Глава 33. Думы о сестре

В лагере, устроенном в глухой, непролазной части леса, устраивались на ночлег и негромко переговаривались между собой партизаны. Горел костер, освещая деревья и лесную поляну. Языки пламени плясали на лицах сидящих у огня, отражались в их глазах…

Лагерь населяли разные люди: вырвавшиеся из окруженных сел красноармейцы, колхозники, ушедшие в лес для подпольной борьбы с фашистами, комсомольцы… Всех их объединяло одно - ненависть к врагу и желание поскорее отбить родную землю у немцев.

Среди них был и Митя. Он попал в отряд не так давно: его командиру порекомендовал кузнец Костя.

- Выдержанная у него душа, не глядите, что молодой парень, - так Костя аттестовал комсомольца Бурцева. И партизаны без лишних разговоров приняли его, признали своим.

Митя недавно побывал на одной из партизанских операций: тогда отряд смог пустить под откос эшелон с оружием, которое предназначалось для фашистов.

Сейчас же Бурцев сидел в землянке и, обняв колени руками, напряженно думал: как же вывезти из села Васька Трубачева и остальных пионеров? Им нельзя сейчас находиться в пекле войны. Попадутся под горячую руку врагам - и конец! 

Мучила тревога за всех, но особенно - за любимую сестру. Тогда, на пасеке, Митя ощутил, что Аня, при всем своем внешнем спокойствии, была на грани отчаяния. Что-то зрело в ее юной душе нехорошее, страшное… В памяти вожатого вставали картины из недавней, мирной жизни. И везде присутствовала Аня...

… В семье Красавиных она была единственным ребенком. Конечно, ее родители - Ангелина Игоревна и Сергей Петрович - следили за тем, как она учится, покупали ей одежду, кормили, читали книги. Они вовсе не были плохими, только много работали. Сергей Петрович был кинологом и до ночи мог учить собак новым приемам по захвату преступников, а Анина мама работала в местной газете и тоже подолгу засиживалась в редакции, просматривая газетные полосы.

Поэтому Аня была вынуждена, вернувшись из школы, сидеть в пустом доме. Насколько знал Митя, из школьников она крепко дружила только с Валей Степановой. Но Валя жила в детском доме, а Красавины - почти на другом конце городка. Каждый день к подруге не побегаешь - далеко. А во дворе у нее не было друзей. Из-за этого вынужденного одиночества Аня казалась посторонним замкнутой, холодной.

Но в классе ее уважали и любили за веселый нрав, доброе сердце и ясный ум.  Она  много читала, усердно училась, делала мелкие дела по дому и частенько бегала к отцу на кинологическую площадку  - смотреть и участвовать в обучении собак.

Но чаще ей приходилось сидеть в комнате, смотреть на стрелки настенных часов и ожидать родителей.

А родители приходили домой уставшие, наскоро выслушивали Анины рассказы о школе, ужинали вместе с ней и ложились спать. Времени на дочь у них было крайне мало: его забирала любимая работа. Аня все понимала и не обижалась на маму с папой. И снова не сводила глаз с часовых стрелок...

Митя, сильно любивший сестру, старался как-то скрасить ее одинокие будни: провожал  до дома, если уроки кончались у них одновременно; вечером забегал к ней, слушал рассказы о школе, о друзьях. Но и у него были свои обязанности: комсомольские собрания, поручения. Поэтому Ане зачастую приходилось возвращаться из школы одной и искать себе занятие, чтобы не слоняться бесцельно по пустому дому.

Для нее было огромной радостью, когда Митя проводил с ней свободное время. Обычно, подходя к Аниному дому, он стучал в дверь условным стуком: один длинный, два коротких. Дверь спустя несколько секунд открывалась, и первое, что видел Бурцев - улыбка Ани и ее сияющие глаза.

Пока Сергей Петрович и Ангелина Игоревна отсутствовали, Митя развлекал сестру: они обсуждали прочитанные книги, пили чай и просто сидели на кровати, прижимаясь друг к другу. Иногда вместе ходили на каток или гуляли по улице, держась за руки.

Хоть Митя и Аня были не родными братом и сестрой, их взаимной привязанности и горячей любви могли позавидовать многие. Аня делилась с ним самыми сокровенными тайнами, и Митя знал: ей он тоже может доверить любой секрет.

В свои двенадцать лет Аня казалась старше: ее глаза почти всегда были серьезными, а в голове порой возникали совсем недетские мысли.

За годы дружбы Бурцев хорошо изучил характер сестры: она была застенчивой, но могла и нагрубить, если человек ей не понравился. В незнакомой обстановке, с чужими людьми вокруг, Аня будто терялась, замыкалась в себе и долго привыкала к новым местам и людям. Обидевшись на кого-то, она, словно черепаха, пряталась в свой панцирь и переваривала внутри себя эту обиду. А накопившиеся в душе эмоции могла в одну секунду выплеснуть бурным потоком на того, кто находился рядом. И не всегда эти эмоции были радостными…

Митя вспомнил ссору Ани с Петей Русаковым. Тогда сразу после школы он понесся домой, быстро бросил на кровать портфель и, отмахнувшись от расспросов мамы, кинулся к Ане. Он хотел отругать сестру, объяснить, как плохо она поступила, ударив товарища.

Но, шагнув в дом и увидев больные, опухшие от слез глаза девочки, понял: она уже сама все осознала. И винит себя за то, что сделала товарищу плохо. А потом, когда Аня, давясь рыданиями, рассказала, что толкнуло ее на этот шаг, Митя ощутил ее боль и отчаяние. И вылечить это можно было только лаской и теплом.

Тогда он долго сидел рядом с сестренкой, гладил с нежностью ее длинные, русые волосы, вытирал соленые капельки слез с мокрых щек...

А теперь Аня осталась совсем одна. Правда, есть мальчики, Степан Ильич, баба Ивга… Но к ним она относилась с прохладцей, без привязанности. Аня вообще тяжело сходилась с людьми, но если уж привязывалась к кому-то, то навсегда. 

“Самый бесстрашный человек - тот, кому нечего терять” - вспомнилось вдруг Мите. Это Аня сказала тогда, на пасеке. И в ее словах было ледяное спокойствие, словно она уже знала, что будет делать. Этот лед проник в сердце вожатого, заставив содрогнуться.

Аня, измученная тоской по дому и страхом за брата, каждый день видящая в колхозе зло, творимое фашистами, оторванная от родителей…  И рядом с ней нет по-настоящему близкого человека, некому рассказать о своем горе. А груз эмоций все тяжелее и тяжелее… В таком состоянии сестра может решиться на любой, самый отчаянный поступок!

Митя поежился от предчувствия беды. И решил: как только Мирон Дмитриевич (он был начальником партизанского отряда) даст добро - сразу пойдет искать ребят! Иначе случится страшное…