Хочу проснуться, когда все закончится 15 глава

XV ГЛАВА.

В машине мы просидели около часа. За это время дождь несколько раз затихал, роняя на стекла лишь мелкие, почти незаметные капли. Но потом, после недолгой передышки, снова начинался с еще большей силой. Можно было бы, конечно, развернуться и мчаться отсюда без оглядки, стараясь забыть все, что нас сюда привело. Но я был настроен решительно и серьезно. Если не доведу начатое до конца или более того, брошу эту затею, то в будущем, уверен, не смогу себе этого простить.
В полной тишине мы, словно под гипнозом, наблюдали, как дворники, жалобно поскрипывая, сметали со стекла воду. Они, как маятники, притягивали наши взгляды, заставляли мысли рассеиваться и уноситься далеко за пределы сознания, усыпляя страх и тревогу. 
Когда дождь закончился, мы выждали еще контрольные десять минут, и только тогда осмелились выйти из машины. Коснувшись земли, ноги тут же увязли в грязи. Стараясь не поскользнуться, мы быстро дошли до ворот, на той стороне от которых виднелся асфальт.
Сделав несколько шагов, я понял, что не знаю, куда идти. Мне стало стыдно. Я остановился. Саймон молча обогнал меня и пошел вперед. Я почувствовал облегчение от того, что он понял все без слов, и мне не пришлось начинать нелепый разговор.
Мы медленно шли по узким дорожкам. Я не знал, что именно мы ищем, но все равно мельком поглядывал на снимки на серых порой обшарпанных памятниках. Будто пытаясь разгадать собственную загадку, я пробовал узнать в одной из этих фотографий Ками.
С каждым шагом внутри меня с огромной скоростью росло чувство страха и волнения, как бывает перед очень важной встречей.
- Пришли, - остановившись, сказал Саймон.
Я тоже остановился, но долго не мог набраться смелости и посмотреть в глаза Ками. Даже на фото.
Я чувствовал себя убийцей, которому судья дал последнее слово. Убийцей, который понимает, что уже ничего не изменить, но говорит, словно читает молитву перед смертью.
Я поднял глаза и сначала посмотрел на Саймона, почувствовав на себе его взгляд. Впервые за то время, что прошло после операции, я увидел в его глазах жалость. Жалость ко мне и к моей ставшей никчемной жизни.
Я хотел было что-то сказать в свое оправдание, но в голову не пришло ни одного подходящего слова. Я молча перевел взгляд на небольшой снимок, и мое сердце снова сжалось от боли и горечи.
Я увидел искреннюю, почти смеющуюся улыбку Ками. Ее ярко-рыжие волосы, словно свет от солнца заливали все пространство. И эти глаза, как у ребенка, который не знает, что такое горе…
Сердце бешено билось, раскачиваясь из стороны в сторону, словно огромный колокол, и ударялось о грудную клетку, будто пыталось сломать ребра и вырваться наружу, покончив с этим мучением.
Звук, который оно издавало меньше всего походило на стук. Это был настоящий погребальный звон, который, казалось, звучал не только в моей голове. Он раздавался на всю округу, разлетаясь эхом по земле.
Под фотографией Ками я увидел выгравированную надпись и подошел ближе.
«Моей всегда веселой Ками.
И моему не родившемуся сыну Томи.
Буду любить и помнить вечно.
12 октября. Дэн»
Мне будто прошлись лезвием по глазам, из которых полились кровавые слезы.
Я не сдержал свое обещание. Ни одно свое обещание.
Я смотрел на Ками и мысленно молил ее о прощении.
Я просил простить за то, что не уберег ее и так и не увидевшего нас сына.
За то, что смотрю сейчас на нее, как на чужого человека и не чувствую ничего, кроме жалости, вины и ненависти. Ненависти к себе и своей слабости, которую не смог победить, и потакая ей, удалил из своей памяти то, что любил больше жизни.
