Филин Огненное крыло

- Пить — прошипел я, потому что во рту была пустыня Намиб, как минимум.

Настя ловко достала пластиковую бутылку из рюкзака за спиной, приподняла мне голову, и приложила к губам ее.

- Быстрее! - Этот голос я узнал сразу, его невозможно не узнать. Отец.

- Подожди, дай ему оклематься!

- Когда нас всех тут завалит - некому будет... - Его голос оборвал грохот огромной железобетонной балки на верхнем этаже. - Ну!

Смочив горло, я смог оценить ситуацию. Хотя толком ничего и не понял.

У дверей, прикрывая единственный вход, стоял Отец. Надо мной нависла не валькирия, а Настя. Новые глюки? Забавно.

- Вставай! - Настя потянула меня за правую руку, но она не слушалась. Увидев недоумение на моем лице, она захватила мою левую, и с не женской силой подняла меня на ноги.

- Где мой костюм? - странно, что сейчас я думаю об этом, но ...

- Сзади, на стеллаже. - Кажется, даже если нас вместе завалит это здание — она не будет против.

Я развернулся, пошел туда, куда сложили мой комбез и оружие. Чуть не упал, но Настя подхватила меня под руку. С ее же помощью оделся. Забрал свое оружие, а Отец все поторапливал, и не зря. Здание телебашни рушилось. Я пришел в сознание. Не хватает одного... Правая рука, моё механическое чудо, висела плетью. Никак не реагировала на команды. А если бы не сверхлегкий сплав — то еще и набила бы бок, болтаясь.

- Быстро! Я веду, Ведьма замыкает. - Откуда Отец знает, что у меня рука отказала? Заметил мои действия или знает что-то лишнее?

Позже я понял, почему меня так воспринял Отец. Перед выходом из здания он отдал мне свой шлем:

- Затемни стекло, я видел твои глаза.

- Да что мои глаза? Затрахали вы! - но стекло затемнил.

- Увидишь... - это уже голос Насти, - Идем отсюда, быстро!

 - Ладно.

Это стоило затемнения. Такое альбедо...

Снег валил, не переставая.

Вокруг было по колено снега! Такого Зона не видела ни разу. И он продолжал идти.

- Быстрее! - Отец.

- Что за хрень? - Я.

- Позже объясним. - Ведьма. Перекличка завершена.

Мы дошли до ближайшего заброшенного дома и поднялись на третий из девяти этажей. Только там Отец стал собирать топливо для костра (старую мебель, двери соседних квартир), ломать их и жечь. Пока он этим занимался, Настя слегка ввела меня в курс дела. Оказывается, я полсуток был без сознания. Настя выжила, как и большинство “долговцев”, потому что атака была рассчитана конкретно на меня, ракетные залпы были предупредительными, так как у них уже был человек с новым прибором.

- Так, что мы имеем? У меня просто мозги сейчас заторможенные, поясни конкретно. - Я обращался к Ведьме, мысленно пытаясь расшевелить механический агрегат. Безуспешно. Отец стоял на лестнице, оберегая нас всех от возможных атак.

- Ты убил каким-то образом главного союзника О-сознания, и им тоже хорошенько насолил. Как ты это сделал — я не знаю, но у меня есть теория. Бредовая, но есть. По крайней мере, она объясняет, почему у тебя сейчас отказала рука.

- И что за теория?

- Я не буду ее озвучивать, пока не обсужу с доктором Ткаченко. Потому что мне самой это кажется ересью.

- Ладно. А что насчет зимы?

- О-сознание все еще влияет на Зону, и они вообще взбесились. Теперь они решили не то что палки, а стальные прутья нам в колеса вставить. Вздумали кардинально изменить климат в Зоне, из вечной осени сделать вечную зиму. Пока мы к тебе добрались, встретили пару новых аномалий и мутантов. Сейчас нужно быть очень осторожными.

- Что, “снежные человеки” появились? - Усмехнулся я.

- Не смешно. Один из таких “Етти” чуть не порвал нас с Отцом. Они очень стойкие к боли, а холод им вообще нипочем.

Стало уже совсем темно, и я был слаб на фоне прошлых событий, поэтому и спросил:

- Нась, вы с Отцом сможете покараулить до утра? Я на ногах еле держусь.

- Ложись, мы так и собирались сделать. Ты нам нужен еще для исследований.  - усмехнулась она, - И еще... Я люблю тебя. - Я уже дремал на рваном матраце, так что не уверен, что слышал эту фразу на самом деле.

Проснулся я утром не в самом добром здравии, да и не в самой трезвой памяти. Отец разбудил меня пинком в бедро и возгласом: “Вставай, хватит нежиться на бабьем плече!”.

Когда я встал, он растолкал Настю, и два сонных тела стали тремя руками собирать пожитки. Костер давно прогорел, и, судя по всему, всю ночь дежурил именно Отец. А Ведьма все это время проспала со мной.

- Шевелитесь, демоны! Через два часа прогнозируют новый выброс.

- Идем, идем! Уже собрались. - сонная Ведьмочка.

- Хорошо. Построение то же — я в авангарде, Ведьма в арьергарде. - Я тут задумался, Отец в армии крепко служил, или книжек умных начитался?

Ладно, не суть сейчас. Мы выдвинулись в абсолютно новую Зону, я еще не видел ее такой — снега выше колена, новые аномалии и мутанты...
 
***

Мы прошли с полкилометра по колено в снегу, пока Отец жестом не остановил нашу троицу. Детектор аномалий ничего не показывал, но я, так же, как и он, ощутил нехорошее.

Отец бросил перед собой болт, через полтора метра его подбросило на уровень моей головы, закружило и разрезало на части. Металлические остатки болта шрапнелью ударили по нашей компании, но Отец принял удар на себя, потому что был готов к этому.

Я с трудом видел все вокруг, несмотря на затемнение шлема, да и в голове был абсолютный вакуум. Шел я с теми же ощущениями, как и во время прогулки с “черными плащами”. То есть, вообще безо всяких ощущений.

Но в этот раз я, по крайней мере, знал, куда мы идем. На Янтарь, к доктору Ткаченко. Он и Настя смогут вместе понять, что произошло со мной и с моей рукой.

Пару раз Отец отстреливал кабанов и снорков (а они вели себя очень странно, видимо, из-за погоды). Но, в общем, добрались до “Янтаря” мы целыми. И, слава Кельвину, зомби сейчас не атаковали комплекс. Скорее всего, виновата погода, большинство зомбярей просто замерзли.

Ткаченко встретил нас очень воодушевленным. Еще бы — снаружи люди гибнут, а он-то внутри, и может вести исследования. Такой огромный научный прорыв! Да, я злой на него. Но не перестаю уважать, как и любого умного человека.

- Добрый день! – Расплылся в улыбке доктор.

- Я люблю сарказм, но сейчас он неуместен, док. - Ответил я.

- Что вы, никакого сарказма! Это великолепный день для науки! - Я даже не стал ничего более отвечать.

- Нам нужно отдохнуть и отогреться. Убежище предоставите? - Сказал Отец.

- Конечно, мы всегда вам рады!

Мы (точнее, я и Отец) отдохнули до вечера. За это время Настя с Доктором обсудили вопрос о моей руке и глазах.

- Филин, а у Вас во время выброса тот самый артефакт где находился?

- В правой руке.

- Хм, госпожа Ведьма, я думаю, Ваша теория верна.

- Какая теория? - Отец был далек от науки. А я вот уже давно сделал свои прикидки.

- Выходит, что электронная начинка этого прототипа при взаимодействии артефакта и схожего ему явления (выброса) впитала информацию и свойства артефакта, войдя в связь с Ноосферой. И даже позволила управлять этими свойствами, создав локальный выброс эмоциональным всплеском! Мы с госпожой Ведьмой считаем, что при сочетании “организм+прототип+артефакт+соответствующее явление или аномолия” происходит контакт с Ноосферой. И тогда электроника прототипа черпает оттуда информацию и свойства артефакта. Нам нужно провести множество экспериментов, чтобы подтвердить данную гипотезу!

- Док, а вы с Настей не переусердствовали с медикаментами, пока мы с Филином отдыхали?

- Отец, успокойся. Я тоже пришел примерно к такому же выводу. Рука (и не только) может впитывать свойства артефакта и подобной аномалии. - Отец лишь пожал плечами, мол вам виднее. - Только док, у меня есть один вопрос и одно возражение.

- Спрашивайте.

- Мне кажется, не любое сознание может справиться с такой нагрузкой. Нужен удачный случай, или удачные обстоятельства для контроля над этими возможностями?
- Я думаю, и то, и другое. В Вашем случае сначала был удачный случай — Вы попали под выброс с нужным артефактом. Я бы даже сказал, не удачный, а уникальный. Поэтому Вы смогли зарядить руку. А вот использовать ее Вы смогли только благодаря сильному эмоциональному всплеску. Так что я не уверен, что данный эффект можно повторить.

