Путешествия с Петровичем

                Знакомство. Путешествие первое.
 Я ехал на велосипеде по дороге среди частных домиков в сад, по каким-то делам, благо было совсем не далеко. Стоял теплый июньский день начала третьего тысячелетия, и оно казалось, открывало тысячи дорог, которые уходили за горизонт в неизвестном направлении.
  Через чахлый штакетник забора увидел соседа, Черноскутова Александра Петровича, попросту Петровича, он жил через один дом от моей тещи. Петрович чем-то неуловимым напоминал мне лиса, слегка заостренное лицо, светлые волосы с проседью зачесаны назад закрывали небольшую лысину. В его мягком, слегка завораживающем голосе тоже было что-то лисье. Он копошился у крыльца, раскладывая карты. Нет не игральные, как вы могли подумать, а топографические.  Это было его увлечение, и одновременно способ немного заработать. Моя  семья недавно переехала в это место, друзей у меня здесь не было, и я полностью погрузился  в бытовые  проблемы, которых всегда хватает после переезда.
 С Петровичем я познакомился недавно, по-соседски, зашел в его дом и был ошеломлен обилием карт, которые были везде: на стенах, на окнах, на старенькой этажерке и даже на печи лежали стопки отксереных,  черно-белых карт.
 По тем временам, это была, для нас, новая, до этого скрытая информация. Те карты, что продавались официально, были очень мелкого масштаба – чаще всего десяти километровки, редко пятерки. Города обозначались кружочками, а дороги прямыми линиями. В эти издания общего пользования, еще с тридцать седьмого года столько погрешностей и неточностей было внесено, с каждой последующей редакцией для шпионов,они становились более оторванными от реальности. Так, что ходить в походы по ним  было бы самоубийством. 
  Он бросился мне показывать карты «километровки» окрестностей Каменска-Уральского. У меня разбежались глаза от такого обилия.  Пара карт меня особенно заинтересовала, и я купил их. Еще две он мне подарил.
-Привет, Петрович!   – крикнул я, проезжая мимо.
-Анрюха,  заходи, дело есть.- Прокричал он мне во след.
-На обратном пути.
  В этот день я засиделся у него.
-Слушай, Андрюха, а давай-ка я тебя вареньем угощу! Сестра прислала. Ты оладьи – то ешь, они вкусные, пока горячи. - Приговаривал Петрович, суетясь у плиты.
Все время он что-то неуклюже ронял, махал на это рукой, орудуя лопаткой, быстро наполняя тарелку   аппетитными кругляшами.
- Я ведь в жизни ничего не умею, ни доски острогать, ни гвоздя вбить. Только и умею писать, да немного оладьи жарить. - Хитро улыбнулся он. - Всю сознательную жизнь прожил на турбазе, там и квартиру дали. Питались в столовой или в походе. А раз в неделю приходила кастелянша-техничка и мыла дома пол и меняла постельное белье.
-И посуду мыть? - Спросил я, уплетая оладьи за обе щеки.
-Посуду? А, ту, что на улице, не обращай внимания, дождик пойдет, все прополощет.
  Жил он бобылем, но казалось, нисколько не страдал от этого, из любой ситуации старался извлекать плюсы. Бытовые проблемы  хотел не замечать, авось сами как-нибудь разрешатся. Вот и с посудой так. На дворе целый стол был завален грязной посудой. Питался он чаще всего в столовой, знал наперечет все окрестные харчевни.
-А, если целый месяц не будет дождя? – спросил я.
-У меня посуды много, когда турбазу закрывали, коробками раздавали посуду, так что пока не кончится, мыть не буду. - Прыгая со сковородкой, объяснял мне Петрович.- Все это вторично. А на первом месте походы. У тебя ведь катамаран есть, давай сплавимся по Багаряку, как-нибудь, а карты и продукты я беру на себя. Подумай.
-Багаряк? Да, что в нем интересного? Маленькая речушка, а сейчас и подавно межень, весь катамаран издерем о камни.- Возразил я.
-А, вот ты не скажи, посмотри на эту карту. Это копия карты семнадцатого века. Где тогда граница государства Российского проходила?.... В аккурат по реке Багаряк и реке Синара! Ну как тебе такая задумка – Пройти по пограничной  реке? Видишь, с той стороны башкиры жили. – Продолжал убеждать меня Петрович.
