Серый костюм

Глава 1

Писатель я начинающий, и от этого немного робкий.
Уверенности мне не хватает, куража и размаха писательского.
А все потому, что поклонников у меня еще маловато. Один я пока у себя поклонник, да и то не очень надежный.
А вот заиметь бы мне их, человек хотя бы пять, или даже страшно подумать, целых десять, то, я бы сразу превратился в матерого писателя, в этакую литературную глыбу, и сотворил бы тогда, что-нибудь эпохально-фундаментальное, страниц примерно на семь, а то и восемь.
И обрушилась бы на меня слава, а вместе с ней, признание всенародное, гонорары баснословные и премии престижные!
И те поклонники, которые были первыми, поведали бы новым, многочисленным поклонникам, какой я есть замечательный писатель, и прекрасный человек!
Эх, аж дух захватило! Выпить пойти что ли!
Впрочем нет, не пойду, а то еще, не дай Бог, напишу спьяну что-нибудь такое, от чего разбегутся и те поклонники, которые есть.
Стоп! Так ведь один же я у себя поклонник. И если я от себя разбегусь, то, кто же тогда будет писать выдающиеся произведения?
Да, проблема!
А может, все таки пропустить стаканчик...?
Кстати, по поводу выпить, вспомнился мне тут один забавный случай, и если хотите, то я могу вам его рассказать.
Что, неужели в самом деле хотите?
Ну ладно, тогда расскажу, но только с одним условием.
Прежде чем я начну, постарайтесь мысленно представить себе такую картину: морозный зимний вечер, за окном метет метель, а вы, укрывшись теплым клетчатым пледом, сидите у старинного камина, в котором потрескивая, горят березовые поленья.
На коленях у вас, мурлычет пушистый кот, а у ног, мирно посапывая, видит сны ваш верный пес.
Вы смотрите на то, как пляшет в камине огонь, думаете о чем-то очень хорошем, и на душе у вас светло и приятно.
Представили? Ну тогда слушайте дальше.
История эта, произошла на рубеже конца семидесятых - начала восьмидесятых, в те самые годы, когда страной советов еще руководил "дорогой" Леонид Ильич, и которые, в последствии назовут “эпохой застоя”.
Но, как бы не называли историки и политологи этот период, лично для меня, это было очень даже замечательное время!
Почему?
Да потому что, я учился в мореходке, был молод, здоров, не обременен грузом совершенных ошибок, полон сил и радужных надежд.
А еще, наверное оттого, что родители мои, жили и работали тогда в Херсоне, и я имел счастливую возможность навещать их, будучи в увольнении, а это значит: выспаться вволю, поесть домашней еды, помочь по хозяйству, ну в общем, почувствовать себя как дома.
Мой отец руководил тогда проектно-монтажным участком, который располагался на знаменитой Перекопской улице, возле херсонского стеклотарного завода, и район этот, так и назывался – “Стеклотара”.
Две трети занимаемой территории были отведены под хоздвор, контору и склады, а на оставшейся части, был разбит чудесный сад, в котором находился небольшой, уютный домик на три комнаты, ставший для нашей семьи на время родным, и о котором, у меня сохранились самые теплые воспоминания.
Территория участка, с двух сторон граничила с дорогой, с третьей была электроподстанция, а вот со стороны сада, за кирпичным забором, находилось частное домовладение, в котором проживала семейная пара: Геннадий Иванович и Анна Прохоровна.
Они были примерно одного возраста с моими родителями, и по соседски дружили. Ходили друг к другу в гости, помогали чем могли, если возникала такая необходимость, и вместе отмечали все тогдашние праздники и дни рождения. И уж, если накрывали стол, по какому-либо торжественному случаю, то продуктов не жалели, и выставляли на него все, что было припасено заранее, а также то, что удавалось “достать” накануне. Причем заметьте, не купить, а именно “достать”.
“Шпроты”, сырокопченая колбаска, красная икорка, зеленый горошек для оливье, и еще много чего такого, что было тогда в дефиците, а значит считалось "деликатесом".
Это сейчас, можно спокойно зайти в ближайший супермаркет, и накупить всего чего только душа пожелает, были бы только деньги, а вот раньше, все это нужно было "достать".
И те, кому довелось жить в той стране, прекрасно помнят о том, как приходилось "доставать", и о том, что в холодильниках все было, и что столы накрывали, не хуже нынешних, а может быть даже и лучше, потому как из натуральных продуктов, без всяких там Е-добавок и ГМО, о существовании которых, мы не имели тогда ни малейшего представления.
И слава Богу, что не имели.
Однако, я несколько отвлекся. О чем это, мы там с вами говорили?
Ах да, мы говорили о том, что не смотря на пустые полки в магазинах, советские люди, все таки умели сотворить себе праздник.
И мои родители, и их соседи, вовсе не являлись исключением.
Они с удовольствием встречались, и веселились от души.
Пели песни, танцевали, пили за здоровье друг друга, ну и конечно же, за мир во всем мире, потому что не понаслышке знали, что такое война.
И уже после того, как все тосты были произнесены, все блюда отведаны, и все интересные темы затронуты, женщины уединялись, и вели беседы о своем, о женском, а мужчины, сидя за столом, продолжали обсуждать международное положение и глобальные проблемы планетарного масштаба, не забывая, при этом, регулярно наполнять свои рюмки.
И завершались эти разговоры, как обычно, воспоминаниями о минувшей войне. А иначе и быть не могло, так как, оба они воевали, а Геннадию Ивановичу, к тому же, довелось вернуться с фронта инвалидом.
У него, почти по самое плечо, не было левой руки, и поэтому, за глаза, его называли “Однокрылым”. Он об этом знал, и совершенно не обижался, тем более что, это прозвище, подходило ему самым удивительным образом.


