Хочу проснуться, когда все закончится 14 глава

XIV  ГЛАВА.

Своим внезапным появлением я застал Троя с Саймоном врасплох. Они застыли с ошарашенными лицами, как школьники, которых только что застукали с сигаретами.
Каждый ждал, что один из них начнет разговор. И каждый, наверняка, думал – только бы не я.
- Ну, так что? Вы посвятите меня в свои планы? Точнее, в наши.
- Дэн, да это ерунда, не забивай голову! – быстро сказал Трой и, опустив глаза, подвинул ко мне последний кусок пиццы. – Мы тут тебе самый вкусный кусок оставили.
- Трой, не делайте из меня идиота! Я все прекрасно слышал и понял, что вы что-то хотите от меня скрыть! – сказал я очень резко, сам от себя того не ожидая.
- Дэн, ты бы себя повел точно также на нашем месте, - настаивал он. - Мы просто не хотим, чтобы ты потом заморачивался из-за всякой ерунды.
- Называть человека убийцей – это, по-вашему, ерунда?
- Дэн, ты просто не знаешь всего! – сказал Саймон.
- Так вот и расскажите! В чем проблема?
- Да в том, что ты стер эти воспоминания, а мы не хотим тебе снова обо всем напоминать! – выпалил на одном дыхании Саймон, и тут же получил от Троя гневный осуждающий взгляд.
Во мне сразу же, как на ринге, стали бороться два чувства. С одной стороны – любопытство. Несмотря ни на что, мне хотелось знать, что же такого произошло между мной и Роджером.
Но в то же время стало страшно. Какая-то часть меня понимала, что я ничего не вспомню, это невозможно, что бояться нечего. Но другая, вторая часть, уже билась в истерике, представляя, как вернется память, а вместе с ней и боль.
Схватка между любопытством и страхом была недолгой. Странное все-таки создание человек…
- Я хочу, чтобы вы мне все рассказали. Прямо сейчас.
- Но, Дэн… - начал Трой.
- Я все решил. И что бы там ни было – я готов.
- Дэн, ты уверен? Ты понимаешь, чем рискуешь? – нервничал Саймон.
- Я все понимаю, и я уверен. Одно стертое воспоминание, о котором вы расскажете, ничего не изменит.
Трой с Саймоном переглянулись. Видно было, что никто из них, несмотря на все мои заверения, не хотел начинать рассказ первым.
- Ну? Я слушаю.
- Даже не знаю с чего начать… - снова опустив глаза, сказал Трой.
- Начни с самого начала, - уже спокойно сказал я.
- Когда-то вы с Роджером были очень хорошими друзьями. Ты даже хотел сделать его дружком на своей свадьбе.
- На свадьбе? – сказать, что я был очень удивлен – не сказать ничего.
- Да Дэн… Если бы все было хорошо, ты бы сейчас сидел не с нами. А дома с женой.
Я слушал рассказ Троя так, будто это была история не обо мне, а о чужом человеке. То, чего я боялся больше всего после операции – не случилось. Воспоминания не возвращались и боль, связанная с ними, тоже. Я был спокоен и равнодушен. Равнодушен к жизни того Дэна, которого я убил собственными руками. Точнее, руками профессора Стоуна.
- А как ее зовут?
- Звали… Ее звали Камила… Она уже год как мертва… - Трой тяжело вздохнул. -  Прости Дэн, что приходится тебе это говорить…
Но даже после этих слов во мне ничего не дрогнуло. Мне, конечно, было очень жаль эту девушку, эту Ками. Но я ее не знаю…
- А что с ней случилось?
- По заключительной версии следствия – самоубийство. Но все мы знаем, что никакое это было не самоубийство. Этот ублюдок Роджер. Я уверен, это его рук дело.
- А ему-то это зачем?
- Он любил ее, но она выбрала тебя. Долгое время он не оставлял ее в покое, а потом вроде пережил это и пожелал вам счастья. Ваши с ним отношения тоже наладились. Роджер даже начал встречаться с девушкой, говорил, что любит ее. Но когда узнал о вашей свадьбе, будто сошел с ума. Он снова не давал Ками прохода. Ни твои с ним разговоры, ни угрозы, ничего его не останавливало. Он был похож на сумасшедшего.
