Основание Юго-Камского завода Из цикла Посёлок

      Истории основания нашего завода  посвящено несколько книг. На закате Советской эпохи, когда   завод ещё прочно держался на плаву, руководство его могло заплатить из казны деньги “варягам”, решившимся заработать на написании и издании материалов о градообразующем предприятии посёлка.  Одним из таких “варягов” оказался пермский писатель Иван Лепин. Много раз приезжал он  в Юго-Камск, изучал предоставленные ему документы, беседовал с людьми, работал в  пермских архивах. Итогом его трудов  стали две книги. Первая, под название “Листья – продолжение корней. Документальная повесть-хроника” вышла в свет в 1987-м году в Пермском книжном издательстве и посвящена была рабочим династиям заводчан.
      
    Вторая – в твёрдом переплёте тёмно зелёного цвета, с вкладками чёрно-белых и цветных фотографий, была названа “Четверть тысячелетия. Годы и люди Юго-Камского машзавода” и вышла в 1996-м году к двухсот пятидесятилетнему юбилею предприятия. Её получили в подарок все ветераны-заводчане, в том числе – и моя мама, и сейчас в моей личной библиотеке бережно хранятся и эти, и другие книги, посвящённые моей малой родине. Последующие авторы: Николай Алексеев, Юрий Ширинкин, Валерий Третьяков – с крахом Советской эпохи издавали книги уже на собственные деньги.
   
     Из всех этих изданий читателям интересно будет узнать то, что Урал в начале восемнадцатого века, действительно,  стал надеждой и опорным краем державы: в первое десятилетие здесь было построено девять заводов, во второе – уже сорок три, а в третье – аж шестьдесят шесть. В их числе и Юго-Камский. Выше уже говорилось, что бароны Строгановы,  имея огромные вотчины на Урале,  начали строительство медеплавильного завода в 1744-м году,    не дожидаясь разрешения Берг-коллегии.
   
       Владелец строгановских майоратов, оберкамергер двора, тайный советник Александр Григорьевич Строганов не мог отлучиться из Санкт-Петербурга: его отсутствие при закладке завода может считаться почти доказанным. Завод основал его брат Сергей Григорьевич, но и он осуществлял лишь общее руководство да финансирование, не покидая главной, родовой резиденции Строгановых – села Ильинского. Самим строительством руководил крепостной доверенный, наиболее расторопный “прикащик”.
    
     Место для строительства завода было выбрано в  шестидесяти верстах от Перми и в десяти верстах от реки Камы, в месте слияния речек Юг и Северная. Главной движущей силой для заводского производства могла быть только сила падающей воды, поэтому одновременно строилась плотина.
    
     Дорогу реке перегораживала возвышенность, получившая позже название Красная гора.  Отсюда и начали сооружать плотину. Земли здесь были строгановские, но населения поблизости не было: приходилось пригонять крепостных крестьян из-за Камы, из принадлежащих Строгановым  деревень. Представьте себе такую картину: сотни конных подвод, нагружённых лопатами, кирками, носилками, тачками, одна за другой следовали к месту строительства.  Под присмотром стражников ехали на подводах и  люди.  Сотни крепостных рабов, как муравьи, пилили лес, тесали брёвна, копали траншеи, перевозили землю от Красной горы, насыпали плотину пруда и одновременно строили цеха для выплавки меди. Грандиозная стройка по тем временам развернулась в долине Юга.
   
     Плотники рубили срубы, так называемые “ряжи”,   из лиственницы и устанавливали ряжи на месте тела будущей плотины. Лес брали с вершины горы, которая после этого на столетия осталась лысой, брали и из ложа будущего пруда. Землекопы срывали Красную гору и этой землёй засыпали ряжи. При этом тщательно собирался дёрн, им обкладывался сухой откос плотины. Работа была выполнена настолько качественно, что плотина простояла до наших дней без всякого ремонта. При запуске завода “мокрый откос” обложили шлаковыми плитами: много лет защищали они тело плотины от ударов волн при северном ветре.
    
     Для строительства домов будущим работникам лес отпускали совершенно бесплатно – из ложа будущего пруда. В земляном теле плотины устроено было два прореза. Один, у самой Красной горы, получил название “вешний прорез” или “вешняк”. Другой – напротив будущего завода – стал называться “рабочий прорез”, на нём установили рабочее колесо. Из рабочего канала вода, обогнув завод, выливалась в речку Юг. Весь 1745-й год ушёл на заполнение пруда, а год спустя завод был пущен, о чём имеется соответствующая запись в бумагах Главной горной канцелярии в Екатеринбурге. Так что датой рождения завода официально считается 1746-й год. Сохранились сведения, что, когда прокурор Берг-коллегии узнал о незаконном начале строительства, то он возбудил судебное дело. Но Строгановы выиграли дело и добились отправки прокурора в Нерчинск – к местному горному начальству.
    
     Решающую роль при выборе места сыграло наличие речки, на берегах которой был найден медистый песчаник, да конной дороги, связывающей Сибирь с центральной Россией. Дорога в ту пору шла от Камы на Нижние Муллы вдоль Юга между речкой и горами, по сильно пересечённой местности. Сыграло роль и строительство Сибирского тракта – торговой дороги от Перми в Сибирь. В посёлке её называли Казанский тракт: по ней шли обозы от Перми на Казань. Основатели посёлка учли и близость Камы, по которой можно было привозить сырьё, отгружать готовую продукцию на север – к месторождениям соли и на юг – в города Поволжья. И, конечно, необъятные леса, что расстилались вокруг на сотни километров, – готовое топливо да стройматериалы.
    
