На краю

      Я стою на краю мира и смотрю на бушующие волны, что бьются о скалы под моими ногами. Конечно, здесь вовсе не край мира, но приятно так думать. Приятно найти где-то - край, ведь где-то же он должен быть. Край мира, должно быть, это нечто очень великое, хотелось бы посмотреть на него. Так мне кажется сейчас. Я стою на обрыве, возвышающемся над бескрайним - куда ни глянь - океаном. Не хотелось бы думать, что это море. Море где-то кончается, а мне всегда казалось, что край мира обязательно должен быть бескрайним. Такой вот каламбур выходит.
      И все же, если оглянуться назад - я вижу бескрайнее множество деревьев, за ним, я знаю, таится трасса, еще дальше дома, сначала хутора, а потом и маленькие поселки, города. Но здесь и сейчас, если повернуться лицом навстречу соленым брызгам - край мира. Вот ведь шутка, океан так велик и так далек, а ветер все одно доносит до меня его брызги. По крайней мере, так я чувствую, что он есть. Этот край реальнее всех краев, даже тех хуторов из воспоминания. Вот, кажется, я знаю, что они есть. Но здесь и сейчас их нет, есть только ветер, океан и сосны за спиной. На горизонте витает дымка, да и где этот горизонт - вовсе не ясно. Кажется, вот он - руку протяни и хватай. Но у него даже черты нет, неотличимо небо от волн великого этого океана.
      Мне почему-то казалось всегда, что на краю мира должно пылать солнце, как путеводный огонь для путников, что покидают этот мир для встречи с новым. Солнце-Харон, Солнце-Свеча, Солнце-Переправщик. Но здесь нет солнца, и кажется, что его вовсе нет. Просто в моем здесь - есть только то, что есть, и ничего кроме. Даже воспоминаниям нет места, а времени и подавно.
      По серому небу плывут облака, ватные, слишком светлые для этого пасмурного неба. Волны океана вспениваются, кидаются на скалы, чтобы разбиваться раз за разом. В этом суть их жизни. Океан же не серый, не голубой. Он меняет цвет на всей своей протяженности - от белого к черному. Чаще - синий или фиолетовый. Просто - почему бы океану вдруг не стать фиолетовым? Здесь, на краю мира - все возможно. И не может быть другого здесь, все, что представлялось прежде - кажется абсурдным. Конечно, именно так и должен выглядеть край мира, не его конец - просто черта, край. А ты думал иначе? Что ж, человеку свойственно ошибаться, на то он и человек, говорит мне здешнее небо, океан и облака, даже земля под ногами.
      Воет ветер, шумит океан, шепчутся сосны. Только птицы молчат. Потому что здесь нет птиц. Зачем здесь птицы? Каждый, кто пойдет за край мира - пойдет вперед, зачем ему возвращаться обратно на НЕ-КРАЙ? И птицы не исключения. Заблудившиеся птахи пересекают невидимую черту мира и, что за сила?, великая, необъятная сила подхватывает их и позволяет идти вперед. Не заставляет - снимает с плеч их груз. Мол, хватит с тебя, налеталась уже в этой жизни, устала бедная, вечно крыльями махать. Ступай, ступай скорее по мягким волнам крайнего-бескрайнего океана, иди к горизонту. Где горизонт? Пройди еще немножко и увидишь, обязательно увидишь. Просто его не видно сейчас, пока ты еще так отчаянно цепляешься за груз, что лежит на твоих плечах, за груз, что несет твое сердце. Конечно, ты ничего еще не понимаешь, ведь тебе только предстоит дорога, а пока, ты всего лишь несмышленая птица.
      Вот я и стою. Не в силах сбросить груз, не в силах больше его нести. Застываю в своем собственном нигде, между "не было" и "не будет", потому что здесь есть только "сейчас". И это сейчас громче других сейчас, сильнее и проворнее. И оно скрутит тебя так, что не поймешь, как в нем оказался, а потом уже будет поздно - не выбраться. Потому что на краю мира иначе, как сейчас - не бывает. Что сталось бы, если бы на краю мира что-то "было", вот не есть, а именно было. И куда же оно тогда подевалось? Ах, так оно было и теперь есть? Но как же так? Так не бывает на краях миров, совершенно точно не бывает!
      Я стою здесь лишь миг, стою уже целую вечность. Я люблю смотреть за горизонт, здесь - его нет, но, быть может, мне все же удастся заглянуть за него. Если я сделаю шаг в "будет". Я задерживаю дыхание, закрываю глаза... Я слышу, что волны уже зовут меня, ветер берет меня за руки. Я делаю выдох, и медленный вдох. Открываю глаза и смотрю вперед. Какой я прежде представлялась мне вечность? Звездной Вселенной? Туманной восьмеркой, лежащей на боку? Мраком, густым и совершенным? Абсолютным светом?
      В самый последний раз я оглядываюсь. Как бы силясь не сбежать, но твердо знаю, я не побегу обратно. Себя пытаюсь убедить, что могу сбежать, что хочу сбежать, но... Не хочу. Знаю только - всегда хотелось эффектно вступить в вечность, так или иначе. Потому я раскидываю пошире руки в стороны, подхожу к самому краю, поднимаю голову к небу и отпускаю себя.
      Я падаю.
      Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Говорят, когда падаешь с высоты, пока летишь, воспоминания, как кадры из кинофильма летят где-то около тебя. Говорят, это больно и страшно - уходить. Говорят, разное есть за гранью: вечность, новая жизнь, ад или рай, скитание неприкаянным духом. Много чего еще говорят.
      Но ничего подобного мне не пришлось испытать. В последний миг, малодушно закрыл глаза, боясь столкновения с волнами. Ожидал - холода, боли. Но вместо того, меня будто обнял мягкий плед, подхватили в свои объятия перья, уронили меня на меха. Стало тепло, уютно, как дома зимой или в теплую летнюю ночь. Ветер не дал мне коснуться волн, волны плескались под ногами, изредка касаясь стоп, они были шелковистыми, как маленькие собачки. Ветер увлекал меня за собой все дальше. Здесь, на краю мира, перед самой чертой, не в миг падения, именно здесь - начались воспоминания.
      И я чувствовал тяжесть груза на плечах, монолитной бетонной стеной, но с каждым шагом, объятия ветра становились все нежнее, с каждым воспоминанием - все меньше давила мне на плечи невидимая тяжесть. А я все вспоминал...

