Бобка

     Бобка
   
  ПОЯВЛЕНИЕ БОБКИ
   
  Работая в тайге, видя какие хоть и редко, но красивые, добротные лайки бегают по таежному геологическому поселку, Володя мечтал завести настоящую породистую лайку. Вскоре ему повезло. В поселок Снежный, Серега, буровой мастер, привез из города Амурска от своих предков, охотников щенка карело-финской лайки. Так как он ни каким местом не был связан с тайгой, у него даже ружья не было, то щенок, от роду три месяца, просто бегал по поселку вместе с другими собаками. Володе щенок сразу понравился и потихоньку он начал обрабатывать Серегу, от встречи к встрече, через пикники на берегу живописной горной речки пришли к консенсусу. Он сказал, что деньги его не интересуют, бери ящик «Столичной» и погуляем. Володя не стал придумывать замысловатую кличку щенку, и назвал его просто Бобка.
Так Боба начал постигать тайны таежной жизни. Работал Володя геодезистом. Вместе с женой Катериной производили в тайге геодезические работы. Бобка всегда находился при них, бегал все обнюхивал. Когда подрос Володя водил его за пределы поселка. Работать Боба начал в пять месяцев. Были на рыбалке. Володя с переката на речке забрасывал удочку, на которой была леска с искусственной мушкой на конце. Мушка выходила на плеса и хариус хватал ее. Главное было успеть подсечь его. Бобка где-то бегал. Наловив рыбы Володя развел костер, почистил рыбу. Поставил котелок, как вдруг метров в пятидесяти в березняке раздался лай Бобки. Володя взял ружье и потихоньку стал подходить к месту, откуда раздавался лай. Боба сидел возле березы, на самой вершине которой сидел рябчик. Чтобы не спугнуть, Володя прицелился и выстрелил. Рябчик как яблоко через ветки полетел вниз. Бобка с визгом поймал его на лету, и пока он подавал признаки жизни, потрепал его и положи перед собой на землю. Сел и смотрит на Володю. Володя достал из кармана три кусочка сахара, дал Бобке и забрал рябчика.
 
  ВЫСТРЕЛ В УПОР
   
Если хочешь долго жить
надо с головой дружить
   
  После месячного проживания на просторах долины реки Горюн, мы с Бобкой, карело-финская лайкой, двигались краем леса, граничащей с марью, на Верхне-Горинскую метеостанцию, чтобы отдохнуть в цивилизации. Попариться в баньке, ну и попить бражки с Володей, начальником метеостанции.
  Вышли на марь, Бобка крутился по кустарникам, изредка мелькала верхушка его хвоста. Покрытые мхом кочки были сплошь усеяны клюквой. Мох легко пружинил под ногами. Встретилась куча клюквы с редким вкраплением кала. Это медведь чистил желудок с кишечником, готовится к зимней спячке. Злобно залаял Бобка, не иначе как сохатого зацепил. Под прикрытием кустарника я начал подходить к лаю. Через кусты увидел, темно-коричневое мощное тело, а вокруг со злобным лаем металась собака. Тело резко встрепенулось, вскочило и крупный медведь с рыком кинулся в сторону собаки. Я задним ходом ретировался в лесок. Мне такая встреча совсем ни к чему. Нас разделяло расстояние метров 50-60. При мне было охотничье ружье шестнадцатого калибра, заряженное патроном с пулей «Брэнэкке». Но стрелять в медведя желания не было. Я побежал по мелколесью и резко обогнул завал из деревьев, надеясь, что медведь пройдет прямо. Лай приближался. Мой Боба четко выполнял свои обязанности. Не давая медведю никуда свернуть, гнал только на меня. Обогнув завал, я обернулся с ружьем наперевес. Бобка разворачивал медведя на меня, зайдя с боку. До медведя оставалось метров пятнадцать. Я вскинул ружье и, целясь в лоб - выстрелил. Резко развернувшись, побежал, что есть духу, на ходу перезаряжая ружье. Перезарядив снова, взяв ружье наизготовку, повернулся. Медведь молча крутился на земле, тремя лапами валил и ломал вокруг себя молодые деревья, а четвертая была задрана вверх. Вместе с собакой они представляли единый клубок. Я выбрал момент, чтобы не попасть в собаку, выстрелил. Снова перезарядил. Медведь продолжал все вокруг себя рушить и норовил схватить собаку. Я еще раз выстрелил. Медведь пошел от меня на трех лапах. Одна передняя так и была задрана вверх. Собака с лаем наседала на него. Раненого медведя я уже отпустить не мог. Побежал за ним, выстрелил еще раз. Медведь осел навалился на лесину и лапой все пытался схватить собаку. Подойдя поближе, выстрелил ему под лопатку. Медведь повис на лесине. Я присел на валежину и, пока собака не успокоилась, не подходил к зверю. После осмотра, понял, почему медведь раненым молча рыл и ворочал все вокруг. Первым выстрелом я попал в шею, а целился в лоб. А мог бы промазать.