- Мы даже несколько раз пытались упрятать его в психушку, но надолго он там не задерживался. Все этому ублюдку сходило с рук, - вмешался Саймон.
- За две недели до свадьбы соседи видели, как Роджер пришел к Ками, пока тебя не было дома, - продолжал Трой. – А через десять минут прохожие вызвали скорую. Ками выбросилась из окна. В тот же день Роджера арестовали, он даже не пытался скрыться. Против него было много улик, но доказать так ничего и не удалось. Его отпустили.
- А я все равно уверен, что он убил ее, чтобы она не досталась тебе, - злился Саймон.
- И еще, Дэн… - Трой грустно посмотрел на меня. – Ками была беременна… Она ждала от тебя сына…
Я почувствовал, как резко остановилось мое сердце. Как я перестал дышать, продолжая жить.
Нет, я все также ничего не помнил, но весть о том, что у меня сейчас мог бы быть сын, разорвала мне сердце. И даже, если сейчас, когда я ничего из рассказанного не помню, меня разрывает от боли, то боюсь представить, что со мной было после этих событий.
- Дэн, прости… Не надо было тебе все это рассказывать. Мы идиоты!  - причитал Саймон.
- Все нормально, друг, - попытался я улыбнуться, но вместо улыбки получилась лишь искаженная болью гримаса.
Все это время я думал, что больше никогда не почувствую того, что чувствовал сейчас. Эта боль в груди снова вернулась. Без воспоминаний, но вернулась. Она оказалась хитрее меня.
- Если этот ублюдок хоть на шаг к тебе подойдет, то, клянусь, я убью его, - не унимался Саймон.
- Мы вместе его убьем, - сказал Трой.
- Знаете что? – начал я. – Вы настоящие и лучшие друзья. Правда. Вы все правильно сделали, несмотря ни на что. Не зря же я сейчас здесь с вами. Значит, у меня ни разу не было повода в вас сомневаться.
- Но мы все равно его убьем, - уже спокойно сказал Саймон.
- Я, конечно, люблю, вас ребята, но видеть за решеткой не очень бы хотелось, - я смог улыбнуться.
Я был уверен, что без воспоминаний моя вспыхнувшая боль скоро утихнет. Подпитываться одними только рассказами она не сможет. И, наверняка, уже через несколько дней я не вспомню о ней так же, как и о половине своей жизни.
Я решил, что лучше на сегодня этот вечер закончить. К тому же, голову снова стало разрывать от боли, будто кто-то очень маленький пробрался к мозгу, и пытается его распилить. Я даже слышал этот приглушенный скрежет, и чувствовал, как начинает кровоточить рана.
Я мысленно пытался его остановить, умолял прекратить издеваться надо мной. Он слышал меня. Но не останавливался, а еще больше и беспощаднее продолжал уничтожать мой мозг.
В кармане куртки я нащупал уже знакомую мне небольшую пластиковую баночку. Как только попрощался с Саймоном и Троем, и сел в такси, как сразу, наперекор рецепту, закинул в рот небольшую горсть таблеток.
Всю дорогу домой я не мог поднять голову, уставившись на свои колени и, держась за виски. Водитель даже несколько раз поинтересовался – все ли со мной в порядке. Кое-как собирая силы, я отвечал короткое «да», не меняя положения. Мне казалось, что в голове поселился уже целый завод по распилке металла, и что этот кто-то добрался до черепа и принялся выпиливать выход из него.
Перед глазами все расплывалось. Я со всей силы сжимал и разжимал веки до боли в глазах.
Не помню даже, как расплатился и вышел из машины. Напоследок водитель еще раз уточнил, не нужна ли мне помощь. И после жесткого отказа, пожелал хорошего вечера и медленно скрылся за домами.
Не раздеваясь, я упал на кровать, и, накрывшись с головой одеялом, изо всех сил старался гнать мысли о Ками и моем мертвом ребенке.
В этот же момент я решил поехать на кладбище. К Ками. Все-таки из-за меня она умерла. Выбрала меня, пожертвовав собой и нашим сыном.
