Вёсны - дневниковый рассказ

  До прихода Любви бывали у меня романтические привязанности. Односторонние, правда. Любили меня, а я позволяла себя любить – всё равно заняться нечем. Дело было весной. Всё как у людей.

  Яркий ульяновский май.  Я сижу на лавочке в студии дошкольного развития. Красивая и нарядная: на мне симпатичные сандалики, под ними – белые колготки, сверху – жёлтое платьице с длинным рукавом и стильный вязаный жилет. Я недовольна – хочется уже домой, а бабушка разговорилась с дедом мальчика Валерки. А вот и сам Валерка, лёгок на помине.
- На, - он вбегает с улицы, чуть запыхавшись, и протягивает мне букет восхитительно жёлтых одуванчиков. Я растерялась. Бабушка хотела было вмешаться, но я, слава Богу, пришла в себя.
- Спасибо, - я приняла дар и отдала его бабушке жестом дамы, привыкшей к знакам внимания со стороны противоположного пола. Конечно, одуванчики удивительно подходят к моему платью, да и вообще, они такие же солнышки, как я. Но что я сидеть-то с букетиком буду, как дура? Насколько мне известно, цветам нужна ваза. Вот придём домой, поставим в воду и будем любоваться, рассудительно решила я.
 И тут появилась неизвестно откуда Лизочка, доселе мирно дожидавшаяся маму. 
  Она молча смотрела на меня и явно была чем-то недовольна. Да чего лукавить – если бы не присутствие бабушки, мои красивые волосики явно пострадали от цепких Лизанькиных пальчиков.
 Валерка, ощутив повисшую в воздухе беспощадную женскую ревность, быстро сгонял на улицу и принёс второй букет. Лиза успокоилась.
  Я не придала этой ситуации ровно никакого значения. То, что молодой человек оказал знак внимания именно мне, казалось естественным.
 Валерка с дедушкой составили нам компанию по пути домой. Мы с мальчиком бежали вперёд, точнее, это он бежал, а я изящно (как мне казалось) перепрыгивала через невидимые препятствия, представляя себя грациозной ланью. Мы о чём-то беззаботно болтали, непонятно только о чём – я всегда была ультраженственной, на уме у меня – куклы, дворцы, платья да котята. Кстати, один из моих приятелей, соседский мальчик Костя, мужественно принял на себя крест дружбы со мной. Он был рыцарем, я – дамой, он проходил войны, а потом мы женились и заводили детишек. Костина мама даже достала чемоданчик с его старыми вещами, чтоб у моих прекрасных кукол нарядов приумножилось…
 Видимо, и Валерка пошёл ради меня на подвиг, отложив мальчишество подальше. Во всяком случае, барьеров в общении не припомню.
  А позже, когда я уже была серьёзной второклассницей… снова пришла весна, и снова у меня появился кавалер.
- Смотри, - говорит Дашка, листая тяжёлую книгу, - «Дарья» означает «победительница», всесильная. Я и есть всесильная победительница, да? – читает она плохо, по слогам, и как только не стыдно – второй класс ведь, не хухры-мухры. А ты? Так. «Анна» значит «бла-го-дать». Это ещё что такое?
Я не знала, что такое благодать, но слово понравилось – красивое, приятное, прямо «вкусное». Поэтому со сквозящим в голосе всесильной победительницы пренебрежением в корне не была согласна.
-Анна – светлая и верная, - читает Даша. Наверное, это правда.