      Работали крепостные по двенадцать-четырнадцать часов в сутки – при плохом снабжении их продуктами. Удивительно ли, что так часто нарастали среди них протестные настроения. Первые несколько десятилетий завод выплавлял медь – по тысяча шестьсот пудов ежегодно. На заводе сооружены были две медеплавильные и две железоделательные печи, молотовая фабрика, кузнечные мастерские. Плавильные печи с шестью молотами,  меха деревянные парные, водяные колёса наливного действия, шесть кричных горнов, кузнечные да слесарные горны и мукомольная мельница, что работала в одну смену, – вот как выглядело в те времена производство. Но завод уже тогда приносил пользу Отечеству: во времена Русско-турецкой войны 1791-1797-го годов – при князе Шаховском было произведено две тысячи пятьдесят один пуд бомб и ядер для русской армии.
   
      Замышлялся новый завод как медеплавильный и был таковым первые семьдесят лет существования: медистые песчаники были рядом, а чугун завозили с других близлежащих строгановских заводов. Небольшая речушка, протекающая через территорию завода, получила название Медянка, теперь от неё остался лишь ручеёк, впадающий в речку Юг.
   
     В книгах Ивана Лепина можно найти немало интересных сведений о становлении и развитии завода: “Меди в первое время завод выплавлял мизерное количество: от трёх до двадцати пяти тонн в год. Нынешний мощный трактор мог запросто увезти всю эту продукцию. Медистые песчаники в окрестностях завода быстро исчерпывались, а завозить сырьё издалека было делом дорогим. Изначально Строгановы держали свой завод прочно: когда стало невыгодно медеплавильное производство, стало бурно развиваться железоделательное.  В первой половине девятнадцатого века завод давал в год по сто пятьдесят – двести тысяч пудов железа”.
    
    Чугун в Юго-Камский шёл с Кусье-Александровского и Бисерского заводов – по Колве, Чусовой и Каме. Из Юго-Камского по рекам и Казанскому тракту оправлялись листовое, кровельное, посудное, котельное железо, гвозди ручной ковки, болты, гайки, заклёпки, слесарные тиски, цепи, якоря – всего более двухсот видов изделий. Часть продукции шла на заводские нужды, часть  – на Новоусольские промыслы, часть – в поволжские города, в Пермь, Саратов, Елабугу, Москву и Санкт-Петербург. С постройкой трата от Оханска до Екатеринбурга юго-камские изделия появились в отдалённых городах Урала и Сибири. В краеведческом музее посёлка, в одной из его застеклённых витрин, бережно хранятся образца тех гвоздей, болтов и гаев, что в начале девятнадцатого века производил наш завод.
   
      Заводские молоты да и все прочие механизмы приводила в действие энергия падающей воды. И, подобно своим собратьям в Очере и Нытве, возник в Юго-Камске красавец пруд площадью в несколько гектаров. Образовали его три лесные речки: Юг, Полуденная и Северная.    Главная плотина имела длину двести семьдесят, а ширину – двадцать пять сажен. Ранее был в Юго-Камске каскад из трёх прудов: Северинский с его плотиной служил источником питьевой воды, каким является и сейчас, вода Верхнего пруда приводила в действие заводские механизмы,  ниже, по течению речки Юг, была возведена ещё одна плотина, образовавшая Нижний пруд, снабжавший водной энергией нижний, Варваринский завод.
   
      Заводчане делились в то время на две категории: мастеровые и работные люди. Первые жили при заводе, вторым, имевшим в деревнях пахотную землю,  приходилось в зимнюю пору делать большие пешие переходы от своих деревень до завода. Источником рабочей силы было крепостное население, которое приписывалось к заводу для отбытия барщины и “отработки” на два-три месяца в году. Условия труда были очень тяжелы, возникали постоянные волнения приписных крестьян. 29 декабря 1773-го года завод был захвачен двухтысячным отрядом тулвинских башкир и осинских дворовых крестьян – сообщников Емельяна Пугачева. Завод был разграблен и остановлен. Характерно, что заводские рабочие не только не оказали никакой помощи администрации завода, но сами способствовали его разграблению и сожжению. Часть имущества пошла на военные действия против царских войск: интересы приписных крестьян были страшно далеки от интересов господ-заводчиков, о чём не худо было бы помнить всем поклонникам империи Романовых.
   
     Показательна в этом отношении сцена из романа Вячеслава Шишкова “Емельян Пугачёв”:
– Ну, а скажи-ка ты мне без утайки, мастер, раз вы, работные люди, добропорядочно живёте, так почто же себе заступника народного поджидаете, избавителя?
– А вот почто, господин казак, слухай, – проговорил надсмотрщик, ласково коснувшись рукой колена Пугачева. – Первым делом редкие зарабатывают, как я. А много работных людей получают по семь да по пять копеек на день. Так тут не до жиру. Что получишь, то и проешь. А взять коренного мужика… промеж крестьянства и бедности достаточно и земли у многих маловато. Только, говорю, не об этом крестьянство думушку свою думает, а думает о том, что несносные обиды ему творятся, от коих весь мир крестьянский стонет. Мужик человеком восхотел быть, вот что!”.
   
     Разграбив завод и богатые дома, осквернив церковь, восставшие двинулись на Пермь, но оттуда навстречу им уже высланы были армейские части. Произошло сражение в районе Нижних Муллов, повстанцы были разбиты и отступили на Осу по южной лесной дороге через Вылом, минуя на сей раз Юго-Камск. Более трёх месяцев не работал завод после нашествия пугачевцев, и вновь запущен был только в апреле 1774-го года.