Чувство вины подливало боли во все тело. Я не мог поверить, что моя девушка мертва, а я не помню ни этого, ни того, что любил ее. Я просто обязан был поехать к ней и просить прощения.
Постепенно боль начала затихать. Вероятно, таблетки сделали свое дело. Тот, кто проник в мою голову, наконец-то, ее покинул, не убрав лишь за собой мусор, который все еще причинял мне неудобства.
Но я чувствовал, как тело расслабляется с каждой секундой, а сознание отключается, освобождая меня от боли.
- Ты чуть не опоздал!
О, господи, Эмили. Вот ее сейчас мне только и не хватало.
Я лежал с закрытыми глазами, стараясь не шевелиться. Надеялся, что игнорируя ее и всю эту ситуацию, смогу избавиться от этого.
- Дэн, я знаю, что ты меня слышишь! Хватит притворяться. Это ничего не изменит.
Но я все равно молчал, продолжая делать вид, что сплю и никогда не проснусь. Тогда ей, наверняка, это надоест, и она уйдет, оставив меня в покое, а я вернусь к прежней жизни и закончу задуманные дела.
Чтобы не разоблачить себя я даже пытался ненадолго задерживать дыхание, и заставлял свое сердце биться тише.
И так, притворяясь то спящим, то мертвым, я не заметил, сколько прошло времени. Но все эти минуты или часы Эмили не сказала ни слова. Я даже подумал, что она действительно ушла. Слишком было тихо для присутствия двух живых человек.
Еще раз прислушавшись, я  резко открыл глаза, устав неподвижно лежать.
- Ну, вот ты и попался! – услышал я за спиной голос Эмили. – Ты ведешь себя как маленький, Дэн!
- А ты ведешь себя как назойливая старуха, от которой никто не может отделаться! – сказал я, сев, и повернулся к ней лицом. Тому, что я сейчас не в своей кровати, как был несколько минут назад, я уже не удивлялся.
- Сделаю вид, что не слышала этого, - надувшись, сказала она.
- Так на что я чуть не опоздал? – мне все же было интересно, что она на этот раз придумала.
- Тебе ведь все равно! А я, между прочим, старалась.
- Эм, да ладно тебе! Хорошо, я был не прав. Извини меня.
- Как-то не искренне ты это говоришь.
- Да потому что мне всегда приходится перед тобой извиняться и признавать, что ты выиграла в любом споре. Мне надоело, что из нас двоих права всегда только ты! И учишь жизни меня только ты! Я не хочу больше тебя слушать! И видеть, кстати, тоже!
- Тебе придется. Ты без меня никуда. Самому тебе не спастись…
- От чего мне не спастись? От тебя только если! Я хочу жить нормальной жизнью, а не сидеть здесь с тобой.
Наступила тишина. Эмили, спокойная, как никогда, молча смотрела куда-то вдаль. Именно куда-то. Потому что здесь только это и было. Никаких границ. Никаких горизонтов.
Ожидая наступления утра, когда проснусь и вернусь к прежней жизни, я стал нервно слоняться из стороны в стороны, отсчитывая про себя каждую секунду, приближающую рассвет.
К Эмили у меня еще оставалось очень много вопросов, но сегодня она меня так раздражала, что я решил оставить их на потом. Что-то мне подсказывало, что просто так я от нее не отделаюсь. А так хоть будет о чем поговорить.
Мои мысли прервал звук шагов. Я остановился и прислушался. Шаги оказались не моими. Кроме нас двоих здесь был кто-то еще.
- Эм, к нам кто-то идет! – полушепотом сказал я.
- Я знаю.
- И что нам…мне делать?
- Ждать.
- Чего здесь еще можно ждать?
- Ждать того, к чему ты шел.
- Эм, хватит говорить загадками, - еще больше злился я, слыша, как шаги становятся громче, пока не затихли у меня за спиной.
- Дэни…- услышал я такой родной, такой любимый голос, и у меня защемило в груди. Сердце бешено забилось. Мне не хватало воздуха. Закружилась голова.
- Мама…- я обернулся, и из глаз хлынули слезы, как когда-то в детстве, когда она уходила от меня навсегда. – Мамочка…
- Дэни, сынок, - горькая улыбка застыла на ее губах.
