Пестрый флейтист

Утренний кофе разбудил мысли... стрелы образов летят точно в цель.. являются сравнения, и бумага покрывается чернилами...

«В 1284 году в день Иоанна и Павла, что было в 26-й день месяца июня, одетый в пёстрые покровы флейтист вывел из города сто тридцать рождённых в Хамельне детей на Коппен близ Кальварии, где они и пропали».
Надпись на балке Дома Крысолова.

Славен и богат вольный город Хамельн в Нижней Саксонии. Знаменит Хамельн богатством: в золоте шпили соборов. Хамельнцы знамениты скупостью; умеют беречь запасы и множить добро.
Много важных бюргеров в славном Хамельне - один толще другого. Блестит золото цепей на бархате одежды. Кольцами унизаны пухлые пальцы. Золото и жир — вот они каковы бюргеры вольного города Хамельна.
Пришли черные времена. Засуха сгубила урожаи во всей округе. Голод в землях Саксонии.
Купцы Хамельна строго хмурили брови, руки за поясом, животы выпячены, придерживали зерно. Росла цена. Чванливо цедили: "Дёшево не продаем".
Но тут случилось невиданное: Крысиный Король повел на город своих поданных и крысы захватили славный Хамельн. Среди бела дня, шли крысы по улицам. В ужасе смотрели жители на страшное шествие.
Голодные твари разбежались по подвалам полным отборного зерна.
И начались крысиные пиры!
Жители прятались в своих домах; крысы нападали открыто, никого не боясь..Славный Хамельн обезлюдел.
Над Хамельном плывёт звон колоколов. Во всех церквах служат молебны от засилья крыс.
С утра на площади глашатаи трубят в трубы, вызывают на суд Крысиного Короля.
Не явился Король. Долго совещались судьи. Наконец верховный судья вольного города Хамельна громким голосом огласил приговор:
- «Мы, милостью божьей судьи города Хамельна, повсеместно прославлены своей неподкупной честностью и справедливостью. Среди всех иных тягот, кои великим грузом лежат на наших плечах, озабочены мы также бесчинствами, учинёнными в нашем славном городе Хамельне мерзкими тварями, носящими богопротивное имя — крысы Mus rattus. Мы, судьи города Хамельна, признаём их виновными в нарушении порядка и благочестия, а ещё в воровстве и грабеже.
Также весьма нам прискорбно, что его величество крысиный король, нарушив наш строгий приказ, на суд не явился, что несомненно свидетельствует о его злонамеренности, нечистой совести и низости душевной.
Посему приказываем и повелеваем: всем упомянутым крысам, а также королю всего крысиного племени к полудню завтрашнего дня под страхом смертной казни покинуть наш славный город, а также все земли, принадлежащие ему.
Дано в Хамельне 5 апреля 1284 года».
На другой день с утра нет-нет да и подходили к окнам жители. Ждали, что двинутся крысы вон из города.
Но только напрасно ждали. Солнце стало уже клониться к закату, а проклятое племя и не думало исполнять судебный приговор.
Крыс в Хамельне всё прибывало и прибывало.
Уже никого не боясь, шныряли крысы повсюду.
По всем улицам Хамельна прошли глашатаи. Шли они, нарушив строй и порядок, сбившись в кучу, друг к другу поближе. Город как вымер.
На пустынных площадях, на пустынных улицах, на мостах в полной тишине странно и зловеще звучали трубы и голоса глашатаев:
— Кто избавит славный город Хамельн от крыс, получит от магистрата столько золота, сколько сможет унести!
Но прошло три дня, а в ратушу так никто и не явился.
На четвёртый день колокол снова собрал всех бюргеров в ратушу.
И вдруг все услыхали какие-то голоса, шум и движенье внизу, на площади.
В зал вбежал стражник и крикнул:
— Пестрый флейтист!
В дверь, прихрамывая, вошёл странный человек.
Был незнакомец высок и худ. Лицом тёмен, словно хорошенько прокоптили его над огнём. Взгляд пронзительный. От такого взгляда холод пробегал по спине.