      Я наивно верил в обманы, тем легче меня было обманывать - я стремился стать обманутым. Я хотел верить словам. Я много думал, казалось, что я разбираюсь в людях, как никто другой, в их психологии. И в этот обман я тоже верил. Обманывал себя, чтобы оправдать не себя. А впрочем не таким уж глупцом я был. Просто я выбирал иные дороги, расставлял иначе приоритеты, у меня были другие интересы. Я жил так, как умел жить. Никто не учит нас жить, никто не учил жить меня. Ни родители, ни учителя. Все вокруг всегда твердили о времени, о том, как мало его для жизни. Человек, сам себе иллюзионист. Иллюзионисты нас могут обмануть, но лишь до тех пор, пока мы сами верим в их ложь. Покопайся поглубже - и ты отыщешь истину, если, конечно, ты не лишен напрочь мозга.
      Время, время, время... Как мало его для жизни, как быстро оно бежит. Как часто человек совершает ошибки. Но теперь я вижу все иначе. Говорите, времени мало, говорите, чувства не важны. Холодный разум не способен ни к чему. В любой идее, в любой теореме должна гореть жизнь... И страсть. А страсть это чувство. Интерес рождает действие разума. Без интереса, разуму незачем решать задачи, незачем существовать. Чувства - есть двигатель. Посчитай дни, сколько можно лжи? Из ничего - ничего не выйдет. Окрас дают чувства, форму - разум. Чувства - материя.
      Говорите "редко", а за этим скрывается - всегда. Говорите "вечно" - никогда. Который день я шел сюда в одиночестве? Который день я расстаюсь сам с собой, и сам же над собою смеюсь? Как долго я собирался верить лжи, что все чего-то да стоят? Сколько дней уже прошло, как обо мне позабыли, упиваясь нектаром иных чувств?
      Я иду по дороге. Ночь. Слезы текут по щекам. Плакать постыдно? Что ж, у меня нет совести, и моральных принципов нет. Я смотрю на небо, на звезды. Хочется кричать - нельзя.
      В неистовстве я истязаю стены, бью их кулаками раз за разом, на коже проступает кровь. Мне нужно выпустить злость, обиду, боль.
      Как можно верить? Не важно во что, во что-нибудь. Как? А хоть бы и в себя самого, себе самому. Если сам вокруг себя я строю горы из фальшивых блестящих оберток, розовых стеклышек, окрашенных под золото копеек. Никто не обманывает меня так, как я сам. Хватит, хватит... Я умею быть жестоким только к себе. Говоришь - бывает раз. А на деле - каждый день. Я воздвигаю вокруг себя изолятор, и себе же лгу о его назначении. Он создан лишь для того, чтобы в следующий раз, пустить внутрь него, к себе ближе, внутрь себя - глубже.

      Хватит...
      Тяжесть отпускает. Я становлюсь легким, словно сам стал ветром или облаком. Я все еще иду по волнам. Воспоминания отступили. Машинально утираю лицо ладонью, стирая горячие капли. Наверное, это брызги волн - думаю. Спустя миг - это мои слезы текут по моим щекам. Здесь, перед лицом вечности, не бывает стыдно. Сколько угодно кичитесь своей силой и несгибаемостью, перед вечностью - все мы слабы. Тоненькие прутики, мыльные пузыри.
      Но вечность ласкова и снисходительна.
      Я уже вижу край, самую его черту. И я снова слышу шепот: "Ты свободен. Отпусти себя..."
      Теперь я еще легче, я растворяюсь в воздухе, во соленых брызгах. Я жил, как умел и на большее был не способен. Я учился жить, я шел по своей дороге, не пряча лицо за маской. Я был просто самим собой. И здесь, на краю мира, перед лицом вечности, я остался собой. Я ни о чем не жалею. И, вероятно, в этом и есть моя сила. Я ничтожен перед вселенной, но я свободен, и пусть я лгал себе, никогда я себе не изменил.
      А теперь я ступаю за черту, и что бы меня там ни ждало, я встречу его с поднятой головой и не закрывая глаз. Но это будет моя вечность и только моя. Возможно, однажды мы свидимся, и тогда я расскажу, что случилось с тех самых пор, как я перешагнул черту. Но пока - вам со мной нельзя.
      И я сделал шаг...