Глава 2

Наверное, я не открою большого секрета, если скажу вам, что в каждом из нас, присутствует что-то от братьев наших меньших. Просто, не все это замечают.
Но стоит только, взглянуть на окружающих нас людей, с некоторой долей фантазии, и мы, сразу же увидим, какие с ними происходят прелюбопытнейшие метаморфозы.
И для того, чтобы было понятно о чем идет речь, я попытаюсь показать вам, несколько своих наблюдений.
Внимательно смотрим вместе со мной, и видим крупного мужчину, который не торопясь, идет куда-то по своим делам. Он немного сутулится, косолапит при ходьбе, и очень напоминает большого, доброго мишку.
А вот, симпатичная, рыжеволосая дамочка-лисичка, подслеповато щурясь, с нескрываемым изумлением рассматривает ценники в рыбном отделе.
А вон там, у дороги, стоит упитанный кабанчик-инспектор ГАИ.
Он вертит в руках свою полосатую палочку, и терпеливо поджидает очередного нарушителя.
А за ним, с трудом переставляя тяжеленные ботинки, шагает по тротуару попугай-подросток, с радужным “ирокезом” на голове, и какой-то железной штуковиной в носу.
Вот и Геннадий Иванович, когда я впервые его увидел, точно таким же образом, напомнил мне рассерженного воробья.
Энергично размахивая единственной рукой, он с кем-то яростно спорил у входа в контору, и при этом, так смешно, бочком наскакивал на своего оппонента, что ассоциация с однокрылой птицей была очевидна, и я сразу же понял, почему его прозвали “Однокрылым”.
Надеюсь, что и вы это тоже поняли, и теперь хотите задать мне вопрос:
- “ А кто он вообще такой, этот Геннадий Иванович? И за какие такие заслуги, ему уделяется столько внимания?”
Не переживайте, я все вам расскажу. Теперь уже можно.
В российской империи, такие люди как он, состояли в купеческом сословии, в наше время - это целый пласт частных предпринимателей, а вот в бывшем СССР, их называли спекулянтами, или выражаясь сухим, казенным языком - “противоправными элементами, которые, занимались скупкой, и перепродажей товаров, и иных предметов, с целью наживы”, что по советским законам, тянуло на вполне реальный срок, с “небом в клеточку и друзьями в полосочку”.
Да-да, вы все правильно поняли, оказывается, наш сосед был спекулянтом.
Причем, спекулянтом махровым!
Обладая обширными связями среди работников торговли, он отлично знал, где и что, можно подешевле купить, и самое главное, кому это все подороже продать.
Однако, несмотря на самое активное участие в теневой экономике, никаких проблем с законом, у Геннадия Ивановича не возникало.
Во всяком случае, я ни о чем таком не слышал.
Может быть ему везло, но скорее всего, просто хватало ума не слишком наглеть, делиться с кем положено, из компетентных органов, и спокойно заниматься своим любимым делом - “скупкой и перепродажей”.
А еще Геннадий Иванович, был большим любителем опрокинуть рюмочку, и обладал поистине уникальной способностью, появляться возле накрытого стола, именно в тот момент, когда только-только собирались наливать по первой, и каждый раз, это получалось у него совершенно случайно!
- “А разве так бывает, чтобы все время случайно?” – спросите вы.
- “Конечно бывает!” – отвечу я – “В нашей жизни, еще и не такое бывает. Тут главное, с какой стороны на это взглянуть”.
Дело в том, что у Геннадия Ивановича не было домашнего телефона, а телефонировать по своим “спекулянтским” делам, ему нужно было каждый день, и помногу раз.
Постоянно бегать к телефону-автомату, и звонить за две копейки, было хоть и не очень накладно, но зато далеко и хлопотно, и поэтому Геннадий Иванович предпочитал пользоваться служебным телефоном, который стоял у отца в кабинете.
И теперь представьте себе такую ситуацию: приходит он позвонить, а в это время у родителей в беседке, за столом сидят гости, и даже еще не начинали.
Случайно ли это? Конечно же случайно!
Или еще пример: представим себе, что кто-то из рабочих, решил выставить коллегам за свой день рождения прямо на участке.
Организовал “поляну”, за гаражами под орехом, и только, было, собравшиеся хотели приступить к торжественной части, как тут, в контору идет звонить “Однокрылый”.
Случайно ли это? Вне всяких сомнений! А вы говорите: -“Разве так бывает?” – как видите бывает.
Просто, не каждому в этом везет.
Геннадия Ивановича, обязательно звали к столу, и он от приглашения никогда не отказывался, и за столом, как говорится, лишним не был, а даже совсем наоборот.
Сыпал прибаутками, причем всегда к месту, рассказывал анекдоты, которых знал множество, а сильно подвыпив, даже пытался петь.
Я говорю пытался, потому что, назвать это пением, можно было только с большой натяжкой.
По окончании веселья, “Однокрылого” провожали домой, и Анна Прохоровна, встретив его у самой калитки, тут же рассказывала супругу, кто он есть на самом деле, и что: - “Если он, еще хоть раз, только попробует прийти в таком виде…“
И вот однажды, Геннадий Иванович, не то чтобы пришел домой “в таком виде”, а напротив, он не мог в “таком виде”, из дома выйти.
И этот случай, потом еще долго, и со смехом вспоминали, как сами участники, так и те, кто в этом не участвовал, но был, как говорится, в курсе.


