Новопровинциал путешествие госпожи топ-топ 6

Рисцнок: Стив Данилец Муза в Зеркале Эскиз

- Цинь-Шихуанди, - продолжал свое повествование Зевс,
Попадая в резонанс нашей бесды…,
- Становился для своих подданных,
- Настоящей легендой…,
- Вельможи и крестьяне,
- Солдаты и чиновники,
- Все видели своего Императора и все,
- Могли получить от него совет и одобрение…,
- Да на отсечение голову в том, что они встретились именно со своим Императором,
- А не с тенью, воображением или…
- Или с императорским двойником….
- ЦИНЬ-Шихуанди, как будто бы, так и растворился в легенде о нём…,
- Он не исчез,
- Не умер, - Зевс говорил это задумчиво, и сам возможно не понимая, что же произошло с Императором…,
- Не перестал существовать, так
- Император, просто стал, вездевременен и вездесущ….
- Просто – стал…,
- Стал – всё…,
- ёсв-латС, - снова просыпался в моем сознании камнепад воспоминаний…
И выстроив новый монумент понимания…,
А потом…,
Потом слова Зевса, я опять только видел,
Но не слышал и не осознавал….
Резонанс понимания в нашей беседе, вновь куда-то ушёл,
Отдав место новой башне, какого-то, слышанного когда-то…,
А может еще когда-нибудь услышанного в будущем – стихотворения…,
Начавшего проникать в моё сознание мягким речитативом вступления…,
Как будто, ловя ритм движения, в темного или…
Или – тумане,
Без ориентиров и целей…,
Сознание выстроило, обязательный для любого стихотворения анан-форт…,
Вступления…
Сквозь вату
Тумана,
Не видно -
Часов.
«Чёт» - «нечет»,
Решает
Время.
Слова, слова, слова… -
Слова – делающие мысль реальностью…
Реальность большей, нежели сама эта реальность…,
Реальностью большей, нежели материя и даже – идея….
И снова, в ответ на слова Зевса об императоре Цинь-Шихуанди,
В моём сознании отпечатывались стихи:
Герр Кант,
Проснулся,
Герр Кант,
Вновь – готов!
Идёт,
Как всегда –
На – Север.
Отмерил вперёд,
Две тысячи шагов…
Слова и ритм стихов продолжали держать меня в единстве со словами Зевса, которые я вновь видел, но не слышал и…,
Не воспринимал…,
Просто, вновь виде гранитную башню слов…, опять образовавшеюся передо мной с самого своего навершия…,
Две тысячи шагов…
Теперь – порот,
Вдоль берега,
Почти бесшумно,
Прегель течет…
Кувшинки цветут,
У берега….
Мир…,
Как будто бы целый мир, открывался в завораживающем ритме и неповторимой осторожности этих слов…,
Невольной осторожности,
Невольной осторожности человека, ступающего в плотном до ватной густоты тумане…,
Как будто бы, уже вырвавшийся из «этого мира», но…
Но ещё, не попавший – в «тот мир»…
Такой, как будто из тумана реки, вот-вот проглянет лодка…,
Лодка, вечного скитальца и стража,
Стража границы «того» и «этого» миров – Харона…,
Стихи лились, обрушая вниз от вершины,
Стены гранитной башни, продолжая выстраивать «тот мир»…
Герр Кант считает:
- Две тысячи шагов…,
И вновь…-
Поворот,
От берега.
Теперь – на Юг!
Две тысячи шагов,
Привычно для Канта,
Отмерить.
От клумбы клевера,
На – Восток…
Мир – выстраивался и завершался,
Обретая законченные, хоть и совсем не понятные,
Какие-то загадочные и непривычные формы и виды….
Мир, в котором я уже мог…,
Мог встретить и самого Канта и…,
Панду Топ-Топ, которую отправил философу,
В город на берегу Северного Янтарного Моря,
Император Китая – Цин-Шихуанди…,
И этот мир – выстроился во мне…,
Выстроился, во всей свой логической,
И виртуальной завершенности….
Стены гранитной башни восприятия,
Упали как покрова к самому подножью,
Самому основания – себя…,
Оставшись всё же в каких то микронах от той повершности,
Которую здесь, я считал Землей…
Герр Кант,
Который уж век –
Идёт.
Туманами жизнь –
Меряя.
Однажды,
В тумане.
Встречу Его.
Скажу:
- Герр Кант,
- Гутен морген,
А он, рассеяно…
Бросит…,
- Also?
- Was wollen,
- Gehen zu Pregel?