- А вот теперь и возражение. Я не собираюсь ждать вагон анализов и опытов для определения теории. Мне рука нужна сейчас.

- И что ты предлагаешь? - Настя заведомо скептически посмотрела на меня.

- Предлагаю провести один практический опыт, и определить, все ли это возможно.

- Каким образом? - Док аж загорелся любопытством.

- Прикрепить к руке артефакт и войти в аномалию.

- Ты — долбаный псих! - Настя, крикнув это на весь бункер, развернулась и пошла в другую комнату.

- А мне что, одноруким предлагаешь ходить? - Крикнул я вслед ей. -  Им все равно нужна эта рука, вот только вопрос, достанут ли они ее! А еще вопрос, как быстро они заморозят эту Зону, и как скоро создадут новые!

- Молодой человек, мне придется согласиться с Ведьмой. Предложенный Вами эксперимент слишком рискован и в данном случае не оправдан. У нас слишком мало теоретической информации, чтобы использовать практику...

- Идите вы все подальше с вашей теорией! Я все время в Зоне полагаюсь на свое чутье, и это многого стоит. Я знаю, о чем говорю, тоже не бездарь. Мне нужна моя рука! Док, ну Вы же мне поможете? Вы же понимаете, что у нас всех нет времени на проверки!

- Доктор, Филин прав. - Решил высказаться Отец. - Сейчас О-сознание может уже переправляться на спутник, а натовская армия может переходить Кордон. И они истребят всех, кто попадется им по пути к трупу Лейтшмидта. У Филина есть козырь — Ваш прототип. Во-первых, он нужен военным, во-вторых, мы можем использовать его против них же. Извини, Филин, за грубое сравнение.

- Ничего, ты прав.

- А если начнется рейд по Зоне — то и Ваша голова может слететь с плеч, товарищ Ткаченко. — Продолжил Отец. – И у меня! И у Анастасии! И у всех, кто знает Филина! Он сейчас — копье, и мы должны сделать этому копью наконечник, причем немедленно.

- Хорошо, товарищ Воронцов. - Ткаченко с задумчивым видом чесал волосы в затылке, которых давно уже нет. - По большей степени вы правы. Нужно действовать немедленно. Но только если Вы, Филин, снимете с меня всю ответственность за свою жизнь во время эксперимента.

- Доктор, я и не собирался на Вас ее возлагать. Это мое решение.

- Придурки! - Послышался истерический крик Насти из другой комнаты. Слышала все, расстроена, и это понятно. Но надо исправлять.

- Молчи, баба, и дуй на кухню!! - Гаркнул я, а затем приставил указательный палец к губам перед Отцом и доктором. Затем спрятался возле входа в эту комнату, и стал ждать.

Ждать пришлось секунды четыре. Не успев удивиться, насколько импульсивна моя возлюбленная, я увидел ее, вбегающую в комнату с криками, цензурно выражаясь: “Где этот нехороший человек, и совсем нехороший человек, и самый худший человек?!”. Я смог обхватить ее сзади, и, пока она пыталась вырваться — кивнул Отцу и Ткаченко на выход из комнаты. Они не стали искушать судьбу и ретировались. А я же начал говорить с любимой:

- Заткнись, дура! - Понимаю, конечно, что она эмоциональная, но к этому тоже нужен правильный подход. Брыкаться она не перестала, но даже левой рукой я могу удержать ее. - Слушай и думай, не истери. Слушай и думай! - Я слегка встряхнул ее в своей руке. Наконец-то она перестала дергаться, и я стал тихо говорить ей на ухо, - Я не смертник, и отлично знаю, что делаю. Времени на исследования нет, а если мы даже сделаем их — вы не узнаете точно, верна ли наша теория. А действовать нужно сейчас! Ты ведь уже отпустила меня раз, поверила в меня? Вот поверь и в этот раз.

- Ладно, как ты собираешься сделать это? - Настя успокоилась, я отпустил ее и мы стали лицом к лицу.

- Сегодня вы проведете все скоростные анализы и диагностики. А завтра я постараюсь воскресить свою руку, если у вас с Ткаченко не получится.
- Ладно. А это за “бабу на кухне”! - И тут Настя отвесила мне увесистую пощечиу. - Пора бы знать, как обращаться с девушками! - И она развернулась, чтобы уйти. Я снова задержал ее левой рукой:

- А тебе пора бы знать кое-что о мужчинах! Во-первых, тебя нужно было как-то успокоить, так что я прибег к крайним мерам — привлечение внимания через оскорбление. Во-вторых, я действительно хочу есть.

- Сволочь. - Настя смотрела злобно, однако я знал, что все же она улыбается. - Тебе яичницу с тушенкой?

- Конечно. - Усмехнулся я.

 ***

Через час, поужинав, доктор Ткаченко снимал показатели с моей механической руки. Но ничего интересного в них не было — рука полностью разряжена выбросом. Зато это подтвердило нашу теорию.

Мы проспали до следующего вечера — слишком уж все устали. Затем, обсудив детали с доктором, решили провести эксперимент. Наиболее возможным (думаю, это логично) стала зарядка руки при помощи аномалии “электра” и артефакта “Батарейка”, который нашелся в закромах Янтаря. Ученые, принявшие Ткаченко, полностью поддерживали нас в эксперименте, так что проблем не возникло.

Артефакт примотали диэлектриком к моей правой руке. На всякий случай я взял с собой Отца и Ведьму (она бы в любом случае пошла за мной). А ученые бункера чуть ли не в очередь выстроились, чтобы посмотреть на результат. Конечно же, мы заранее договорились о том, что вся эта информация никуда не просочится, пока я не позволю этого или не умру. Видели бы вы их глаза! Им вообще все равно на меня и на весь мир, для них важна только наука. Я одновременно сочувствую и завидую этим людям. Когда-то я сам хотел быть таким, грезил возвышением человека, мечтал о космосе... А сейчас, глядя на этих людей, я огорчаюсь. Они сидят в бронированном бункере, вдали от цивилизации, в грязной радиационной дыре. Без жен, без детей. И я для них — будто клоун. Или акробат. Или фокусник. Это зависит от результата моей попытки.

Для страховки я привязал свою ногу шелковой веревкой, а другой конец отдал Отцу. А Ведьма стояла с дефибриллятором, по которому, будто блохи,  так и скакали ее нервные клетки. Сталкеры, охранявшие ученых, тоже с интересом смотрели на меня.

И вот он я. Выхожу на арену цирка. Подхожу к Электре, до нее пару метров. Страшно.

Идите в задницу те, кто думает, что вроде бы настоящий мужик ничего не боится. Ничего не боятся только идиоты, больные, или те, кому нечего терять. Ни к кому из вышеперечисленных сейчас я не отношусь — так что, пардон за рифму, я боюсь!

Я обратился к одному из охранников бункера:

- Пни меня под зад.

- Чего?

- Ты не ослышался. Когда я вплотную подойду к “электре” - дай мне хороший пинок ниже поясницы. Так понятно? Ответственность на мне.

Я подошел к аномалии “Электра” на полметра, и даже не ожидал, как внезапно этот бравый боец затолкает меня прямиком в аномалию.

Очень больно. Хорошо, что я умер.

Ага, разогнался! Думал, отдохнешь в Аду? Нет, ты остаешься в Зоне.

Чувствуя боль в  левой ноге, привязанной к Отцу, я увидел Ведьму с занесенными контактами электрофибриллятора:

- Стой! - Но я не успел, и Ведьма еще раз прислонила к моей груди контакты дефибриллятора.

- Стой, подожди.... - Я после разряда угасал.

***

- АААХХХ!! - Больно!!   - Я, подняв голову,  увидел свое тело в бункере “Янтарь”.

Я снова лежал на непонятной койке, и слепящий свет сбивал с толку.

Когда мозг все-таки стал мне повиноваться, я понял, что нахожусь на операционном столе. Никаких операций на мне, собственно, не проводили, лишь подключенные датчики считывали показатели со всего тела. И, в частности, с правой руки, которую я попробовал поднять. Работает!!

Рядом со мной стояли Ведьма, Отец и доктор Ткаченко. Так что я с превеликим удовольствием поднял правую руку и показал им всем дулю, глупо улыбаясь.

- Сработало! Это невероятно! – Наверное, у Ткаченко “невероятно” - любимое слово.

- Филин, ты как? - Отец взял меня за левую руку, - Напугал ты нас неслабо...

Настя ничего не сказала. Ее лицо выражало счастье и обиду, на глазах мгновенно выступили слезы, и она, не сказав ни слова, сбежала из операционной. Все-таки истеричка она. Самая лучшая истеричка в мире.

- Что там было? - Спросил я слабым голосом.

- Да ничего особенного, влетел в аномалию и немного умер. - Отец искренне улыбался, - В общем, Ведьма тебя почти минуту реанимировала, потом еще здесь три часа на системе жизнеобеспечения.

