Радио в СССР искры, Сталин, обвал

               Радиоприёмники: от Сталина до обвала.
                доработанный вариант
Недавно зашёл я в магазин электроники. Боже, каких устройств там только нет, до чего дошёл технический прогресс! Даже у тех типов аппаратуры, что привычны с детства, возможности многократно возросли, а энергопотребление многократно упало. В сотни раз сократились и геометрические размеры. Для радиолюбителей моего возраста, нынешняя техника — словно из сказки. Но, как известно, наиболее ценным для человека является то, чего уже или нет совсем, или что осталось в единичных экземплярах. Ибо такие вещи несут на себе печать времени. Помнят пение сладкоголосой птицы нашей юности…
                Детекторный «Комсомолец»
   Примерно  в 1952 году увидел я с приятелями  в магазине «Радио-музыка» чёрный ящичек размером примерно 25 Х 15 Х 7 сантиметров, с круглой ручкой и штепсельной вилкой на крышке и выдавленной на ней надписью: «Комсомолец». К нему придавались чёрные блестящие наушники на стальной дужке. Стоило всё это 50 «сталинских» рублей, эквивалент стоимости 2,5 кГ варёной колбасы «Отдельная», тогда в народе самой любимой. «Тёть, а что это?». «Это — детекторный приёмник, по нему радио слушать можно», - любезно ответила продавщица…
     Наши бабушки любимым внучкАм в техническом образовании всячески содействовали, поэтому вскоре «Комсомолец» уже стал достоянием нашей компании. Раздобыв длинный кусок провода для антенны, мы образовали «подпольный партизанский штаб», и по разным закуткам слушали приёмник, пока не надоел: принимал «Комсомолец» всего две радиостанции…
   Такой «0-V-0», «ноль-вэ-ноль», как расписывается схема детекторного приемника на «профессиональном языке», был и первым заданием в радиолюбительских кружках. А работали они чуть не в каждой школе при кабинете физики..
   Бывший прямым потомком «когерерного» радиоприёмника А.С.Попова, «Комсомолец» выпускался серийно и был очень популярен в сёлах. Ведь в те времена далеко не все они были электрифицированы, а главное достоинство детекторного приёмника — не нужно никакого электропитания. И не было радиолюбителя, который, однажды услышав в его наушниках радиопередачу местной радиостанции, не захотел бы услышать радиостанцию дальнюю.
    Но для этого её сигнал, убывающий с расстоянием, надо же усилить! А как? Очень помог  англичанин Джон Эмброуз Флеминг. В 1904 году, для выпрямления переменного тока, он вмонтировал в баллон обычной осветительной лампы вольфрамовую пластину, закрепив её рядом с нитью накала и выведя наружу электрод для съёма тока. Лампу Флеминга назвали «электронным диодом». Это значит «использующий поток электронов, и имеющий два электрода: нить накала — «катод», и съёмник тока — «анод».  Диод Флеминга стал родоначальником радиотехники и электроники.
                Эти симпатичные стекляшки…
   В 1906 году американец Ли Де Форест в конструкцию лампы Флеминга ввёл ещё один электрод, похожий на сетку, расположив его между нитью накала и анодом. Новую лампу назвали «триодом». Он  уже мог не только выпрямлять переменный ток, но и усиливать его, и генерировать электрические колебания. Появилась возможность повышать чувствительность приёмника, за счёт чего добиваться увеличения дальности связи даже без увеличения мощности передатчиков. Это было очень ценно, так как во времена Попова, для увеличения дальности связи, инженеры стремились прежде всего к увеличению мощности передатчиков, что быстро подошло к пределу из-за их сложной и металлоемкой конструкции.
    Дело в том, что высокочастотные колебания тогда генерировались с помощью «катушки Румкорфа», по устройству напоминающей «бобину» зажигания автомобиля. На её первичную обмотку через прерыватель, он же телеграфный ключ, подавалось напряжение от источника постоянного тока, а к концам вторичной обмотки присоединялись искровой разрядник, антенна и заземление. Антенна излучала электромагнитные колебания в пространство только в тот момент, когда разрядник пробивала искра. Искра гасла —затухали и колебания. Используя затухающие колебания, можно было передавать только телеграфные сигналы. Для работы же в режиме незатухающих колебаний, что давало возможность передавать речь и музыку, американцы придумали высокочастотные электромашинные генераторы. Вроде бы просто и надёжно, но только в диапазонах длинных волн. Для работы на средних волнах, не говоря уже о КВ и УКВ, роторы таких генераторов нужно было бы вращать с немыслимыми скоростями.