Глава 3

Однако должен вам заметить, что рассказ этот, вполне мог бы называться - “История про то, как Геннадий Иванович, чуть не поссорился с Иваном Алексеевичем”.
Но тут я вовремя вспомнил, что уже существует произведение Николая Васильевича Гоголя - “Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем”, и сменил название, а иначе, не избежать бы мне всякого рода насмешек, и совершенно беспочвенных обвинений в желании примазаться к творчеству, признанного классика отечественной и мировой литературы.
А ведь и в мыслях этого не было, поверьте.
Тем более, что мои персонажи - "чуть не поссорились", а у Гоголя, они "разругались вдрызг".
И это, как говорят в Одессе, - две большие разницы!
В общем, с названием мы разобрались, про Геннадия Ивановича вам тоже все известно, и даже то, почему его прозвали “Однокрылым”, а вот, что касается Ивана Алексеевича, с которым он чуть было не поссорился – так это мой родной отец, и к тому же, самый непосредственный участник всех этих событий.
Поэтому, некоторые факты из его биографии, мне придется осветить более подробно.
На фронте папа был связистом, имел два тяжелых ранения и награды, но о войне, почему-то рассказывал не очень охотно, да и то, только тогда, когда был на подпитии. Но зато по каждому рассказанному им эпизоду, можно написать отдельную книгу, было бы только желание и время.
И кто знает?
Может быть, когда-нибудь …
По окончании войны, страна остро нуждалась в опытных связистах – телефонистах, и после демобилизации, отец принялся - “восстановливать разрушенные войной телефонные сети, и ударными темпами телефонизировать объекты народного хозяйства и отдельные квартиры советских граждан."
А о том, какое это было счастье, иметь дома телефон, знали только те, кто его не имел.
Хотя случалось, что из-за поломки аппарата или обрыва на линии, это “счастье”, в полной мере мог испытать и тот, у кого этот телефон стоял на тумбочке возле кровати.
Ведь для того, чтобы сделать срочный звонок или просто поговорить с друзьми, нужно было покинуть свою квартиру, и идти по темной улице к ближайшему телефону-автомату, у которого, как назло, отсутствовала трубка, которую накануне оборвали хулиганы, а у исправного телефона, уже стояла приличная очередь, в которой, то и дело возникали конфликтные ситуации, так как, по мнению тех кто стоял в конце очереди, любой человек, говоривший в данный момент по таксофону, вообще не имел никакой совести, и болтал слишком долго, причем исключительно по пустякам.
Но и это, еще не все злоключения, которые подстерегали избалованного владельца персонального телефона.
Очень часто, автомат просто “съедал” единственную “двушку”, или соединял не с тем, кого хотелось услышать, и тогда, приходилось обращаться к случайным прохожим:
- “ Извините пожалуйста, у вас не будет, случайно, двух копеек?”
И хотя просить на улице деньги, было занятием, не очень то и приятным, но что прикажете делать, если позвонить крайне необходимо, а проклятый таксофон “сожрал” последнюю монету.
Правда, те прохожие, у кого эти две копейки “случайно были”, никогда просящему не отказывали, потому что, сами не раз оказывались в подобной ситуации.
И как мы тогда жили без мобильных телефонов, ума не приложу!
Одним словом, теперь вы понимаете какой востребованой и благородной была профессия моего отца.
Ведь благодаря ему и его коллегам, многие люди получали возможность общаться друг с другом, при полном комфорте и в любое время суток, не покидая, при этом, своего уютного жилища.
Однако, это только на словах все все так романтично, а в реальной жизни, для того, чтобы телефон впервые зазвонил у абонента в квартире, еще предстояло сделать проект, затем согласовать и утвердить его в различных инстанциях, и только после этого - начинать рыть траншеи, прокладывать кабель и монтировать автоматические телефонные станции.
Чем, собственно говоря, и занимался херсонский участок связи, которым руководил мой отец.
Его работа, по советским меркам, оплачивалась очень даже неплохо, но при этом, была довольно таки нервной, и очень вредной для организма. Особенно для печени!
Ведь, в ходе производственного процесса, неизбежно появлялись разного рода спорные моменты, многие из которых, приходилось решать за “круглым столом”, при помощи “водочной дипломатии”.
Ну например, представьте себе, что возникла необходимость отклониться от проекта, и срочно перенести телефонный колодец на несколько метров вперед, причем, по вине самих же проектантов, которые, как оказывается, не учли некоторые особенности городских коммуникаций.
И вот тут, начиналось самое интересное!
Сделать это, без разрешения заказчика, было бы себе дороже, могли ведь, и наказать за самоуправство!
А вносить изменения, в уже утвержденный проект, означало - заморозить объект на неопределенное количество времени, и при этом, нажить себе врагов в проектном институте.
Я уже не говорю про дополнительные расходы, и увеличение сметной стоимости всего строительства.
И хотя, по большому счету, вся эта проблема не стоила выеденого яйца, но предпринимать какие-либо шаги, без согласования с заказчиком, было бы неправильно, и тогда создавалась “ответственная комиссия”, состоящая из этого самого заказчика и исполнителя, то есть - моего отца.
Они брали с собой все необходимые бумаги, и выезжали на объект, чтобы на месте разобраться в сути проблемы.
Вы уж, простите меня за некоторую “протокольность” речи, мне и самому это не очень нравится, однако, описывать производственный процесс как-то иначе, выше моих литературных способностей, но я постараюсь.
Приехав на объект, “члены коммиссии” расстилали на земле чертеж проекта, и придавив его по углам камнями, начинали обсуждение возникшей проблемы.
Они по очереди, водили своими указательными пальцами по схеме, и о чем-то спорили, затем меряли какое-то расстояние шагами, и опять спорили, а заканчивались эти споры, как всегда, одним и тем же:
- “ Ну что Володя, даешь добро на перенос колодца?”
- “ Нет Ваня, не могу! При всем моем желании и уважении, не могу!”
- “ Ну ты же сам видишь, что это проектировщики виноваты, и ничего страшного не случится, если мы чуть сдвинемся вперед.”
- “ Я это Ваня, все вижу, и все понимаю, и даже согласен с тобой в том, что тех, кто проектировал эту трассу, когда-то точно так же, и с такими же ошибками, спроектировали их родители! Но не могу! С меня же, в случае чего, голову снимут!”
- “ Да ладно тебе Вова. Голову с него снимут. Ты лучше скажи, кому она нужна твоя голова? И что они с ней будут делать?”
- “ А вот кто, и что, будут делать с моей головой, это, Иван Алексеевич, уже не вашего ума дело! И я, категорически против самовольного переноса колодца! Слышите, - категорически!”
- “Значит выходит так, что из-за какой-то пустяковой ошибки, вы, Владимир Степанович, одних советских людей, хотите оставить без зарплаты, а других, таких же советских людей, без долгожданного телефона? И как вам только не стыдно, Владимир Степанович! И еще, если бы, за все те случаи, которые у нас с вами были
на протяжении стольких лет совместной работы, с вас, Владимир Степанович, каждый раз снимали бы голову, или то, что вы носите вместо нее, так уже остались бы одни пятки!”
- “ Все, Иван Алеексевич, говорить нам с вами, больше не о чем, “процентовки” я не подпишу и не надейтесь! Встретимся после того, как внесете изменения в проект, но при этом, прошу не забывать про сроки!”
- “Да не волнуйся ты так Володя. Бог с ними, с этими “процентовками”. Не хочешь подписывать, не подписывай! Давай лучше пообедаем, а то злой ты какой-то, голодный наверное!”
- “ Я Ваня, не злой, просто ты первый начал.”
- “ Ну ладно, ладно. Я начал первый. Поехали обедать, там и поговорим!” – и спрятав чертеж в огромный желтый портфель, в котором, помимо всякой технической документации и счетной машинки “Феликс”, лежала бутылка водки, предмет для решения подобного рода вопросов, совершенно необходимый, они ехали обедать.
Да, чуть не забыл сказать, что Владимир Степанович и мой отец, были знакомы уже много лет, и поэтому такой диалог между ними, был вполне обычным делом.
Я лишь немного его приукрасил, и убрал кое-какие слова, но, смысл от этого, не изменился ни на йоту.
Перекусить, а заодно, и обсудить возникшую проблему, было решено у нас в доме, за круглым столом, тем более, что стол был действительно круглым, но, как говорится: - “человек предполагает, а Бог располагает!” – и словно в подтверждение этой народной мудрости, из калитки ведущей на участок, им на встречу вышел наш старый знакомый - Геннадий Иванович.
И в результате этой нежданной встречи, все пошло совсем не так как намечалось, и обедали они уже в соседнем доме, в гостях у “однокрылого” соседа.