Я – предатель. Я предал женщину, которая была готова на все ради меня. Я предал своего сына, который так и не узнал, что такое жизнь.
Все тело разрывало от боли, будто мне в наказание безжалостно разрывали все сухожилия, ломали кости и выворачивали суставы.
В голове кто-то снова издевался над моим мозгом, отрывая от него мелкие кусочки и бросая себе под ноги, безжалостно их топтал, пока они не превращались в кровавую лужицу.
Теперь колокол бил не только в груди. Он был в голове – от правого виска к левому, от левого к правому.
От этого сумасшествия мне хотелось кричать, но я не мог сказать ни слова, будто разучился говорить.
Пересилив боль, я обернулся, чтобы позвать на помощь Саймона, постараться объяснить ему, что со мной что-то не так.
- Дэн, помоги мне…- вместо него передо мной стояла Эмили, вытирая с глаз слезы.
- Эм!? Что ты… Как ты здесь оказалась?
- А я и не уходила, я всегда была здесь. Была с тобой…
- Этого не может быть! Ты сошла с ума!
- Я не хочу умирать, Дэн.. – еще громче заплакала она. - Я хочу остаться здесь, я хочу жить! Пожалуйста, Дэн!
- Эм, я не понимаю о чем ты. Я не могу тебе помочь...
- Дэн, пожалуйста, давай останемся! – рыдала она, протягивая ко мне руки. Мне было так страшно, что я не мог пошевелиться.
- Прости, Эмили… я не могу…
Ее лицо стало искажаться. Оно становилось все страшнее. Я снова хотел закричать, но словно онемел. Я открывал рот, будто задыхался, а из него не выходило ни звука. Лицо Эмили стало похожим на чудовище с пустыми безжизненными неподвижными глазами, взглянув в которые, мое сердце остановилось… Колокол затих.
- Дэн, с тобой все в порядке? – не сразу понял я, что меня зовет Саймон, теребя за плечо.
Я обернулся в ужасе, боясь снова увидеть Эмили. Но облегченно выдохнул, когда понял, что это действительно Саймон.
- Дэн, что с тобой? – испуганно вглядываясь в мое лицо, повторил он. – Все хорошо?
- Да… - единственное, что я смог сказать.
- Ты какой-то бледный. Может, нам лучше вернуться в машину?
- Да… наверное…
Я еще раз взглянул на Ками, на этот раз совершенно ничего не чувствуя и, молча, пошел к отрытым воротам.
После дождя вокруг стало так тихо, что скорее хотелось сесть в машину, включить на всю громкость радио и мчаться отсюда на самой большой скорости. Но вспомнив то, чего нам стоила дорога сюда, ни громкого радио, ни безумной скорости Саймон не позволил.
- Ты не жалеешь, что приехал сюда? – вдруг спросил он.
- Нет. Я должен был это сделать. Прежде всего, ради себя. И ради Ками. Она заслужила, чтобы ее помнили. Хотя бы по фотографии, - ответил я, будто давно выучил эти слова. - Слушай Сайм, у меня тут еще один вопрос...
Ничего не говоря, он лишь с осторожностью посмотрел на меня.
- Просто все так странно. Никто за все это время ни разу не упомянул, даже случайно, о моем прошлом.
- Ничего странного... До операции собрались все, кто сейчас есть в твоей жизни. На тот момент мы все уже знали, что именно ты уже никогда не вспомнишь. Поэтому мы просто при тебе об этом не говорим.
- Но ведь это сложно… постоянно контролировать свои мысли.
- Не сложно. Потому что все тебя любят и желают только добра.
Мне снова стало стыдно. Близким людям приходится постоянно себя сдерживать и контролировать. Им было бы проще попросить меня вычеркнуть их из моей памяти.
- А решился на операцию я только из-за Ками?
- Нет, Дэн, не только из-за нее. И давай уже закроем тему. Я не хочу снова наговорить лишнего.