- Тут мне в голову пришла интересная мысль,- начал я обрабатывать идею – на катамаране мы можем не пройти по ширине в некоторых местах, да и собирать его долго, пока построишь каркас из сухар (сухостойные сосны).  А, вот если попробовать на лодке надувной, нести ее легче, накачивать десять минут. А вот грести мы будем как на катамаране – сидя на коленях.
  Сказано – сделано. И вот в ближайший  погожий выходной мы выехали в поселок Багаряк, на самом  раннем автобусе.
  Поселок Багаряк, оказался старинным и очень самобытным  поселением.  Прямо у остановки, у церкви, Петрович взял «двух языков», как говорил про него его старый приятель Карпухин, и стал их расспрашивать  о различных фактах истории поселка. Еще один местный житель подошел к нам из любопытства  уже у реки, и поведал нам много интересного про здешние места.
-Вот здесь, по краю поселка, официально, прошел радиационный след после взрыва на Маяке. Недалеко, километров семь от сюда, была деревня Караболка, так вот ее расселили и снесли, разровняли бульдозерами. А, за ней,  шахта была - серебряный рудник. Так вот, когда деревню то снесли, я  мальчишкой еще тогда был, и видел, как военные подъезжали на машине, и в ОЗК уносили в эту шахту  кейс. Обратно возвращались без него.
-Наверно какие-нибудь ядовитые отходы выбрасывали - выдвинул свою версию я.
-Как нибудь в следующий раз обязательно найду, а вот где была, тут у вас стоянка древнего человека? Не на этой ли поляне над нами?
-Да, как раз над этой скалой и была найдена стоянка. А, буквально в прошлом году, недалеко отсюда, был найден шалаш из бивней мамонта. Тридцать четыре бивня. Вы разве не слышали?- Вопрошал нас местный экскурсовод- Во всех местных газетах писали. Я их сам видел….
  Так за разговором мы погрузили вещи в лодку и готовы были начать  наше путешествие по реке.
  Надо сказать, что Петровичу удивительно везло на интересных людей, он их просто притягивал, не смотря на наше непродолжительное знакомство я это заметил. Вот и сейчас не хотелось расставаться с этим любезным человеком, с этой прекрасной поляной. Какой здесь простор, как дышится! Какое теплое и ласковое солнце! А раскидистые  сосны, что стояли возле местного стадиона. Как они украшают деревню! А старинные дома, что стоят на высоком берегу! Один из них -  местная больница  из красного  старинного кирпича, с маленькими окнами – бойницами и высоким крыльцом из цельных гранитных плит. От него прямо таки повеяло моим детством.
  Но вот все, пора расставаться, прощаемся, усаживаемся в лодку и вперед. Петрович откинулся на задний борт, и закрыл глаза от удовольствия, закинул голову назад, замолчал. Я же налег на весла, но их тут же сковала речная трава, по всей ширине реки виднелись их заросли, уходящие вдаль. «Неужели все, приплыли.» -Подумал я – « Ведь по такой траве плыть невозможно». Водоросли висели на лопастях длинными плетями. Чем больше я сопротивлялся, тем  больше увязала в них лодка. Петровча беспокоить не хотелось, но пора переходить к плану «Б».
-Петрович, проснись, аврал, надо менять тактику, так мы далеко не уплывем.- Стал увещевать я.    
Мой друг очнулся, и нам пришлось встать на колени, положив под них одежду, чтобы не ударяться о камни. Попробовали так грести, как на каноэ. Вроде получилось. Только вот Петрович долго не мог совладать с веслом, но мало по малу у него стало получаться .
  К моему удивлению вода была совершенно прозрачной, и даже в самом глубоком месте можно было разглядеть дно. «Ни одна рыбка не укроется от нашего взора» - подумал я. И, действительно,  вся речная живность была, как на ладони.
-Смотри, Андрюха, Видишь тот мост? Так вот, он был построен, специально  к приезду императрицы Екатерины Великой. Правда она по этому мосту не проехала, изменила маршрут, но в твоем Камышлове  была.
  Впереди встал величественный, каменный, арочный мост, необычайной красоты. Высокий, горбатый он связал два берега. И поныне по нему ездят машины, и наш автобус, тоже  по нему проехал. А своими «ледоколами», как их называют попросту, уже больше двух сотен лет раскалывает по весне лед. Правда, в настоящее время они обварены стальными листами, но это не особенно портит вид на мост.
