Сокжой

Ещё в школе Василий Трогов зачитывался книгами Григория Федосеева. Любовь эта передалась от отца, для которого Улукиткан был самым почитаемым героем. В думах о природе перед мысленным взором молодого геолога часто возникал федосеевский сокжой – могучий дикий олень с огромными рогами, вожак своего гарема. Домашних оленей доводилось видеть очень много раз и на Чукотке, и в Якутии, но такого яркого образа они не вызывали у Василия.

Заканчивался полевой сезон на Куларе. Горный отряд, в котором Василий проходил преддипломную производственную геологическую практику, добивал последние линии канав. Затем предстояла переброска отряда на центральную базу и далее самолётом Ан-2 в посёлок Батагай. Шикарную грунтовую взлётно-посадочную полосу сама природа создала – ровную площадку на водоразделе между двумя распадками выстилала мелкая щебёнка песчано-глинистых сланцев. Сложно придумать что-либо лучше. Летом площадка всегда сухая, зимой снегом никогда не заметалась – ветры всё сдували.

Пока Василий документировал канавы, начальник отряда взял с собой одного из рабочих и пошёл обследовать водораздельную часть хребта. Как всегда с собой карабин, бинокль, геологический молоток и прочие принадлежности в виде котелка для чая, минимума продуктов. Вернулись поздно вечером, уставшие до чёртиков. В этот день сделали крюк километров под тридцать. Начальник отряда подошёл к Трогову:
- Слушай, Вася, видели мы сегодня стадо диких оленей. Я пытался подойти, но они меня почуяли и ушли. Преследовать их сил уже не было. Но, чувствую, там они пасутся и ни куда далеко не должны уйти. Помёта вокруг много. Прогуляйся завтра с утречка – побалуемся мясцом. Надоели эти консервы.
- С удовольствием. Давно мечтал на дикарей поохотиться.
- Можешь взять кого-нибудь из рабочих.
- Э, нет. Вдвоём к зверю никогда не подкрадёшься. Толпой можно только загоны устраивать. Лучше я один. Единственное что, возьму твой карабин – с моим дробовиком я вряд ли оленя достану.

Рано утром Василий налегке, с одним лишь карабином на плече и биноклем на шее отправился в путь. Километра четыре до водораздела и вдоль хребта всего ничего. Оленей увидел издалека в бинокль. Зашёл с подветренной стороны. Осторожно выглянул из-за скалы… Пусто! От оленей на лужайке и след простыл.
- Неужели учуяли? Не должны были – ветер на меня и из-за изгиба рельефа увидеть меня не могли. Значит, облюбовали другое место.
И точно, буквально в полукилометре на такой же лужайке, но под скалой Василий заметил оленей. Место выбрано идеальное. Скала полукругом защищала животных с запада, а с востока пологий открытый спуск. И ветер с востока – подобраться не заметно, практически, не возможно. Что делать? Василий заметил, что с противоположной стороны скалы навалены огромные глыбы курумника.
- Между глыбами можно попытаться подобраться на выстрел, - размышлял молодой геолог. – Ветер будет боковой – авось не почуют. Вот только пока буду вершину обходить, могут уйти олени. Но другого выхода у меня нет.

Василий осторожно отошёл от защищавшей его скалы и уже не таясь, зашагал вдоль склона небольшой вершины. Между развалами курумника пришлось пробираться ползком. Благо дождей в последние дни не было. И вот последняя крупная глыба и всё – дальше не подкрасться. И в этот момент Василию даже показалось, что с поляны раздаётся знакомое «хр, хр, хр».
- Нет, наверняка показалось. Олени так близко не могут быть, я их видел дальше.
Василий осторожно, затаив дыхание, выглянул из-за камня и… обомлел. Меньше, чем в сотне метров от него на небольшом взгорке стоял самый настоящий красавец-сокжой, каким его и представлял Трогов. Грудь белая, пепельно-серый воротник и тёмный круп. Гордо поднятая голова украшена огромными ветвистыми рогами. Чуть в стороне от него в низине беззаботно паслись безрогие важенки и молодняк.

В первый момент Василию даже показалось, что олень видит его и тем не менее продолжает гордо стоять боком к охотнику. Как будто специально подставлялся под выстрел. Но это было не так – олень не видел Василия, а чутко охранял свою семью.
Полминуты, которые Василий любовался животным, показались ему вечностью. Охотничий азарт бесследно исчез. Василий опустил карабин на землю.
- Ну как можно стрелять в такую красоту? Перебьются наши бичи, пусть тушёнку трескают. Тем более скоро переезд. Всю тушу не оприходуем, и много мяса пропадёт. Живи, мой долгожданный сокжой и приумножай своё стадо. Я налюбовался тобой, и мне ничего больше не надо. - Так размышлял молодой геолог, медленно отползая от стада, чтобы не спугнуть животных.

Через несколько минут Трогов бодро шагал вниз по склону. Душа пела. Странно, но иногда важно бывает что-то не сделать, подавить свои инстинкты. Василий сдержался и… гордился этим. Впрочем, об этом он даже не думал, оставаясь под впечатлением увиденного. Сколько ещё предстоит Василию таких встреч, но эта останется в памяти навсегда!!!