Глава 4

Какое это все таки загадочное явление - случайная встреча! Никто не знает, когда и где она произойдет, с кем сведет судьба в следующую минуту, и какие последствия это может за собой повлечь.
А последствия могут быть самыми разными, от мелких и незначительных, в виде головной боли на похмелье, после “случайной” встречи с приятелями, и до совершенно судьбоносных, способных круто изменить всю дальнейшую жизнь.
И если вам интересно знать мое мнение, то я в случайные встречи не верю, или точнее будет сказать - не верю в то, что они случайны.
Ну посудите сами, ведь если бы Геннадий Иванович, ушел к себе чуть раньше, а отец с заказчиком, приехал чуть позже, то не читали бы вы сейчас про какой-то там “серый костюм”, в ожидании когда же он наконец появится, а нашли бы себе какое-нибудь иное занятие.
Но это так, к слову, а вот, что касается "неслучайных случайностей", то у меня есть еще для вас, совсем коротенькая история о том, - "как мой друг сходил в библиотеку".
Произошло это тогда, когда он поступал в один из столичных вузов, и три первых экзамена были уже позади, но оставался последний - четвертый, на котором ему предстояло писать сочинение.
Отключив домашний телефон, и обложившись книжками, мой дружок усердно готовился к предстоящему испытанию, и был твердо уверен, что никакая сила не способна отвлечь его от этого занятия.
Однако такая сила нашлась, и этой силой, как ни странно, оказался он сам.
В какой-то момент ему вдруг почудилось, что той литературы, которая имелась под рукой, совершенно недостаточно, и что нужно немедля бежать в библиотеку.
И в этом, его желании, не было бы ничего необычного, если бы не одно “НО”.
Эта самая библиотека, находилась в том же самом доме, где и продуктовый магазин, с одноименным названием – “Продукты”.
Весь первый этаж, этой жилой пятиэтажки, был разделен архитектором на две равные части, и на одной из них, разместили “хранилище знаний”, вместе с читальным залом, а вторую половину, отвели под продуктовый магазин, с ликеро-водочным отделом.
По всей видимости, те товарищи, которые придумали такое соседство, обладали каким-то извращенным чувством юмора, или вполне серьезно полагали, что прикупив в магазине выпить и закусить, советский человек сразу же пойдет в читальный зал, и примется там изучать научно-популярную литературу, о вреде алкоголя и о пользе здорового питания.
Но смех смехом, однако на этом месте, всегда можно было встретить кого-то из своих знакомых, причем, как с бутылкой в руках, так и с книжкой под мышкой.
И надо же было такому случиться, что именно в тот момент, когда до входа в библиотеку, оставалось пройти каких-нибудь пару метров, из дверей магазина, совершенно “случайно”, вышел его одноклассник, с большой хозяйственной сумкой в руках, в которой весело позвякивали бутылки с портвейном “Приморским”.
– “А вот ты где!” – обрадовавшись встрече, радостно заорал приятель.
– “ Мы тебе трезвоним с самого утра, а никто не отвечает. Пошли к Андрюхе, у него “предки” на курорт укатили на целый месяц! Наши все уже там!"
И я думаю, что вам не составит особого труда догадаться, в каком именно месте, продолжилась дальнейшая подготовка к предстоящему сочинению, если учесть тот факт, что Андрюхины “предки” укатили на курорт, а все друзья уже собрались у Андрюхи, чтобы как следует отметить, это поистине грандиозное событие!
На нашем сленге это называлось – “хата гуляет”, и она действительно гуляла, превращаясь, на время, в своеобразный штаб, куда одни приходили с самого утра, другие являлись после работы, а некоторые, так вообще оттуда не выходили, обеспечивая, по мере возможности, чистоту и порядок.
Жизнь бурлила вовсю! Магнитофон, гитара, вино и танцы! Было очень весело и интересно!
Друзья приводили своих друзей, а те в свою очередь своих, и все что-то с собой приносили, так что, хозяин “гуляющей хаты” переходил на полное материальное обеспечение.
И если отпуск у “предков” был двадцать четыре дня, то “праздник” этот, длился ровно двадцать, потому что остальные четверо суток, отводились на ликвидацию последствий!
А они, как вы понимаете, обязательно были.
В общем, погуляв с друзьями на славу, домой наш абитуриент вернулся только на следующий день, уже ближе к вечеру, причем, в совершенно расслабленном состоянии, но на экзамен таки пошел, и сочинение написал вполне успешно, и в институт благополучно поступил!
Ну и кто из вас, после этого скажет, что в библиотеку он поперся совершенно “случайно”?
Впрочем воля ваша, и если вы думаете иначе, то спорить с вами я не стану, а просто продолжу свой рассказ.
Вот и Геннадий Иванович, по прозвищу “Однокрылый”, наверное, встретился в тот день моим отцом и Владимиром Степановичу, вовсе не просто так. У него, намедни, жена уехала к родне, дом был свободен, а значит - “хата гуляла”.