-И как это раньше умели строить без плит перекрытия?  -задал я вопрос в  вышину, ни для кого, восторгаясь почти средневековым мостом.
  С ледокола в протоку нырнул «солдатиком» местный мальчишка.
-Ну, как тут, глубоко? – спросил Петрович.
Мальчишка вместо ответа показал ладонью на уровне груди.
-И не боишься разбиться?- спросил его я.
Мальчик только рассмеялся, и снова начал карабкаться в верх.
  Проплывая под мостом, я  выкрикнул: «У-ух !»  Раздалось глухое эхо, какое бывает в   пещерах. Арочный свод закрыл от нас солнце.
  После моста течение подхватило нас, открыв вверху, на высоком берегу стены красивого  двухэтажного здания из красного кирпича. Только одни стены, не было ни крыши, ни перекрытия. Красивые узоры из резного кирпича указывали на солидный возраст и былую роскошь.
-Знаешь, что это за здание? – спросил Петрович?
-Нет, но здание, видимо, было очень красивым. - Ответил я.
-Да, это здание бывшего дворянского собрания, обидно, что такие красивые дома пропадают.
  Мы проплыли мимо, представляя, каково же было великолепие этого дома в былые времена. Наверное, к крыльцу подъезжали изысканные экипажи, а их встречал лакей в  малиновом камзоле….
  Проплыли ещё один современный мост, опять же из Богаряка в сторону Каменска – Уральского. Река была достаточно мелкой, и нам, то и дело приходилось выходить из лодки и проводить ее налегке, чтоб не пропороть о камни.
  Сразу за мостом началась деревня Чертово, и река  сделалась глубокой. Даже в межень глубина, в некоторых местах была с мой рост. Мы промеряли дно веслами. В этом глубоком месте торчало несколько камней, как маленькие островки.
-Видишь вон тот камень, – показал на берег Петрович -  что он тебе напоминает?
-Ну, наверное, рулет. – Неуверенно ответил я.
-Правильно, это лава с древнего вулкана, который был, наверное, там.- Указал на высокий бугор Перович. - Катилась и застывала по дороге. А было это недавно, и миллиона лет, наверное, не прошло. И в русле камни того же происхождения.
  На левом берегу показался  камень с пещеркой. Здесь мы пристали, искупались и осмотрели место. Здесь, по-видимому,  когда-то стоял лагерь христиан евангелистов. Место очень уютное, и пляж и скала, и на другом берегу сосновый лес. На сколах белой краской написаны изречения из библии. Но, выбрать для  такого лагеря деревню Чертово, да еще исписать все скалы, пусть даже  не своими мыслями….
  Дальше, километров десять, плыли среди красивейших берегов, скал и каньонов. Часто приходилось вместо сплава просто идти по воде, таща лодку, как бурлаки на Волге. То с одной, то с другой стороны появлялись красивейшие, высокие скалы. К вечеру мы пристали  за Зотинской пещерой, за большой высокой скалой. Скала высилась  монолитом метров на тридцать и отвесно свисала над водой, образуя стену метров двести длинной. В начале скалы, у самого уреза воды находится небольшая пещера, метров пятьдесят длинной.
-После  революции, в пещере, несколько месяцев, прятался один мануфактурщик. Местные «Павлики Морозовы» сдали его новой власти.  Ну, конец ,конечно же ясен. – за вечерним чайком рассказывал мне Петрович,  сидя у костра.
-А стоянки древних людей здесь не было? Уж очень уж подходит это место для древнего человека, как по учебнику, тут тебе и пещера и отвесные скалы, куда можно загонять разную скотину, а они подали и разбивались. - Спросил я задумчивого Петровича.
-Да, жили здесь древние люди, я читал отчет одной археологической экспедиции. Находили разные артефакты, кости…. Да, кстати, наверху есть провал, так вот там были найдены кости древнего волка. А еще он соединяется с пещерой, если там кричать, то в пещере слышно. Я, думаю , утром сам увидишь.
    Утром мы пошли смотреть  провал. Яма, которую представлял из себя провал, заросла черемухой. Проверять легенду, что яко бы между провалом и пещерой есть слуховое окно, мы не стали. Пошли смотреть следы древних животных, на склон, который спускался к поляне, между рекой и трактом. На самом лбу, скала была испещрена мелкими ямками,и если хорошо приглядеться, можно разглядеть следы волка. Этот древний хищник вышел на склон в то время, когда порода, которая является сейчас  камнем, была мягкой, как глина.
