Записки Лизы

Меня зовут Лиза Каштанова. Я хочу рассказать одну историю, которая со мной приключилась ещё до встречи с Леонидом. Тогда я училась в университете на первом курсе и встречалась с другим парнем. Его звали Руслан. Он был на пятом курсе. Правда, наш роман был недолгим.
Мы познакомились с ним в столовой. Была большая перемена, а все группы, естественно, пошли на обед. Здесь трудно с кем-то не познакомиться. Я как-то отбилась от своих подружек и долго стояла и думала, чтобы мне выбрать на обед. Ко мне подошёл парень.
- Не знаешь, что выбрать? – спросил он.
- Ага, - ответила я ему.
- Давай, когда выберешь, я оплачу, - предложил он.
- Тогда, я возьму каждое блюдо на пробу, - улыбаясь, ответила я.
- Бери сколько хочешь, - утвердительно сказал он.
- Не буду уж его разорять, - подумала я и взяла щи с капустой, картофельное пюре с паровой котлетой, пару кусочков хлеба и компот. Он, конечно, оплатил.
- Что-то ты скромно, а собиралась попробовать всего понемногу, - улыбаясь, сказал он мне, когда мы отходили от кассы.
- Вот такая я коварная! - выпалила я.
- Меня Руслан зовут, - представился он.
- Я, Лиза, - ответила я.
И после этого как-то у нас с ним бешено началась игра чувств. Мы, можно сказать, не отходили друг от друга. Разбегались лишь на пары. А после звонка Руслан всегда заходил ко мне, и мы медленно прогуливались по коридорам университета. Единственная разница у нас была, что я жила в общежитии, а он почти в центре города. И как-то так случилось, Руслан пригласил меня к себе. Тогда его родители куда-то уехали, и, чтобы ему скучно одному не было, он позвал меня.
Я к нему пришла, конечно, не с пустыми руками. По дороге я купила тортик. Он на пороге квартиры встретил меня тогда довольно нарядный. На нём была красивая рубашка, брюки, чёрные носки, волосы свои даже прилизал. А я пришла со своим тортиком несчастным. Я особо не красилась и не крашусь, так как считаю, что нормально выгляжу и без косметики. Она мне нужна лишь для того, чтобы навести небольшой марафет. Не более.
- Какой ты красивый, - сказала я и заулыбалась.
- Ты тоже весьма обворожительна! - улыбаясь, сделал комплимент он. - Ну что ж, проходи.
Я зашла в квартиру. Он помог мне, как истинный джентльмен, снять верхнюю одежду и разуться. Руслан предложил мне тапочки, но я отказалась. Мне было комфортно и без них.
Квартира была двухкомнатной, но в тоже время, просторной. Из прихожей можно было заметить, что везде был сделан дорогой ремонт, и стояла дорогая мебель. Я ещё, когда только заходила в квартиру, обратила внимание на то, что напротив двери висит старинное зеркало в форме овала, края которого были резными. Налево коридор вёл на кухню мимо туалета и ванной. Направо он вёл к двум комнатам: левая была комнатой Руслана, правая – родителей.
- Сейчас я торт на кухню отнесу, - сказал Руслан и, взяв торт, ушёл. Не прошло минуты, он вернулся.
- Пойдём! – сказал он и взял меня за руку.
Я зашла за ним в его комнату. Она была убрана. Для комнаты парня это было весьма неожиданно. В такой вечер, когда мы остались с мыслью провести вечер вдвоём, мне вовсе не хотелось проводить его за совместной уборкой. Слева от двери стоял диван, на котором спал Руслан. Напротив дивана располагался компьютерный стол с креслом. Слева от дивана, у самой стены стоял шкаф-купе для белья и одежды. Люстра на потолке была не из дешёвых. На полу был ковролин. Он был настолько мягким, что было желание снять носочки и походить по нему босиком. Ионизатор сохранял воздух в комнате без лишних запахов.
- Чем будем заниматься? – спросила я.
- Сейчас что-нибудь придумаем, - сказал Руслан и посадил меня на диван. Сам сел рядом.
- Чем бы ты хотела заняться? – спросил он и потянулся ко мне. Я, закрыв глаза, ответила взаимностью. Встретившись губами, мы стали с ним целоваться. Страсть с каждой секундой только нарастала. Не переставая целоваться, он меня уложил на диване, а сам начал снимать свою красивую рубашку. Сняв её, он начал расстёгивать пуговицы на моей кофточке. Слегка меня приподняв, он её снял. Всё это время мы целовались.
