Соседка

Трель телефонного звонка растормошила обитателей квартиры. Двое сидели в разных комнатах, но одинаковым образом подскочили от неожиданности.

- Да? – сестра уже через секунду стояла у аппарата. Брат постоянно поражался её способности всякий раз преодолевать дистанцию до телефона столь резво, будто бы ей звонили прямиком из Мосфильма.

Она долго, молча вслушивалась в доносившийся из трубки голос, затем уныло пробормотала:

- Сколько тебе?.. Сколько?.. Триста? – услышав ответ, она немало удивилась, - слушай, у меня сейчас нет, только крупные. Тебе зачем? Опять опохмелиться? Завязывай пить! Давай сто тебе дам. Хорошо?.. Ох, Верка, ну и дурачина же ты! – притворно весело вздохнула она.

- Кто это? – с вызовом поинтересовался брат, едва трубка вернулась на рогалики.

- Да так… Верка опять… Денег просит… - щебетала сестра. – Сто рублей ей надо.

- Да, в конце концов, сколько можно?! – брат мгновенно взорвался и подскочил с кресла. – Сколько можно пичкать деньгами эту нахлебницу?

- Не приставай. Она не водку, ей сигареты нужны.

- Прекрасно! А мы-то здесь причём? Мы табачная лавка? Почему мы должны спонсировать её пороки?

- Нет, ну она же просит…

- Ага, а завтра она попросит телевизор, послезавтра квартиру… Может, сразу на неё всё имущество перепишем?

- Прекрати! Ты же знаешь, я не могу. Я пообещала. Я отдам.

- А ты скажи, что обстоятельства изменились! Скажи ей, что мы не банк, и вообще пусть сперва отдаст долг.

Сестрины брови сблизились, образовав опасный хмурый бугорок над переносицей.

- Нет, я так не могу. Ты же знаешь, она всегда отдаёт.

- Вот пусть и отдаст.

- Ладно, хватит пререкаться. Я ей сейчас отдам, но в следующий раз точно…

- В следующий раз, в следующий раз… Вот так всегда. Дашь очередное «китайское предупреждение»? Да она чхать хотела. Наглость другими методами лечится... Не позволю! Не дам тебе отдать деньги!

Брат от азарта сделался красным и, махая руками, встал у входной двери. Сестра протянула ему купюры - два полтинника.

- Тогда отдай сам.

- Хорошо, отдам. Пятьдесят рублей.

- Братец!

- Так надо, сестрица. Пятьдесят рублей пусть получит - и валит отсюда.

- Я обещала сто.

- Неважно! Она придёт за деньгами – она их получит. Но меньше. Это будет ей уроком!

И он положил один из полтинников в карман. Грустный взгляд сестры прошёлся по брату с головы до пят, измеряя его рост – физический и духовный, а рука вырвала из братовых лап другой полтинник.

- Всё, не получит она денег, – убийственным шёпотом произнесла сестра и ушла к себе в комнату.

Полторы минуты воздух в квартире не был колеблем никакими возмущениями. Потом виноватая физиономия брата, доставленная ко входу сестриной комнаты посредством клацающих по паркету ног, заговорила:

- Ладно, пусть получит свою сотню. Погорячился я. Прошу прощения. Пусть возьмёт. У нас не убудет.

- Не надо, – сестра даже не обернулась.

- Да перестань… Сама знаешь, я человек вспыльчивый. Сказал глупость. Ты права.

- Нет, - сестра строго и ясно посмотрела на брата, - это ты прав. Мы ей оказываем медвежью услугу. Мне просто было лень признать это. Ты настоял на своём, и сделал совершенно верно.

- Сестра… - голос брата туманом стелился по полу, - зачем ты издеваешься? Я же признал, что ошибся. Деньги нужно отдать. Ты же обещала…

- Я не издеваюсь, - спокойно пояснила сестра, - просто поняла, что в спаивании подруги нет ничего хорошего.

- Ну да… Тогда скажи ей, что сегодня – последний раз.

- Ни она, ни я, ни тем более ты - никто не поверит этим «китайским предупреждениям». К чему сюсюканье? Нет, я денег больше не дам.

Тело брата изогнулось в тяжёлом вздохе. За входной дверью послышалось звонкое копошение.

- Отдай деньги! – суетливо потребовал брат. Сестрины глаза едва заметно округлились.

- Да не отдам!

- Отдай! Она уже пришла!

- Во-первых, это не она. Это в соседнюю квартиру кто-то постучался. Во-вторых, я ведь уже сказа… - окончание фразы прервалось вскриком возмущения, когда брат схватил отобранную сестрой купюру.

- Хватит пререкаться. Ты должна держать своё слово. – интонация брата не допускала возражений. Он вышел в коридор, кинул два полтинника на ящик с обувью и уединился в своей комнате.