  Я ползал по склону, и на ощупь пытался найти следы. Вокруг было много ямок. Вдруг я заметил три углубления. Погрузив пальцы в эти ямки, я ощутил очень явственно след. Это был след крупного волка. Я почувствовал подушечки, и каждая из них соответствовала пальцу на лапе, и ещё большая, как скругленный треугольник на пятке. Углубления от когтей, отпечатавшиеся, быть может, десятки тысяч лет тому назад, оказались возле моих.  Вдруг, меня будто пробил электрический разряд, на какую-то долю секунды я ощутил себя волком, стоящим на склоне горы, оглядывающего долину реки в поисках добычи. Как после наваждения я потряс головой, сказал: "Уф-ф!"
   Пройдя по склону в поисках других следов, возле березы, чуть ближе к лесу, мы еще нашли застывшие в камне, отпечатки перепончатых лап чайки.
    Пока мы ходили по склону, ниже нас, на поляне, что находилась в излучине реки, ходили люди и собирали клубнику. Спустившись в низ, мы заговорили с ними. Мужчина и женщина рассказали нам, что каждый год приезжают сюда, и только сюда, за клубникой. А ягоды здесь оказалось очень много, крупной и очень ароматной. Вдоволь наевшись, мы отправились к лодке.
    -Тут, прямо за поворотом водопад есть. Посмотрим? - спросил мой друг.
    -Конечно, Петрович! - отозвался я - После клубники не особенно хочется грести.
  Наше путешествие продолжилось дальше, мы прошли всего сто пятьдесят-двести метров, и снова пристали.
      Слева, где-то в двухстах метрах от того места, где мы нашли следы,  впадала маленькая речушка, чуть больше ручейка. Пошли вверх по высокой, пожухлой траве, потом по арке из черёмух. Вот он водопад, скорее то, что от него осталось. С высоты полутора метров стекала вниз жалкая струйка воды. По тому, как были отполированы камни, я понял, что по весне, это небольшой уральский водопад, ведь мы не особенно избалованы чудесами такого рода.
   Турбаза Березка, появилась неожиданно. Напротив высокая, отвесная скала с  небольшим гротом в основании, в который мы с удовольствием заплыли. Там пахло сыростью и холодом. А снаружи светило солнце.
  Хранитель этой турбазы, Николай Николаевич, давно здесь живет, он просто здесь такая же достопримечательность, как эта скала, как этот березовый лес и пруд. Он предложил нам чаю, но мы отказались, так, как спешили, а то бы он нам поведал много интересного из истории этих мест.
   К вечеру мы подплывали к деревне Усманова. Перед ней была большая гора, местные называют ее Большая Ж..а. Здесь любят гулять местные влюбленные пары. А, перед самой деревней на левом берегу скала Носорог, очень похожая на него с воды.
  Не далеко перед мостом,  в центре деревни отличное место для купания, где всегда в жару много деревенских и приезжих. Петрович с удовольствием погрузился в прозрачную воду. Слегка полноватый, в семейных трусах, он напоминал довольного  бегемота, после засухи в начале сезона дождей. Он плавал кругами и забавно отфыркивался. Я тоже занырнул поглубже. Удивительно прозрачная вода.
    Получив огромное наслаждение от купания, мы отправились дальше в «тяжелый» путь. После нескольких десятков метров, путь нам преградили заросли высоких зеленых растений, с огромными трубчатыми листьями. Они, казалось до предела замедлили течение, и река очень осторожно, словно между пальцев, ощупью, просачивалась сквозь них. Нам то приходилось продираться сквозь них, то обносить лодку по берегу. Высокий левый берег, то подходил к самой реке, то отходил. На склоне росло много клубники, встретился дыроватый камень, но нам было не до него. Вымотавшиеся от борьбы с водной растительностью, решили встать на ночевку на этом высоком берегу.
   Утро встретило нас щебетанием птиц, солнцем и огромной поляной клубники. В речных зарослях заметили выдру. Далее на реке не было видно зарослей травы, русло сужалось. Дотащили лодку до стремнины, вода подхватила нас и понесла дальше. Через полчаса мы увидели деревню Чайкино.
  -Знаешь почему деревня так называется?
-Почему? – спросил я.
- Первыми поселенцами на этой реке были казаки. Здесь была крепость, и охранял границу от набегов башкир казак Чайка со своими десятью сыновьями. Где стояла крепость, сейчас неизвестно, но название осталось.
