Амплуа

               


        размышления об участниках телевизионных вокальных конкурсов




















Все чаще и чаще возникает вопрос: чем руководствуются зрители, когда выбирают своего фаворита и отправляют SMS-сообщения? Кто они – победители? Я постараюсь обосновать свою позицию, не претендуя на истину в последней инстанции.

Академические и эстрадные певцы участвуют в шоу. К сожалению, оперные вокалисты часто бывают не артистичными и поют все с однообразным пафосом. Не так много среди них таких, как Шаляпин, который поражал отнюдь не луженой глоткой, а актерской проникновенной вдумчивой манерой исполнения, оживляя каждое слово, заставляя проникнуться психологическими нюансами. А голоса у этих певцов сильнее, чем у эстрадных. Но дар этот бывает чисто физиологический, их пение не кажется осмысленным, прочувствованным. А в итоге это важнее физиологии, потому что это не спорт, а искусство. В искусстве самое главное – смысл происходящего на сцене. К сожалению, из-за этого оперу многие считают скучной и откровенно не любят.

Но, тем не менее, и такого вокалиста могут выбрать на роль победителя, если его сценический образ считывается публикой – он ясен, понятен, внятен. Как это было с Сергеем Волчковым, победителем второго сезона «Голоса». Он стопроцентно вписывался в образ положительного персонажа советской эпохи – вплоть до плакатности. И нашел себя в стилистике ретро. Тогда как его конкурент из той же команды, Шариф, обладатель красивейшего тенора, со сцены не «считывался». У него напрочь отсутствовала актерская подача, было не понятно, какое у этого артиста амплуа. Люди слышали звук, но не понимали, не чувствовали образ или личностные качества исполнителя. А это для публики – самое главное.

Певцы исполняют разные песни, пытаются вжиться в образ героев, но не всегда удачно – это бывает натужно, неубедительно, жеманно или недотянуто эмоционально. Возникает реакция, как у знаменитого Станиславского: «Не верю!» Если опустить реакцию на чисто внешние данные артистов и проанализировать их выступления, люди с ясным понятным амплуа, считываемым сценическим образом, легче находят путь к сердцу. Я не голосовала за отца Фотия, но он в своем образе князя Мышкина (если условно назвать это так) органичен. В его пении можно найти недостатки, но в органике ему точно не откажешь – спокойный отрешенный задумчивый ищущий смысл жизни идеалист.

Григорий Лепс органичен по-своему  –  как поживший, прошедший огонь, воду и медные трубы закаленный боец. Он был бы нелеп, если бы  изображал из себя нечто иное. У него брутальный мощный ироничный зажигательный ресторанный образ. На любителя.

Хуже нет, когда певцам не хватает актерской органики, они не могут найти свое амплуа. Неубедительны в роли Ромео, Меркуццио или Патера Лоренцо. Хотя берутся петь разные песни. Но справляются со своей задачей только технически – не актерски. А на эстрадной сцене артистизм – основное.

У нас достаточно «сладких» героев в духе Пьеро, который бы выжимал слезу на сцене, исполняя песни типа «Пропала Мальвина, невеста моя». Есть певцы и певицы, внутренне ироничные, которым смешно это изображать. Они, по сути, не лирики и не романтики в самом «сопливом» понимании этого слова, это – не их амплуа. Но они могут прекрасно себя найти как певцы зажигательные, веселые, выбрать эксцентрику, клоунаду. А талантливых артистов такого амплуа не много. Мне показалось, что это – как раз для Ивана Далматова, участника четвертого сезона. Или Александра Бона, финалиста третьего сезона. Хотя, увы, плакать у нас любят больше, чем смеяться, и предпочитают слезливые песни, даже если они не очень талантливы и банальны.

Недостает сильных мощных рок-певцов с мужским стержнем – типа Николая Носкова, Александра Маршала. И те артисты, у которых есть такой вокальный и энергетический потенциал, тоже иной раз его не раскрывают и предпочитают уйти в «слезливость» или «сладкоту», хотя они не органичны в этом. Разумеется, это с точки зрения тех, у кого не слащавый вкус.

Редкий случай, когда артист органичен во всем не только вокально, но и по-актерски – Александра Воробьева, победительница третьего сезона. Здесь можно говорить не о попытках быть разноообразной и разноплановой, но о подлинном умении перевоплощаться на сцене.