- Ваша рука, товарищ Филин, полностью работоспособна. Или роботоспособна, как пожелаете. - Ухмыльнулся Ткаченко.

- А насчет остального организма?

- Судя по всему, энергия аномалии была полностью поглощена прототипом, так что для организма угрозы нет.

- Это хорошо. Но почему тело так болит?

- Ну, Вы все-таки подверглись напряжению в 50 киловольт...

- Ах, ну да... А как Вы думаете, рука приобрела свойства аномалии?

- Судя по показаниям, я могу предположить, что да. Остается вопрос, каким образом эту энергию высвободить.

- Ладно, с этим разберемся. - Я серьезным усилием смог поднять себя с кушетки. - А где мой костюм? А то как-то неудобно голым.

- Вообще-то Вам рекомендуется постельный режим хотя бы на неделю... - Начал было доктор, но, увидев мой взгляд, осекся. - Если Вы настаиваете, Ваш костюм в том стеллаже. - И док пальцем указал на стену за моей спиной.
 Быстро одевшись и миновав своих спутников, я пошел в комнату, в которой скрылась Настя. Она сидела на кушетке, прикрыв лицо руками. Я сел рядом. Тело все еще болело. Она никак не отреагировала, но я знал, что она знает о моем присутствии. Я просто сел рядом.

- Придурок. - Сказала Ведьма, не отрывая рук от лица.

- Не совсем. - Я правой рукой аккуратно отнял ее руку от лица. - Видишь, ведь сработало.

- Твое “сработало” сработало после того, как ты минуту был мертвым.

- Факт остается. Я сделал это.

- Нет, это я сделала это! - Настя перешла на крик, - Я вернула тебя к жизни! Ты вернул руку и свое самолюбие. Но как ты это используешь?! Ты думаешь только о себе, плевать на других!

- Неправда. Я делаю это и для себя, и для других.

- Ты эгоист!

- Согласен.

- Ты думаешь только о себе!

- Не согласен.

Настя с искренней ненавистью глянула на меня. Этот взгляд можно сравнить со взглядом василиска или Медузы Горгоны. Или меня, когда я зол.

- Уйди, я не хочу тебя видеть и вообще знать. Мне надоело тебя спасать. Хочешь губить себя — твое право. Но я в это больше не вмешаюсь.

- Эвоно как... Хорошо. Уходи. Я договорюсь насчет конвоя до Агропрома, а там Хрусталь тебя вывезет на Большую землю.

Настя снова прикрыла лицо руками, но я уже уходил в операционную. Внезапно я осознал, что 50 тысяч Вольт  были гораздо приятнее, чем расставание с ней.

***

Я освоил умения руки, причем так, чтобы даже не разряжать ее полностью. Научился пользоваться электричеством, огнем и гравитацией. К сожалению, все это можно было использовать только по очереди. Один артефакт – одна способность. На все про все ушло пять дней, я абсолютно не жалел свой организм. А вот Ведьма… Она ушла сразу после нашего разговора. Так даже лучше. Не нужно ею рисковать.

***

Когда я полностью восстановился и обрел контроль над рукой, то понял, что готов. Отец по неведомым причинам все еще оставался в бункере, поэтому я
просто спросил:

 - Ты со мной?

 - А ты как думаешь?

 - Думаю, да. Но для этой миссии нам нужна команда. И не простая, а золотая.

Спустя час дебатов в закрытой комнате Отец согласился со мной.

 - Хорошо. Ну поговорим мы с людьми из кланов. А ты уверен, что мы сможем их взять в команду? И что они правильно истолкуют наш поход?

 - Уверен. У тебя ведь уже нашлись знакомые сталкеры в «Долге»? Про бандитов я вообще молчу.

 - Есть немного. А ты что, и бандитов собираешься привлечь в это?

 - Нам нужна любая сила. Нужны представители всех кланов, потому что скоро может нагрянуть лютый капец.  Я постараюсь найти представителя от Свободы и от вольных сталкеров. Дел не так уж много, но могут быть проблемы с доверием. Я беру на себя самое сложное. От тебя требуется только два человека, из Долга и «разбойников». Надежных и умелых людей, естественно.

 - Ладно, суть я понял. А каков план вообще?

 - Сейчас расходимся, через два дня встречаемся здесь. Ткаченко не против, все улажено. Соберемся всей группой и выдвинемся. Если пойдет что-то не по плану – ты знаешь мою экстренную частоту.

- Я думаю, из тебя выйдет неплохой командир. – добродушно улыбнулся Отец и хлопнул меня по плечу. - Хорошо, встречаемся здесь через двое суток.

Я направлялся к лагерю вольных сталкеров, попутно пытаясь связаться со «Свободовцами». Безуспешно. Кажется, они поместили меня в черный список своей сети. И, похоже, придется идти прямо к ним на базу – а это чревато окончанием моей кампании еще до ее начала. Я даже не знаю, кто пришел к власти в желтом клане – сторонник Турка или Танка, а, возможно, третья сторона.

Путь был трудным, снег шел все время. Я позаимствовал у Ткаченко три артефакта – два «Огненных шара» и «Батарейку». Зарядил руку «Огненным шаром» и с ее помощью растапливал попадающиеся на пути снежные и ледяные заметы. Попадались также под мой взор странные существа – мутанты, похожие на снорков, только крупнее и обросшие светлой шерстью. Я старался обходить их стороной, черт знает, что эти твари умеют. А обходить было трудно, потому что наряду со старыми аномалиями повсюду были новые. «Снежинка», перемалывающая все подряд ледяными лезвиями, «Морозилка», замораживающая до абсолютного нуля по Цельсию (болты замерзали настолько, что просто рассеивались потом в воздухе).

Я решил, что взял неплохой темп, однако нужно сделать привал. Нормальные люди делают это ночью, но кто назовет меня нормальным? Мои глаза предназначены для ночи, так что в обед следующего дня я нашел заброшенный, но еще крепко стоящий на фундаменте дом и вошел туда. Дверь была с увесистым засовом, а окна заколочены. Так что я без опаски заперся, подложил рюкзак под голову, завел будильник ПДА на 21.00 и расслабился. Новая «Сева», которую я купил на «Янтаре», хорошо защищала от холода, так что я быстро и крепко уснул.

Мне снился холод, хотя я его вроде бы не чувствовал, ложась спать.
Поворочавшись, я проснулся. И понял, что холод настоящий, настолько сильный, что пробирает до костей. Дрожь начала пробирать все тело, будто меня мокрым выбросили на мороз. Я сел и увидел, как дверь комнаты становится обледеневшей и практически стеклянной на вид. Не дожидаясь развития событий, я со всей пробужденной ловкостью вскочил, натянул на себя рюкзак и взял в руки «Штайр». Картина Репина «В ожидании чуда».

И чудо явилось. Выломав замороженные двери и часть стены, передо мной явилось Нечто. Судя по виду, когда-то это был сталкер, только сейчас он стал в полтора раза выше нормального человека и настолько же шире. Кроме всего этого, существо было облачено в некий ледяной доспех, полностью. А посреди грудной клетки у него был какой-то отросток, похожий, пардон, на конский фаллос.

Чудом спася комбинезон от преждевременной стирки изнутри, я вдавил спусковой крючок винтовки. Спустя треть обоймы, я понял, что это бесполезно – пули растворялись в воздухе около твари, как болты в «Морозилке». Тем временем скотина бросилась на меня, но я поднырнул ей под руку. Отбежав в другой угол комнаты, я сбросил автомат, поднял правую руку и крикнул: «Жарка!»

Пламя в тысячу градусов по Цельсию вырвалось и начало обрабатывать мутанта. А заодно и меня, потому что в замкнутом помещении такая температура – это не шутки.

Чудовище в ответ на это дико завизжало и испустило такую волну холода, что, не будь у меня этого «ручного огнемета», я бы замерз и развалился на части при малейшем прикосновении. Стены комнаты покрылись льдом, я – инеем, а рука – лохматым медным тазом.

Мутант, не мешкая, бросился на меня снова. Я заметил, что все-таки прожег его защиту. Но это не помешало ему оставить отпечаток моего организма на стене.
 Урод начал месить мое тело лапами, словно тесто, и я вдруг заметил, что болтающийся у него на груди «конский член» в местах прикосновения со мной оставляет жгучий холод. Правая рука уже заработала, но не могла использовать артефакт. Ну и ладно.

Набрав воздуха – хоть это и было трудно под ударами монстра – я влепил мощный хук снизу этой твари. Он на долю секунды опешил, но затем ударил снова, и я так же поднырнул под его руку. Оказавшись сбоку, я резким движением вырвал отросток, что уродливо висел у него посреди груди.

Я оказался прав в своем предположении. Тварь внезапно обезумела и начала метаться, то пытаясь ударить меня, то пытаясь убиться о любую поверхность. Дело осталось за малым. Уловив подходящий момент, я кулаком расквасил голову этого ирода об стену.

