Одинокая луна

Тьма. Ничего не видно. Только тень от стола, когда всходит луна. А ты попробуй увидеть, когда слеп!   И стена. Стена. Стена. Она ничего не слышит. А ты попробуй услышь, когда глух!  Она молчит. Только временами открывая рот, она пытается что-то крикнуть. А ты попробуй кричать, когда нем! Бьёт кулаками стены, сползая на пол царапает ногтями холодный деревянный пол. А ты попробуй достучись, когда один.  Комочком тепла она сжимается в углу. Взгляд отрешён. Она не чувствует уже себя. Она не помнит себя. Она не знает себя. А ты попробуй…
 

Сон. Снег. Та зима. Она стоит на улице одна. Город спит. Никто не придёт к ней. Она думает: ”Этот город лжёт. Разве я здесь одна? ”. Включает музыку, и звучит голос в ушах. Нет, пока она ещё не одна. Кто-то рядом такой же забытый. Она это чувствует.  Шаг. Шаг. Медленно. Но вдруг ускоряясь, она начинает бежать. Куда? К кому? Не знает. Только бы  к кому-нибудь живому. Она бежит. Часто вдыхает ртом. Воздух замораживает её лёгкие. Его мечта – добраться  по крови до сердца, - и оно навеки перестанет стучать. Она бежит. Мороз по лицу. Острые снежинки режут глаза. И, возможно, по щеке катиться слеза, а не вода. Она бежит. Но что-то не так. Кто-то бежит рядом с ней. По обе стороны. Кто они? Удар! Бросок. Под руками ледяной асфальт. Поднимает глаза – на неё смотрит пара тусклых глаз. Сидя под фонарём, она протягивает руку к неизвестному. “Нашла! ” – улыбается она. Но рука натыкается на препятствие. Она смотрит. Это стеклянная стена. А на неё смотрит всего лишь она… Оборачивается по сторонам – десятки пар глаз, дерзкие улыбки, протянутые руки. Везде только она. Зеркала витрин. Она, всё же, одна. Или это и вовсе не она? Она встаёт. Но ногу пронзает острая боль. Падает. По руке потекла струя. Красная жидкость. Нет, она жива. Одна. Куда пропали все эмоции, которые она не хотела больше сдерживать? Где все чувства, что убивали её изнутри? Куда всё в одночасье исчезло? Куда? Почему она не исчезла вместе с ними?

   
Она просыпается. Встрепенувшись в ужасе, кидается к двери. Ищет ручку, но её нет. Она, спотыкаясь об поломанный   трёхногий стул, бежит к окну. Но оно так высоко. Хватает стул и лезет на стол. Так спешит, словно ей осталось жить мгновение. Бьёт по оконному стеклу. Разлетаются осколки. И в каждом  - её отражения. Подоконник. Пролазит сквозь дыру в окне. И вовсе не замечает, что остатки стекла ранят её. Разрезаю одежду, вонзаются в глубь кожи, уродуют её лицо, обрубают волосы. Но она не может пройти дальше –  решётка с длинными шипами. Она хватает её голыми руками. Шипы впиваются ей в ладони. Но она давно не чувствует боли. Она видит – дальше тоже тьма, но там есть и луна. Она рычит. Пена вырывается из её горла наружу. Она пытается раздвинуть нити  решётки. Она рвёт её – одна нить, вторая. Просовывает голову и рвёт остальные. Хватает их зубами. Они сильно ранят. Глубоко вонзаются ей в тело. Течёт кровь. Её кровь. Но ей всё равно. Почти все нити порваны. Она идёт по ним к краю. Она становиться на край и смотрит вверх. Там только луна. Тоже, как и она, одна.  Мгновение. Закрывает глаза. Мгновение. Становиться красной луна. Или это та красная жидкость течёт по глазам? Толчок. Её тело качнулось назад. Удивлённый взгляд. Она падает. Теперь луна над ней, рядом с ней. Дерзкая улыбка на губах: “Ты навсегда – одинокая луна…” Она закрывает глаза. И тьма принимает её.