Несколько секунд я стоял, словно приросший к земле, и не мог поверить, что получил то, о чем мечтал многие годы. Я видел маму, такой же молодой и красивой, как когда-то давно.
Я как маленький бросился к ней и крепко обнял, желая забрать ее с собой, если внезапно проснусь.
- Мамочка, как я по тебе скучал, как мечтал, что ты вернешься, - я рыдал, не скрывая слез, а мама гладила меня по голове, пытаясь успокоить.
Я будто вернулся в детство. Меня разрывало на куски от боли, и, казалось, это никогда не закончится.
- Мамочка, я так люблю тебя! Не уходи! Прошу, только не уходи снова! Я столько лет тебя ждал! Представлял, как однажды утром вы с папой вернетесь ко мне, как вы приедете за мной, и мы снова будем счастливы.
- Дэни, мой маленький мальчик, это уже невозможно, уже ничего не вернуть, - посмотрев мне в глаза, грустно сказала мама.
- Тогда я останусь здесь, с вами.
- Нет, Дэни, ты должен с этим покончить. Ты должен взять себя в руки и постараться все исправить. Папа очень сердится на тебя.
- Но ведь мы можем быть снова вместе, снова быть семьей! Я могу приходить каждый день. Эмили что-нибудь придумает. Да, Эм?
Эмили молча посмотрела на меня и грустно опустила глаза.
- Тогда я сам все придумаю!
- Дэн, ты должен это прекратить, - строго сказала мама. – Пока не поздно…
Я почувствовал, как вдруг стали слабеть ее объятия. И еще сильнее пытался обнять, еще крепче сжать руки, думая, что так смогу ее удержать. Но с каждой секундой я отчаянно понимал, насколько это напрасно. Мое сердце разрывалось от боли вновь и вновь. Но это была та боль, от которой я не отрекся бы, даже сидя на электрическом стуле.
Мама отступила на шаг, отчаянно опустив руки. По ее щекам катились огромные, полные горечи, тоски и боли слезы.
- Я люблю тебя, Дэни… - прочитал я по ее распухшим от слез губам.
- И я люблю тебя, мама… - мысленно произнес я, не в силах пошевелиться.
Я смотрел на нее не отрываясь. Хотел сохранить в памяти совсем свежие воспоминания о ней. Я чувствовал себя маленьким ребенком, беспомощным и отказывающимся принять то, что ему навязывают.
Я потерял ее во второй раз…
Проснулся я в слезах. Подушка была мокрая, а воспоминания о встрече с мамой настолько реальны, что я не сразу понял, что нахожусь в своей комнате.
Меня будто вырвали из привычной мне обстановки, обмакнули в сон, и вернули обратно. И сейчас я уже не понимал, где сон, а где реальность.
Но не это мне казалось странным. Я не мог найти оправдание тому, что знаю наперед все события сна. Будто подсознание играло со мной в совершенно не смешные шутки, забрасывая в какое-то неведомое пространство, где меня поджидала Эмили, которой почему-то взбрело в голову, что она знает меня лучше всех, и что имеет право спорить со мной и чему-то учить.
Кого-то мне это напоминало. Ах, да. Мой внутренний голос. Я, думаю, они бы поладили. А, может, наоборот. Перегрызли бы в спорах друг другу глотки. Не хочу показаться злым и бездушным, но такая развязка меня вполне бы устроила. Я бы разом избавился от них обоих.
Немного придя в себя, я заметил, что уже давно наступило утро.
На мобильнике, с отключенным еще вчера звуком, было несколько пропущенных. От Троя и Саймона.
Не раздумывая, по какому поводу такая тревога, я быстро набрал номер Саймона.
- Дэн, где тебя носит, черт возьми!? Мы уже хотели 911 вызывать! – ответил он после первого же гудка.
- Что случилось-то? Никто же не умер?
- Еще бы полчаса и от разрыва сердца умерли бы два твоих лучших друга, - пытался пошутить Саймон, но все еще не мог избавиться от серьезного тона. - Где ты был?
- Я? Дома. Спал.
- Спал он! Мы уже подумали, что после вчерашних новостей что-то случилось.