Он хотел снять с меня маечку, как свет немного поморгав, погас. На кухне что-то упало. Нас это отвлекло, и мы перестали целоваться.
- Что это? У тебя кот безобразничает? – испуганно спросила я.
- У меня нет кота! - ответил он. - Надо сходить посмотреть.
- Может не надо? – спросила я.
- Вдруг родители вернулись, - сказал он.
- Вот я влипла! - подумала я и произнесла вслух. - Я, наверно, пойду.
- Да подожди ты, глупенькая, - ответил он, - возможно, пробки выбило. Сейчас схожу и проверю.
- Ты только меня не бросай! – я чувствовала, как у меня сильно бьётся сердце. Но это было не от сильных к нему чувств, а от страха.
- Пойдём вместе, - предложил он и встал с дивана. В темноте Руслан из кармана достал телефон и с подсветкой экрана полез в шкаф. Оттуда он достал фонарик и включил его.
- Ну что? Пойдём? – спросил он.
- Пошли! – неуверенно ответила я. - Только держи меня за руку и не отпускай.
Он взял меня за руку.
- Она у тебя холодная, - сказал он.
- Мне страшно! - еле слышно произнесла я.
- Да тут нечего бояться, - решил успокоить он меня.
- Тогда что там упало и так загремело, если мы дома одни?
- Сейчас проверим, - и он медленно пошёл в сторону двери.
Руслан открыл её и посветил фонариком. В коридоре никого не было. Он открыл дверь в родительскую спальню и пощёлкал выключателем. Ничего не произошло. Но и в комнате не было никого. Тогда он потянул меня медленно по коридору.
За окном начиналась гроза, и каждый раскат грома очень сильно пугал меня, от чего я дёргалась от неожиданности.
Мы проходили мимо зеркала в прихожей. Я боковым зрением увидела своё отображение, которое пялилось на меня. Сначала, подумала, что мне показалось. При повороте головы в сторону зеркала я заметила, что отображение уже смотрит на меня, не производя сам поворот. То есть оно как бы живёт своей жизнью. Когда я увидела этот ледяной взгляд с той стороны зеркала, у меня по всему телу побежали мурашки, и выступил холодный пот. Остановившись, я смотрела на отражение с минуту. Меня словно парализовало. Отражение открыло рот, собираясь кричать. Тут зеркало треснуло, и все мои движения стали повторяться синхронно. Только из многочисленных трещин это невозможно было проследить. Я на месте чуть с ума не сошла. Немного успокоившись, я обратила внимание, что не чувствую руки Руслана. Возможно, когда остановилась и замерла, он отпустил мою руку.
Я повернула голову в сторону кухни. Там было темно. Перед собой я его тоже не видела.
- Руслан, - шёпотом дрожащим голосом произнесла я.
Ответа не последовало.
- Руслан, - опять тихо позвала я.
Опять ответа не было.
- Наверное, мне это всё снится, - подумала я.
Я решила медленно, ведя рукой по стене, пробираться к кухне. С каждым шагом мне казалось, что сердце бьётся всё более учащённо. Подойдя к кухне, оно чуть ли не выскакивало из груди. Дверь была открыта, и я видела, как на фоне штор стоит какая-то тёмная фигура и смотрит в сторону улицы. Фигура напоминала очертаниями Руслана.
- Руслан! - еле слышно произнесла я. - Ты что не откликаешься?
Фигура продолжала молча стоять. Я решила подойти поближе. Вытянув руку, я пошла к фигуре. Сердце бешено билось и угрожало выскочить и убежать, бросив меня там. До прикосновения оставалось, наверно, пара миллиметров, когда мелькнула молния, включился резко свет, и я закрыла глаза от неожиданной яркости. Когда глаза более-менее привыкли к свету, я обнаружила, что передо мной никого нет.
- Руслан! - крикнула я. - Ты где?
Опять тишина. На этот раз хоть при свете.
- Руслан! - снова крикнула я, начиная плакать. - Это не смешно! Мне страшно!
Ответа не последовало.