    Экспериментируя же с ламповыми триодами, развивая их конструкцию, инженеры добились таких результатов, что «катушки Румкорфа» с искровыми разрядниками, и электромашинные генераторы уже в начале 20-х стали достоянием истории…
    В царской России радиолампы серийно не производились - их привозили из Франции. Но уже в 1916 году оригинальную конструкцию триода предложил помощник начальника Тверской радиостанции международных отношений, близкий соратник Ленина, выдающийся инженер М.А. Бонч-Бруевич, назвавший свою лампу «катодным реле».
   Затем под его руководством, уже в Нижегородской радиолаборатории,  были созданы радиолампы различного назначения, в том числе и мощные генераторные. Их использовали в передатчике мощнейшей в Европе радиовещательной станции «Новый Коминтерн», открытой в 1927 году.
   Совершенствуя конструкцию катодов, увеличивая число сеток, инженеры получили радиолампы различного назначения, определившие направления развития как радиотехники, так и техники вообще. Первые радиолампы по размерам не отличались от осветительных, но со временем становились и меньше (приемно - усилительные), и гораздо больше (выходные и генераторные). В некоторых конструкциях под одним баллоном располагалось две и даже три лампы. Число радиоламп, производившихся  в мире в 40-е годы ХХ-го века, уже исчислялось сотнями миллионов. Во время Второй мировой американцы в своих десантных радиостанциях использовали радиолампы размером с треть дамской сигареты, а англичане, для радиовзрывателей зенитных снарядов, разработали совсем крошечные лампы в металлокерамическом корпусе, способные выдерживать огромные перегрузки. Развивалось производство и бытовой радиоаппаратуры, прежде всего — радиоприёмников.
        Радиоприёмник: роскошь или необходимость?
    До 1924 года в СССР было запрещено иметь в личном пользовании приёмно-передающую аппаратуру. С отменой запрета начался настоящий радиолюбительский бум, т.к. промышленность не могла удовлетворить спрос. Первым приёмником радиолюбителей, изготовленным ими в тысячах экземпляров, стал детекторный «ПЛА», разработанный в Нижегородской лаборатории инженером С.И. Шапошниковым в 1927 году. Разработали не только схему, но и конструкцию, позволявшую обойтись без дефицитных деталей.
    С вводом Московского электролампового (МЭЗ), и Ленинградского завода «Светлана» началось бурное развитие советской радиопромышленности, и до 1941 года радиозаводы освоили выпуск более 20 типов радиоприёмников. В «народных», собранных по так называемой «схеме прямого усиления», имевших до 4-х ламп, радиосигнал, поступавший в антенну, просто усиливался, детектировался, и вновь, уже звуковой частоты, усиливался,  до величины, достаточной для слушания через громкоговоритель или наушники. Такими были даже приёмники первых советских полярных станций «Северный полюс».
    Относительно дешёвые «прямикИ», работавшие в диапазонах  длинных и средних  волн, имели невысокую чувствительность, поэтому для приёма дальних радиостанций требовалась большая внешняя антенна. Но ведь голос центральных органов власти должны были слышать «от Москвы—до самых до окраин»! А в таковых не всегда горела «лампочка Ильича», и поэтому для «сельских тружеников», что сидели при керосиновых лампах, помимо «прямиков» типа ЭЧС, ЭКЛ, ЭНР, РП, и Т-35, работавших от электросети 127 Вольт, выпускались приёмники БИ-234, РПК-9, РПК-10, питавшиеся от батарей напряжением 2 (накал) и 100 Вольт (анод).