Глава 5

Как совершенно точно заметил Анатолий Папанов устами своего героя, обаятельнейшего контрабандиста Лелика: - “… нет такого мужа, который хоть на час бы, не мечтал стать холостяком!”
И действительно, если при встрече, один женатый мужчина, сообщает своим приятелям, таким же женатым мужчинам, что его “дражайшая половина” укатила к родне, и домой прибудет только завтра утром, то, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять куда отправятся эти женатые мужчины.
Совершенно очевидно, что пойдут они туда, где есть возможность, побыть с друзьями, распить с ними бутылочку “беленькой”, и в сугубо мужской компании, не выбирая выражений, поговорить о жизни, о работе, ну и, конечно же, о женщинах!
Так уж мужчины устроены, что стоит им только остаться без присмотра, и при этом, еще и выпить, то они, обязательно заведут разговор о женщинах.
Впрочем, как и женщины, на своих, так называемых “девичниках”, наверняка ведут беседы о мужчинах.
Но, проверить, так ли это на самом деле, не представляется возможным, потому что, если на “девичнике”, каким-то образом, окажутся кавалеры, так это уже, и не “девичник” вовсе, а “смешанное” застолье, и милые дамы, конечно же, постараются вести себя вполне пристойно, а вот, когда без кавалеров, то, еще неизвестно, чем они там вообще занимаются!
Но, я вам так скажу: - “И на здоровье! И пусть себе занимаются!” – в конце концов, наши женщины, ничем не хуже мужчин, и точно так же, хотят пообщаться со своими подругами, посидеть с ними, за накрытым в складчину столом, излить друг дружке душу, и выпить по бокалу – другому вина, или же, чего-нибудь покрепче, - коньячку, например.
А почему бы и нет?
Ведь такое общение, очень хорошо помогает сбросить накопленный негатив, зарядиться массой положительных эмоций, и, как однажды, сказал наш судовой доктор:
- “… лучшего средства для снятия стресса, чем общение с приятными нам людьми, сопровождаемое употреблением небольшого количества алкоголя, человечество еще не придумало”.
Вот и получается, что время проведенное на этих “мальчишниках” и “девичниках”, можно смело приравнять к лечебному сеансу у врача-психотерапевта.
Вот только проблема в том, что, при этом, надо употребить: - “небольшое количество алкоголя”, а это, как вы понимаете, на такого рода встречах, удается далеко не всегда.
Впрочем, об этой особенности национального характера, мы с вами еще обязательно потолкуем, а сейчас я предлагаю вернуться к нашим старым знакомым, которых, как вы помните, мы оставили у ворот отцовского участка.
"Однокрылый” сосед, мой отец и его заказчик, встретились там “совершенно случайно”, и в ходе дружеской беседы, Геннадий Иванович сообщил друзьям, что в данный момент, и вплоть до завтрашнего утра, он является “временным холостяком”, и что, в связи с этим, они приглашаются к нему домой, чтобы достойно отметить это, хоть и небольшое, но все таки – событие!
Тут планы, как говорится совпали, возражений не последовало, и поэтому, поступившее предложение, было охотно принято, тем более, что для этого не нужно было куда-то ехать, а всего лишь зайти в соседнюю калитку.
Что они и сделали.
Уже во дворе, Геннадий Иванович протянул моему отцу ключ от дома, и сказал:
- “ Вы заходите, располагайтесь, а я сейчас, мигом соберу огурчиков-помидорчиков, лучку-чесночку и приду.”
От какой-либо помощи, он категорически отказался, потому что и одной рукой управлялся так, как не каждый своими двумя.
Открыв входную дверь, гости зашли в дом, и первое, что бросилось им в глаза – это лежащий на столе, аккуратно сложенный серый костюм!
Он был абсолютно новый, со всеми фабричными этикетками, и запиской от Анны Прохоровны, в которой говорилось: - “Гена, купила тебе костюм, как ты и хотел – серый! Померяй. Если подойдет, повесь его в шкаф. Буду завтра. Аня”.
Тут вы, наверное подумали: - "Что же это за костюм такой особенный? Может быть, он из какого-нибудь необычного материала, от супер-пупер модного заграничного кутюрье, и доставлен сюда контрабандными путями?” – так нет, это был обычный советский костюм, и к тому же, пошит на херсонской швейной фабрике, под звучным названием "Большевичка”.
Записка от супруги, была написана крупным текстом, лежала на самом виду, и хочешь не хочешь, но гостям пришлось ее прочесть!
Сделали они это, конечно же, не специально, да и ничего секретного, в этом послании не было!
Отец выставил на стол выпивку и кое-какую закуску, а серый костюм, вместе с запиской, упрятал в свой необъятный "саквояж”, хитро, при этом, улыбнувшись, и приложив палец к губам, показывая этим своему приятелю, что тому лучше помолчать!

Глава 6

Все-таки удивительно устроена наша жизнь!
Иногда планируешь сделать что-то одно, но делаешь почему-то совершенно другое, а в результате получается – третье.
Точь в точь как в нашей истории.
Ну сами посудите: мой отец и его приятель приехали к нам домой на обед, но, повстречав у ворот "Однокрылого” соседа, внезапно круто изменили свои планы, и уже втроем отправились к нему домой, чтобы, по случаю отсутствия его супруги, устроить небольшой холостяцкий "сабантуй”.
Другими словами – немного выпить, поговорить о жизни, о работе, и спокойно разойтись по домам.
Но тут, откуда ни возьмись, появился этот "серый костюм”, и все пошло совсем не так как планировалось.
"Небольшой сабантуй”, нежданно-негаданно, превратился в настоящий "пир горой”, и на утро, к обычному в таких случаях похмелью, добавились еще некоторые обстоятельтва …
Впрочем, не будем торопить события, и обо всем, как говорится, по порядку.
Геннадий Иванович принес обещанные овощи, и приятели уселись
за стол, который, с мужской точки зрения, выглядел просто шикарно: хлеб, соль, огурцы, помидоры, пол-литра водки, и огромная чугунная сковорода с жареными на сале яйцами.
Ведь мужчинам, в отличие от прекрасной половины человечества, всякие там салатики, рулетики, и прочие кулинарные излишества, абсолютно никчему.
Есть чем закусить, и слава Богу!
А закусывать они собрались водочку, по цене: 3 рубля 62 копейки за поллитру, которую "знатоки” питейного дела, называли не иначе как – "Коленвал”, удивительно точно подметив, что на зеленой этикетке в слове "ВоДкА”, буквы прыгали через одну по высоте, и действительно, очень напоминали коленчатый вал автомобиля.
Освободив горлышко бутылки от алюминиевой пробки -"бескозырки”,мужчины наполнили рюмки, и выпили по первой - за встречу, затем по второй - за здоровье, и по третьей - за прекрасных дам!
А вот, по четвертой, они пить не стали, и не потому что передумали,
а потому что наливать уже было просто нечего.
Все дело в том, что стопки у них были граненые стограммовые, а в поллитре, как известно, помещается всего лишь пятьсот грамм водки, но никак не семьсот пятьдесят, и тем более - не литр!
Короче говоря, после третьего тоста, ”живительная влага”в бутылке иссякла, и за столом, сразу же образовалась томительная пауза, которая наверняка, очень хорошо знакома всем "ветеранам застолья”.
Это, когда закуски еще вдоволь, и времени хоть отбавляй, а вот выпить уже нечего!
А без этого самого – ”выпить”, и настроение сразу же пропадает, и кусок в горло не лезет, и разговоры не разговариваются!
То есть, примерно тоже самое, как если бы вы купили себе в книжном магазине очень интересный детектив, и буквально ”проглотив” интригующее начало, вдруг с изумлением обнаружили, что все последующие страницы в книге, просто чистая бумага, без какого-либо намека на текст.
Но, если разобраться, то, и во втором случае, и, тем более, в первом, - все очень легко исправить: бракованую книгу, можно без проблем обменять на новую, а для поднятия настроения, достаточно, просто сходить за ”беленькой”.
Вопрос только в том, кто пойдет? Гости? Так они же – гости! Хозяин? Так он же – хозяин! И вот, именно тогда, когда принималось решение, кому же из приятелей отправляться в магазин, и прозвучал тот самый вопрос, с которого, собственно, все и началось:
- ”Послушай Гена, а тебе случайно, костюм не нужен?” – как бы между прочим, поинтересовался отец у ”Однокрылого” соседа - ”совсем новый”.
- "Как же не нужен! Конечно нужен! Очень даже нужен!” – затараторил в ответ хозяин дома, мгновенно сообразив, что вопрос этот задан неспроста, и что за ним может скрываться весьма выгодное для него предложение!
- “А он точно новый?”
- "Новее не бывает! Прямо со швейной фабрики” - ответил отец, и чтобы пресечь все дальнейшие распросы, на тему: - ”А где ты его взял, и почему не себе?” - сразу же добавил - "вчера на "Большевичке” работал мой экскаватор, ну и, заработал этот костюм. На меня он мал, на Володю тоже. Может быть тебе подойдет?” - и с этими словами, он протянул костюм соседу: - “На примерь, а вдруг действительно подойдет!"
Геннадий Иванович, не заставил упрашивать себя дважды, а быстро одел обновку, которая, как вы понимаете, “совершенно случайно”, пришлась ему в пору, и внимательно изучив свое отражение в шифоньерном зеркале, с нескрываемым удовольствием обратился к приятелям:
- “ Ну, как я вам? ”
И приятели, тут же, принялись им восторгаться!
- “Гена, просто нет слов!”
- “Да он же, как на тебя шит!”
- “И сидит на тебе, словно влитой!”
- “А цвет как идет!”
Надо сказать, что говорили они это совершенно искренне, причем чистейшую правду!
Костюм действительно сидел на нем отменно, и серый цвет был ему
к лицу, и сам себе он в этом костюме, очень даже нравился.
Ведь, бывают же такие моменты, когда, примерив на себя какую-либо вещь, вдруг сразу понимаешь, что она тебе по душе, и рука сама тянется в карман за деньгами.
Вот и Геннадий Иванович, оторвав взгляд от зеркала, и обернувшись к отцу, радостно выдохнул: - “ Беру! Сколько с меня?”
Как истинный коммерсант, “Однокрылый” сосед прекрасно понимал, что цена на этот “левый” костюм, должна быть гораздо ниже, чем, на точно такой же, но висевший на вешалке в магазине, однако, он и представить себе не мог, что собирается купить, свою же собственную вещь, которую, как оказалось, никто и не собирался ему продавать!
- “Ну что ты Гена, в самом деле” – отмахнулся от него отец - “Мы же с тобой друзья. Причем тут – сколько? Возьмешь пару бутылочек водочки, обмоем твой костюм, да и носи его, себе на здоровье!”
- “Что, и это все?” – не веря своему счастью, недоверчиво переспросил Геннадий Иванович.
- “Конечно все. Или ты хочешь взять больше?” - рассмеялся отец - "ну так мы не против!"
Но, брать больше, он, естественно, не хотел, а быстро снял с себя обновку, аккуратно, с помощью гостей, повесил ее в шкаф, и прихватив матерчатую сумку, на всех парах помчался в ближайший “Гастроном”.