На плечах короткий плащ. Одна половина камзола чёрная, как ночь, другая красная, как огонь. В чёрную шапочку сбоку воткнуто петушиное перо. В руке же незнакомец держал старинную, потемневшую от времени флейтуу.
— Я очищу ваш город от крыс. Слово мое, крепко. Но и вы своё сдержите. За это дадите мне столько золота, сколько смогу унести.
Не вздумайте нарушить своё слово, — сказал а=пестрый фдейтист и вышел из ратуши.
Небо стало вдруг серым и мрачным. Всё заволоклось мутным туманом. Вороны, облепившие шпили собора святого Бонифация, поднялись, закружились, усыпали всё небо с зловещим карканьем.
Пестрый флейтист поднёс к губам флейту.
Полились тонкие пронзительные протяжные звуки.
На звуки дудки из всех домов стали выбегать крысы. Выползали из подвалов, прыгали с чердаков.
Крысы окружили крысолова со всех сторон.
А тот равнодушно пошёл, прихрамывая, с площади. И все до одной крысы побежали вслед за ним. Стоило только умолкнуть флейте, как всё несметное крысиное полчище останавливалось. Но опять начинала петь флейта. И снова крысы покорно устремлялись вслед за флейтистом.
Из улочки в улочку шёл пестрый флейтист. Крыс становилось всё больше и больше.
Вслед за флейтистом все крысы двинулись к городским воротам. Стражники едва успели укрыться в башнях.
Крысы вышли из города и чёрной лентой растянулись по дороге. Последние, отставшие, перебегали через подъёмный мост — и вдогонку за пестрым флейтистом. Всё заволоклось пылью. Несколько раз мелькнул чёрный плащ флейтиста, рука с флейтой, петушиное перо...
Удаляясь, всё тише и тише звучала флейта.
Через час прибежали в город пастухи. Перебивая друг друга, рассказали:
— Флейтист вышел на берег реки Везер. Прыгнул в лодчонку, которая покачивалась тут же у берега. Не переставая играть на флейте, выплыл пестрый флейтист на середину Везера. Крысы бросились в воду и поплыли за ним, и плыли они до тех пор, пока не утонули все до одной. А было их такое множество, что из берегов вышел могучий Везер.
Ликует освобожденный от крыс город.
Радостно звучат колокола на всех соборах. Весёлыми толпами идут по улицам горожане.
Спасён славный Хамельн! Спасён богатый Хамельн!
Вдруг из-за угла появился пестрый флейтист и пошёл через площадь прямо к ратуше. Всё также была у него в руке флейта.
Переглянулись бюргеры. Платить? Э нет...
Флейтист вошёл в ратушу. Никто и не поглядел в его сторону.
— Я своё слово сдержал. Теперь дело за вами, — сказал пестрый флейтист. — Как договорились. Столько золота, сколько смогу унести...
Долго смеялись бюргеры. А странный пришелец молча стоял, и какая-то злобная радость проступала у него на лице. Добро бы просил, требовал обещанное!.. Нет, он молчал.
Громко звонят колокола святого Бонифация. Все бюргеры с жёнами и слугами отправились в собор к воскресной обедне.
И никто из них не слышит, что снова на площади запела дудка.
«Можно! Можно! Можно! — поёт флейта нежно. — Сегодня всё можно! Я поведу вас в зелёные рощи! На медовые заливные луга! Босиком по лужам! Зарыться в сено! Можно! Можно! Можно!»
Топот маленьких башмаков по деревянным лестницам, по каменным ступеням...
Из всех дверей выбегают дети. Бросив игру, бросив прялку, на бегу подтягивая чулок, дети бегут за пестрым флейтистом, жадно ловя звуки дудки.
Из каждого дома — дети. На каждой улице — дети.
Падают, разбивают коленки, потрут, подуют и бегут дальше. Весёлые, с липкими пальцами, за щекой сласти, в кулаке горсть орехов — дети, сокровище Хамельна.
По улице бежит дочь бургомистра. Розовое платье раздувает ветер. А одна нога не обута, только один башмачок натянула в спешке.
Вот уже городские ворота. Дети с топотом пробежали по подъёмному мосту. А пестрый флейтист уводит их по дороге, мимо вересковых холмов всё дальше, дальше...