- А ты думал, я с тобой в игрушки играю, скотина ледяная? – Пробурчал я устало.

«Мда, ну и тварь. А ведь когда-то был обычный сталкер, такой же, как и я… Ну ничего, я до вас еще доберусь, умники.» - Думал я, по традиции закуривая после серьезной схватки. Только вот после этой схватки трофеев не соберешь. Разве что этот грудной фаллос для исследований Ткаченко, но такими делишками я не занимаюсь.

Докурив, я сделал небольшой глоток водки для согрева (мне все еще было холодно после этого существа). Уже было почти девять вечера, а значит, пора собираться в путь.

Забрав пожитки, я выдвинулся в дорогу, только теперь – с двойной осторожностью. Ну их к чертям, этих ледяных человеков. Даже не знаю, что хуже – химера или это существо. Скорее всего, эта ледышка опаснее, химеру-то можно убить обычным оружием, а этого – нет. Не думаю, что Настя и Отец встретили именно такую дрянь, иначе они бы не дошли до меня.

Настя… Где она сейчас? Уже скучаю. Сентиментальным становлюсь, видимо старею. Только вот не надо тут рассуждать про возраст! Сами проведите хотя бы год в Зоне отчуждения, а уж потом подумайте, что есть старение на самом деле.

Погода была на моей стороне (как и выброс, когда я шел в Припять). Этот снег, хоть и мешал мне, зато заставил спрятаться в норы и сталкеров, и мутантов. Мне оставалось лишь обходить аномалии, да собирать неизвестные артефакты с неизвестными пока свойствами. Я даже названий им не давал – я ведь не знаю, что они могут сделать. Главное, что счетчик Гейгера рядом с ними молчал – вот и чудесно.

К утру я добрался до базы вольных сталкеров. Периметр окружали несколько бойцов в советских фуфайках поверх комбинезонов. Одни переминались с ноги на ногу, разминая конечности, а другие всё пытались очистить территорию базы от снега.

Я подошел к главным воротам и бодренько, но вежливо спросил у бойцов:

- Здрасьте, погреться пустите?

- Как зовут? – Слегка дрожащим от холода, но вполне суровым голосом спросил ближайший сталкер. У другого, кажется, даже язык уже отмерз.

- Филин.

- Не пустим. – Голос сталкера стал таким, будто он разговаривает с вшивым псом. Мне даже показалось, что я сквозь его шлем вижу, как он морщит нос.

- И чем это обусловлено? – Я тоже слегка начал раздражаться. – Приказ?

- Нет, не приказ. – Прошипел охранник и немного наклонился в мою сторону. – Просто я не люблю людей, которые приносят неприятности. Я уже слышал о событиях «Свободы», «Долга»… Нам такое не надо.

- Раз уж это не приказ, то ты не имеешь права меня останавливать, если я хочу войти и поговорить с Прессом. А уж если не хочешь пускать меня – доложи о моем приходе, он сам без проблем спустится ко мне на пять минут разговора.

- Не собираюсь я ему докладывать о твоем появлении. Он человек хороший, целее будет.

- Ладно, отрыжка кошачья… - Произнес тихо я. А тем временем внутри начинало что-то закипать. Гореть. Гореть! – Так значит, не пустишь погреться? Тогда я погреюсь здесь. – И я, подняв руку, окатил ближайший тополь пламенем от корня до кроны. Дерево, не смотря на заснеженность и обледенение, вспыхнуло факелом. В этот момент я понял, что уже могу управлять стихией без слов, только мыслями.

Мне показалось, будто шлемы сталкеров растянулись под действием отвисшей нижней челюсти. А я тем временем подошел к дереву метров на пять, максимально затемнил шлем, уселся прямо в быстро тающий сугроб и стал ждать появления Пресса. А на это много времени не ушло.

Мы с Прессом знали друг друга довольно хорошо, так как я вольный сталкер и часто бывал на его базе. Кличка у него не из-за манеры поведения, а из-за его брюшного пресса в прямом смысле. В Зону он пришел, уйдя на пенсию из большого бокса, хотел испытать себя в экстремальных условиях. И в первые дни он не в самом трезвом уме заявил в компании сталкеров, что его пресс выдержит наковальню, брошенную с третьего этажа. Спор был принят и осуществлен. А когда сталкеры все же смогли членораздельно говорить после увиденного, то стали его называть его не Володей, а Прессом. Мужик он вообще-то добродушный и справедливый. Но тем ребятам очень повезло, что они не поспорили насчет силы его удара. Пенсия – ни пенсия, но на моих глазах этот человек голыми руками псевдокабану вырвал клыки. Живому. На бегу.

- Филин? – Я узнал басистый голос этого здоровяка, так что встал и обернулся, осветляя стекло шлема.

- Здравствуй, Пресс.

- Неплохо ты людям в звонок звонишь. – Он окинул взглядом пылающее дерево.

- А что делать, если пес гавкает только снаружи, но не внутрь? – я бросил заметный взгляд на охранника, который меня не пускал.

- Да уж… Знал я, что он не подходит для охраны, все-таки сниму его. Пока ума не наберется. Пошли ко мне, чаю из рюмок попьем. – Пресс улыбнулся.

- А как же твой спортивный тонус?

- Какой, к едреням, тонус? Сижу уже месяц на базе, даже на охоту не хожу! Скука, и прям ощущаю, как жиром заплываю. Пошли, тебе ведь поговорить надо?

- Надо. Пойдем.

Мы прошли по двору базы к трехэтажному зданию. Все это время я ощущал на себе ненавидящий взгляд того самого бойца. Зависть – это плохо, друг мой.

В кабинете Пресса была спартанская обстановка: древняя кровать, стол, два стула и шкаф. Ни ковров на стенах, ни обоев, ни трофеев. Вполне понятно, почему ему так скучно на базе сидеть.

Пресс нырнул в шкаф за провизией. Хотя нырнул – это вряд ли, такой дядя и наполовину туда не поместится. Достав из шкафа початый литровый бутыль самогона и закусь, он расставил все на столе, сам нарезал, сам разлил. Затем спохватился и взял рацию:

- Прохор, прием!

- Прохор на связи, прием.

- Сними Кирилла с поста у ворот и отправь на его место Рыжего. Кирилла отправь на склад.

- Понял. Конец связи.

Пресс подвинул мне рюмку объёмом в 250 грамм, и перебил меня до того, как я хоть слово сказал. Да, он и такое умеет.

- Я знаю про Турка, и я знал его лично. Хороший был парень, и пусть ему хорошо лежится. – Пресс поднял стакан, а затем залпом выпил его до дна. Я не такой крепкий, но тоже смог осилить целый стакан – и за Турка, и за то, чтобы дальнейший разговор был продуктивным. Что-то я многовато пью последнее время. Ведьмы на меня нету, отвернула бы от стакана. К стене. После сеанса. Постельного.

- Ладно, Турка помянули, теперь давай говорить о деле, с которым ты пришел. – После выпитого Пресс взглянул на меня абсолютно трезво и серьезно.
Я доверяю этому сталкеру, поэтому рассказал все, что было, есть и может быть в будущем, прямо как гадалка. И о возможностях руки, о об О-сознании, и о внешней армии. Пресс, несмотря на много раз ударенную голову, понял суть проблемы довольно глубоко, и уже под утро спросил:

- Ты пришел ведь не только предупредить меня? Ты хотел о чем-то попросить, я прав?

- Да. Мне нужно твое доверие и всего лишь один надежный сталкер, которого ты сможешь отпустить и не иметь претензий ко мне, если он не вернется. Сталкер, который может пожертвовать собой ради семьи, которая там, снаружи. Потому что это «снаружи» скоро может оказаться «внутри». Понимаешь, о чем я?

- Понимаю. – Лицо Пресса отображало серьезный мыслительный процесс. Наконец он решился. – Есть тут такой сталкер. У него семья живет в Киеве, так что он любыми способами постарается защитить ее… Он точно пойдет с тобой. Этого сталкера зовут Пресс.

- Ты серьезно? Мне конечно хочется поспорить, спросить, уверен ли ты, и как же клан без тебя… Но мы не девочки, и давно уже не мальчики. – Мы смотрели в глаза с такой серьезностью, что чуть ли не стаканы на столе звенели.

- Филин, я тебя знаю. – Твердо сказал Пресс. - И я никогда не видел и не слышал, чтобы ты делал что-либо зря. Стену рукой и я сломать могу, но вот поджечь дерево силой мысли… Сомневаюсь. Поэтому я верю тебе и пойду с тобой. Ладно, хватит пафоса. – Усмехнулся Пресс, - Я так понял, мы вечером идем на базу Свободы? Тогда давай хряпнем, и ты ляжешь спать до вечера. Я не привык бродить в темноте, но доверюсь твоим навыкам. Ляжешь на моей кровати, ты устал с дороги. Я себе место найду, не переживай. А перед этим предупрежу Прохора, что он меня на это время подменит. – И Пресс разлил нам еще по стакану. – Ну что, за наш поход?