-А теперь посмотрим про Женю, - страницы словаря имён быстро мелькают в Дашкиных пальцах. Она так и не дала мне толком прочитать о своём имени. Я морщу нос. Женя – это наш одноклассник. Даша его любит. И он её тоже любит, как ей кажется. Ну, не знаю. Со стороны выглядит так, будто он вообще о её существовании не догадывается. Хотя Дашке виднее.
-Евгений – значит благородный, - сообщила Дашка. – Женя благородный, да?
Перед моими очами предстали круглые, противные, пронырливые глазки, и этот вечно взъерошенный хохолок волос над крутым лбом, и мерзкая ехидная ухмылочка, и в ушах раздался полный отчаяния глас нашей бедной классной Алёны Владимировны, которую он очередной выходкой чуть до инфаркта не довёл…  Вспомнила, как Женька опрокидывает в столовой тарелки с горячим пюре, ворует мои очки и щеголяет в них всю перемену, как написал на доске неприличное слово и запер стайку девиц в туалете… Апофеоз всему – как, проходя мимо, откусил от моего бутерброда с колбасой и преспокойно удалился. А вообще, много чего ещё было.
- Очень благородный, - подтвердила я. – Просто рыцарь.
Дарья сарказма не поняла.
-Евгений ищет в женщине жен-ствен-нос-ти в и-д-е-а-ли-зи-ро-ван-ном виде… - эх, плохо Дашка читает, ну позорище. Второй класс – а еле по слогам лопочет. Ну, впрочем, ненамного хуже других, это я с четырёх лет в обнимку с книгой, необъективно сужу. – Так. Идеальная женщина для Евгения… Анна?!
В голосе всесильной победительницы – всё отчаяние мира сего. А я в силу своей наивности пока не вполне понимаю, что происходит.
- Нежность, сила и мудрость… и-де-ал… - растерянно бормочет Дашка. Тут до меня дошло.
-Фу, - с нескрываемым ужасом прошептала я; шаловливый образ с хитрыми глазками угрожающе повис в воздухе. Вспомнилась также история, произошедшая парой месяцев раньше.
Мы с девчатами придумали игру – кидать на перемене магнитами в доску, чтобы они «прилипали».  И вот я стою, кидаю, а мимо благородный Евгений идёт. И магнит ему в лоб прилетает. Благородный рыцарь бежит жаловаться. В моём дневнике появляется запись: «Кидала магнитами в Женю Ф., попала в лоб». Первой дацзыбао узрела мама, давясь от смеха, зачитала бабушке. Я растерянно пыталась объяснить суть дело, но меня не особо выслушивали. Как потом оказалось, на недавно состоявшемся родительском собрании мама разговорилась с Жениными «предками», и они поведали, что отдали сына в спорт храбрых – хоккей. Его почти сразу поставили вратарём. И дата зачисления в команду подозрительно совпала с записью в моём дневнике. Это не оставляло сомнений, что Женин талант открыла я. Неужели Анна не только магниты и шайбы к челу Евгения притягивает, но и саму себя – к его душе и сердцу?..
- Ну нет, - Дашка первой приходит в себя от потрясения. Какая нежность? Ты не нежная! А сила? Это я всесильная. И победительница.
  Я с облегчением согласилась с Дарьей. А спустя какое-то время застала дивную картину.
  Обычно меня из школы забирала бабушка. Она приходила к концу последнего урока и сидела внизу, дожидаясь. В тот день, как всегда, я спустилась на первый этаж и увидела бабушку в прекрасном расположении духа и в компании… Жени.