Глава 7

Мысли, о новом костюме, который, таким чудесным образом оказался у него в шкафу, и что самое главное, практически бесплатно, так окрылили Геннадия Ивановича, что расстояние от своего подворья до ближайшего “Гастронома”, он преодолел почти в два раза быстрее, чем делал это в обычные дни.
"Однокрылый" не шел, а буквально летел по тротуару, думая, наверное, о том, как сильно удивится, и обрадуется его Анна Прохоровна, когда завтра утром увидит своего супруга, щеголяющего по двору в новеньком сером костюме.
Тем более, что они уже давно собирались купить ему точно такой же, да все как-то не получалось, а тут такая удача!
И только две вещи, слегка омрачали его радость: это то, что потратиться все таки прийдется, и то, что вся эта история могла оказаться элементарным розыгрышем.
А зная веселый нрав моего отца, такая возможность им вовсе не исключалась.
Поэтому, быстро прикупив две бутылки водки, положенные за костюм, и еще две на всякий случай, Геннадий Иванович так же резво помчался назад, и вскоре, сильно запыхавшись, он стоял на пороге своего дома.
- “Ну ты Гена и метеор!” – искренне удивились гости, не ожидавшие от него такой прыти - “Да тебе на Олимпиаде стометровку бегать, только потренируйся немного!”
- “Завтра же и начну” – шуткой на шутку, ответил Геннадий Иванович, и заглянув в шкаф, чтобы убедиться все ли там на месте, выставил на стол две пол-литровки.
Вы спросите: - “А почему же только две, если было куплено четыре, и куда же подевались остальные?"
Да, никуда они не подевались, а просто, очень предусмотрительно были припрятаны во дворе, в надежном месте.
Опять же на всякий случай!
С появлением хозяина, затихшее было веселье, продолжилось с новой силой, и приятели вновь наполнили свои рюмки, и выпили за то, чтобы не было сносу его прекрасному костюму, и за здоровье самого хозяина, и за здоровье его супруги, и, конечно же, за здоровье дорогих гостей.
А как же иначе: - “ Гость в дом – радость в нем”.
И чего-чего, а радости хватало!
Друзья произносили тосты, выпивали, закусывали, пели песни, рассказывали анекдоты, и снова произносили тосты ...
И никто не стоял у них над душой, и не говорил под руку:
- “Хватит пить! Тебе же завтра на работу!“
- “Когда же ты наконец напьешься?“
- “У тебя эта водка, скоро уже из ушей польется!“ – ну и, тому подобные глупости, очень сильно унижающие человеческое достоинство выпивающего мужчины.
Однако, у наших приятелей в этом плане все было в полном порядке.
Им не мешали, “мальчишник” проходил в теплой дружественной обстановке, и вскоре оказалось, что опустели и те две бутылки, которые принес Геннадий Иванович.
То есть, вместе с первой, опустевших бутылок, было уже ровно три!
И если кто-то скажет: - “Ведь это же очень много! По целых пол-литра на брата!”
– то я не стану спорить - “Да, это действительно много! Но с другой стороны, это смотря кому.”
Ведь для настоящих мужчин: - "Одна бутылка водки – это нормально, две – вроде бы много, а три – уже мало! ”
К тому же, Владимир Степанович только-только согласился подписать все нужные бумаги, Геннадию Ивановичу был обещан еще один костюм, правда уже не серый, а темно синий, ну а он, в свою очередь, торжественно поклялся обеспечить приятельских жен каким-то супер дефицитным шампунем.
Плюс ко всему, рука у разливающего была легкой, и обстановка за столом удивительно благоприятной.
Причем, благоприятной настолько, что отец решил рассказать соседу всю правду: и о записке в “саквояже”, и о том, что вся эта история с костюмом, всего лишь шутка, и что “обмывают” они, его же собственную вещь, приобретенную его же собственной женой!
Но стоило ему только начать: - “Послушай Гена, верну я наверное тебе деньги …” – как, в ту же секунду, Геннадий Иванович вскочил со стула, и возмущенно прокричав: - “Костюм я не отдам! Уговор дороже денег! Еще две, и все!“ – пулей вылетел из дома.
Обалдевшие гости не успели даже толком сообразить, что же произошло, а на столе уже стояли две пол-литровки, те самые, которые очень предусмотрительно были припрятаны им во дворе.
Затем, Геннадий Иванович достал из шифоньера костюм, и одел его на себя, причем, как для однорукого, и не совсем трезвого человека, проделал это довольно ловко!
После чего, вернувшись к столу, он взял в руку кухонный нож, и протянув его моему отцу, сказал:
- “На режь!“
- “Что режь?“ – удивился тот, но нож на всякий случай взял.
- “Что-что! Этикетки срезай, к едрене -фене!“
- “Послушай Гена, а может быть не будем их трогать?“ – попытался урезонить его отец - “Завтра Аня сама тебе все срежет!“
Но сосед был непреклонен: - “Костюм мой?“ – спросил он, постучав указательным пальцем себя по груди.
- “Что за вопрос? Конечно твой!“ – ответил отец.
- “Ну тогда и срезай их, к едрене-фене!“
Ну что тут можно было поделать?
Этикетки были срезаны, и залихватски взмахнув своей единственной рукой, Геннадий Иванович дал друзьям отмашку на продолжение банкета: - “Давай мужики, наливай!“
А гостей, не надо было долго упрашивать!
Пробка-бескозырка, мигом слетела с очередного горлышка, и сорокоградусная жидкость весело забулькала в граненые рюмки.
И хотя, закуски еще вполне хватало, из хозяйских запасов зачем-то были извлечены, и безжалостно вскрыты какие-то консервы, которые, собственно говоря, никто уже и не ел.
Видимо, просто по принципу: - "Гулять, так гулять!"
И уже во время распития четвертой бутылки, языки у приятелей стали слегка заплетаться, и веселье понемногу затухать.
Нет, они еще пели, обнимались, говорили всякие тосты, и даже выяснили, что в данный момент, за этим столом собрались самые лучшие люди на планете, и что, никто на свете не уважает друг друга так как они, но, все это было уже без прежнего энтузиазма!
Однако, когда был взрезан огромный херсонский арбуз, который, с треском развалившись пополам, обнажил свою сладкую сочную мякоть, покрытую серебристой изморозью, то, не откупорить пятую пол-литру, было бы просто грешно.
Да и зачем было оставлять назавтра, то, что можно было выпить сегодня.
Вот они и не оставили!
И если, допивая последнюю бутылку, гости еще о чем-то говорили, то хозяин в разговоре уже не участвовал, и не потому что не хотел, а потому что уже не мог!
Блаженно улыбаясь, Геннадий Иванович молча заливал в себя очередную стопку, и закусывал ее арбузом, при этом, обильно поливая, и себя, и свой замечательный серый костюм, сладким арбузным соком.
А спустя некоторое время, он поднялся из-за стола, произнес что-то нечленораздельное, очевидно желая своим приятелям спокойной ночи, не раздеваясь рухнул на кровать, и мгновенно захрапел.