- За то, чтобы все вернулись. И еще одна вещь, скажу сразу, чтобы потом не было проблем. Если ты идешь со мной, то понимаешь, что командовать парадом буду я.

- Я и так уже это понял, и я согласен. Ты лучше всех нас знаешь всю эту ерунду, так что тебе и карты в руки. Надеюсь, все карты будут такими же козырными, как я! – С хохотом ударил себя в грудь здоровяк. – Вздрогнем!

- Вздрогнем.

Пресс разбудил меня в восемь вечера.

  ***
Приобретя еще пару «Огненных шаров», я повел Пресса на Военные склады, по пути убив нескольких мутантов, зимних снорков.
На базе, как оказалось, предводителем стал Сахар, что не могло не радовать. Со скрипом, но нас все же пропустили к нему.

  ***
- Привет, Филин. Честно говоря, уже не думал тебя встретить. Не ожидал, что ты рискнешь вернуться сюда. Но я рад тебя видеть. – Сахар улыбнулся и пожал мою стальную ладонь, потом – руку Пресса. – С чем пожаловали?

- Дело есть. У всех нас скоро будут серьезные проблемы.

- Ого! Хорошее начало… Долгий разговор предчувствую я. Так, давай пойдем в бар, закапаем по пять капель и заодно перекусим, вы же, небось, голодны с дороги. Да и я еще не завтракал.

- Поддерживаю! – Оживился Пресс, слегка смурной после ночи, проведенной среди сугробов по пояс. – Я бы сейчас мамонта съел, даже ископаемого.

После сытного завтрака и «чуть-чуть для согрева» я полчаса рассказывал о сути проблемы. Сахар слушал внимательно, и на его лице читалась настоящая озабоченность. Но когда я сказал, что мне нужен хороший сталкер от клана, он внезапно категорически сказал:

- Нет. Без шансов.

- Почему?

- Во-первых, мало кто бы поверил в это. Я поверил, я не считаю тебя сказочником, тем более что даже Пресс лично идет с тобой. Во-вторых, даже если поверят, то вряд ли согласятся на то самоубийство, которое ты описал.

- Самоубийством будет сидеть на жопе и ждать армии, которая сметет эту базу вместе с остальными, и не поперхнется.

- В-третьих, я лично не могу позволить кому-либо из клана идти с тобой. Я знаю, что ты не врешь, но это – бремя моей новой власти. Большинство свободовцев тебя ненавидят после того, что случилось с Турком. И хотя я знаю, что ты в этом невиновен и хотел бы помочь, но… Я не могу официально отдать тебе в команду хорошего бойца. Ты представляешь, что тогда начнется в клане? Меня назовут предателем и выгонят к чертям! А потом придет к власти сталкер, не так хорошо знающий тебя, не верящий тебе и не верящий в ту самую угрозу. Понимаешь? Зато если я останусь при делах – я буду в курсе и буду готов повести клан в бой вместе с тобой, когда настанет время.

- Я понимаю. Но тогда будет поздно. Нам всем нужно сплотиться заранее, организовать общую стратегию, чтобы противостоять серьезному наступлению. А если все будут вступать в спектакль по очереди – сам знаешь, к чему это приведет.

Сахар достал сигарету и закурил, я сделал то же самое. Пресс, сморщив нос (на его железобетонном лице это выглядело чертовски забавно) отодвинулся подальше от нас. «Ну да, спортсмен, без вредных привычек…» - подумал я.
Тем временем «спортсмен без вредных привычек» налил себе грамм 150 и выпил одним глотком и занюхал огурчиком. После этого серьезными, как Гаусс-пушка, глазами посмотрел на Сахара и произнес речь:

- Ты сказал, что не можешь официально отправить с нами бойца. А что, если какой-то хороший сталкер, которому небезразлична судьба его товарищей и людей на Большой земле, вдруг отправится на секретное для всех задание? Может, на диверсию «Долгу», или еще что-нибудь… Ты ведь лидер, и вполне можешь себе позволить небольшое секретное задание. А когда сталкер вернется с доказательствами угрозы – никто не станет тебя осуждать за этот поступок. Наоборот, они будут благодарны и твой авторитет скорее всего даже возрастет. – Закончив монолог, Пресс со спокойным видом принялся жевать консервы дальше.

А вот глаза Сахара выглядели так, будто с ним внезапно заговорил жареный кусок мяса. Когда он все переварил – то смог говорить:

- Не хочу оскорбить, но, кажется, у меня было слишком стереотипное представление об интеллекте боксеров. Не думал я, что у тебя такие познания в тактике. И как я вообще сам не додумался?

- А ты думал, я стал лидером вольных сталкеров, кулаками размахивая? – Улыбнулся Пресс. – Не у всех боксеров мозг через уши на ринге выскакивает. Ты бы пообщался с братьями Кличко! Старший был чемпионом мира в супертяжелом весе по всем версиям, но при этом досконально знал пять языков и читал Ницше на языке оригинала.

- М-да, неловко получилось… Чувствую себя идиотом. – Сахар с улыбкой опустил голову. – Извини, если…

- Да забей, я привык к такому отношению. – Пресс улыбнулся, налил себе еще стопарь и высушил его. – К тому же, такой стереотип не на ровном месте появился – у большинства боксеров реально вражда с мозгами. А вот насчет тактики и стратегии – так это на ринге вещи даже более важные, чем выносливость и сила. Так что на этом я чихуа-хуа съел. Ну, ты подумал насчет моей мысли?

- Подумал. Я согласен, и, кажется, даже знаю, кто сможет отправиться на «секретное задание» с вами.

- И кто же? – Я с интересом оторвался от миски, в которой я без особого аппетита ковырял ложкой остывшую давно тушенку.

- Тротил.

- Я почему-то думаю, что кличка у него неспроста. – Блеснул догадливостью Пресс.

- Да уж, хорош кандидат. – Я в задумчивости почесал щетину. – Мы с ним лично не знакомы, но – насколько я слышал – он обращается со взрывчаткой лучше, чем я со шнурками на своих ботинках… А я со шнурками обращаюсь отлично.

- Он реальный спец. Бывший диверсант, сапер, минер, и черт в реактивной ступе. На боевых заданиях дослужился до майора за три года.

- И что он здесь делает тогда? Чего из армии ушел?

- Банально влюбился, а еще банальнее, что в медсестру военной части. Они распрощались с армией и поженились. Сейчас у него две дочери, и семья живет под Москвой.

- Ага, значит, вопрос «Ты уверен, что он согласится?» отпадает.

- Именно. У этого сталкера мозг расположен в правильной части тела, и он сможет понять, чем грозит эта интервенция. А насчет того, почему он подался в Зону – просто на гражданке ему, по сути, делать нечего, а здесь реально можно заработать и затем прокормить семью. Как раз с его навыками. Он соврал жене и сказал, будто уехал в Италию на заработки, а сам метнулся сюда и накапливает капитал. А платим мы ему хорошо, есть за что. Ох, видел бы ты, как он самостоятельно заминировал и отправил на орбиту опорный пункт «Монолита»! Зарево, наверное, было по всей Зоне!

- Верю. Да, такой человек нам будет очень кстати. Можешь его сюда позвать для разговора?

- Лучше у меня в кабинете, чтобы поменьше людей видели. Чтобы не поняли суть его «секретного задания».

- Да, действительно…

- И еще учтите – человек он умный, серьезный и не особо разговорчивый. Чувство юмора у него определенно есть, как и у любого умного человека, но… Мне кажется, он слишком переживает за семью, поэтому такой замкнутый. И еще – никогда не предлагайте ему закурить и постарайтесь не курить при нем. Он пару месяцев назад с трудом бросил, так что при любом упоминании о сигаретах у него прямо зубы чешутся, он становится еще злее, чем обычно.

- Да уж, курение у минера – особенно опасная привычка… Примем к сведению.

Мы выпили еще по 50, Сахар по рации приказал Тротилу прийти к нему в кабинет, и сами пошли туда же.

Несмотря на выпитое и бессонную ночь, разум оставался абсолютно ясным – сказывалось напряжение ситуации и постоянные размышления насчет плана следующих действий. Ну соберу я команду, и что? Что? Я ведь даже не знаю, куда конкретно мы пойдем! Конечно, я понадеюсь на помощь Ткаченко, но это не гарантия.

Когда мы подошли к кабинету Сахара, Тротил уже был на месте.

- За мной. – Бросил Сахар, и мы втроем вошли за ним внутрь. – Знакомьтесь – это Тротил, это Филин, а это – Пресс.

