноги, казались, ватными. С трудом подняв голову, она посмотрела в зеркало и оцепенела от ужаса, увидев, как ее новое лицо покрывается морщинами и становится коричневым и дряблым. Она посмотрела на свои руки, они тоже покрывались многочисленными рубцами и трещинами, которые оставляет безжалостное время. Через несколько мгновений из зеркала на нее смотрела древняя старуха. Инна хотела встать, закричать, позвать на помощь, но была так слаба, что могла только тихо шептать. Ноги больше не слушались ее, и она поняла, что не сможет подняться с кресла.
Последующие дни она помнила плохо. В голове был туман. Она все также сидела в кресле-качалке, только с каждым часом ей становилось хуже. Мертвенный холод, который поразил ее ноги, поднимался все выше и выше, и Инна поняла, что конец близок.
- Я умираю от старости, нет, этого не может быть, я еще так молода, почему это случилось со мной, за что? - повторяла она про себя, пытаясь понять, что же с ней произошло.
Кресло-качалка стояло недалеко от окна, и Инна могла видеть противоположный дом и часть улицы. По улице проезжали машины, проходили, куда-то вечно спеша, люди, но у нее не было сил позвать на помощь. Она сидела в кресле и ждала свою смерть, только по щекам медленно текли слезы.
- И никто никогда не узнает, что со мной случилось, - с глубокой тоской думала Инна, теряя последнюю надежду, - Мама и папа будут искать меня и надеяться, они даже не узнают, когда и отчего я умерла.
Она со страхом смотрела на песочные часы, инстинктивно понимая, что вместе с последней упавшей песчинкой истечет срок ее жизни. Инна не могла бы сказать, сколько дней она просидела в этом кресле, временами ей казалось, что прошли годы, она успела вспомнить всю свою короткую, казавшуюся теперь такой счастливой, жизнь.
Когда силы совсем оставили ее и она с трудом могла дышать, дверь открылась и она увидела чей-то темный силуэт. Это была женщина, она медленно подходила к ней, Инна смогла различить, что женщина была молода и красива, Боже милосердный, к ней подходила она сама. Инна раскрыла глаза и чуть не задохнулась от волнения, да, никаких сомнений, она увидела перед собой молодую, голубоглазую девушку с пушистыми светлыми волосами, это было ее лицо.
- Кто Вы? - спросила она, с трудом раздвигая губы.
- Я странница, девочка, вечная странница. Каждые три-четыре года я совершаю удивительное путешествие, это гораздо занимательнее, чем осматривать руины в незнакомых городах, думаю, мне может позавидовать любой путешественник. Я странствую из тела в тело, но в каждом нахожу приют лишь на несколько лет, таким образом, мои странствия бесконечны.
Женщина подошла к ней совсем близко, и Инна с содроганием увидела у нее на груди мерцающий голубой глаз, глаз был живой и внимательно смотрел на нее. 
- Это же мой кулон, неужели он живой, - невольно вырвалось у Инны.
- Можешь в этом не сомневаться, это голубой глаз, в нем заключена моя суть. С его помощью я и совершаю свои странствия.
- Вы просто воруете чужие жизни, - Инна закрыла глаза, чувствуя, что ее покидают последние силы.
- Да, можно сказать и так, но вместе с жизнью я забираю и все страдания, которые ждут вас впереди. Люди – очень странные создания, они страдают, мучаются, переживают, но все равно цепляются за жизнь, не понимая, что смерть - это благо.      
- Но кроме страданий в жизни так много радостей, - печально сказала Инна. - Жизнь воистину прекрасна, только иногда это понимаешь слишком поздно.
- Единственная радость и единственное счастье –  это чувство покоя. Я пребываю в этом состоянии постоянно, но немногие на это способны. Сегодня последний день, - подытожила она, подойдя к песочным часам, - завтра утром, ты уже ничего не будешь чувствовать, и ни о чем не будешь жалеть, а я найду себя приют еще на три года.

                * * *

Немного придя в себя, Татьяна навестила Наталью Дмитриевну и рассказала обо всем, что с ней случилось. Та выслушала рассказ достаточно спокойно, а потом сказала:
         - Спасибо Вам, Танечка, теперь я, наконец, могу спокойно умереть. Мне надо было знать все. Об одном жалею, что не смогла ее похоронить.
В таинственном доме номер четыре в ту же ночь случился страшный пожар, дом сгорел практически дотла и о нем остались лишь воспоминания. Но Дарья Францевна осталась жива. Через месяц после всех событий, Татьяна получила по почте посылку, в которой был медный кофейник, в коробке лежал также лист бумаги, на котором большими буквами было написано: «Освободительнице». Чтобы не пугать родных, Татьяна сначала хотела поставить кофейник в кладовку, но потом пожертвовала ближайшей церкви, рассказав священнику свою страшную историю.
- Вы мне не верите? - спросила она в конце своего рассказа.
- Отчего же, дочь моя, если есть Бог, то есть и Сатана.