  БОБКА И НОРКА
   
  Ближе к осени Володя с Бобкой шли на реку Горюн, чтобы подготовить участок к зимней охоте. Рюкзак, забитый продуктами и капканами довил на плечи. Бобка бегал по лесу, его желтый завитый хвост изредка появлялся между кустами. Из щенка он превратился в крепко сбитую, рослую лайку, с крепкими ногами, широкой грудью и красивым пушистым хвостом. Был рыжеватого цвета, с крупными белыми пятнами на груди и животе, не широко посаженные стоячие ушки, синхронно реагировали на малейшие шорохи окружающие собаку.
  Володя много времени проводил с ним. Любопытство и стремление познать окружение носило его по кустам, речкам и появлялся Бобка, когда Володя останавливался на привал. Из поселка путь шел по волоку через речку Гайчан, минуя брошенный геологический поселок Лунный. Перевалив водораздел, попадаешь в верховье реки Горикан. Волок шел прямо по руслу каменной речки. Вода журчала где-то под камнями. Ниже по реке появлялась между камнями и постепенно переходила в русло, заполненное стремительной, холодной, чистой водой. С этих мест начиналась рыбалка. За перекатами появлялись плёсы – это глубокие участки со спокойно текущей водой. Если бесшумно прикрываясь кустами подойти к берегу плеса, хорошо видно в прозрачной воде стоят перед перекатом крупные ленки. За ними черные спины хариузов, сверкая золотистыми боками с красными плавниками. Ниже хариузы поменьше, почти полностью серебристые, с темными спинами. Волок шел вдоль реки, иногда удаляясь в глубину леса. Ближе к обеду Володя достал леску с крючком, вырубил удочку. В речке, собрав ручейников, с переката стал ловить рыбу. Наловив, чтобы хватило ему с собакой покушать, разжег костер и в котелке сварил почищенную рыбу. Заправив уху суповым набором из пакетиков, пообедал.
  Боба все это время сидел в сторонке за кустиками, он был сразу приучен, когда готовят еду и кушают, рядом не находиться. Пообедав, остатки ухи с костями отдавал собаке. Подкрепившись, продолжили путь.
  Осень в Хабаровском крае примечательна тем, что в сентябре, октябре и ноябре стоит ясная погода, температура постепенно понижается, соответственно меняется ландшафт от зеленого в желто-красный, а в октябре становится серебристо-белым, с темно-зелеными просветами на фоне пихты и елки.
  Идти было легко, гнуса не было. Легкий мороз сковал небольшие лужи, земля также покрыта мерзлой корочкой. Солнце клонилось к вечеру. Володя проходил последний прижим Горикана и речка вытекала в долину реки Горюн. Решив отдохнуть, Володя присел на корягу. Бобки видно не было. Вдруг в кустарнике шиповника, недалеко от речки раздался сильный шум, а затем визг собаки. Володя бросился в заросли и увидел, что Бобка мотает головой, а ему в нос вцепилась норка. Володя подбежал, хотел ногой придать зверька к земле. В это время собака тряхнула головой, норка отцепилась и отлетела в траву.
- «Бобка взять» - закричал Володя. Бобка мотая головой, кинулся в траву, началась возня. Он схватил норку сверху за шею, прошел челюстями по хребту. Когда зверек затих, положил его на землю. Из носа собаки сочилась кровь. Бобка смотрел то на норку, то на Володю, слегка повизгивая толи от боли, толи от возбуждения. Володя снял рюкзак, достав несколько кусочков сахару дал собаке, гладя и восхваляя Бобу как только мог. Это была его первая серьезная добыча.

  ДИКУША
   
  Подготовив участок охоты к зимнему сезону Володя с Бобкой возвращались в поселок- домой. Идти было не близко около трех дней. В тайге расстояния исчисляющиеся не километрами, а временем. Например: нанайские охотники говорят: - «Моя три дня ходи, изба приходи». Это значит за три дня охотник прошел 80-100 километров по пересеченной таежной местности. Бобка как обычно пропадал неизвестно где. Встречались на привалах и ночевках. Если с наступлением темноты не успевали к месту ночевки, Володя звал собаку, садил ее на поводок и по темноте Бобка вел его по таежной тропе к избушке.
  Шел третий день перехода. К вечеру должны быть в поселке. Поднимались по каменной речке к перевалу. С обеих сторон нависали крутые склоны отрогов главного хребта, поросшие густым ельником с лиственницами возвышающиеся на половину над елками, где-то лес переходил в кедровый стланик и замыкался полосой каменных свай.
  Волок с каменной речки выходил на седловину и переваливал в водораздел реки Гайчан. Почти поднявшись на седловину Володя различал на другой стороне речки с которой он поднимался, еле слышный лай собаки. Прислушавшись, понял, Бобка лает резко но не злобно, как бы зовет иди ко мне на дереве кто-то есть. Если Боба держал лося, то лай был бы злобным и частым, значит, загнал соболя, на худой конец белку. Пришлось спуститься до речки и подниматься по крутому заросшему склону. Лай доносился на верху отрога. Володя, ругая в душе собаку, через полчаса подъема почти приблизился к лаю. Крупный лес перешел в мелколесье в перемешку с кедровым стлаником. Бобка, почуяв близость Володи, перешел на визг с подпрыгиванием возле небольшой елочки, одиноко стоящей между лапами кедрового стланика. Пробравшись к елочке, Володя увидел, что на нижней ветке в полутора метре от земли сидит дикуша (каменный глухарь), с любопытством созерцая неистовство собаки.
  - «Бобка, елки палки, не нужна нам эта птичка» - в сердцах запричитал Володя.
  Дикуша, богом дадена птичка для голодных и обессиленных. Бобка визжал и прыгал, как бы говоря, ты сам меня натаскивал на таких же птицах. Володя прицепил собаку на поводок и отвел подальше от дикуши. Время было упущено. Володя снял рюкзак и начал собирать кедровую шишку, растущую на лапах кедрового стланика. Наполнив рюкзак, спустились к речке и расположились с Бобкой на ночлег.
 