До города мы добрались гораздо быстрее. Попросив Саймона высадить меня за несколько кварталов до дома, я медленно пошел по безлюдной улице, пытаясь побороть нарастающий шум в голове.
Я долго шел вдоль домов, бездумно разглядывая яркие вывески магазинов, расположившихся на первых этажах. Перед глазами, как двадцать пятый кадр, мелькали, похожие на лозунги призывы купить две бутылки пива по цене одной, или упаковку майонеза с возможностью выиграть незабываемое путешествие. Меня резко от этого затошнило, и я быстро свернул в первый же двор, уткнувшись в детскую площадку. Громкие крики, доносившиеся оттуда, мгновенно вывели меня из завербованного состояния. Я подошел ближе и остановился. 
Улыбаясь, я наблюдал за бегающими, падающими, смеющими детьми в синих, розовых и желтых курточках. Они были похожи на кукол из детского магазина. Только живые. Я представил, как мой Томи тоже сейчас бы мог быть здесь…
Не знаю, сколько прошло времени, пока я не начал замечать подозрительные и косые взгляды матерей в мою сторону. Даже боюсь представить, что они обо мне подумали.
Чтобы не вызывать больше ошибочных подозрений, опустив голову, я быстро направился в сторону дома. Теперь я не мог думать ни о чем, кроме таблеток, почувствовав сильную боль, безжалостно сдавившую виски.   
Их нужно было принять еще до поездки или во время нее. Тогда, возможно, я бы не повстречался с Эмили, а сейчас не хотел оторвать себе голову.
Я буквально ввалился в открытые двери лифта, который скрипя и завывая, быстро доставил меня до входной двери в квартиру.
В очередной раз игнорируя инструкцию, я засыпал в рот несколько таблеток, и, успокоившись, что теперь-то точно все будет хорошо, принял душ и лег спать. Эмили, вероятно испугавшись нашей сегодняшней встречи, на глаза мне не попадалась всю ночь, чему я был несказанно рад и благодарен.
На следующий день я получил сообщение от Тэйлор. Мое затянувшееся отсутствие на работе начинало ее тревожить. В отличие от меня. Я прекрасно себя чувствовал, ничего не делая, несмотря на череду странных и порой страшных событий.  К тому же, я все еще не разобрался со своей головой, которая последнее время доставляла мне немало хлопот. Но ведь рано или поздно это закончится и тогда я, может быть, вернусь к привычным делам с небывалой радостью.
А сейчас снова соврал редактору, что моя болезнь затянулась, и как только я поправлюсь, тут же вернусь на работу. Она ничего на это не ответила.
Сегодня я решил не выходить из дома и полноценно отдохнуть. Но вспомнил о Люси. Вернее, о ее выставке и статье, которую она, наверняка, уже ждет.
Выпив крепкий кофе, от горечи которого меня даже передернуло, я сел за компьютер, пытаясь восстановить еще не совсем забытые навыки журналиста.
Но сколько не пытался сосредоточиться, ни одна мысль не приходила в голову. Хотя мысль-то приходила, и ни одна. Только к выставке они не имели никакого отношения.
Я думал о том, как жить дальше с полным ощущением потерянности в окружающем меня мире. Но тут же успокоил себя, что не один такой. Другие справились, значит и я смогу.
Наверняка, все, кто прошел через операцию, сейчас живут спокойной счастливой жизнью. И день их операции отмечен красным днем в календаре, став вторым днем рождения.
Примерно через два часа я внес последнюю правку в текст и, сделав последний глоток уже давно остывшего кофе, облегченно вздохнул, мысленно себе аплодируя.
