тридцать четвертый

Это было однажды.

Я хотела откусить от тебя кусок. Пока ты присваивал моё тело себе, пока ты трогал, лизал и производил прочие манипуляции - я хотела тебя сожрать, всего, целиком, по Зюскинду - свершить акт великой любви.

Трахнуть, а потом сожрать.
Поиметь в полной мере.

Бешеное, звериное, неуправляемое начало во мне пыталось издать рык, но получался только стон, я не ощущала, что ты именно там делаешь с моим мясным скафандром - я была одержима мыслью впитаться в тебя, просочиться в самое твое нутро, срастись на молекулярном уровне, стать полноценной часть, живущей с тобою одними соками, одними веществами, едиными связующими тканями.

Мне кажется, я и кончала тогда только от предвкушения - впиться, испробовать твою плоть на вкус.
Отдай, отдай, отдай.

Под надрывное пение Джоплин из колонок, прямо на амфетаминовом попуске, в самый разгар полнолуния, ночью, когда похоть взыграла и хотелось только лишь отдавать и иметь единовременно, я смотрела на жилу что билась где-то в районе твоей ключицы - я стала одним единым желанием - укусить. Вцепиться зубами, ногтями, кожей.
Все остальное - весь этот процесс проникновения, все это пошловатое пошептование на ушко, всяческие эти фрикции, которые вели нас к оргазму - все это почти не имело значения - просто фальшь, ретушь, муляж, фикция, бесполезный совершенно мусор - просто позволь мне, просто дай мне этой секундной власти - я хочу поиметь тебя на уровне охотник/дичь, на подкорке нашего звериного подсознания. Я хочу.
Хочу.
Хочу...

______________________________________

Ты лежишь рядом и кинематографично куришь в потолок, Джоплин все вещает про мерседес, я нащупываю где-то в районе подушки бутылку минералки.

- Ты бы сказала что кусаешься, ну.
- Я кусаюсь - забираю у тебя сигарету, затягиваюсь - в общем-то, вызову тебе такси.