  СОБОЛЬ
   
  Вот и первый снег. Тонким слоем белая скатерка покрыла места, открытые от леса и кустарника. Речки возле берегов подмерзли, образуя забереги также припорошенные чистым белым снегом. В самом лесу под елками снега нет, но между деревьями образовались белые площадки полян, соединяющиеся белыми проходами.
  Для охотника, следопыта самая прекрасная пора. Он возбужден, чувствует, что может очень много узнать о жизни района. Бобка настроение Володи уловил, как только он вышел из избушки. Радостно повизгивая, тявкает, носится, то в одну сторону кинется, резко развернется в другую.
  - «Ладно, Боба, не суетись, сегодня мы с тобой посмотрим, чем живет тайга».
  Отошли от избы и вот она карта таежной жизни. Первый снег всех будоражит. Вот след белочки от одного дерева к другому, целую тропу натоптала. Рябчик спустился на снег. Прошел метров пять и опять взлетел, оставив отпечатки крыльев. Вот и соболь часа два назад прошел ровной цепочкой, иногда переходя на двоечки, видно ночь прошла удачно и он сытый ищет место, где можно день поспать. Вдоль склона вверх по распадку кабарга натоптала тропку. Снова пересекли двоечки соболя, накрученные зигзагами следы, то разбегаются, то сбегаются, радуется зверек первому снегу. Вот размашистые следы крупного сохатого, свежие, около часа назад прошел. Рядом след Бобки, ушел за зверем, но вряд ли он пойдет его догонять. След поднимается в гору, а собака бежит медленнее, чем поднимается лось. Боба на долго не хватит и запах выветривается.
  Вдруг прямо перед Володей мелкими прыжками пролетел черный комочек и скрылся в поросли ельника. Скинув с плеча ружье и направив ствол, Володя понял, что стрелять бестолку.
  - «Боба, Боба» - закричал Володя - «Ко мне, соболь» - но собака была далеко. Володя ждал, продолжая звать. Боба появился минут через десять.
  - «Взять Боба» - указывая на след. Бобка и так понял в чем дело. Сходу рванул в сторону, откуда шел след.
  - «Не туда» - взмолился Володя.
  Но его уже след простыл. Бегая туда – сюда, он кричал: «Назад, назад».
  Видно Бобка сообразил, что не в ту сторону ломанулся. Вскоре он стрелой пролетел возле охотника и исчез в ельнике. Володя успокоился, теперь можно не спеша идти по следам и ждать когда Боба залает, загнав соболя на дерево.
  Обогнув еловую заросль, подсек выход следа. Зверек, напуганный встречей, улепетывал, что есть духу, но пробежав сотню метров, не чувствуя погони, перешел на спокойные двоечки. Рядом след от прыжков Бобкиных лап. Он шел за соболем верховым чутьем, где соболь делал резкие повороты или заходил в завалы, поросшие молодым ельником, собака их обходила стороной, подсекала выход следа и неслась рядом. Он прошел по следу еще минут десять и услышал за ольховником треск отдираемых кусков дерева. Выйдя на открытое место, Володя увидел Бобку, который зубами и лапами рушил подгнивший пень. Между корнями была вырыта яма, в которую он то и дело нырял головой. Потыкает носом, чихнет, снова начинает зубами рвать пень. Все во круг пня было вытоптано ногами собаки. Володя обошел вокруг поляны и не найдя выхода следа соболя, вернулся к Бобке. Достал топорик и начал подрубать пень с другой стороны. Пень был почти весь разобран, только сердцевина с ответвлением из корней крепко сидела в земле. Собака с головой уходила под пень от туда доносилось угрожающее шипение.
  Володя выбрал сухой кусок гнилушки, поджег ее, подождал, пока разгорится, затем притушил огонь снегом, чтобы она дымилась. Оттащил собаку, приказал сидеть, хоть Боба не реагировал, но почуя дым, исходящий от гнилушки, брошенной в вырытую яму, перестал дергаться. Через несколько секунд из ямы выскочил соболь. Боба как вихрь метнулся и схватил его за голову, прошелся челюстями по хребту, подождал, пока соболь затихнет, положил его на землю. Володя взял зверька, встряхнул его, подул на шерсть. Видно было, что ость головки высокая, темного цвета, а подшерсток отливал голубизной, кожа не просматривалась. Довольный, положил его в чистый мешочек и спрятал в рюкзак. Достал банку сгущенки, открыл ее ножом и поставил перед Бобой, который смирно сидел около него и только повизгивая, махал хвостом. За день Володя с Бобкой добыли двенадцать белок, подстрелили косача, а вечером возвращаясь в избу, собака загнала на дерево соболя.