Тогда я направилась в его комнату. Открыв туда дверь, Руслана не обнаружила. Я зашла, схватила свою кофточку и направилась к входной двери. Он мне на пути так и не попался. Обувшись и взяв куртку, я вышла в подъезд. Замок на выходе мне пришлось открывать. Я спускалась чуть ли не бегом, плача и одновременно одеваясь. Я не знала, что там было, и что мне делать.
На следующий день я искала его глазами в университете, ходила на каждой перемене к нему в группу, в столовую, но нигде его не было. Никто его не видел.
Когда приехали его родители, они обратились в милицию (тогда она ещё существовала) по поводу пропажи сына. Приходил к нам следователь в университет, спрашивал меня, не видела ли я его. Я ему рассказала всё, как было, но он, видимо, не поверил мне, хотя мои показания записал в блокнот. Он также видел, что, когда я начинаю вспоминать и прокручивать тот день, у меня начинают от страха расширяться зрачки. Я чувствовала, как сердце от этого только набирает обороты.
Спустя столько времени и до нынешнего момента Руслана так и не нашли. Его больше никто не видел, несмотря на то, что по всему городу были расклеены ориентировки. Его родители навсегда потеряли сына.

Со мной произошёл ещё один странный случай, когда после первого курса, я поехала в загородный лагерь в качестве воспитателя.  Я хотела подзаработать к следующему учебному году. После этого случая я начала думать, что со мной что-то не так, что меня прокляли.
Все отряды у нас регистрировали и собирали около Городского Дворца Культуры. От него колонной автобусы, полные детьми, направились в сторону лагеря.
Сам лагерь располагался в пределах тридцати километров в сосновом бору. В паре километров от лагеря протекала небольшая речушка.
День выдался солнечный. Была середина июля – самый пик жары. Хотелось, чтобы скоро открылся в смене купальный сезон.
Подъезжая к лагерю, дети начали восторженно кричать. Эту традицию знали те, кто уже не первый раз сюда приезжает. Мне и моим двум коллегам достался самый неспокойный отряд. Это были дети лет двенадцати-тринадцати, когда они довольно активны. Я всегда любила детишек, но, посмотрев на этих, мне казалось, что не справлюсь с ними. Колонна остановилась. Из автобусов сначала вышли воспитатели, а потом уже стали выходить с сумками дети.
Среди сосен спрятался загородный лагерь «Орлёнок».  Он представлял собой огороженную ржавеющим и местами мятым забором ещё в советское время территорию, на которой были размещены семь спальных корпусов, столовая, медпункт, спортивная площадка, прачечная, клуб и спальный корпус для обслуживающего персонала.
Все, кто только сейчас приехал, собрались на небольшой площадке перед столовой. Вышел начальник лагеря и произнёс речь по случаю приезда новой смены отдыхающих. После все отряды стали расходиться по своим корпусам.
Наш корпус был третьим, согласно схеме территории лагеря. Он был одноэтажным и построен из белого кирпича. В нём были четыре комнаты для детей, одна небольшая для воспитателей, рядом – кладовка для сумок и чемоданов, а напротив неё – душевые отделения: одно для мальчиков и одно для девочек. Все эти помещения соединял остеклённый коридор. Туалет был кирпичным и стоял отдельно среди сосен.
Вход в наш корпус располагался в левой части здания. От него по всей длине остекления тянулись раковины для умывания и ногомойки.
Здесь от такой жары по поводу комаров переживать не приходилось. Они начинали появляться ближе к вечеру, когда солнце уже не так сильно пекло.
Первый день прошёл довольно нормально и спокойно. Мы только знакомились с детьми, а они с нами. Так уж выпало, что в отряде у нас воспитателем был мужчина. Точнее, парень, но он был старше меня на несколько лет. Вторая моя коллега была значительно старше и строже. Ей было далеко за сорок. Может, лет сорок пять с копейками. Парня звали Миша, для детей он был Михаилом Викторовичем. Позже они стали его называть Михайло Потаповичем из-за того, что он ходил, переваливаясь с ноги на ногу. Лидия Михайловна – это моя старшая коллега, она довольно долго преподавала в школе, поэтому, могла с полпинка утихомирить всю бегающую и орущую братву.