   Звукозаписи в виде10-ти дюймовых  граммофонных пластинок, толщиной 2,5 мм, прослушивались на «патефоне»: «вертушка» действовала от пружины, а звук воспроизводился посредством стальной иглы, передававшей  колебания от звуковой канавки пластинки на мембрану из тонкой фольги. Патефон можно было слушать где угодно. А вот о стереофонии и УКВ ЧМ ещё и не слыхивали…
    Новый этап в развитии радио начался с изобретением супергетеродинной схемы радиоприёмника. В «сУпере» сигналы принимаемых радиостанций, работающих на разных частотах, сначала преобразуются в сигнал одной, но  более низкой частоты. Он усиливается, детектируется, и вновь усиливается до достаточной для прослушивания величины. Применение такой схемы резко повысило чувствительность и избирательность приёмников, упростило управление ими, дало возможность принимать короткие волны. В таком  приёмнике стало не менее 4-х радиоламп, номенклатура которых перед войной достигла десятков наименований и типов.
   Положительно сказалось на развитии советской радиотехники установление дипломатических отношений со США, где начали закупаться новые технологии, лицензии и более совершенные готовые радиолампы американской разработки. Они поставлялись в СССР и по ленд-лизу во время войны. Немецкие радиолампы в СССР применения не нашли, хотя были вполне конкурентоспособны.
   Советские довоенные «сУперы» принимали более короткие волны, чем послевоенные, поэтому, когда «вражьи голоса» стали глушить, довоенные приёмники очень ценились — в них оказались «незаглушенные» диапазоны.
    Последними довоенными достижениями советской радиопромышленности были десяти ламповый СВД-9 и одиннадцати ламповый Д-11. Такой стоял и в кабинете Сталина. Это уже была радиола: в одном корпусе —радиоприёмник и проигрыватель, «вертушка» которого вращалась от электродвигателя. По цене это были аппараты, которые можно было отнести к предметам роскоши. По своим техническим характеристикам они оставались непревзойдёнными до 50-х годов.
   Но в 50-е радиоприёмники были редкостью вообще, а такие, как СВД-9 и Д-11—и подавно. Неудивительно: в войну их сначала реквизировали «наши», чтобы не слушали немцев, потом — немцы, чтобы не слушали «наших». Общее же количество выпущенных перед войной радиоприёмников исчислялось не как сейчас - миллионами, а единицами тысяч. Потому и осталось их после войны немного. Трофейных же, простых «Фольксрадио», или мощных «Телефункен», на лампах у которых стояло клеймо «VERMAHT», и вовсе было единицы. Один такой «Фолькс» я нашел в 1988 году. Катоды ламп его уже сильно потеряли эмиссию, «голос» аппарат был негромким и хриплым, но сам он, особенно – его лампы, с клеймом «ВЕРМАХТ», датой выпуска 1939 года, вызывали уважение: сколько голосов они передавали, о скольких событиях сообщали…...
    От «Урала» до «Эстонии»
После войны выпуск радиоприёмников и радиол стал стремительно расти. С 1945-го по 1957-й в производство их было запущено около 100 типов. Вначале спрос намного превышал предложение, появились «очереди с записью», в которых ходили отмечаться не один день.(ходили отмечаться не в определённые дни, а практически - каждый день, так как  день поступления «товара» угадать было невозможно). Срок покупки радиоаппарата зависел от его качества, цены, имеющейся денежной наличности и настойчивости покупателя.
    Самым дорогим был разработанный в 1951-м году тринадцати ламповый шести диапазонный мощный красавец «Мир». Стоил он более 1500 рублей, что равнялось среднемесячной зарплате армейского капитана, или высоко квалифицированного инженера. Имевший размеры 72 Х 49 Х 37 сантиметров и весивший 35 кГ, «Мир» считался «статусной вещью». Крупными партиями его не выпускали, поэтому среди любителей раритетной техники «Мир» - редкость. Он высоко ценится до сих пор.
    Высоким качеством настройки и чувствительностью, при средней цене, отличались радиоприёмники Рижского завода «ВЭФ» и эстонского «Пунане РЭТ». Знатоки утверждают, что эти заводы принадлежали немецкому «Телефункену» и были вывезены в счёт репараций.