Тротил спокойно, сдержанно и безмолвно пожал нам руки. Затем Сахар как можно короче пересказал суть ситуации и роль в ней Тротила. С каменным лицом выслушав историю до конца, Тротил сказал первую фразу за все время:

- То есть, вы хотите, чтобы я рисковал жизнью отца своих детей из-за какой-то призрачной угрозы? О которой рассказывает человек, по вине которого уже погиб не кто иной, как лидер нашего клана. Заманчивое предложение! – Саркастически ухмыльнулся Тротил. Уж в сарказме с ним, насколько я уже понял, соревноваться трудно. При этом он намеренно ни разу не посмотрел ни на меня, ни на Пресса.

- А что, если я скажу, что лично доверяю Филину и его словам. Я ручаюсь за него.

- Турок тоже доверял и ручался. И чем это закончилось?

- Филин не виноват в том, что Турка застрелил какой-то наемник!

- Подожди. – Я жестом остановил Сахара. – Я виноват в смерти Турка, и я это признаю. И постоянно себя корю за это. Но сейчас некогда думать о прошлом, нужно действовать быстро. Тротил, ну ты ведь понял, что твоя семья под угрозой? Москва – одна из главных целей О-сознания!

Наконец-то Тротил повернул голову ко мне и посмотрел в глаза. Его острый взгляд пробирал насквозь, в нем было многое – презрение, боль от укола в больное место… и задумчивость. Спустя несколько секунд он спросил:

- Даже если ты говоришь правду, где доказательства? Чему я должен верить, только твоим рассказам о вселенском заговоре? И тому, что твоя якобы всесильная рука является вообще осью, вокруг которой вращается Земля?

- Черт… Почему всем постоянно приходится что-то доказывать? – Я сокрушенно покачал головой. Затем отошел на шаг, вытянул раскрытую ладонь в сторону Тротила. – Стреляй.

- Что?

- Стреляй в руку.

Поколебавшись секунду, Тротил вытащил пистолет и выстрелил мне в ладонь. Я слегка пошатнулся от импульса, затем повернул ладонь кверху, показывая бесформенную кляксу свинца на прорванной перчатке Тротилу.

В этот же момент в кабинет, спотыкаясь друг о друга, ворвались два охранника. Сахар спокойно улыбнулся им:

- Спокойно, ребята, мы просто балуемся. Идите обратно.

Охранники ретировались, видимо вспомнив, насколько весело мы когда-то «баловались» с Турком. Тротил выглядел впечатленным, но я решил его добить:

- Дай мне свой патрон от винтовки.

Он с подозрительным взглядом все же снял ТРС с плеча, отсоединил магазин и, выщелкнув из него патрон, протянул мне в руку, которую я едва освободил от свинца. Я зажал патрон в руке, взяв его с нижней части около капсули, и оставив пулю торчать из кулака.

- Отойдите. – Сказал я Прессу и Сахару, которые загораживали стол. Те послушно разошлись в стороны.

Я направил пулю на кружку, стоящую на столе и подумал: «Как бы не переборщить, а то ведь сожгу нас всех к бюрерам… Что бы такое подумать подходящее? О, знаю!». Я представил себе закипающий чайник, температуру в сто градусов Цельсия. Рука тут же отреагировала на мысленный импульс и нагрелась до сотни выше нуля, засветившись оранжевым светом. Порох внутри патрона воспламенился и произошел выстрел. Да, прямо из руки. Я и сам о такой возможности раньше не думал, но все же получилось. Невероятно! – как сказал бы доктор Ткаченко.

Алюминиевая кружка улетела со стола и покатилась со звоном по полу.

Охренели все, не исключая меня. И охранников, которые снова втискивались в дверной проем одновременно.

- Да идите вы отсюда! – Не отрывая взгляда от кружки, лежавшей на полу, Сахар махнул гвардейцам. Затем повернулся ко мне. – Слушай, а че еще ОНА умеет?

- Во-первых, не она, а я. Если быть точным. А во-вторых – да хрен знает! – Я в растерянности пожал плечами. – Но возможности огромные, это уж точно.
 
Воцарилось странное молчание, каждый думал о своем…

 Я думал о том, сколько еще возможностей и применений руки смогу освоить.
 Тротил думал, что все же стоит поверить мне после таких доказательств.
 Сахар думал: «НУ НИ ФИГА СЕБЕ, ОН ТОЛЬКО ЧТО РУКОЙ ПРОСТРЕЛИЛ КРУЖКУ!!»
А Пресс думал о миске домашнего борща с салом и горчицей. Нет, ну а что? Он-то видел, что я дерево могу за три секунды сжечь, его теперь трудно удивить.

Из этого молчания всех выдернул писк моего ПДА, я чуть не подпрыгнул от неожиданности. «Экстренное сообщение, автор – Father: Долг не хочет сотрудничать, посылают подальше. Разбирайся с ними сам. Буду ждать с бандитом на Янтаре».

Как только я спрятал ПДА в карман, Заговорил Тротил:

- Убедил. Я с вами.

- А какое у тебя отношение к Долгу?

- Нейтральное. Такие же вояки, как и я в прошлом. Даже изначально думал вступить в Долг, но здесь платят больше. Прости, Сахар, я не за идеи бороться явился сюда.

- Да ладно, мне это сразу стало понятно. Уж больно ты отличаешься от наших сталкеров, озабоченных идеей. Но твою идею я знаю, так что ты все правильно делаешь.

- Спасибо. Филин, что дальше?

- Отдыхаем, собираемся и ночью двигаемся на Агропром.

- Филин… - Застонал Пресс. – Опять ночью?! Я не из семейства совиных, я люблю днем ходить, а ночью спать…

- Не жалуйся, мы заранее договорились об условиях. Кстати, Тротил, тебе тоже следует знать – главой группы в полной мере буду я. – Подрывник кивнул, и я закончил. – Ночью безопаснее. Тварей меньше, а я вижу лучше, чем даже вы днем.

***
Отдохнув и собравшись, троица двинулась на базу Долга. Филину уже порядком надоели все эти путешествия, так что на Агропром он добрался весьма раздраженным. А Тротила одели в костюм вольного сталкера и назвали Каратом, чтобы не вызвать агрессии со стороны долговцев. Отправив новых друзей от греха подальше в бар, Филин отправляется прямиком к Хрусталю.

***
Едва я начал разговор, Хрусталь жестом и сморщенной миной прервал меня:

- Мне Отец все рассказал, не надо распыляться. И я абсолютно четко высказал ему все, что думаю – идите к чертям со своим бредом!

- Убив Горыныча, я отомстил за два твоих сквада и неизвестно, скольких сталкеров еще спас. Неужели после этого ты не можешь дать мне всего лишь одного бойца, чтобы потом убедиться в том, что я прав? Ты боишься, что я действительно прав?! – Разговор уже перешел на повышенные тона, так что бойцы Хрусталя все время держали оружие в полной готовности.

- Я не боюсь тупых и неподкрепленных домыслов!

- Ах, неподкрепленных?! А ты забыл, что я еще тогда мог тебе череп расквасить? – И я снял правую перчатку.

- Ты мне еще угрожать собрался, щенок?! Я за Горыныча долг отдал сполна – сначала получил ракетный удар по базе, затем нашел и отдал в распоряжение твоей гребаной ведьмы Отца, а потом еще и вытащил ее за Кордон! И слава Богу, хоть дышать стало легче!

А это зря он сказал… Рука невероятно накалилась, при этом не вызывая струю пламени, но излучая жар и свечение. Я этого даже не замечал. Вскочив со стула, я оперся руками на стол и приблизился лицом к лицу Хрусталя. Бойцы уже откровенно наставили свои стволы на меня. С пугающим меня самого гневом я медленно и угнетающе высказал все, что думаю:

- Вот, почему я ненавижу военных. Вы не видите ничего дальше устава или приказа. Вам неведома логика, только поводок в виде приказов и кость в виде бесполезных орденов. И учти – я предупредил тебя о том, что придут такие же псы, и это будет огромная свора, которая сожрет всех, кто есть здесь, а потом еще и вырвется наружу. И будет жрать их медленно, как кровосос, который не доедает жертву, оставляя ее на завтра. – В порыве злости я ткнул пальцем левой руки чуть выше переносицы Хрусталя. И тут же понял, что правая ладонь проваливается сквозь деревянную столешницу стола лидера «Долга».

 Одёрнувшись от стола, я увидел дымящийся след от своей пятерни.
Взглянув в снова ошарашенные глаза Хрусталя, я развернулся и молча пошел к выходу на лестницу. В эти секунды Хрусталь успел собрать свои укатившиеся под стол яйца, и крикнул:

- Скажи спасибо, что ты еще жив! Никогда больше не возвращайся сюда, ублюдок!

Я остановился, и, не оборачиваясь, ироничным тоном спросил:

- А ты думаешь, что сможешь убить меня сейчас?

- Я мог бы это сделать в любой момент.

Хм, ну ладно. Слева от меня стоял железный шкаф, закрытый навесным замком. Раскалив руку, я вошел ладонью в створку шкафа, как в сливочное масло горячим ножом. И тут же приказал руке остыть.

Схватив рукой за дыру в створке, я с диким криком (и серьезными усилиями) бросил этот шкаф в противоположную стену.