- Да нет, все в порядке, - я сделал паузу. - Слушай, Сайм, можно тебя кое о чем попросить?
- Проси о чем угодно.
- Ты не мог бы показать, где похоронена Ками?
- Дэн, ты уверен, что тебе это нужно? – после нескольких секунд молчания сказал он. - Это ведь прошлое… Это даже уже не твое прошлое.
- Мне очень нужно.
- Хорошо. Если для тебя сейчас это действительно важно, ты можешь на меня рассчитывать.
Из дома я вышел гораздо раньше, чем за мной заехал Саймон. Я не мог больше находиться в этой бетонной коробке, чувствуя себя в ней похороненным заживо.
Каждый день стремительно приближал лето, но сегодня будто кто-то остановил время. Меня окружала грязная серость умирающей в муках весны. Даже деревья и разноцветные машины теряли свою красочность, превращаясь в серое размазанное пятно, на которое медленно падали такие же серые капли дождя.
Небо, словно затянутое без единой дыры мешком, казалось, вот-вот обрушится на землю от собственной тяжести.
Мимо пробегали прохожие, низко опустив головы, будто пытались что-то рассмотреть под ногами. Их лица казались безжизненными и холодными, как дующий зимой с реки ветер.
Лишь только сев в машину, я ощутил на себе все значение слова тепло.
Не говоря ни слова, Саймон лишь с грустью посмотрел на меня, и медленно тронулся с места.
Чем ближе мы подъезжали к кладбищу, тем сильнее дождь заливал лобовое стекло. Пришлось даже сбросить скорость. Дальше капота уже почти ничего не могли разглядеть. Дождь будто сошел с ума, сооружая перед нами непроходимую стену.
Саймон заметно нервничал, постоянно поглядывая то в боковое, то в зеркало заднего вида. Находясь за рулем, он не любил рисковать ни своей, ни тем более чужой жизнью. А сейчас происходило именно это. Он сбавил скорость до минимума, при этом выключив радио, которое и без этого почти не было слышно.
Я сидел молча, боясь разозлить его. Он был к этому уже очень близок. И злился бы не на меня, и не на то, что согласился мне помочь. Он бы злился на самого себя, что не может найти выход из сложившейся ситуации.
В напряженной тишине мы ехали несколько минут, пока машина, не налетела на огромную лужу и, немного покачнувшись сначала вправо, а потом влево, резко не выскочила на встречную. 
В одно мгновение, будто по щелчку, стена ливня рассеялась. И только наши глаза  привыкли к новой картинке, как мы увидели огромный мчащийся на нас грузовик. Мы оба закрыли глаза, ослепленные ярко-желтым светом фар. Я ощутил то самое чувство, когда сердце уходит в пятки, и перед тобой проносятся невероятно яркие кадры из жизни. Я машинально схватился за края сидения, ожидая столкновения.
В этой неразберихе, я, словно находясь в коматозном состоянии, уловил лишь ругательства Саймона, после которых яркий свет резко погас.
Я думал, что умирать будет больно…
- Дэн, ты в прядке? – услышал я снова его голос.
- Мы уже умерли? – медленно открывая глаза, спросил я.
- Мы здесь самые живые, Дэн, - сказал спокойно Саймон, включив дворники, сметающие воду со стекла.
Мы смотрели прямо перед собой, все еще находясь в шоке от чуть не столкнувшейся с нами смерти.
- Мы и, правда, здесь самые живые, - еще раз повторил он, и заглушил машину.
В двух метрах от нас возвышались кованые необычным узором ворота. Смотря отрешенным взглядом в приоткрытую дверь, сквозь плотную стену дождя я видел вдали мрачные верхушки памятников. Кое-где на могилах, врастая в еще замерзшую, местами покрытую грязным рыхлым снегом землю, виднелись свежие цветы. Все эти картинки впивались в глаза, наслаивались друг на друга, желая остаться в памяти навсегда. Несколько дней назад, когда я приезжал сюда к родителям, почему-то ничего этого не заметил. 
Наверное, за всю жизнь я не появлялся в подобных местах настолько часто, чтобы уже ничему не удивляться.

Читать продолжение  http://www.proza.ru/2016/02/17/2511