-Аня пришла, - обрадовался тот. Я застыла как изваяние.
- А мы с Женечкой пообщались, - улыбается бабушка. Неслыханное дело! Обычно она делает грозное лицо, и всякие шалопаи – да и не только они – боятся подойти и к ней, и, следовательно, ко мне. А тут – прямо идиллия.
Предательство я пережила с трудом. С бабушкой не разговаривала. Всю дорогу до дома – не разговаривала. Заговорила только у магазина. Намекнула, что неплохо бы соку купить.
  Бабушке Женя понравился. Она сочла его милым и интеллигентным молодым человеком.  Как оказалось, он сам подошёл к ней познакомиться, завязал разговор, сообщил, что его мама работает в городском метеоцентре, а когда узнал, что бабуля всю жизнь протрудилась в научно-технической библиотеке, тотчас похвастался, что недавно прочитал рассказы Бианки и посетовал – никак не получается получить пятёрку по чтению, и хорошо бы Аня помогла. Она ведь умная и красивая.
   Услышав это, я пришла в ярость. Как? Женя  сказал, что я умная и красивая? Ну да, я умная и красивая. Так что ж…
В общем, дурак он.
На следующий день мы с бабушкой, как обычно, шли к школе. Учились тогда во вторую смену, и некоторые ребята, в том числе Женя, с утра приходили на продлёнку.  Их как раз выгуливали.
-Ура, Аня пришла! – радовался Женя, летя к нам на встречу. Он поскользнулся и упал попой в подтаявший снег.
-Фу, дурак, - сказала я и стукнула его мешком со сменной обувью.
-Аня! – вскричала бабушка. Я двинула в сторону школы.
 Дашкина книга не врала. Евгения действительно тянуло к Анне, как магнитом. После знакомства с бабушкой он ни на шаг от меня не отходил! Подсаживался в столовой и заводил глупый разговор про черепашек-ниндзя и нового Терминатора – при этом моя еда не воровалась, а напитки не проливались. Когда учительница выходила во время урока, подскакивал к моей парте – я сидела у окна – и начинал хлопать форточкой, старательно делая вид, что ему жарко. А на переме-е-енах… Ох, что начиналось на переменах! Он крутился вокруг меня, бегал, скакал, носился, не давал пройти, но прикоснуться не решался. Остальным девчонкам и косы дёргали, и юбки задирали, и пендали щедро раздавали. Причём Женя «одаривал» девчат в числе первых, он всегда в гуще событий, вездесущий. Рыцарь благородный… А ко мне – ни-ни, издали любуется. Только один раз на физкультуре (он самый низкий мальчик, а я самая высокая девочка, поэтому в строю стояли рядом) осмелился ущипнуть. За заднюю поверхность бедра, только не там, где вы успели подумать, а всё-таки пониже. До стратегически важной в поиске приключений точки не дотянулся, или не осмелился. Как я на это отреагировала? Неожиданно для себя самой! Я ущипнула его в ответ. От неожиданности Женя сел на мои очки, неразумно оставленные на лавочке для переодевания, и слегка погнул левую дужку. За это я его едва не придушила. На этот раз Женя мужественно молчал, когда нас вызвали на допрос, и, хотя все очевидцы свидетельствовали против меня, не выдал свою, как приятно думать, возлюбленную.
  А Дашка… Дашка влюбилась в другого. В Валечку, партнёра своего по танцам. И слава Богу!