- Так что, это я должен благодарить тебя, что жив? – А яйца Хрусталя, кажется, уже были на другом этаже… - Учти, еще хоть одна подобная фраза о Насте – и ты получишь такой же тумбочкой по голове.

Я снова развернулся и спокойно спустился к бару. За спиной я не услышал ни звука. Разве что хруст лба из-за открытых до предела век.

В баре сидели мои новые друзья и потягивали пиво, сидя за стойкой.

- Шаман, друг мой крайнесеверный! – С наигранным возмущением воскликнул я. – Ты случайно не припасенное для меня великолепного пиво людям раздаешь? Еще скажи, что больше не осталось!

- Ты не поверишь! Пришли какие-то два человека, один называет себя лидером вольных сталкеров, а Тротил – вообще называет себя Каратом. Пиво принесли с собой! Я им говорю – нельзя, а они еще и хвастаться начинают, мол с ними сам Филин! Вот я и не стал стрелять по ним, а то мало ли… - Тут все рассмеялись, Шаман от удачного выступления, Пресс и Тротил – от хмеля, а я от нервов после встречи с Хрусталем.

- Ладно, к черту пиво. Плесни двойную норму, и мы пойдем отсюда. Этот Хрусталь - беспросветный идиот.  – Серьезным голосом сказал я.

- Что, не дал? – С усмешкой спросил Шаман.

- А?

- Бойца не дал?

- Твою мать, Пресс! Конспиратор великий! – Я сразу же понял, кто разболтал секретные материалы. Затем обратился к Шаману, заодно забирая у него двойную норму. – Кто еще слышал разговор?

- Да никто, время такое, что у меня тут пусто. Кроме них никого вообще не было. А вот я услышал достаточно. Так что, Хрусталь не идет навстречу?

- У меня было безудержное желание превратить этого человека в курицу-гриль. Такой ответ устроит?

- Да уж, вполне доходчиво. Значит, он отказывается… Несмотря на всю серьезность ситуации? – Шаман скорее утверждал, нежели спрашивал. Я устало кивнул. – Ну, значит придется мне спасать вас. – Шаман сказал это одновременно серьезно и шутливо. – У меня этот стеклянный уже в печенках, почках и аппендиците сидит. Да и вообще я давно уже воздухом не гулял.

- Ты серьезно? При всем уважении, но мы не на пикник идем. Нам не повар нужен, а серьезный боец. Лучше не парься и оставайся здесь. Целее будешь. – я снисходительную речь подкрепил глотком из стакана. Поставил стакан на стойку, положил руки на нее. И тут же увидел нож, торчащий между указательным и средним пальцами. Нож держал в руке Шаман. Дьявол, он ведь был в трех метрах от меня! Как он смог так быстро метнуться?!

Тем временем Шаман раздраженным голосом (а такого я у него еще никогда не слышал) сказал:

- Еще раз назовешь меня поваром – и тебе понадобится вторая механическая рука. То, что я хорошо готовлю – не значит, что я не умею ничего другого. Если бы ты меньше жаловался на свою жизнь и больше интересовался моей – то знал бы, что я с десяти лет ходил с отцом на охоту. В двенадцать я завалил первого оленя. В пятнадцать – первого кабана. За три часа я могу в дремучем лесу сделать такой лук, который может убить снорка одной стрелой. Огнестрелом, естественно, тоже владею отлично. Кстати, погодка как раз по мне, я ведь чукча неотесанный! Куда мне до вас, бравых воинов цивилизации? – и Шаман отошел назад, оставив нож торчать между моих пальцев.

Я, все еще в ступоре, тупо глядя на нож (как и мои ошарашенные спутники), неожиданно для себя самого, спросил:

- Как тебя зовут на родном языке?

- Ивакак. В переводе на русский это имя означает «ищущий».

 - Ивакак, я извиняюсь за пренебрежение в прошлом. Если ты хочешь присоединиться к нам – я буду рад. Но как на это отреагирует Хрусталь?

- Да клал я на него две больших котлеты. Соберу вещи и уйду. Если ты не знал – у барменов отдельные правила. – Шаман подошел к стойке и выдернул нож, торчавший меж моих пальцев. – Бармены не подчиняются приказам руководителей кланов, они могут уйти в любое время, когда захотят. Бармены – это как отдельная группировка. Тем более, Тагил давно метил на мое место.

- Ну да, я слышал что-то об этом. Тогда не стоит терять время, собирайся. И прикупи ПНВ.

- Мне нужно часа три на сборы. И чтобы кто-нибудь помог мне.

- Ничего себе! – Округлил глаза Отец. – Даже моя бывшая жена быстрее тебя собиралась!

- Ничего, ты еще потом спасибо скажешь.

***
Через три часа мы встретили Шамана у северных ворот Агропрома. Удивились, но не надолго. Шаман нес СВД стандартной комплектации и охотничий лук(!) на другом плече. Никто не стал спрашивать его об экипировке, все знали, что ничего он не ответит. Зато спросил у меня Пресс:

- И что дальше? Veni, vidi, vici?

- Для начала нужно к Ткаченко, может он чего узнал. Если да то – то veni, затем постепенно vidi. А вот насчет vici уже будем посмотреть.

Мы двинулись на Янтарь. По пути я разморозил пару ледяных стен, Шаман убил из лука снежного мутанта, а Пресс порвал пасть снорку, заблудшему в сугробах в поисках мяса трудолюбивых сталкеров.
***
- Здравствуйте, доктор! – я искренне принял обьятия Ткаченко, - Как продвигаются дела насчет местонахождения передатчика О-сознания?

- Здравствуй, Филин! Я так рад, что ты пришел! Тем более, с новыми друзьями. Прогресс есть, особенно благодаря твоим старым друзьям! – Док был жизнерадостен, как всегда. Может, эти ученые пьют какой-то особый чай? Ну, с грибами, к примеру, или с ЛСД...

- Не понял. Какие друзья? – Хотя на самом деле я давно уже понял.

- Ну как же?! Ведьма и Отец.

Минуту спустя я увидел их. Ведьма сидела за компьютером, а Отец ковырялся в новом снаряжении.

- Какого хрена она здесь делает? – Без предисловий обратился я к Отцу, ясное дело, кого имея в виду.

- Что делает? – С ухмылкой отозвался Отец. – Считает, что спасает нас. Или вообще весь мир. Или просто тебя.

Ведьма, услышав наш разговор, даже не повернулась от монитора.

- Ведьма! – Я был в ярости. Она даже не шелохнулась. – Настя! – И лишь теперь она соизволила слегка повернуть голову от оборудования в мою сторону.

- Что? Не видишь, я работаю?

- Работать ты должна в Киеве, Москве, или, желательно, в Кэмбридже.

- Но я здесь. Хочу и буду.  – И она снова уткнулась в монитор, делая вид, будто ей нет дела до моих слов и появления вообще.

- Отец, на минуту. – Я кивнул ему на выход в другую комнату. Он беспрекословно вышел за мной. – Что все это значит, почему она здесь?! Ее ведь должны были вывести на Большую землю!

- Да. Но в последний момент она сбежала от Долговцев, а они подумали, будто она пересекла Кордон. Потом она написала мне, и я привел ее сюда.

- Как-то подозрительно смотрится, что она именно с тобой все время связывается...

- Слушай, Отелло! – Зашипел Отец. – Она здесь была, есть и будет только ради твоей башки. Умной, но самоуверенной и самовлюбленной. В свою сторону я благодарственных речей за твое и ее спасение не требую... А вот ей нужна поддержка. Она осталась ради тебя, идиот. – Последнее Отец сказал спокойно, даже улыбнувшись.

- Ну и дура. – С грустной улыбкой сказал я. – Извини, зря я наехал на тебя... И спасибо за нее.

- Извиняйся перед ней. А мужики в извинениях не нуждаются. – Отец протянул руку, и я, осознав свою глупость, едва не схватил эту руку обеими своими. Но все же пришел в себя и спокойно, хоть и крепко, пожал ему одной рукой.
Мы кивнули друг другу в знак понимания. Отец остался здесь, а я вошел в лабораторию, закрыв за собой свинцовую дверь. Настя делала вид, будто никого, кроме нее, здесь больше нет.

- Дура.

- Возможно. – она все еще делала вид, будто увлечена осциллографом. А я тем временем подкрадывался с тыла.

Подойдя на интимное, но недостаточное для ее удара расстояние (ну, мало ли), я спросил:

- Зачем?

- Сам знаешь.

- Ты могла бы быть уже в миллионе километров отсюда.

- Они и там могут создать Зону. – Настя ни разу не взглянула на меня.

- Ты ведь не из-за этого осталась, признай.

- Из-за этого. – Делает равнодушный вид. Я приблизился еще.

- Чушь. Тебя, конечно, волнует судьба мира, но осталась здесь ты ради меня. Если я не прав и ты меня не поцелуешь в течении пяти секунд – я прострелю себе ногу. Я бы сказал, отгрызу ногу, но раз уж есть оружие... Два!