Глава 8

Первое, что поняла Анна Прохоровна по возвращении домой, так это то, что в доме у нее состоялся грандиозный “мальчишник”, и, что судя по всему, "мальчишки" погуляли здесь вчера на славу!
Входные двери были только прикрыты, но не заперты, а на столе, так же, как и вокруг него, царил такой "творческий" беспорядок, который могли устроить, только крепко выпившие люди.
Хотите знать почему это, только они?
Да, потому что в отличие от трезвых граждан, у крепко выпивших товарищей, появляется какой-то особый кураж, раскованность в поведении, и ничем не ограниченная оригинальность мышления, совершенно не совместимая с таким понятием, как порядок на столе.
И в полном соответствии с этим утверждением, наши приятели, не только славно обмыли обновку, но еще, и предоставили хозяйке возможность, самой убедиться в том, что сделали они это, с поистине купеческим размахом, в доказательство оставив на столе: пять пустых бутылок из под водки, засохшие ломтики хлеба, надкусаные помидоры, вскрытые консервные банки, завявшие арбузные корки, и чугунную сковороду с остатками яичницы, в которой, лежали обрезанные этикетки и очень знакомая ей записка: - “Гена, купила тебе костюм …”
По достоинству оценив этот натюрморт, Анна Прохоровна перевела свой взгляд в сторону супружеского ложа, и увидела там: и собственноручно купленный ею костюм, правда, уже не серого, а какого-то серо-буро-малинового цвета, и своего супруга, громко храпевшего на кровати, в этом самом костюме.
И ей даже показалось, будто храпит он не просто так, а делает это нарочно, самым что ни на есть издевательским образом, причем, с нагловато-нахальной ухмылкой на своем бестыжем лице!
Думать так, у нее были все основания, тем более, что Геннадий Иванович действительно во сне улыбался, однако вовсе не нагловато, как это могло показаться его супруге, а просто потому что, именно в этот момент, ему снился чудесный сон, в котором, он еще молодой и красивый парень, пригласил на танец свою первую любовь, но, вместо того, чтобы закружиться с ним в вихре вальса, она вдруг схватила его за лацканы пиджака, и голосом, почему-то очень похожим на голос Анны Прохоровны, стала кричать ему прямо в лицо: - “Ах ты ж паразит такой! Что это, ты тут устроил? Ты во что это новую вещь превратил!“
И словно не желая слушать эти крики, его первая любовь растаяла как дым, а Геннадий Иванович раскрыл глаза, и повел вокруг мутным взглядом, пытаясь сообразить, почему это на него кричат, где он находится, и что тут вообще происходит?
А когда он, наконец-то понял, что находится у себя в доме, и что перед ним его законная жена, то первой его фразой было: - “Ну что, купила мне костюм?“ – намекая очевидно на то, как давно он ее об этом просил, а затем, ударив себя кулаком в запятнаную грудь, с гордостью добавил – “Пока, я сам себе его не купил!“
И вовсе не обязательно обладать феноменальной фантазией, чтобы представить себе ответную реакцию Анны Прохоровны.
Это было, что-то среднее, между извержением вулкана, и взрывом газового баллона в замкнутом пространстве!
Геннадию Ивановичу пришлось выслушать все, что думала его супруга: и о нем самом, и о его приятелях-алкоголиках, ведь она же не знала, кто тут был вчера в гостях, и про то, сколько литров крови он выпил из нее, за всю их совместную жизнь, и как он эту жизнь, ей напрочь загубил!
А когда, в завершение своего очень эмоционального, и предельно насыщенного всевозможными эпитетами монолога, Анна Прохоровна предъявила мужу свою записку, и рассказала ему о том, как все было на самом деле, то бедный Геннадий Иванович, на некоторое время впал в состояние близкое к анабиозу.
Несколько минут он сидел уставившись в одну точку, очевидно, переваривая в себе полученную информацию, а затем вскочил с кровати, и выхватив из рук жены записку, помчался выяснять отношения со своим другом Ваней.
И хотя, это было далеко не самым лучшим решением с его стороны, но, что же он мог поделать, если вчерашние четыре бутылки водки, как пепел Клааса, стучали в его оскорбленное сердце, а жгучая обида на приятеля терзала похмельную душу, требуя незамедлительного удовлетворения!
 