Отправив Бэну статью, я еще несколько минут просидел в тишине, уставившись в одну точку, продолжая обдумывать написанное. Готовый текст мне всегда казался недостаточно хорошим, и я бывало, по несколько раз его переделывал. Сейчас произошло то же самое. Просидев за компьютером еще два часа, я получил совершенно другой материал. Снова отправил его Бэну, и потянулся за телефоном, чтобы сообщить ему об этом. Но меня опередил входящий звонок.
Неизвестный номер. Я долго колебался - отвечать ли. Хотя раньше таким вопросом не задавался и брал трубку на любой незнакомый номер. В любое время могли звонить по работе, и я не мог позволить себе пропустить важную информацию. Но сейчас что-то останавливало. Пока я думал, что делать, звонок затих. Но тут же возобновился. Я сразу ответил.
- Дэн, привет... Не отвлекаю тебя?
- Да нет, все в порядке. Что-то случилось?
- Нет… просто хотела поговорить…Можно к тебе приехать?
- Конечно, давай, - сказал я, как можно спокойнее, подумав при этом, что только Сары мне сейчас и не хватало.
Несмелый, чуть слышный стук в дверь раздался уже через пятнадцать минут. Я даже сначала подумал, что мне показалось. Но стук повторился. Уже более настойчиво.
Я открыл дверь. Сара молча вошла, и быстро, скинув плащ, уверенно прошла в комнату, будто уже ни раз здесь была. Привыкший к ее странностям, я ничему не удивился. Даже тому, что на ней был застиранный черный свитер и потертые джинсы, которые разве что моль не проела.
Сегодня она снова была не очень разговорчива. Заметно нервничала, неумело пытаясь это скрыть. Я видел, что она хочет что-то сказать. Но всякий раз, начиная фразу, обрывала ее, и тяжело дыша, дрожащими пальцами убирала за ухо слипшиеся волосы. Я терпеливо ждал. Чтобы заполнить тишину,  включил телевизор, и мы оба уставились на экран пустым бездумным взглядом.
Через несколько минут я невольно стал сначала ощущать, а потом и замечать, как она исподтишка за мной наблюдает, думая, что я этого не вижу. И мне это нравилось. Как бы ужасно сейчас это не прозвучало, но мне льстило, что, не смотря на неприязнь и даже ненависть к оперированным, она все же находилась со мной.
Я намерено стал прикладывать еще больше усилий, делая вид, что не замечаю ее заинтересованного взгляда. Я втянулся в эту игру, и она даже стала мне нравиться. Но нравилась мне не Сара, хотя она была, бесспорно, красива, а сама идея того, что ей нравлюсь я, и она не пытается это скрывать.
Я продолжал молча ждать, когда она заговорит. Время шло, тишина все больше обрастала напряженностью.
- Как дела на работе? – ничего другого я придумать не смог, чтобы уже, наконец, начать разговор.
- Нормально.
- От сестры нет новостей?
Ничего не ответив, Сара посмотрела на меня взглядом полным боли и ненависти за то, что я посмел об этом заговорить.
- Извини, не стоило мне об этом спрашивать.
- Ничего, все нормально. Новостей от нее нет.
Наш разговор оборвал внезапный выпуск новостей, прервавший на середине какой-то нелепый фильм. Мы снова уставились в экран. Я сделал громче.
- Сегодня рано утром в лаборатории профессора Ричарда Стоуна произошел пожар, который до сих пор не удалось потушить. О жертвах и причинах возгорания пока не сообщается, - сказал ведущий.
Сменяя друг друга, на экране появлялись кадры лаборатории, окутанной дымом. Из выбитых окон на первом этаже вырывалось яркое пламя, жар которого я на мгновение почувствовал на себе. По всему периметру выстроились пожарные машины, заливая здание водой.
- Это мы ее подожгли, - тихо сказала Сара, не отрываясь от телевизора.
Я молча посмотрел на нее, решив, что мне, скорее всего, послышалось. Или она совсем другое имела в виду.
- Это им за мою сестру! И во имя спасения тех, кого еще можно спасти, - на одном дыхании сказала она, и все ее напряжение с грохотом слетело, как железные оковы.