Во второй день мы провели, играя с детьми: мальчишки под руководством Миши гоняли мяч, а я с девочками играла в волейбол. Но в нашем отряде была девочка, которая не играла с нами. Она просто сидела на скамейке и молча наблюдала. Когда я к ней подошла пригласить поиграть с нами, она на меня как-то со злобой посмотрела. Я настаивать не стала, решила просто понаблюдать за ней. Всё то время, пока мы играли, она провела на солнцепёке, сидя на скамейке. Мне её стало жалко, но подойти снова к ней я всё-таки не решилась. После обеда был «тихий час». Я пару раз заходила к мальчишкам, чтобы сделать замечание по поводу их поведения. Уж слишком они шумели. Меня от жары страшно морило, мне хотелось спать. Но я не могла себе этого позволить, так как на отряде осталась одна. Лидия Михайловна ушла на собрание педагогов, а Миша куда-то отошёл. Через час пришла Лидия Михайловна, и мне всё же удалось пару часиков поспать.
Проснулась я вся мокрая из-за духоты в комнате. Даже открытая дверь в коридор не спасала ситуацию. Я пошла умываться. На выходе из корпуса чуть не столкнулась с Миланой. Эта девочка – лидер не только в своей комнате, а среди других девочек в нашем отряде. Она красиво одевалась, хорошо выглядела, вела себя достойно, но могла съязвить какую-нибудь шутку над своей противницей. Среди мальчишек авторитет держал Михайло. Кстати, это прозвище ему дала Милана. Оно забавное и необидное. По крайней мере, оно его не обижало и не унижало никак. Это не нравилось Лидии Михайловне. Она считала, что в отряде должен быть порядок, а панибратство здесь неуместно. Но Мише было глубоко плевать на её мнение.
Милана везде следовала за мной и спрашивала: как я живу, где работаю и прочее. Ей хотелось со мной подружиться.
Итак, вернёмся к концу второго дня. После второго ужина мы все собрались во дворе перед своим корпусом, дабы обдумать название отряда и обсудить прочие организационные моменты. После нашего «вече», Лидия Михайловна погнала детей мыть ноги, чистить зубы и готовиться ко сну, а нам она наказала проследить за выполнением её задания. Сама ушла на педсовет. Обсуждение важных вопросов лагеря она брала на себя, так как нам, молодым, не доверяла. Когда все дети были в своих комнатах, мы с Мишей прошли и выключили в каждой свет.
Спустя примерно час, все успокоились. Чуть позже подошёл наш парламентёр в юбке и завалился спать. А мы с Мишей по очереди начали дежурить, чтобы дети не шастали ночью. Первые два часа дежурил Миша, потом подошла моя очередь. Я один на один осталась с темнотой и тишиной.
Примерно в первом часу, я услышала какой-то разговор. Я вышла в коридор и стала прислушиваться. Увидев мелькающий свет под дверью, решила подойти. Эта комната была через одну от нас. Я открыла дверь и увидела нескольких девочек, сидящих по кругу со свечкой в центре.
- Это что за ночные посиделки? – строго спросила я и добавила, - Быстро укладываемся! Хватит по ночам костры разводить, ещё пожара не случилось!
- Мы просто гадали, - таков было их ответ.
- Я вам сейчас погадаю, завтра без полдника останетесь. Быстро спать!
«Гадалки» потушили свечку и стали разбредаться по кроватям. После этого больше никто замечен не был в последующие два часа.
Посреди ночи я проснулась от того, что кто-то стучит в дверь. Я посмотрела на коллег – они спали. Я открыла дверь и увидела Милану.
- Что тебе в такой час не спится? – спросила недовольно я.
- В нашей комнате Таня что-то бормочет, - ответила испуганно она.
- Какая Таня?
- Которая всё время молчит. Её родители говорили, что она немая.
- Ты сейчас серьёзно?
- Конечно, серьёзно! Неужели я сейчас шутить буду?!
- Пойдём! – твёрдо сказала я и направилась в сторону их двери.
Открыв дверь, я действительно услышала бормотание, которое исходило от Тани, но разобрать хотя бы одно слово так и не получилось. Помимо Миланы не спали другие девочки, которые жили в этой комнате.
- Что я теперь могу сделать? – тихо спросила я Милану.
- Может её разбудить? – предложила Милана.
- Я не знаю что у неё на уме. Начнёт ещё вас гонять по комнате?! – предположила я.
- Давайте её тогда подушкой накроем! – предложила одна из девочек.
- Она так задохнётся, а нам потом отвечать! Всё! Легли все быстро! – шёпотом скомандовала я.