Глава 9

А друг Ваня, как обычно в это время, уже во всю руководил рабочим процессом у себя на участке.
Отец стоял возле входа в контору, решая со своими связистами какие-то производственные вопросы, и раздавая им ценные указания, как вдруг откуда не возьмись, словно чертик из табакерки, перед ним возник его "Однокрылый" сосед, и с криком: - "Аня мне все рассказала!" - принялся размахивать у него перед носом, зажатой в кулаке супругиной запиской.
При этом, выглядел Геннадий Иванович довольно таки экзотически.
Небритый, со всклоченными волосами, в измятом замызганном костюме, он был похож на загулявшего интеллигента, который, прокутив всю свою зарплату в привокзальном ресторане, очнулся ранним утром на парковой скамейке, с ресторанным счетом в руке.
И не смотря на то, что сердился он вполне серьезно, все вокруг почему-то сразу заулыбались, а когда какой-то шутник еще задал ему вопрос: - "Ты откуда это Геннадий Иванович такой красивый?" – так и вовсе покатились со смеху.
Не смеялся только мой отец, который, после вчерашнего "мальчишника", тоже чувствовал себя не самым лучшим образом, и в отличие от других, прекрасно понимал истинную причину, такого нервозного поведения своего соседа, и к тому же, совершенно точно знал, о чем могла рассказать ему, его Аня!
А так как, лишние разговоры на участке, были абсолютно никому не нужны, то, со словами: - "Ну чего ты Гена кричишь с утра как потерпевший? Люди же смеются! Пойдем-ка лучше, я тебе кваску холодного налью" – он обнял своего приятеля за плечи, и повел его в сторону дома.
Надо сказать, что Геннадий Иванович, не очень-то и упирался.
Оглядевшись, и сообразив, что смеются люди именно над ним, он как-то сразу сник, и печально махнув своей единственной рукой, оправился пить холодный квасок.
А вскоре, к ним присоединился и третий участник вчерашней вечеринки - Владимир Степанович, который, как настоящий мужик, приехал к другу не один, а с двумя трех-литровыми банками холодного "николаевского" пива, и целой кучей, еще теплых вареных раков в придачу.
Лучшего средства, для поправки пошатнувшегося здоровья, нельзя было и придумать, и поэтому, быстренько перебравшись за стол, стоявший в тенистой беседке, наши приятели с превеликим удовольствием, принялись уплетать вкуснейших раков, и запивать их свежайшим пивом.
И я почти уверен, что очень многие из тех, кому посчастливится прочитать эти строчки, наверняка подумают про себя: - "А не рвануть ли и нам, за раками и свежим пивом в супермаркет "Океан".
Хотя, вполне возможно, что тут я сильно ошибаюсь, и никто из вас даже с места не сдвинется, но то, что слюнки у кого-то потекут, это уж точно!
А тем временем, поправив свои организмы прекрасным "пенистым" напитком, наши приятели приступили к обстоятельному разговору, о хорошо вам известных событиях, и поэтому, чтобы не повторяться, и не занимать ваше драгоценное время, я приведу его, в несколько сокращенном виде, упустив только некоторые части речи, и малозначительные детали.
Короче говоря, Геннадий Иванович сразу же заявил своим друзьям о том, что они его вчера цинично обманули, и продали ему, его же собственную вещь, которая, из-за них же, потеряла свой товарный вид, и, что его супруга из-за этого, устроила ему с утра грандиознейший скандал!
В общем, выходило так, что везде он якобы был прав, и пострадал намедни, совершенно безвинно, и исключительно, по своей душевной простоте!
Однако, у моего отца на этот счет, была совершенно иная точка зрения, и в ответ на предъявленные обвинения, он вполне резонно заметил своему соседу, что, во-первых – не обманули, а всего лишь пошутили, во-вторых – не продавали, а просто обмыли обновку, и, в третьих – никто не заставлял его доставать эту самую вещь из шифоньера, срезать с нее этикетки, а затем садиться в ней за стол, и вытирать об нее руки!
А что же касается скандала, то две последние бутылки, которые он, ни с кем не посоветовавшись, с шиком выставил вчера на стол, были уже совершенно лишними, и они распили их, только лишь из уважения к хозяину дома!
И от этого, им всем теперь плохо, и у каждого из них дома с утра был скандал, а Владимир Степанович, так тот вообще уснул в троллейбусе, и домой явился только глубокой ночью, однако, к другу своему, он приехал чисто выбритым, с холодным пивом, которое они сейчас пьют, и с вареными раками, которых они сейчас едят, а не с какими-то претензиями, и помятой писулькой в руках!
- "Ну что Володя, скажешь я не прав?" - закончив свою тираду, обратился отец к молчавшему все это время Владимиру Степановичу.
- "Да Гена, нехорошо!" – покачав головой ответил тот, не уточнив при этом, что же, собственно говоря, он имел ввиду под этим своим -"нехорошо".
Но тут, на правах хозяина, слово опять взял мой отец, и глядя на несчастного соседа, предложил считать этот инцидент исчерпаным, и вопрос закрытым.
На это предложение все сразу же согласились, и Геннадий Иванович – первым!
Затем они пили " мировую", и, как видно не одну, потому что, уже через некоторое время, из беседки послышалось нестройное: - " Когда простым и нежным взором, ласкаешь ты меня мой друг …"
А потом приятели провожали Геннадия Ивановича, который по прибытии домой, сразу же заявил супруге, что, друзей он не променяет ни на какие костюмы, и вообще, нечего ему тут, понимаешь … скандалы устраивать!"
На следующий день, Анна Прохоровна отнесла этот многострадальный костюм в "Химчистку", и пожилая приемщица, разглядывая характерные пятна на серой ткани, сказала ей с сочуствием: - " Та, не переживайте вы так женщина. Все они одинаковые. У меня дома, такой же, на диване лежит!"
И доподлинно не известно, откуда же народ узнал подробности этой истории, но буквально сразу же, при встрече с "Однокрылым", ему начали задавать вопрос:
- "Геннадий Иванович, а тебе случайно костюм не нужен?"
Тот, по началу вспыхивал как спичка, и даже бросался в драку, но потом поостыл, и стал отвечать доморощенным шутникам, что у него уже есть, а если кому-то и нужен, то пусть идут к Ивану Алеексеевичу, так как, это он специалист по костюмам.
Ну люди есть люди, пошутили некоторое время и перестали, а костюм в "Химчистке", таки отчистили, и стал он совсем как новый, но одевать его Геннадий Иванович почему-то не любил.
То ли цвет ему разонравился, то ли фасон, а может быть, он просто вызывал у него какие-то нехорошие ассоциации, но факт остается фактом.
Вот так и закончилась эта эпопея с «Серым костюмом», и я честно признаюсь, что с некоторым сожалением расстаюсь со своими, дорогими мне персонажами, однако, жизнь не стоит на месте, и уже другие требуют своего воплощения на бумаге!
Так что, надеюсь, до новых встреч!