Я слушал и отказывался верить, не принимая эти слова всерьез.
- Но ведь это преступление. Вас скоро вычислят, - я ждал, что Сара сейчас улыбнется своей странной улыбкой и скажет, что это шутка.
- Надеюсь, что нет. Мы долго к этому готовились. Если все правильно сделали, то пожар будет выглядеть, как случайность.
- Сара, ты сама работаешь с преступниками, и теперь ты такая же, как они. Отличаешь пока только тем, что тебя не поймали.
- Когда теряешь близкого человека, становится на все наплевать. Тебе хочется только одного – мести. Мести всем, кто имеет хоть какое-то к этому отношение, - меня удивляло, с каким равнодушием она все это говорила. Будто ей действительно было все равно, и она просто осуществила давно задуманный план. – Раньше я хотела убить этого профессора, но когда попала в общество, успокоилась и вместе со всеми начала готовиться к мести.
- А если по вашей вине в этом пожаре погибнут невинные люди? Как вы будете с этим жить?
- Так же, как и раньше…
- Буквально несколько минут назад стало известно, что профессору Стоуну ничего не угрожает. Он вовремя успел покинуть лабораторию. Трое его коллег в тяжелом состоянии доставлены в больницу, - прервал нас ведущий новостей. – На втором этаже было найдено тело девушки. По предварительным данным, это помощница профессора Стоуна Аманда Уоккер.
- Что? – уставившись в экран, еле слышно сказала Сара. – Что он сказал?
- Что погибла помощница профессора.
- Как, он сказал, ее зовут? – голос Сары задрожал.
- Аманда Уоккер, - повторил я.
- Этого не может быть!
Сара быстро встала и вплотную подошла к телевизору, положив ладони на экран, где появилась фотография Аманды.
- Аманда! – закричала Сара, срываясь на плач. – Аманда! Этого не может быть!
Сара резко повернулась ко мне с безумными глазами, полными слез, ужаса и отчаяния. Я растерянно смотрел на нее, пытаясь понять, что происходит. 
- Они знают, что это я подожгла лабораторию и хотят отомстить! Дэн, это ведь не правда?! Аманда жива! Моя Аманда… - Сара рыдала во весь голос и металась по комнате, держась руками за виски, будто пытаясь удержать свои мысли.
И вот сейчас я все понял. Аманда – та самая странная помощница профессора Стоуна. Девушка, которая мне кого-то напомнила во время последней встречи. Аманда – пропавшая сестра Сары.
- Я убила ее! Я убила свою сестру! – Сара в истерике упала на колени и закрыла руками лицо.
Я впал в какое-то оцепенение. Все, что происходило, было похоже на сон или на нелепый отвратительный фильм.
Я не знал, что нужно делать в таких ситуациях. Мне никогда никого не приходилось утешать. Хотя я, скорее, этого просто не помню. Наверняка, не раз успокаивал Ками. Нет, только не Ками. Не хочу сейчас об этом думать. Совсем не подходящий для этого момент.
Я присел рядом с Сарой, выключив телевизор. Хватит с меня на сегодня новостей.
- Сара, послушай, ты не виновата, ты не убивала свою сестру, - я старался говорить спокойным ровным голосом, слушая который можно было бы поверить словам и успокоиться.
Но эффект был обратный, чего, наверное, и стоило ожидать.
- Это я ее убила! – Сара уставилась на меня взглядом полным боли и ненависти. Ненависти ко всему миру.
Глотая слезы, она не могла сказать больше ни слова. Из груди лишь вырывался дикий рев и стон, отдававшийся эхом в моей голове.
- Сара, все будет хорошо, - сказал я, и тут же об этом пожалел.
- Что будет хорошо? Ты совсем идиот, Дэн!? Я – убийца! Моя сестра погибла из-за меня! Вместо того, чтобы ее оберегать, я убила ее!