Все девочки быстро разбежались по своим кроватям. Минут через пятнадцать Таня замолчала. Под её бубнёж я за эту четверть часа чуть сама не заснула.
- Спокойной ночи! – пожелала я девочкам и пошла в комнату воспитателей ложиться спать.
Утром был небольшой дождь. Я заспанная шла по коридору и глядела в окна. На улице никого не было. Тут я зевнула, прикрыв рукой рот, и увидела девочку в каком-то белом одеянии, раскачивающуюся на качелях. Я решила выйти на улицу и предупредить, что сидя под дождём можно заболеть. Но, когда одно окно по пути сменилось другим окном, её уже на качелях не было. Они только остались раскачиваться, несмотря на то, что в поле зрения попала оконная перегородка на время меньше одной секунды. Я остановилась и протёрла глаза. На улице ничего не изменилось. Я вышла и подошла к умывальникам. Оставшийся день прошёл без происшествий.
На следующий день ко мне подошла Милана и пожаловалась на Таню, что та ночью опять бубнила. А делала она это примерно пятнадцать минут. Я подошла к Тане и хотела заговорить с ней, а она на меня снова злобно посмотрела. На этот раз я обратила внимание, что под глазами у неё начинают проявляться синяки и складываться мешочки, будто она не спала ночами. Мне реально стало не по себе. За всё время пребывания в лагере я никогда не видела на её лице улыбки.
В этот же день в «тихий час» я подошла к двери комнаты мальчиков, которые обычно шумно себя вели. За ней было тихо. Я зашла. Одного не хватало.
- А где Игорь? – спросила я.
- Он в туалет вышел, - сказал один из них.
Дети начали хихикать. Я подошла к шкафу, который был предназначен для одежды, и открыла его. Там я обнаружила Игоря с бутылкой в руках и справляющего нужду. Дети начали громко смеяться. Я без удивления закрыла шкаф.
- Когда закончишь, придёшь в комнату воспитателей и объяснишь, почему не отпросился! - сказала я Игорю в шкафу, и обращаясь к остальным, - Так! Успокоились все! Если вы дальше себя будете по-скотски вести, то поедете домой! Всем понятно?
Смех прекратился.
- Всем понятно? – ещё раз спросила я.
- Да, - ответили дети.
Я вернулась в комнату. Лидия Михайловна, как обычно, ушла на собрание педагогов. Зато Миша был здесь. Я ему всё рассказала. Когда пришёл Игорь, Потапыч надавил на него своим авторитетом, и мальчик пообещал, что такого не повторится. Игорь объяснил свой поступок тем, что по лагерю ходит легенда об утонувшем в выгребной яме ребёнке. Миша, конечно, его переубедил, сказав, что это всего лишь выдумка, созданная для того, чтобы чем-то себя занять.
Остальные дни проходили относительно спокойно. Правда, в первое время ко мне по-прежнему приходила Милана и жаловалась на Таню, но ей это скоро надоело. Я ей не могла ничем помочь.
Как-то ночью я проснулась от того, что почувствовала на своей ноге чью-то руку.
- Руслан, перестань, - сказала я, так как мне снился Руслан. Рука тянулась выше к колену и становилась всё холоднее.
- Миша, это ты? – спросила я, отходя ото сна и вспомнив, что Руслан здесь не может оказаться. Потом я открыла глаза и посмотрела на противоположную кровать. Миша мирно спал. В голову пришла мысль про Лидию Михайловну, но тут же ушла. Я скинула с себя одеяло. Никакой руки я не обнаружила, даже когда заглянула под кровать. Детей в комнате не было.
- Наверно, приснилось, - подумала я, - а может, просто брежу уже!
Следующей ночью, когда начинала укладываться, я, сидя на кровати, обнаружила проходящую мимо окна тень. Я обернулась и посмотрела на окно. Оно всё было в капельках воды, как после дождя. Выглядывать в само окно я так и не решилась. Примерно час после этого я не могла уснуть, ворочаясь в кровати, отчего она скрипела.
Каждая ночь в течение смены давалась мне тяжело, я подолгу не могла уснуть. Мне одной, что ли, было жутко в этом лагере? Я решила, что одной смены с меня будет достаточно.
Оставшиеся дни проходили спокойно, а ночью ко мне приходила необузданная тревога.