  БРАЧНЫЙ ПЕРЕВАЛ
   
  Геологический поселок - это небольшое количество домов: контора, геологический отдел, магазин, склады, гараж, столовая, общежитие, жилые семейные дома -все, что необходимо для ведения геологоразведочных работ на выявленном месторождении полезного ископаемого.
  Поселок Снежный располагался в верховьях реки Средний Гайган, в его самом истоке. Выше красовались три пика давно потухших вулканов. Вниз, по течению, уходила в даль расширяющаяся долина, а по бокам крутые скалы, поросшие смешанным лесом. На перевал по склону прорезана автодорога, соединяющая поселок с месторождением, где велись разведочно-буровые работы. Через другой склон дорога на штольню. Речка протекала между камнями по поселку. Растительного слоя не было, в паводки все смывалось, оставались одни камни.
  Поселок жил своей жизнью. Рождались дети. В семьях заводили кур, коз, поросят, но основу составляли собаки. Скотину держали не многие. Обеспечение было хорошее. Собаку держал каждый работник. Их расплодилось много и всяких мастей. В почете были лайки. Мужик считал себя охотником и рыбаком, а без собаки ходить по тайге не престижно.
  Тайга - кормилица. На рыбалку, охоту с собакой. За ягодой, грибами ходят в основном женский пол, а им тем более нужна охрана, заполняют дарами тайги всю стеклянную посуду, ставят в подполье и стоит она там годами. В охотку или на торжество достанет хозяйка баночку грибочков, каких хочешь - маринованных, жаренных, а к чаю ягоды, перемолотые с сахаром. Всегда на зиму брусника, замоченная в бочке, клюква замороженная. Когда приходилось освобождать место от старых ягодных запасов на свежие, пускали высвобожденные на бражку. Хорошая бражка получалась.
  У собак свой уклад жизни. Бегают с хозяевами на рыбалку в тайгу или болтаются по поселку. Редко какую собаку держат на цепи. Дома на замки не закрывались, случаев воровства не происходило.
  В период собачьих свадеб, которые происходили с весны до конца лета, собачки кучковались, лаяли, бегали за невестой, затем исчезали в тайге и их лай доносился до поселка, откуда то сверху перевала.
  Главной заводилой свадебного эскорта была лайка по кличке Джина-бесхвостая.
  Хвост ей отрубили по-пьянке разгулявшиеся рабочие из общежития. Неизвестно зачем, может, хотели из лайки сделать спаниэльку.
  Джина выросла, и с хвостом она слыла бы самой красивой лайкой. Зато материнский инстинкт развился у нее как и положено для хорошей собаки. Когда Джина загуляет, это ощущал весь поселок. Она обходила каждый дом, да по не одному разу, собирая всех собак-женихов, от малого до великого,. Некоторые, из посаженных на цепь, умудрялись срываться и убегать за Джиной-бесхвостой. Кличка ей так и прилипла. Она всегда бежала впереди своры. За ней выстраивалась вереница кобелей. Прямо за ней держался Дик Львовых - породы немецкой овчарки. За ним, с переменным успехом, Джек Кузменковых - помесь овчарки с рокфеллером, и третьим, изредка вторым, по мощности, держался Володин Бобка. Далее следовали не претендующие на первые места еще двадцать-двадцать пять собак, оглашая поселок визгливым лаем. Обежав круга три по домам, Джина уводила всех на перевал в ельники и там свадьба продолжалась неделю. Хорошо было слышно визг, обиженное тяфканье и рыки здоровых кобелей. Когда Джина приносила щенков, то те редко они походили на папаш из первой тройки. Пока здоровые кобели устраивали разборки, в это время молодые и слабые успевали приблизиться к невесте.
  Когда брачные страсти утихали, Володе неоднократно приходилось подниматься на перевал и на руках уносить израненного Бобку домой.

  ЗАПОВЕДИ СОБАКИ
   
    Первая - Лучше плохо ехать, чем хорошо бежать.
    Вторая - Вперед батьки в пекло не лезь.
   
  Участок буровых работ нашей геологоразведочной партии находился в девяти километрах от поселка Снежный, где проживали работники партии. На работу нас возили на крытом Урале через перевал. Машина поднималась по серпантину на вершину хребта, а затем следовал длинный спуск до бурового участка работы.
  Бобка, который сопровождал хозяина Володю, терся тут же. Когда работники, в том числе и хозяин, поднимались по железной лестнице в будку, и машина трогалась, бежал за ней до буровых. Зимой бегать за машиной еще можно, но летом, это было тяжелое испытание. Бегать за машиной в жару, от колес которой летела пыль с мелкими камнями, все это в глаза и его открытый рот с высунувшим языком. Люди в машине жалели Бобку и Володя давал ему команду: - «Домой», но конечно Бобка не выполнял эту команду, бежал и мучился. Один раз Володя на руках затащил его в будку. Боба забился под лавку и сидел всю дорогу, себя ничем не выдавая. Думали, что от качки ему будет плохо. В другой раз уже сам пробовал запрыгнуть по лестнице в будку, но было высоко, и кто-то из работников помог ему залезть. Впоследствии, приноровился запрыгивать сам. Таким образом, Боба усвоил первую заповедь.
  Вторая заповедь выявилась в тайге.
  Володя при переходах по лесу почти не видел Бобку возле себя, тот всегда лазил где-то рядом, его присутствие он ощущал. Стоило только крикнуть: - «Боба ко мне»- как он тут же прибегал.
  А звать иногда было необходимо.
  Бывало, выйдет Володя к березняку, а на березах рябчики, как яблоки развешены. И, не дай Бог, Боба их первый заметит, начинает облаивать, конечно, рябчикам этот шум не по душе и они преспокойненько перелетают в ельник, где между еловых веток их не так просто разглядеть. В таких случаях Володя, заметив рябчиков, зовет собаку, садит ее на поводок, отводит и привязывает подальше, а сам спокойно идет отстреливать птицу. После отвязывает и идет собирать добычу.
  Боба носится по ельнику, куда рябчики разлетелись и лаем зовет, вот де на вершине сидит, иди, сбей его. Володя, конечно, не идет, надо в снегу собрать отстрелянных.
  Боба потом долго обиженный бегает по лесу и даже на привалах не подходит к Володе, пока тот сам не позовет, и прижав его к себе, гладит и объясняет, что так надо. Боба прощает, и скаля зубы в улыбке, машет хвостом.
  По пути следования, необходимо было перейти замерзшую речку. Выбрав самое узкое место, частично перекрытое нанесенными в половодье корягами и поломанными стволами деревьев, Володя по завалу подошел к протоке, заполненной кусками льдин и застывшей между ними шугой. Позвал Бобку, и дал ему команду идти вперед, чтобы проверить крепость льда. Боба подошел к протоке, постоял, ушел назад и сел.
  - «Боба, вперед, ты чего» - подождал Володя.
  Но собака еще дальше отошла назад. Назвав его трусом и уклонистом, выбрал в завале лесину и по льдинам начал переходить протоку. Он уже почти подходил к другому берегу, как льдинка, на которую он встал, начала погружаться в воду. Мгновение, и Володя оказался в воде. Дна он не нащупал, но, благодаря лесине, держался на поверхности. С помощью той же лесины выбрался обратно на берег. В завале под корягами разжег костер и всю ночь сушился.