Деревня оказалась небольшая, и в отличие от Усмановой, населена в основном, русскими.
  При виде камней в русле, Петрович начал неуклюже выскакивать из лодки и вырвал предохранительный клапан нашей десантной лодки. Воздух с шумом покинул баллоны нашей резинки, мы и вещи стали погружаться в воду.
  -Аврал, Петрович! Хватай рюкзак! Спальник поплыл! – начал я кричать, пытаясь вытащить лодку на берег, Петрович же упал в лодку, и пытался из неё выбраться.
  Наш конфуз, с берега, наблюдали местные жители. В конце деревни, среди высокой осоки мы стали раскладывать подмоченные вещи и разглядывать место повреждения лодки. Оказалось, что клапан хорошо встал на место и даже не травил. К нам подошел любопытный мужчина и стал наблюдать за нашими манипуляциями.
  -Авария, - констатировал я,так для разговора – непредвиденная остановка.
  -А, вы местный?- спросил наблюдателя Петрович.
  -Местный, местный, всю жизнь здесь живу.
  От этих магических слов, Петрович самоустранился от спасения наших вещей, и переключил все своё внимание на этого человека.
  -А который камень называется Долматков?- поинтересовался Петрович.- Этот и ли тот?
- Вот этот, возле которого купаются, дальний. А, знаете почему он так называется?- Спросил нас местный.
  -….?
- Долматко, был башкиром, сподвижник Пугачева. Вместе с Белоголовцевым, набег делал на Каменский завод и на Долматово. А, когда Пугачева поймали, он с полгода в лесу скрывался. Потом его выследили, и устроили погоню. Деваться ему было некуда, и Долматко, вместе с конем, бросился с этого камня.
  -А, вот тот, что еще подальше, как называется? – спросил Петрович.
-Тот, называется Заварский. Название говорящее. Давно, еще до революции, это мне мать рассказывала, воровали коней, как сейчас машины. Хозяева, погоревав немного, поискав безуспешно, приходили сюда. Здесь сидел, обычно кто-то из воров. Искатель, описывал свою  лошадь. Через некоторое время, за некоторое вознаграждение, приводили ему его потерю. Ни чего не меняется в мире.
  -Я слышал, что в ваших краях змей много? Видели их?- спросил нашего гида Петрович.
  -Гадюк то у нас навалом.  Вот прошлый год, по осени, смотрю, а вот тут, в огороде горка из змей собралась, вот такая. – Он показал нам ладонью на уровне колена. – Еще сосед подошел. Они нас увидели и переползли вот в это место, где вы стоите.
  Пауза. Нам стало очень неуютно, мы поспешили покинуть высокую траву.
  -А я соседу говорю,- продолжал он – сейчас вот минут пять подождут, и сначала одна, разведчица, а потом и все поплывут на тот берег. Там они зимуют, вон та горка называется Змеиная, а за ней Ужиная. Только я это проговорил, как одна, а за ней и все поплыли такой полоской, дорожкой метра полтора – два, на тот берег.
   Когда я маленьким был, мы ходили в соседнюю деревню в школу. Так вот, пока шли до школы, убивали по десять, пятнадцать гадюк.
   А, еще вон по тому берегу, очень много шурфов, тут железную руду добывали для Синарского Трубного завода. Один раз пошел на лыжах кататься, да и провалился в такой шурф. Только лыжи сверху поперек зацепились. Еле вылез. Потом бревно в эту шахту сбросил, так вот, пока оно до дна долетело, я до четырех сосчитал….
  Наша река, сразу за Чайкиной, впала в реку Синару. Воды стало больше, выходить на перекатах из лодки уже не надо было.  Вода стала значительно мутнее, и уже не попадались скалы. Проплыли разрушенный мост, за поворотом, вдали, показался действующий, железнодорожный мост, по которому прогрохотал железнодорожный состав. Это наш конечный пункт нашего сплава. Рядом находится железнодорожная станция. Пора возвращаться. Спустили и свернули лодку. Поднялись по крутой насыпи на станцию 32-ой километр (сейчас не действующая).
   Глядя в даль, на извивающуюся реку, на колки берез, на заходящее солнце, мне стало грустно  из за того, что наше путешествие закончилось. Но зато сколько новых впечатлений, новых мест, а главное у меня появился новый друг – Петрович. Сколько еще интересных походов мы совершим с ним.