Марлен Дитрих Золотая Пума

Золотая пума" -- так называл главную любовь своей жизни автор «Триумафальной арки» Эрих Мария Ремарк

-- Папи, представляешь, этот негодник Бони опять устроил мне скандал! Упрекнул, что я (это он так решил!) спала с Хэмингуэем; хлопнул дверью и ушел. Думаю, в казино или в свой любимый ночной кабачок…

--Папиляйн,  а что будет, если его там схватят, арестуют, вышлют за границу?!
Рудольф Зибер молча встал с кровати, натянул халат и направился  к телефону. Отказать жене он не мог. И не потому что она была ослепительно красива – с разрумянившимися от злости щеками, сверкающими глазами, тонкой сигареткой в руке… Просто они уже привыкли так жить -- долгие годы: она приказывала – и он подчинялся.

Окружающие постоянно буравили этих двоих любопытными глазками, в газетах не уставали, захлебываясь, рассказывать о новых любовниках Марлен…А они продолжали жить странной семьей – кинозвезда Марлен Дитрих, она же Мути, умевшая  божественно готовить яичницу и тушить капусту; он, Рудольф,  единственный и законный муж звезды, а заодно ее продюсер; Тами – его постоянная любовница и, конечно же, Мари, дочурка, лапочка, мамина помощница и добровольная костюмерша.

Собственно все странности этой семейки и начались с рождения Мари. Еще совсем слабая после родов Марлен расцеловала крохотную девочку, расплакалась от умиления и заявила мужу: «Дорогой, я не хочу больше ЭТИМ заниматься! Физическая близость – это ужасно! А роды –неэстетично». Рудольфу оставалось только кивнуть головой и подчиниться.
Однако с той поры к странной семейке присоединялись временные «родственники». Например, «Бони», которого сейчас, пыхтя и ругаясь, разыскивал «Папиляйн», -- великий Эрих Мария Ремарк.

Надо отдать должное --  селили свежего «родственника» обычно как можно дальше от покоев Мари. Еще чаще очередной любовник легендарной актрисы занимал бунгало во дворе… Остальным твердо предлагалось покидать спальню до рассвета. Но – разрешалось вернуться на фирменный завтрак к Марлен. Очередной герой ее сердца должен был пойти домой переодеться и лишь после этого, в свежей,  блистающей, белой рубашке, позвонить в дверь…

Да, одна из самых сексуальных звезд планеты ужасно не любила заниматься «ЭТИМ»! Но и жить без страстных, направленных на нее взглядов, без обожания знаменитых мужчин (да и женщин тоже!) у нее не получалось –бриллиант раскрывает свою неподдельную красоту лишь в лучах восхищения! Навсегда отказав мужу, она меняла любовников.

Ремарка, только что прославившегося на весь мир романом «На Западном фронте без перемен», она приняла всем своим большим сердцем: мало того, что великий писатель, красавец, эстет… но плюс ко всему – еще и импотент.
«Ах, дорогой, как же это  замечательно! – прислонилась она к его груди, когда «Бони», завалив ее номер белой сиренью, честно признался ей в своем «маленьком изъяне». -- Я буду спать, прижавшись к твоему плечу, тихо и сладко, и так мы проведем вместе много-много ночей! Что может быть лучше?!»

Ремарк нежно называл Марлен своей «Золотой Пумой». И просил ее не ревновать ко второй своей страсти – «Серой Пуме», восьмицилиндровой Lancia Dilambda, подаренной ему издателем в знак благодарности за потрясший мир роман.

«Золотая Пума» не ревновала. У нее были другие заботы. Как, например, довести до совершенства свою внешность? Представьте себе, в звезде, на которую равнялись миллионы барышень и дамочек, жил миллион с хвостиком комплексов. И вполне обоснованных, надо сказать. Например, у Марлен была маленькая грудь, Дитрих ужасно ее стеснялась. Приезжая в любой город, «Пума» первым делом бежала обследовать бельевые магазины: вдруг попадутся лифчики с особым, увеличивающим объем груди, покроем.

В то лето, когда семья (Марлен, Мари, Рудольф, Тами и Ремарк) отдыхали в Монте-Карло, ей ужасно повезло: актриса  встретила мастерицу, умевшую шить купальники  «с нужным объемом» в нужном месте. Папи не мог поверить своим глазам: впервые в жизни жена вышла на пляж не в сарафане, не в халатике, не в легком платьишке, а в самом настоящем купальнике! Дитрих светилась от счастья. Ей хотелось царить, ловить комплименты, слышать страстный шепот вслед…

Но Ремарку было не до пляжа: сидя в затемненном бунгало, он мелким аккуратным почерком на желтых страницах блокнота писал еще одно обессмертившее его произведение -- «Триумфальную арку». Где Равиком был он, безнадежно влюбленный поэт, а Жоан Маду – она, его «Пума», его Богиня, его Марлен…

Расстались они тихо и без скандалов: писателя так измотали непонятные «пунктирные» отношения с любимой, что однажды он просто сел в свою «Серую Пуму» и скрылся  -- от нее, от ее бесконечных поклонников, от дружески настроенного Рудольфа... В бунгало же поселился крепко сбитый  Жан Габен. Не умевший, возможно, мыслить метафорами, но ловко шептавший на ушко приятные любой даме слова…

Чтобы сделать больно Марлен (или -- еще больнее себе) Ремарк вскоре женился на Поллет Годар, бывшей жене Чаплина. Как оказалось, она единственная могла утешить писателя в его постоянных, доводящих до безумия, депрессиях.

После расставания «Бони» и «Золотая Пума» так больше никогда и не виделись. Когда в 1970 году Ремарк умер, стареющая  звезда экрана прислала ему последний подарок – огромный букет цветов. Но Поллет не положила их на могилу. Видимо, потому, что и муж, и «эта дрянь Марлен» в конце жизни слово в слово публично признались, что были самой большой любовью друг у друга…