Кунины катания

Февральским утром Куня проснулась от яркой полоски света на полу под дверями ее спаленки.

В коридоре были слышны шаги и приглушенные голоса. Она посмотрела на старинные стенные часы, которые как обычно показывали начало десятого, хотите верьте, а хотите – нет и сразу вспомнила, что именно сегодня все собирались поехать на каток сразу после раннего завтрака. Как же так? Они уже все собрались, но даже не подумали разбудить ее. Чтобы это значило? В эту минутку дверь в комнату открылась и громкий знакомый шепот прозвучал в ее направлении: ....мы подумали, что ты еще маловата для больших катков. Там все носятся на больших скоростях и в разных направлениях, могут тебя сбить и даже не заметить. А вслед за первым тебя не заметившим непременно будет и второй и третий и десятый. Если тебе не посчастливется серьезно, то после такого посещения катка ты будешь совсем неузнаваемой от многократных сбитий.  А ты нам мила и лЮба узнаваемая, такая, какая есть без сбитий. Поэтому мы решили тебя не будить и не брать на массовые катания. Ты себе никуда не торопись, подожди пока рассветет до полной видимости. Попей себе теплого чаю с ватрушками да полистай журнал про жизнь животных за рубежом, а потом не сиди дома, а иди погулять.... на этих словах голос замолчал, а потом буркнул.... она спит еще, мы вернуться успеем назад 2 раза....., и дверь тихо затворилась. Но Куня вовсе не спала. Она все слышала, поняла и запомнила: попить чая с ватрушками со зверями из журнала За Рубежом, а потом, когда рассветет до  полной видимости во всех направлениях, она пойдет гулять.

Чай, как и было обещано, был теплым и ватрушки под него исчезали  одна за другой, пока плоская тарелка осталась пустой и просто немытой. Журнал внутри оказался оказался черно-белым несмотря на многообещающую цветную обложку. Звери в нем не выглядели слишком счастливыми, несмотря на хваленую жизнь за границей. Они стояли сиротливо рядом с босоногими людьми на остановке автобуса. И дураку было понятно, что на следущем автобусе им никуда не уехать, когда столько людей в очереди стояли перед ними. Куня подумала облегченно, что ей никуда не нужно сегодня ехать на общественном транспорте, а можно просто погулять около дома. Она закрыла журнал про иностранных животных и помыла посуду, которой было немало в раковине, потом смахнула крошки от ватрушек себе на ладонь, а потом в из ладони - в рот. Среди крошек оказалась одна изюминка, которая сразу подняла Куне настроение. За окном окончательно рассвело. По крайней мере Куня подумала так и решила не терять напрасно времени, а то опять могло начать темнеть. На всякий случай Куня решила одеть коньки и подходящую к ним одежду, потому что если даже льда на поверхости не будет, то он наверняка может случиться под снегом, и она сможет поскользить. Из шкафа она достало все самое подходящее к конькобежному сезону. Среди одежды были  перчатки со специальными шапочками над каждым пальцем на случай, если одному из них станет жарко, а остальным – нет, белая шапочка с тремя вишенками и лентами для подбородка и теплый бабушкин платок, который следует завязывать под руками на спине. Такой платок помогал от падений и простуд в ветряную погоду. Куня натянула на себя все по порядку и посмотрела в зеркало.  А из зеркала на нее назад в комнату смотрела совершенно неузнаваемой красоты и грации спортсменка, судя по конькам с оранжевыми пумпонами – фигуристка. Куня насторожилась – а где же тогда я? Но скоро узнала себя по выбивающейся из-под шапочки с вишенками задорной челочке, совсем недавно подстривенной на зимний лад. Да и глаза и губы были определенно ее, и никакой платок нахлобученный против падений и простуд не смог бы их замаскиротать.

На дворе оказалось даже светлее, чем выглядело через  немытые окна. Ветер свистел одну и ту же нотку на бельевой веревке. Куня осторовно двигалась в коньках по утоптанной снежной тропинке. Скоро она оказалась на расстоянии от дома, не видного из окон, а потому и неизвестного. Вправо от утоптанной пропинки было что-то черное, похожее на большую застывшую лужу или на маленькое озерце. Куня обрадовалась предстоящему скольжению и уверенно ступила на лед. Но видно не учла она, что лед льду может быть рознью. Этот оказался каким-то совершенно диким и необузданным. Кунины коньки а вместе с ними и обе ноги в клетчатых брючатах стали самостоятельно делать такие фигуры, что сама Куня только рот от удивления на себя открывала все шире и шире. Ей даже стало немного обидно, что никто из посторонних наблюдателей не стал свидетелем ее такого безусловного триумфа, потому что вовсе не была уверена, что смогла бы сделать такое же в другой раз по чьей-нибудь просьбе. Но видно что-то прозошло со льдом – он вдруг перестал скользить, и  Куня подпрыгнула на месте, а потом медленно упала. Повязанный на ней платок оказался на нужном месте в нужную минуту: он предостерег от удара, как и было задумано. Куня перевернулась на живот и собиралась с мыслями, как ей побыстрее встать на ноги, когда увидела не свое отражение в ледяной поверхности. Оно стояло прамо над Куней и предлагало ей руку помощи. Куня перевалилась на бок и увидела незнакомца в красном шарфе на шее, который трепетал и щелкал на ветру, как крейсерский вымпел.

.... меня зовут Саш, я здесь обычно катаюсь один в это время дня, а после обеда приходят другие и мы играем в хоккей или в скользящие статуи. А сейчас как разнаступило время пить горячий шоколад со свежими пышками вон в том заброшенном автобусе. Хочешь, мы пойдем вместе и там познакомимса получше.

....но я совсем не одета для шоколада и пышек.

..... какая ты смешшная, для них и не надо быть одетыми, а надо быть раздетыми....