  ИЗЮБР
   
  В начале февраля с утра морозы стоят крепкие, но к обеду, благодаря солнышку, добреют до минус 10-12 градусов. Снег не выпадал давненько и Володя по лыжне, которая петляя, выходила то к берегу или углублялась в лесной массив, чередующийся из лиственницы и елово-пихтовых пород деревьев. Бобка лазил по лежанкам, оставленных лосями. Судя по тому, как из разных мест слышался отдаленный его лай, понятно, что из-за глубокого снега, хоть Боба и выходил на лося, но тот спокойно, широким шагом, уходил от него и оставалось от досады только лаять ему в след. Шла вторая половина дня. Решив сделать привал, начал по лыжне спускаться к речке. Выезжая на открытое место, обратил внимание, что на середине реки из снега возвышается, покрытая шерстью, часть спины. Притормозив, определил, что это спина крупного зверя, но то, что возвышалось, никаких признаков жизни не подавало. Володя хотел подъехать ближе. Расстояние было не более пятидесяти метров. Передумав, снял ружье и, целясь под позвоночник, выстрелил. Спина резко дернулась вверх и крупный изюбр, с высоко поднятой головой с раскидистыми рогами и дико выпученными глазами, понесся вдоль реки и скрылся за поворотом. На выстрел выскочил Бобка и даже не заходя на след полетел в сторону поворота, где скрылся изюбр.
  Володя скатился на речку, вышел на след, прошел по нему, нашел капли крови на снегу и спокойно пошел за скрывшимся изюбром и собакой. Пройдя с полкилометра за поворотом реки на берегу в кустах тальника, увидел изюбра. Он стоял на коленях, а Бобка с рычанием и лаем, трепал его за нос. Пока охотник подходил, зверь упал и затих.
  Володя разжег костер, вскипятил чаю, попив, начал снимать шкуру. Вытащив требуху, оттащив ее в сторону. Закончив с разделкой, повесил в котелке варить мясо. Уже темнело, пошел заготовлять на ночь дрова. Нарубив сухостой, собрав коряг, стаскал все к костру. Боба наевшись до тошноты требухи, вытоптал в снегу лежанку и залег, свернувшись в клубок, предвещал этим, что ночь будет холодная. Сварилось мясо. Кушая и запивая юшкой, Володя коротал время. Мороз крепчал. Положил возле костра сухую потолще лесину, чтобы сидеть на ней, начал отогревать уже начинающую промерзать шкуру. Отогрев, расстелил на лесине, мехом наружу. Сел и обернув ее вокруг себя, сверху подогнул козырьком над головой, лицом расположился к костру. С боков и сзади его прикрывала шкура. Торчали только ноги, обращенные к костру. Когда костер притух, подождал, когда мороз прихватит шкуру. Получился панцирь, облегающий тело. Володя вылез из полученного панциря через распахнутые края шкуры со стороны костра. Сзади припер, вырубленными из берез рогатинами, чтобы панцирь не валился, накидал в костер коряг, залез в импровизированный шезлонг, прикрыв концами шкуры себя спереди. Оказавшись в тепле и уюте, глядя на горящий костер, погрузился в анализ прошедшего дня.
  Проснулся Володя от обжигающего лицо холода. Под подгоревшими корягами светились тлеющие угли. Тепло они не давали. Сверху давила небесная сфера, забитая ярками звездами, свет которых на темном небе подчеркивал бесконечную глубину одиночества охотника. Володя попробовал вытащить руку, чтобы освободиться от закрывавшей его шкуры, но смог только пошевелить пальцами. Руки были словно приклеены к телу. Попробовал нагнуться вперед, но тоже бесполезно. Шкура сковала его словно ледяным панцирем, капитально застывшем на морозе. Как не пытался ворочаться, шкура не хотела его выпускать из своих тисков. Попробовал шевелить ногами, но получилось только до колен. Володя невольно увидел себя со стороны, в сидячем положении, закованным накрепко замороженной шкурой, убитого им изюбра, немного прядя в себя и оценив обстановку, что если он начнет шебуршиться, то завалив себя, не сможет встать и останется лежать и зверье, в том числе соболя, будут жрать его. Надо как-то подобраться к тлеющим корягам. Начал работать ногами, раздвигая в разные стороны их и поочередно поднимая вверх. Шкура, перекрывающая колени, была ближе всего к костру и менее подвергалась холоду. Она постепенно поддавалась. Угол между ногами увеличивался. Ноги можно было согнуть в коленях. Володя начал ногами подгребать под себя, чтобы встать на корточки. Упираясь носками и передвигая коленями, попробовал полсти к костру. Ему удалось доползти до костра, и он завалился на тлеющие коряги. Сноп искр и пепла обдал лицо. Не обращая внимания, ногами упираясь об оттаивающую землю вокруг костра, постарался подвинуть тело, чтобы грудь и живот легли на коряги. Потревоженные коряги, прикрытые телом, начали разгораться. Володя почуял запах жареного. Костяной панцирь замершей шкуры на животе и груди становился мягче. Шерсть местами начала воспламеняться, издавая запах, сопровождаемый едким дымом. Страх, что он может к тому же еще задохнуться, толкало его сползти с костра. Володя терпел.
  Когда почувствовал через шкуру неровности коряг, на которых лежал, попробовал вытащить руку. Шкура подалась, и уверившись рукой, он приподнялся, вытащил вторую руку. Сполз с костра, руками раздвинул концы шкуры на груди и животе, вылез из панциря.
  После чего раскочегарил костер, наложив коряг и сухостоя. Установил панцирь из шкуры изюбра на прежнее место. Вскипятил воды, заварил чаю. Поел мяса, запивая горячим чаем. Снова залез в свое логово, но грудь уже шкурой не прикрывал, чтобы руки были свободными.
 