  А вот мы с подружкой Кариной, пятиклассницы, уныло отправляемся на каторгу. Точнее, на урок английского языка в частной школе – инициатива моей мамы.
- Давай не пойдём, - слышу от Каринки умную мысль.
- А куда?..
 Так и не найдя достойного пристанища, злостные прогульщицы пошли куда глаза глядят и заблудились. Точнее, сначала-то мы думали, что идём к Ленинскому проспекту, на котором обе жили, более короткой дорогой, через дворы. Не учли мы того, что сегодня выпало порядочно снега – норильский март, это хорошая такая зима, капитальная – в закоулках его пока не убрали, и нам приходилось разгребать, бороздить, буквально-таки таранить собой сугробы. Но разве лёд в ботинках и за шиворотом – преграда для юной силы?
-Аня, а помнишь, как ты в прошлом  году написала роман про меня, Верку и Артура? – спросила Карина. Роман – громко сказано. Я и вправду по просьбе Каринки описала историю этой троицы – настоящий любовный треугольник. Ага, у всех уже любовь, а у меня – ни в одном глазу. Они раньше дружили, Вера с Кариной, но из-за Артурки разругались. Вера любит Артура до сих пор, а Каринка думает, что он дышать не может без неё. Естественно, Карка-то божественно хороша, как сама уверяет. Ну, я и исписала тетрадку. Как водится, потом это мне вышло боком. Уж не с лёгкой ли руки Каринки «роман» пошёл по рукам, и далеко не все персонажи остались довольны в реале?
- Ну да, - гордо говорю я.
- Напиши ещё что-нибудь, - требует Каринка, и мы начинаем с упоением осуждать любимые сериалы и мультики – надо ж где-то взять новый сюжет. Любовный треугольник устарел. Хотя Каре так не кажется.
- Артур меня любит, - уверяет подруга. – Напиши – «она на уроке математики откинула назад свои красивые тёмные волосы, а он улыбнулся…»
-Угу, - согласно кивнула я, думая о другом. Мне хотелось живописать свою любовь, да вот беда – не было её. Значит, и писать не о чем и незачем.
-Вчера Артур подошёл ко мне, спросил, как я решила задачу. А я её решить так и не смогла. Он дал мне списать своё решение, правда, неправильное. Но учительница не ругалась, она видела, что мы пытались, - припомнила я.
-Фигня, для книги не пойдёт, - отмахнулась Карина. – Напиши лучше, как мне пацан знакомый подарил девять жёлтых роз – кстати, это правда, он подарил,  когда я намекнула, что люблю…  А ещё надо что-нибудь про секс.
-Про какой ещё секс? – возмутилась я. Мне казалось, что в нашем возрасте рановато писать о таких вещах. Каринка призадумалась.
-По-моему, мы заблудились, - наконец произнесла она.
-Ага, - я осмотрелась. Неведомо как мы оказались в закрытом дворе жутковатого вида дома. Большинство окон не горело, в некоторых серел тусклый свет. Конечно, сложно во тьме оценить состояние стен, но нам они показались обшарпанными и жуткими.
-Склеп, - резюмировала Карина. Признаться честно, мне сначала так не показалось, но разве можно не поверить подруге?
- Тут есть привидения? – полюбопытствовала я.
-Наверное, они там, - Карина кивнула в сторону непонятного назначения сарайчика, высившегося посреди двора.
-Пойдём, - в кои-то веки я проявила решительность. Мы отправились в пункт назначения. Снег возле сарайчика притоптан не был, и нам пришлось прокладывать дорогу самостоятельно.
Откровенно говоря, выглядела развалюха жутко. Кирпичная, вся рассохшаяся, покорёженная, со снятой дверью и… абсолютно чёрная внутри.
-Привидения, ау, - позвала Карка. И тут… в недрах сарая блеснуло нечто яркое, светящееся!
-А-а-а-а-а!! – заорала Карина и драпанула через снега. Не мудрствуя лукаво, я устремилась за ней.
Как пара северных сайгаков, мы за какие-то несколько секунд выбежали на улицу Комсомольскую, по которой до проспекта рукой подать.
-Это был призрак, - шатаясь, прошептала Карина. Я сильно сомневалась в этом. Но приключение понра-а-а-авилось.
Потом я рассказала об этом маме, умолчав, разумеется, о прогуле. Якобы шли домой, решили срезать. Мама сильно смеялась.
-Призрак? Это был дворник в светящемся жилете, он зашёл справить малую нужду! – уверяла она. – А склеп – аварийный дом со старой помойкой во дворе… ой, не могу!
Я даже немножко обиделась. Хоть и сама не поверила в призрак, сочтя его игрой нашего богатого воображения. Но всё-таки в этом что-то было…
Потом мы с Каринкой разругались, уж не вспомню из-за чего. Роман остался не дописан. В глубине души я была этому рада.

  На этом мои скоротечные романы кончаются. А может, просто не помню.

  Потом… Потом наступит весна новая. Весна, к которой я приду взрослой, намного взрослее паспортного-биологического возраста. Это будет что-то особенное. Весной всё звучит по-особому. И сама свирель мироздания становится звучнее, ярче.

 И в ночь на Пасху – с 11 на 12 апреля 2015 года – я запишу в своём дневнике:

  Я люблю. Люблю до такой степени, что сложно дышать, и это мучает. Это не может не мучать, как физический недостаток – перекрытие, недостача, недодача.  И в то же время, недостача в каком-то роде добровольна. Почему тело отвергает обычный кислород, которым живы люди? И – снова парадокс: я же живая, тело моё живое, а значит, кислород потребляется, как и прочие
необходимые вещества. Всё в порядке!
  В чём питание души, возникает вопрос. Если тело питается насущными вещами, такими, как хлеб, вода, воздух, то, по логике вещей, и душе необходимо «подкрепление». Ведь тело – слепок с души. Говорят, Господь создал человека по образу и подобию своему. Я понимаю это так: Господь-душа, а человек-тело этой души.
  И чем же всё-таки питается душа? Что есть её дыхание?
Не буду разводить демагогию. Любовь.