     Пользовались популярностью «Мински» из Белоруссии, и «Уралы» Сарапульского завода, «Дніпро» Днепропетровского радиозавода. Настоящие «тракторы», простые, чувствительные и безотказные! Радиопромышленность не обходила вниманием сельчан и геологов, для которых разрабатывали радиоприёмники с питанием от батарей. Самой совершенной среди них была семиламповая «Родина-52», весившая без батарей «всего» 12,5 кГ. Она могла работать и от специального термогенератора, надевавшегося на стеклянный колпак керосиновой лампы. Полный комфорт: среди полярной ночи - и свет, и тепло, и «В хорошем настроении» из «Серенады солнечной долины»!
    С 1955 года в СССР постепенно вводилось вещание на УКВ. В продажу поступали разнообразные модели радиоприёмников на новых, «пальчиковых» (величиной с палец) радиолампах. К 1957 году предложение превысило спрос, появилась возможность выбора.. Инженеров просто вынуждали разрабатывать что-то новое.
   Самой интересной новинкой был 12-ти ламповый, рижского завода «ВЭФ», «Фестиваль», названный в честь Московского фестиваля молодёжи и студентов 1957 года. Этим красавцем с отличным звучанием, по параметрам не хуже «Мира», но весившим меньше него на 10кГ, можно было ещё и управлять с пульта на расстоянии до 6 метров. «Фестиваль» был отмечен медалью на Всемирной выставке в Брюсселе. Стоил он 2700 рублей и был, и остаётся вожделенной мечтой «радиоманов».
    Венцом  развития ламповых радиоприёмников стали аппараты высшего класса «Вега» и «Эстония». Но конструкции на лампах отживали свой век. Их постепенно начали вытеснять жестокие собратья, в качестве приёмо-усилительных элементов использующие транзисторы.
                «Друг мой маленький—транзистор»
    Именно так, чтобы долго не выговаривать «радиоприёмник на транзисторах», окрестили таковые радиоприёмники в быту, хотя транзистор — это только элемент любого современного радиоаппарата. Изобрели его американцы У. Шокли, У. Браттейн и Дж. Бардин в 1948 году, за что в 1956-м получили Нобелевскую премию.

Правда, ещё в 1927 году русский инженер Лосев создал«кристадин», в принципе транзистор напоминающий, но он дальше «кристадина» не продвинулся.

     Первые советские транзисторы появились в середине 50-х прошлого века. Это были похожие на бочоночек диаметром 6,4 и длиной 12 мм «точечные» С1, использовавшие германий. Вскоре в производство были запущены т.н. «плоскостные» П1, П2 и П3, более перспективные и удобные в монтаже. Название «транзистор» появилось в середине 60-х, вначале их называли «полупроводниковыми триодами», а на радиосхемах обозначали как «ПП»—«полупроводниковый прибор».
    В то, что за транзисторами - будущее, верили далеко не все. Во-первых, ламповые схемы к тому времени работали весьма прилично. Во-вторых, размеры первых транзисторов были сравнимы с размерами радиоламп в микроминиатюрном исполнении. В-третьих, для радиолампы, элементы которой находятся в вакууме, изменение внешней температуры на 20 градусов — сущий пустяк, а первые транзисторы сразу начинали «кашлять и задыхаться». Разброс их параметров был большой, а для серийного производства радиоаппаратуры очень важно, чтобы они были идентичны. Но были и весомые преимущества. Главное — меньшее энергопотребление, и способность работать от одного, более низкого, чем у радиолампы, напряжения.
    Первыми, кто стал применять транзисторы в бытовой радиоаппаратуре, были радиолюбители. Они делали старые знакомые «прямики», только… мыльницах! Это были конструкции с большой долей выдумки. Ведь многие детали приходилось конструировать и изготавливать собственноручно, потому что радиопромышленность, как и во время «радиобума» 20-х годов, таких деталей ещё или не выпускала, или выпускала слишком мало.
      Первый серийный радиоприёмник-супергетеродин на транзисторах «Сувенир» был выпущен в 1957 году. (В очень малой серии, разошёлся по райкомам КПСС и выше. Сейчас это - страшный раритет). Первый серийно выпущенный в Киеве транзисторный приёмник, «прямик» «Киев» работал хуже радиолюбительских «мыльниц», хотя стоил втрое дороже.