За три дня до конца смены ночью шёл дождь. На утро я обнаружила на стекле окна отпечаток детской ладошки. Она была меньше ладони любого ребёнка в нашем отряде. Через минут десять окно было сухим.
К концу смены мальчишки из соседнего корпуса во время «тихого часа» решили сбегать на речку. Убежало трое, а прибежало лишь двое, и те были напуганы, но не говорили чем. Через какое-то время пришёл третий. Он был бледным и ни с кем не разговаривал. Он ложился спать в одежде, а на утро на его кровати было мокрое пятно в виде силуэта. И так каждую ночь, и каждое утро. Из корпуса он не выходил даже в столовую.
В последний день мы всех детей посчитали и сели с вещами в автобус. Но сюда больше я возвращаться не захотела.
По приезду из соседнего отряда всё же одного ребёнка не досчитались. Им оказался тот мальчик, который не ходил в столовую.
Пробираясь через толпу, я столкнулась с каким-то человеком. Он быстро обернулся, извинился и дальше пошёл. А у меня осталось чувство дежа вю.

Наверное, ещё одну историю расскажу. Какой курс я окончила, не помню, но точно могу сказать, что были летние каникулы. В то время я вернулась к родителям и до нового учебного года жила у них.
Как-то вечером, после встречи с подругами, решила прогуляться до дома. Время было ещё детское, подходило к десяти. Фонари на улице начинали зажигаться. Машины ещё ездили по улицам, но всё равно было не так оживлённо, как днём.
Иду по улице, слегка наклонив голову вниз, смотрю на асфальт. Внезапно я почувствовала чей-то взгляд. Я подняла глаза. Навстречу мне шёл человек в капюшоне. Между нами расстояние было метров тридцать, наверное. Я сбавила шаг. Смотрю, он тоже. Ещё немного пройдя, я остановилась и уставилась на того человека. В ответ он тоже остановился и смотрел на меня из своего капюшона. Лица его я не видела. Эта ситуация начинала мне не нравиться. Я решила перейти дорогу, тогда он направился в мою сторону ускоренным шагом. Мне пришлось перебежать дорогу. Оборачиваясь, я заметила, что он бежит за мной. Я тоже побежала. Ох, слава Богу, что я тогда была не на каблуках, и шла не со свидания. Я бежала долго, пока не заметила, что он отстал, и больше никто за мной не бежит.
Я быстро проскользнула в ближайший подъезд и поднялась на третий этаж так, что окно между этажами с моей позиции хорошо просматривалось. В окне я старалась не светиться, и переводя дух, присела на корточки.
Внезапно зазвонил сотовый телефон, отчего я дёрнулась. Звонил неизвестный мне номер, но я решила ответить. Может, кто-то из подружек номер поменял.
- Лиза, ты всё равно будешь моей! – прохрипел голос в трубке. Такого поворота событий я явно не ожидала. Телефон из моей руки выскользнул, и упав на пол, разлетелся. Я начала его собирать.
Пока я собирала телефон, внизу хлопнула парадная дверь, и свет на этажах погас. Можно было ориентироваться только по свету фонаря, который проникал через окна подъезда. Сердце начало бешено биться. Я не знала что мне делать. Получалось так, что подъезд оказался для меня ловушкой. Я стала тихо подниматься на верхние этажи, но при этом слышала каждый громкий шаг преследователя. Некоторые запчасти телефона так и остались лежать на третьем этаже.
Я чувствовала, что громкие шаги догоняют мои тихие. Пришлось бежать наверх вне зависимости от громкости. Дверь внизу хлопнула, и свет включился. Шаги притихли. Я подбежала к ближайшей квартире, чтобы в любой момент можно было постучаться.
Шаги направились вниз. Скоро дверь внизу хлопнула, и я увидела уходящего из подъезда человека, который смотрел на окна. Он был в капюшоне.
Ради безопасности, я постучалась в ближайшую дверь и попросила позвонить. Уточнив адрес, я набрала отцу.
В течение получаса он за мной приехал. Я ждала его в подъезде. Только увидев его машину, ко мне пришло чувство спокойствия и безопасности. Ему навстречу я вылетела из подъезда и бросилась на шею.


После всех этих довольно странных историй больше ничего необычного я не замечала.
Но с человеком с хриплым голосом в жизни встретиться мне всё же удалось. Им оказался Воронов.