  МЕДВЕДЬ
   
  Чтобы с охотником - любителем заключили договор на зимнюю охоту, летом охотник должен сдать установленное количество лекарственно-технического сырья. В состав лектехсырья входил следующий перечень: лист брусники, чага березовая, корень элеутерококка и другие виды растений.
  Володя в основном отыскивал на березах чагу и копал по берегам речек корень элеутерококка. Это кустарник из семейства аралиевых, стебли которых покрыты шипами. Растет он вперемешку с шиповником по заливным берегам речек.
  Копать его можно, когда с деревьев начинают опадать листва.
  Володя шел по краю обрывистого берега. Вышел к прижиму, где речка, прижимаясь к склону горы, размывала берег. На месте разлива образовалась высокая крутая осыпь. По верхнему краю осыпи рос сплошной ельник, внизу бежала речка, по берегам сплошь заросшая ольхой и тальником, необходимо было переходить на другую сторону речки. Володя решил по осыпи спуститься к речке и перейдя ее продолжить путь. Бобка, как обычно лазил по окрестностям. Ружье летом он не брал с собой, лишняя тяжесть.
  Спустившись на склон и сделав шаг вниз, понял, что его потащит по склону. Он сел на заднюю точку и, удерживая равновесие, ногами поехал вниз.
  Подъезжая к подножью, сквозь кустарник увидел, что из шумящего потока воды, на его сторону выходит медведь. Володя и медведь оказались друг перед другом буквально в трех метрах. Их разделял небольшой куст тальника. Медведь рявкнул, встал на задние лапы и пошел на Володю, так и сидящего на задней точке. Куст тальника остановил мишку. Пока он возился с кустом, выскочил Бобка. Он с ходу вцепился в зад медведю. Тот сел, Бобка отскочил и со злобным лаем с разных сторон хватал медведя. Тот махал лапами, пытаясь зацепить собаку.
  Володя начал потихоньку уходить вдоль склона. Медведь встал на все четыре лапы. Развернулся и кинулся в сторону Бобки. Собака увернулась. Медведь не снижая скорости понесся через речку. Собака наседала сзади, вместе с медведем исчезла в зарослях кустарника. Володя сел, перевел дух. Придя в себя, развел костер. Он уже допивал чай, когда вернулся Бобка. Сел напротив, высунул язык и глядя на хозяина, сказал только им одним понятным языком:- «Здорово мы его напугали».

  СНЕГ
   
  Поселок Снежный - значит снег, много снега. Обычно его заваливает до двух метров, но зимой 1980 года началась со снегопада, в октябре месяце, что уже являлось исключением. Снег валил до конца ноября и завалил дома в поселке вместе с крышами. Единственную улицу и дорогу на буровые расчищали бульдозером.
  Жители прокапывали траншеи от домов и рабочих помещений, а также откапывали окна с помощью лопат. Снег постепенно осел, но остался до конца зимы выше человеческого роста.
  Люди ходили на работу, в магазин по лабиринту траншеи. Для детей была хорошая возможность проявить себя в строительстве крепостных сооружений с разветвленной сетью подснежных ходов сообщений.
  Клонился к вечеру мартовский день. Володя заканчивал работу в камералке. Камералка - это помещение геологического отдела, где собирались и обрабатывались полевые материалы геолого-разведочных работ. Бобка на улице поджидал хозяина.
  Жена Катерина сходила за дочкой Иринкой в садик, оставила ее играть на улице, а сама зашла в контору, где работала диспетчером на радиостанции.
  Ирина, ей шел третий годик, одетая в мохнатую шубу и шапку, похожая на медвежонка, копала лопаткой в снегу возле крыльца конторы.
  Работники партии, закончив рабочий день, расходились по домам. Володя зашел в контору на рацию к жене, чтобы забрать дочку домой.
  - «Иришка на улице играет, идите домой, я через час приду»- сказал Катерина, когда Володя появился в дверях помещения радиостанции.
  - «Хорошо»- ответил он и вышел на улицу. Но возле крыльца, где Катерина оставила дочку, ее не было.
  Следы от валеночек были хорошо видны, но по основной улице прошел бульдозер, огребая снег, и следы терялись. Володя вернулся в контору.
  - «Катя, Иринки нет».
  - «Да ты что»- выскочила на улицу, начала бегать в разные стороны, зовя дочку.
  - « Я ее оставила всего минут двадцать назад, может она с кем-нибудь из наших работников ушла» не сдерживая слез, причитала жена.
  Поднялся переполох. Люди, находившиеся в конторе и камералке, подключились к поискам. Облазили все траншеи. Спросили у бульдозериста, но тот ответил, что ребенка не видел. Все это время Бобка спокойно сидел на крылечке керносклада, который находился напротив конторы и совершенно не обращал внимания на суету людей.
  У Катерины началась истерика.
  Ее отвели в контору, дали понюхать нашатырного спирта. Очередной раз проходя возле керносклада, Володя наконец увидел собаку. Поведение ее показалось ему странным.
  - «Боба, ко мне, ищи Иринку!».
  Но собака только переминалась передними лапами и продолжала сидеть на крыльце.
  Сам пошел к Бобке. Подходя к крылечку, на снегу увидел следы от валеночек дочки.
  Вели они на крыльцо. Стал подниматься по ступенькам. Бобка спрыгнул с крылечка на снег и по навалу начал забираться к окну, которое не было видно из-за сугроба. Володя полез за ним, и каково же было его удивление. Иринка спокойно лопаткой ковырялась возле освобожденного от снега окна.