Тогда я просто подсел ближе и обнял ее. Почувствовав мое прикосновение, она разрыдалась еще громче.
От жалости у меня защемило в груди, будто ее боль и горе передались мне от одного лишь прикосновения.
И тут я вспомнил о таблетках, которые выписал мне профессор Стоун. Они помогут Саре успокоиться. Хотя бы на то время, пока я не придумаю, что делать дальше.
Понимая, что одному мне с этим не справиться, я позвонил Саймону и попросил срочно приехать. Всех  подробностей рассказывать не стал. Он и не настаивал.
Времени у нас было мало. Какой бы спокойной Сара не казалась, таблетки перестанут действовать, и ей потребуется настоящая помощь, а не просто слова утешения. Мы решили отвезти ее домой и вызвать скорую.
- Дэн, можно я останусь у тебя? Я не хочу возвращаться домой, я с собой что-нибудь сделаю …
- Сара, тебе нужно успокоиться и быть со своей семьей. Ты должна быть сильной.
- Но я не смогу, Дэн, - из ее глаз снова покатились слезы.
Я не мог взять на себя такую ответственность и позволить ей остаться. Мне действительно было страшно за нее и за себя. Как справиться со своими приступами я знал, но, что буду делать с Сарой – не представлял.
Ее семья, наверняка, уже знает о смерти одной из своих дочерей. Беспокоиться еще и о второй – было бы слишком.
Всю дорогу она плакала и не отпускала мою руку, которая в отличие от ее ледяной ладони, горела, словно я побывал в том страшном пожаре. Я не осмеливался отнимать свою руку. Сейчас это единственное, что у Сары было. Я не мог ее лишить и этого.
– Если бы я встретила сегодня Аманду, все могло бы быть иначе, - говорила она будто сама с собой. – Я бы забрала ее оттуда, и мы вместе бы уехали. Уехали так далеко, что нас бы никто не нашел. Мы бы начали новую жизнь…
У дома Сары уже стояла скорая.
- Это за мамой… - сказала она, подняв глаза на окно, в котором горел тусклый свет.
Внутри меня снова начала разрастаться уже знакомая боль в голове. Я проверил все карманы и понял, что не взял таблетки, мысленно себя проклиная за это.
Боль усиливалась, и я все хуже стал понимать, что творится вокруг.
Все события, которые происходили с этого момента и до моего прибытия домой, больше напоминали не нормально текущую жизнь, а обрывки событий, которые я даже не запоминал.
- Дэн, с тобой все в порядке? Ты в последнее время не очень хорошо выглядишь, - остановившись уже у моего дома, спросил Саймон.
- Да нет, все хорошо. Просто устал. Да и сегодняшний день не располагает к другому настроению.
- Да уж, кто бы мог подумать, что все так обернется. А ведь ты же видел эту Аманду. Если бы только знал, что она сестра Сары. Может, она сейчас была бы жива. И что она вообще делала в лаборатории? Не удивлюсь, если она ушла из дома, чтобы стать помощницей профессора Стоуна… Не далеко ушла от своей ненормальной сестры.
- Как все было на самом деле теперь уже никто и не узнает…
Рассказывать все подробности пожара, я не стал и не стану. Это не моя тайна, чтобы свободно ею распоряжаться.
Мысль о таблетках не выходила у меня из головы. Я уже не старался поддерживать диалог, и быстро поблагодарив Саймона за помощь, кое-как держась, чтобы не выдавать своего состояния, почти наощупь, добрался до квартиры. Перед глазами будто опустили плотные шторы, искажающие все вокруг.
Боль усиливалась, хотя я каждый раз думал, что больнее уже не бывает. И каждый же раз ошибался, чувствуя, как что-то большое и черное растет у меня внутри, пытаясь выбраться наружу.

Читать продолжение  http://www.proza.ru/2016/02/18/57