 Я даже не успел передернуть затвор для пущего эффекта, как Ведьма уже висела у меня на шее, прилипнув к моим губам, будто... Ну, знаете, бывает банный лист, а бывает клей.

Так вот, ее губы были чем-то средним, а вот в руках – она точно припасла суперклей, поэтому у нее текли слезы, а я минут пять не мог вырваться из обьятий.

Затем мы все лягли спать. Кто-то спокойно, а кто-то – нет. Предстоял серьезный разговор о походе, но нам было не до подготовки к нему...

                ***
- Итак, господа, что мы имеем? – Я начал брифинг перед нашей миссией, собрав всех союзников в одной комнате. – Настя?

- Мы с Ткаченко и Отцом выяснили наиболее вероятный источник передачи сигнала на спутник. Он находится в Лиманске. Координаты я всем сброшу на ПДА.

- Это хорошая новость. – Продолжил я, расхаживая по комнате. – А плохая состоит в том, что, возможно, не все вернутся оттуда. У вас еще есть шанс отказаться, и все остальные поймут. Все-таки опасно соваться маленькой группой против О-сознания и хрен знает скольких Монолитовцев. Но прежде, чем решить – подумайте, чего стоят они, и чего – мы. Итак, есть желающие выйти из группы? – Тротил, Шаман и Отец сохранили каменное лицо, только Пресс снисходительно ухмыльнулся, мол «Я тебя умоляю!..». А я продолжил. – Раз так, то вы считаетесь «послами» своих группировок. Если кто-либо из нас не вернется – нужны будут доказательства, что О-сознание виновно в этом. Почистите ПДА, чтобы иметь пространство для непрерывной записи. На всю миссию. Теперь – запасайтесь снаряжением и пищей, через два часа выдвигаемся.

Спустя два часа вся команда была в сборе у выхода из бункера. Я, Ведьма, Отец, Пресс, Тротил и Шаман. Доктор нас провожал. Рука была заряжена Огненным шаром (не думаю, что в этих условиях пригодится что-либо еще). Пресс все это время травил анекдоты, поэтому настроение команды было хотя бы выше среднего. И мы выдвинулись, а точнее – выползли по сугробам в сторону Лиманска.

                ***
Дойдя до нужного места, мы определили, что это – то, что нам нужно. И это нужное является бомбоубежищем с автоматической системой охраны в виде пулеметов и даже самонаводящихся ракет. Питается это все через электроподстанцию за километр отсюда. Нужно разрушить ее, но времени на вход будет мало, ибо почти сразу же сработает резервный генератор, и подача энергии к защитным системам восстановится.

- Тротил и Отец – вы развалите подстанцию. Там вроде бы не много монолитовцев, вдвоем справитесь. А мы штурмуем бункер по вашему сигналу, на той же частоте.

- Понял. – Почти в один голос сказали Отец и Тротил, и тут же двинулись к месту назначения.

- Шаман, что видишь?

- Всего двоих охранников возле бункера. – Сказал он, не отрываясь от оптики СВД. – Сможем снять их одновременно, когда Отец даст сигнал. Затем – бегом внутрь. А вот что там... Это уже большой вопрос для маленькой компании.

- Да уж. А еще больший вопрос – это как выбираться оттуда. Хотя... Есть одно мнение. Ты можешь остаться здесь и прикрыть наш выход из бункера? Потому что я уверен, что сразу же придет подкрепление. А место здесь хорошее – глянь, какой снайперский кустик.

- Поднос-вопрос, как говорят некоторые из нашей касты. – Шаман улыбнулся, не отрываясь от оптики. – А глаз у тебя наметан, кустик хорош... И охотник из тебя вышел бы хороший.

- Спасибо, от тебя такое особенно приятно слышать.

Отец и Тротил выдвинулись в путь, я продолжил командовать:

- Нвстя, остаешься здесь с Шаманом. Мы с Прессом идем внутрь.

- Я иду с вами.

- Слишком опасно.

- Я вам нужна, я умею обращаться с этой аппаратурой.

Немного поразмыслив, я согласился. Я не профан в электронике, но две головы всегда лучше. Мы стали ждать сигнала от Отца. Пришел он спустя где-то полчаса: «Подстанция разрушена, у вас полторы минуты.»

- Работаем!

- Твой – левый. На счет два. – Быстро ответил Шаман и прицелился. – Раз, два!

Мы синхронно вынесли мозги этим бедолагам. Прямо как жена и теща, только мужей двое.

- Бегом! – Крикнул я, и мы втроем помчались ко входу в бункер. Вряд ли далекий одиночный выстрел (мой-то был бесшумным) всполошил тех, кто внутри. А вот отключенное напряжение – вероятно, да.

Из-за отсутствия питания электронный замок не работал, и мы спокойно вошли внутрь. Там нас ожидали еще четверо охранников в коридоре. Я снял двоих, остальных врукопашную размазал по стенам Пресс. Я заметил, что он идеальный боец в закрытых пространствах. У меня вышла неплохая команда: снайпер, силовик, подрывник, техник и тактик. Можно гордиться. К тому же, Шаман еще и вкусно готовит, а Ведьма лечит. А я – вообще магией занимаюсь.

Мы стали продвигаться дальше по коридору. Противников было мало, мы отправили в другой мир всего семерых, пока не добрались до передатчика и серверов. Я знал, что это не к добру. Так просто не бывает.

Ведьма села за компьютер, чтобы отключить связь со спутником и уничтожить все данные с серверов, чтобы убить О-сознание. Как только она приступила, в динамиках прозвучал электронный голос:

- Лучше этого не делать. Мы вам нужны.

- Это с какого же боку? – Спросил я.

- Начнем по порядку. Резервный генератор уже работает, и замок заблокирован. Вы замурованы здесь. Уничтожите данные – проживете ровно до окончания работы генератора, потому что подкрепление прибудет уже через восемнадцать минут. И они будут ждать под дверью, пока выключится генератор. При их количестве ваша возможность выжить стремится к нулю. Мы можем дать вам код от двери, чтобы вы успели вовремя удалиться. И гарантировать помощь в бойне, которая скоро состоится.

- Два вопроса. Какая помощь и почему я должен тебе доверять, а не расстрелять все сервера?

- Мы предоставим помощь в виде элитных снайперов «Монолита» с лучшим вооружением. Доверять не обязательно, но стрелять не стоит. Потому что без нас вы не выстоите, и эти люди нас снова восстановят. Предлагаю пакт о ненападении. У вас тринадцать минут до прихода подкрепления.

- Одно условие. Нась, где передатчик?

- Вон та махина в углу.

Я выстрелял весь магазин «Винтореза» в большой электронный блок, который отсылал данные О-сознания на спутник.

- Вот теперь я принимаю перемирие. Временное. Разблокируй двери, и мы уходим.

- До встречи, Филин.

Мы, спотыкаясь о трупы, понеслись к выходу. Дверь была разблокирована. Мы помчались в сторону Шамана, издалека заметив, что Отец и Тротил уже вернулись с подстанции. У Тротила был прострелен бок, задето легкое, потому что он кашлял кровью. Издалека слышались звуки едущих сюда машин, не меньше пяти.

- Бегом, на Янтарь! Пресс, держи Тротила. Отец замыкает! – Я крикнул и сам побежал, насколько это возможно в сугробе, впереди.

Минут через пять я услышал, что машины остановились. «Исследуют бункер» - подумал я. Еще через пять минут они снова выехали. «Исследование завершено» - подумал я. Теперь они едут за нами по следам. Вот вам и перемирие. А форы у нас – кот наплакал.

Не жалея сил, мы пробирались через снежные завалы. Я пробивал путь Жаркой, но рука быстро истощилась, и я оставил минимальный заряд для пользования ею. Тогда все стало гораздо хуже. Двигаться было очень тяжело, и метров через двести Тротил окончательно повис на плече у Пресса в полуобморочном состоянии. Пришлось остановиться.

- Филин! Возьми мой ПДА, будет доказательство для клана. – Тротил снова обильно закашлял кровью.

- Не вздумай помирать, щучий сын! – Правда, в душе я уже понимал, что это неизбежно.

- Лучше я задержу их, чем вас. – Тротил слабо улыбнулся, закашлялся, и закончил, - Позаботься о моих девочках... И скажи им, что я их люблю. Было весело с вами повоевать, но сейчас гоните отсюда на хрен, тут скоро будет Хиросима.

И мы погнали. А Тротил в это время доставал свои игрушки из рюкзака. Затем ползал, орошая кровью сугробы и делая свою самую грандиозную в жизни бомбу. И последнюю. Когда мы обернулись на звук, то увидели огромную стену из огня и подлетающие в воздух машины, их было семь. В этот день Тротил удалил из этого мира тридцать шесть душ. Тридцать пять монолитовцев и свою.