  УЖИН РЫБАКОВ
   
  С охотником Колей Зайцевым Володя любил ходить на рыбалку. От поселка спускались до среднего течения речки Гайчана, где хорошо ловился хариус. В это раз, рыба ловилась плохо. Немного половили на уху и к вечеру вышли на клюквенную марь, через нее в верховье ручья, который впадал ниже по течению Гайчана. Там у Коли стояла охотничья избушка, срубленная из не толстых стволов листвянки. Сверху крыша обитая берестой. Внутри нары на четыре человека, столик и справа у дверей железная печка. Вдоль стены, с наружи, навесик, под которым сложены наколотые дрова.
  Рядом в метрах четырех, окопанное место для костра. На рогатине, вбитого у кострища лежала жердь с проволочными крючками для подвешивания котелка.
  Коля начал разжигать костер. Володя занялся чисткой рыбы. Закончив повесил на таганок котелок с водой, пошел на поляну к ручью, где росла крупная, сочная черемша. Пучок черемши нашинковал, высыпал в котелок, подсолил и когда вода закипела бросил туда очищенную рыбу. Как только побелели глаза у рыбы, снял котелок и повесил чайник. В воздухе стоял вкусный рыбный запах, вперемешку с чесночным, издаваемый черемшой. Даже Бобка, лежавший в сторонке за кустами, не выдержал и тявкнул.
  Уже вечерело, краснеющий диск солнца закатился за грядой леса, возвышающийся на другой стороне ручья. Коля и Володя, сидя за импровизированным столиком, сколоченный двух чурок и положенной поверх плахи, покушав ухи, наслаждаясь чаем, заваренном на ягодах лимонника. Перекидываясь малозначительными фразами, они больше молчали, глядя на угасающий оранжевый закат, который обещал на завтра жаркую погоду.
  Сидели так два таежных друга, лежал в сторонке пес Бобка, а вокруг кипела, гудела, стреляла, убивала, строила, рушила цивилизация, которая далеко отдалилась от природы и все стремления цивилизованного мира почему-то направлено на уничтожение колыбели жизни. Забыл человек, что он выходец из этой природы. Дикие звери в страхе стараются избегать встречи с людьми. С древности в гены всего животного мира заложен панический страх исходящий от самого страшного хищника- человека.
  С утра, когда солнце начало проглядывать меж деревьев, мужики, выпив чайку с сухариками, решили идти дальше по течению Гайчана.
  С ельника вышли на марь, отделяющую Колин ручей от Гайчана. Мох под ногами оседал, и след наполнялся водой. Неожиданно сзади из леса выскочил Бобка и помчался в глубину мари. Метрах в семидесяти по направлению бега собаки, рыбаки увидели медведя.
  Крупный белый медведь темно-коричневого окраса спокойно ковылял по мху. Коля с Володей замерли. Ружья у них не было, ждали поворота событий. Со злобным лаем Бобка налетел на медведя и начал кружить вокруг него, наровя цапнуть сзади. От неожиданности Миша присел на задние лапы, рявкнул, бросился на собаку. Тот увернулся. Медведь развернулся в другую сторону и как тяжелый танк, оставляя фонтаны брызг, через всю марь понесся в сторону леса. Промчавшись в тридцати метрах от притихших рыбаков, скрылся в лесу. Собака исчезла следом.
  -«Нормально, Бобка удружил»- первым отошел Коля.
  -«Да, он мог и на нас бежать»- смог добавить Володя.
  Постояв, пошли дальше. Вышли к реке. Попробовали рыбачить, но рыба не хотела клевать. Стоял зной. Лето было в полном разгаре. Множество паутов наседали на людей. Пропитанные потом спортивные костюмы мало спасали от укусов. Стоило остановиться, как одежда покрывалась паутами. Спускаясь по реке, дошли до слияния трех Гайчанов. Отсюда река, набрав силу, катилась крупным потоком, переходя с перекатов на обширные плёса. На плёсах, кое-где из глубины, лениво выныривали крупные и мелкие хариузы, хватали с поверхности мошек и паутов, сплошь усеяших водную поверхность. Время подходило к вечеру. Решили заночевать и с утра пойти домой, по пути попытать счастья в рыбалке.
  Выбирая место для ночлега, увидели зайца, который выскочил из кустарника и помчался по поляне, заросшей черемшой в сторону леса. Бобка рыскающий поблизости, учуял зайца и бросился за ним. Рыбаки вышли к завалу из нанесенных сучьев и ломанных деревьев. Место на берегу речки сухое, хорошо подходило для ночевки. Начали разводить костер, появился Бобка. В зубах он держал зайца, подбежал к рыбакам и положил добычу на землю.
  - «Ну, Боба, ты не только можешь пугать нас медведями, но и не дашь нам погибнуть от голода»- удивился Коля.
  - «Придется поделиться с кормильцем сахарком» - добавил Володя.

  ПОСЛЕДНИЙ СОБОЛЬ
   
    Можно быть плохим охотником,
    но имея хорошую собаку быть с фартом.
    С плохой собакой хороший охотник станет психом.