    В 1960-61 годах транзисторные «суперы» выпускались уже в больших количествах. Это были «Атмосфера» Воронежского радиозавода, «Гауя», и «Спидола» рижского радиозавода «ВЭФ». Их поступление в продажу не справлялось со спросом, начались «записные очереди». Особенно — за «Спидолой» в экспортном исполнении. Это чудо, вполне конкурентоспособное на внешнем рынке, имело КВ-диапазоны, начинавшиеся с 13-ти метров, чего не было в СССР в ламповых приёмниках даже высшего класса! «Спидола» оказалась самой удачной и прибыльной из советских транзисторных радиоприёмников 60-х, так как не содержала  дорогих узлов. С усовершенствованиями она выпускалась более 10 лет, и всегда находила спрос. В Киеве выпускали «Киев-7», «Планету» и, наконец, «Меридиан».
    «Транзисторизация» быстро развивалась Радиоприёмники выпускались уже  в миллионных количествах, разных размеров и классов. Но «законодателем мод» оставался  ВЭФ, выпускавший единственный приёмник 1-го класса «Рига-103» весом около 6 кГ. А самые маленькие супергетеродинные радиоприёмники, «Космос» и «Орлёнок», размером в два спичечных коробка, выпустил Сарапульский завод. «Рига» стоила 180 рублей, «Орлёнок»--55. Килограмм колбасы «Отдельная»--2-10. Зарплата инженера-до 180 рублей…
    В конце 60-х был разработан радиотелефон. Но в серии он не выпускался: дорогое удовольствие и хлопотное. Куда проще и дешевле было звонить из автоматов, которые стояли на каждом углу…
                От процветания к полному обвалу
   Во времена «застоя» советская радиопромышленность процветала, постепенно «садясь на хвост» американской. Полупроводниковые приборы выпускались миллиардами штук, транзисторные радиоприёмники — сотнями тысяч. Чтобы поставить «на поток» производство ЭВМ на транзисторах, строились новые заводы, в том числе — и огромный Киевский завод вычислительных и управляющих машин (ВУМ). И тут американцы совершили прорыв: начиная с 1963 года, они начали крупносерийный выпуск сверхперспективных тонкоплёночных интегральных схем.
    СССР в освоении такой технологии отстал на 5 лет. Американцы же за это время освоили производство столь совершенных «интегралок», что приступили к серийному выпуску персональных настольных компьютеров, по своим параметрам сравнимых, и даже более совершенных, чем наши «стоечные» ЭВМ. ВУМ остался не у дел…
   С началом «перестройки» и проникновения на наш рынок изделий из Германии и Японии стали терять сбыт и наши радиоприёмники. Затем хлынул «челноковый» поток дешёвой техники, собранной по японским лицензиям. Она принималась за высший класс, хотя порою не соответствовала и второму по советскому ГОСТу. Рынок быстро заполнился импортом. А в 1991-м, после распада СССР, оказался за границей ВЭФ, на котором создали «Спидолу». Очень даже неплохие киевские «Меридианы» последних разработок перестали находить спрос. И не только они. Ныне в магазинах вы не увидите ни одного отечественного радиоаппарата, сделанного «с нуля». Неразумный импорт разрушил всё, что создавалось долго, и с большим трудом…
    Рынок быстро заполнялся импортом. А в 1991-м  ВЭФ со своими инженерами, создавшими «Спидолу», оказался за границей. Очень даже неплохие киевские «Меридианы» последних разработок перестали находить спрос. И не только они. Постепенно производство отечественных радиоприёмников вообще сошло на нет. Безудержный импорт разрушил то, что создавалось долго и с большим трудом. В том магазине, о котором я упомянул в начале статьи, я не увидел ни одного отечественного радиоаппарата…
    Да и слушать, как слушал раньше, уже практически нечего. Небывалое развитие цифровой техники привело и к небывалому росту помех в «аналоговых» диапазонах радиовещания. Только уход в диапазоны коротких, и, особенно - ультракоротких волн позволяет качественно принимать радиопрограммы. И всё же, когда мне хочется немного вспомнить прошлое, «послушать шелест живого эфира», через который доносятся голоса далеких стран, мне всё так же надёжно светит своим зелёным глазом-индикатором лампы 6Е1П «Вега-003». Всё так же тоном, свойственным только ей, глуховато журчит «Вэф-Спидола-10». Сладкоголосые звуки юности, свет и голос страны и времени, которых давно нет…     2009 - 2016г