Глава 30. Опасные танцы

Теперь мальчики везде ходили за Степаном Ильичом. Но делали это осторожно, чтобы он ничего не заметил. А Степан Ильич ходил то на пасеку, то в немецкий штаб, то следил за тем, как нагружают машины с продовольствием…

Всем увиденным и услышанным Васек, Коля и Саша делились со мной.

-Степан Ильич на пасеку к Матвеичу пошел. Я там кружил, кружил. Ничего не услышал.. - Булгаков обреченно развел руками. - Неужели он и Матвеича на сторону фашистов хочет перетянуть? А?

- Мне кажется, что все не так просто.  - Я обняла мальчиков за плечи и зашептала: - Вдруг дядя Степан как бы… нарочно к фашистам служить пошел, чтобы их секреты узнавать?

-Да ну, глупости. - не согласился со мной Коля.

Васек вдруг радостно взглянул на меня:

-Аня! Ведь я о том же думал! Дядя Степан не такой, чтобы его фашисты купили!

-Это еще доказать надо. - Саша Булгаков сцепил пальцы в замок. - Васек, ты когда на пасеку пойдешь?

-Завтра, наверное. А если Матвеич не разрешит уйти, что делать?

-Тогда объявим сбор в Слепом Овражке и подумаем. Пошли пока к школе, Севку навестим. Вдруг он что-то слышал?

-Это вы куда собрались? - вырос за нашими спинами Степан Ильич. - Все бегаете, секретничаете… А ну, слушайте меня!

Его голос прозвучал так властно, что не послушаться мы не могли.

-Значит, так будет! - Председатель строго посмотрел на каждого из нас. - По колхозу не бегать, все перемигивания прекратить! Думаете, что тайной владеете, а все ваши тайны и секреты  - вот, на лбу вашем написаны! Чтоб из хаты - ни шагу, пока я не разрешу! Война вам что - игрушки, что ли?

-Можно вопрос? - как в школе, подняла я руку. - А сейчас выйти разрешите, чтобы Севе Малютину про ваше распоряжение рассказать? А то ведь он не знает… Будет подмигивать - вы осерчаете.

Все это говорилось мной абсолютно серьезно.

-Ну что ж.. - В глазах Степана Ильича появилась усмешка. - Иди, конечно. Но только ты. Хотя вот Васек с тобой пойдет. Ты же девочка, тебя охранять надо.

Я и Васек вышли на улицу,

-Ну ты даешь, Аня! - Трубачев пожал мне руку. - Как ты дядю Степана уговорила, а! Откуда научилась?

-А вот учись!

Я засмеялась и побежала к школе. Там на крыльце сидели немецкие солдаты. Один из них играл на губной гармошке неизвестную, протяжную музыку. Остальные нескладно подпевали ему. Но пройти к хате деда Михайла было трудно: она стояла чуть сбоку и фашисты могли увидеть нас. А с другой стороны высился забор.

-Да..  -Трубачев встал как вкопанный. - К Севке и не проберешься, пожалуй. А ведь сказать надо, чтобы он к нам не ходил. Ну, по крайней мере, пока что. А то дядя Степан вновь рассердится.

-Подожди-ка. Есть идея.

Я подошла вплотную к ограде школы так, чтобы меня видели немцы. Затем, подмигнув Ваську, начала пританцовывать под музыку. Увидев это, фашист заиграл что-то другое, залихватское. Я пустилась в пляс еще быстрее: скакала, размахивала руками, покачивала головой в такт песне.

Воспользовавшись тем, что фашисты отвлеклись, Васек пулей промчался через двор. Я все танцевала и танцевала. Это было как вызов: вот смотрите, я вас не боюсь! Никто вас не боится!

-Это что еще такое?

Мою голову пронзила боль: кто-то схватил меня за косу. Я попыталась обернуться, но незнакомец не отпускал меня. Его голос был мне знаком: хриплый, с повизгиванием. Петро, полицай!

-Ты что тут делаешь? - Он по -прежнему держал меня за волосы. Было больно так, что на моих глазах показались слезы. Я успела увидеть, что Васек выбежал из хаты деда Михайла, но фашисты не заметили его: глазели на нас с Петро и хохотали.

- Танцую, нельзя? Да пусти ты!

Я вырвалась и отступила на несколько шагов назад. Петро с неприятной ухмылкой глядел на меня.

-Натанцевалась? А теперь пошла прочь!

От его тычка в спину я рухнула на землю, ударившись лицом о камень. Перед глазами заплясали искры, по губам потекло что-то теплое.

-Аня! - Васек бросился ко мне. - Аня, тебе не больно? Ой, ты вся в крови!

Я ощупала лицо руками: кровь текла из носа. Не сломался вроде… От вида, вкуса и запаха крови меня замутило. 

Трубачев протянул мне свой носовой платок:

-Вот, вытри кровь. - Его немного потряхивало от страха.

- Спасибо. Не бойся, Трубачев! А Петро еще ответит. За все ответит!

Уже привычным движением я сжала губы, провожая фигуру полицая ненавидящим взглядом.

Когда мы вернулись в хату, баба Ивга всплеснула руками:

-Ой, Анечка, кто же тебя так? Споткнулась, упала?

- На Петро нарвалась, - процедила я сквозь зубы. - У вас вата есть, баба Ивга? Мне бы примочку сделать на нос, чтобы кровь унять.

-Да, сейчас. - Пока баба Ивга искала вату, Васек рассказал мальчикам, как он пробрался к Севе и как я попалась под руку Петро.

Коля Одинцов сжал кулаки:

- Эх, я бы его… Убил бы, как собаку! Самый плохой вид человека этот Петро!

- Нашел, с кем сравнивать! - возмутилась я. - Собаки лучше некоторых людей: они не предают! А Петро предал! Родину нашу, совесть свою предал! Ничего, расквитаемся: у меня к нему свой счет имеется.

Баба Ивга быстро сделала мне нашлепку на нос. Вскоре кровь течь перестала. Я лежала и думала о Мите, родителях, девочках… А еще - о войне, о том горе, которое она принесла с собой на нашу добрую, светлую советскую землю.

Устав от размышлений, в конце концов я уснула.