  Морозный ноябрьский день. Земля и деревья покрыты пушистым белым покрывалом. Снегу немного, слегка хрустит под ногами. Кое-где с ветки на ветку перелетают сойки, стряхивая снежный пух. Володя с Бобкой вышли от избы на очередной обход района охоты. Шли по пути. По ходу направляя домики, в которых на очепах настроены капканы. Огибая заросли кустарника Володя наткнулся на свежий след соболя. Он делал крупные прыжки, заскочил в кустарник. Продолжая следовать вдоль молодняка охотник снова вышел на след зверька, который со всей прытью продолжал убегать по лесу. Рядом со следом соболя присоединились следы Бобки. Собака гонит зверька, судя по следам от Бобки убегал крупный самец. Володя шел распутывая петли следов. Собака шла за соболем, огибая завалы и кустарники и не лезла в заросли по следу, когда соболь делал резкие повороты в сторону, Бобка проскакивал и делал слишком большие закругления. Выходит собака теряет время и соболь успевает оторваться. Если зверек чует погоню, он старается любым способом уйти от преследования и коли собака совсем наседает, удирает на дерево.
  Володя шел уже второй час. Он с нетерпением ждал, когда раздастся лай, но вокруг стояла морозная тишина, изредка ее нарушил треск дятла красноголовика. Кое-где с веток осыпался снег сбитый птицами. Наконец донесся далеко по ходу лай собаки. Окрыленный, прибавил шагу. Минут через двадцать был возле Бобки, который лаял на высокую пушистую елку. Обойдя по кругу и не найдя выходя следа, вернулся к лающей собаке и стал разглядывать дерево. Мохнатые лапы елки хорошо маскировали ствол. Выстрелил по верхушке. Дробь всколыхнула ветки, осыпался снег, но никаких движений не произошло. Выстрелил ниже, тот же результат. Сделал еще несколько выстрелов, но зверек не подавал ни каких признаков присутствия. Собака продолжала облаивать дерево. Тогда Володя решил обойти участок по большому кругу. Вернувшись обратно по входному следу, пошел вокруг, где Бобка облаивал соболя. С противоположной стороны метров в пятидесяти вышел на выходной след соболя. Зверек спустился с соседней елки и ушел.
  -«Боба, что же ты»- посетовал охотник.
  - «А что я, мне уже девятый год пошел, старею»- сожалеющим взглядом дал понять Володе его верный труженик.
 
  ОСАДОК
   
  Сентябрь время хода кеты. Рыба по Амуру Батюшке, прорвавшись через преграды заходит в реку Горюн и идет на нерестилище, откуда она мальком начинала свою трехлетнюю жизнь. На нерест приходит кета наделенная острыми зубами. Зубы успевают отрасти, пока рыба с океана доходит до места где зародилась, обойдя все естественные и искусственные преграды на ее пути. Соответственно, это уже не красная рыба, а чуть розовая. Зайдя в пресную воду, перестает питаться, теряет свою энергию и красоту. Дойдя до конечного пункта из «серебрянки» превращается в темную с красными пятнами на теле от ударов при преодолении перекатов и преград созданных человеком и природой.
  Нерестилище, куда пришли Володя с собакой Бобкой, находилось в Горинской протоке. На ее слиянии с основным руслом стояла срубленная из листвяка изба. Некогда в этом районе охотились кадровые охотники. Позже они ушли в верховья реки Горюн, а изба досталась любителю Володе, заключавшему охотдоговор на этот участок.
  Пришел он специально во время хода рыбы, чтобы заготовить отметавшейся рыбы на приманку.
  День перевалил к вечеру. Русло реки Горюн, проходившее возле стоявшей на обрывистом берегу избы, простиралось с запада на восток. Солнце почти с утра до вечера освещало место, удачно выбранное охотниками, построившими зимовье.
  Володя, готовясь к ночлегу, нарубил дров, затопил печку, поужинав и накормив собаку, вышел на обрывистый берег. Бобка подошел к нему, и они молча смотрели на игру заходящих солнечных лучей в волнах переката. Слышно было всплески рыбы в глубине протоки. Иногда раздавались мощные шлепки по воде. Явно Миша орудует на нерестилище. Бобка тоже реагировал на присутствие хозяина тайги и подтверждал это глухим рычанием, поворачивая голову в сторону протоки. Миша каждый год во время нереста кормился на этой протоке. Рыбача рано утром и вечером перед закатом. Он ударом лапы цеплял рыбу в воде и выбрасывал на берег, выбросив, отъедал у рыб головы, а туловище оставлял. Придя днем на нерестилище Володя пользовался услугами медведя. Собирал обезглавленную рыбу и уносил в избу. Сам ловил на спиннинг, где вместо блесны привязывал грузик с навешанными тройниками. Выбрав в воде посветлее, желательно самочку, в надежде, что в ней хоть немного осталось икры, закидывал спиннингом грузик, подсечка и можно выводить бьющуюся рыбину на косу.
  Каждый день брал спиннинг и уходил на протоку. Бобка оставался возле избы, его уже не интересовала рыба. Прежние годы он вперед Володи летел на протоку и бегал по отмели с лаем, пугая рыбу, которая шарахалась в глубину, создавая водяной вал. В этот раз в солнечный день сидел на обрывистом берегу и смотрел на водяной поток. В плохую погоду, лежал в конуре. Ел мало, иногда ходил по берегу в поисках только ему необходимых трав. У него было что-то с желудком. Появились частые отрыжки. Боба был уже не тот красавец. За восемь лет жизнь его изрядно потрепала, уши не стояли, одно на половину оторвано, морда вся в глубоких шрамах, как результат любовных интриг.
  Володя растаскивал рыбу, зарывал ее по несколько штук в ямы и втыкал бревнышко. Зимой бревнышко выбивал, и получалась нора с подходом к притухшей рыбе. Соболь уже мимо не пройдет и через нору много рыбы не выгрызет. Последние дни пребывания на протоке, Боба вообще перестал выходить из конуры. Из чашки с едой, полакает немного юшки и опять ложится.
  -«Надо идти домой и колоть собаку антибиотиками»- решил Володя.
  Когда он собрался выходить, Бобка не вышел из конуры, как его Володя не звал.
  Наложив еды и поставив воду, чтобы хватило на неделю, пошел домой, чтобы вернуться с антибиотиками. Вернулся Володя через шесть дней, но собаки в конуре не оказалось. Еда также не тронута, видно только следы пиршества птиц и мышей.
  Несколько дней ходил по окрестностям, звал Бобку, но собака не появлялась. Целую неделю ждал, может придет, как бывало раньше, но напрасно.
  Ниже по течению Горюна нашел след собаки на отмели, уходил он в реку, а выхода не было. Так и остался Володя жить с той тяжестью, что не смог нормально предать земле своего лучшего и надежного друга.