В поисках точки джи или два с половиной мужа-2

В день парижской коммуны произошло самое печальное событие в моей жизни - умер отец. Может быть, с точки зрения соседей, он прожил долгую и счастливую  жизнь, и ему в его 82 года было уже пора отпраляться в жизнь вечную, но мне казалось, что мир рухнул, я оставалась с ребенком на руках, крошечной пенсией, сожителем, который нигде не работал и не собирался и зверинцем из 5 кошек и собаки.
Еще не осознавая, что отца больше нет, мы вызвали полицию, скорую помощь, похоронное бюро, которые выполнили свои функции, забрали отца, составили план похорон и оставили нас горевать у пустой кровати на которой спал отец.
Последние дни проходили в пьяном дыму, отец никого не узнавал и всех путал, меня он называл женой, дочку дочкой, а сожителя все время спрашивал: "Кто такой этот мужик?"
Настало утро. Мы поехали в морг забирать безвдыханное тело отца. Там нас уже поджидали наши родственнички: моя двоюродная сестрица Эммушка, испортившая мне карьеру, жилплощадь и приданое дочери; на работу, которую она мне обещала - меня не взяли; трех-комнатную квартиру с ее помощью мы поменяли на одно-комнатную, таким образом, выручив её знакомых; и всё содержимое шкафов, состоящее из постельного белья, полотенец, скатертей, посуды (вилок, ложек, тарелок, чашек), что мама копила для приданого внучки исчезло в большой сумке племянницы. которая навещала дядюшку. Рядом с ней были два её сына: Костик и Олег, которые мнили себя очень крупными бизнесменами. У Олега была квартира в Черногории, а свою Воронежскую квартиру он отдал за долги в бизнесе. Женился он на женщине с внуком, у нее была не только дочка, но уже и готовый внук, так что Эммушка сразу стала прабабкой. Костик женился на секретарше какого-то начальника, которая носила на шее целый иконостас золотых цепей разного колибра. Неподалёку стояла еще одна двоюродная сестрица Галка со своим хромым мужем Анатолием. в своё время Анатолий занимал большой пост зам. директора водохранилища поэтому все слова жителей города о том как смердит из водохранилища относились в полной мере к нему самому. И  центральная фигура - крестная, которая вынесла из квартиры отца все, что не успела вынести племянница: ковровые дорожки, перины, подушки и 40 коробок вещей. Когда из морга вынесли гроб, чтобы положить его в катафалк, мы с ужасом увидели, что там лежит не наш отец, все переглядывались и спрашивали взглядом друг у друга: "Может я сошел с ума?" Оказалось, что никто с ума не сошел, в гробу действительно лежал не наш отец, а какой-то другой мужчина.
Ошибку исправили, труп поменяли. И траурная процессия отправилась на кладбище. Отпевали отца в церкви вместе с одной старушкой, кроткого вида, так что на том свете отцу будет не одиноко.  И вот он - итог нашей жизни - могила 2 на 1,5 и дубовый крест.
После одних остаются философские труды, картины, изобретения, после других - только дубовый крест, ну и дети, если таковы имеются. После моего отца осталась я, причем в единственном количестве.В день парижской коммуны произошло самое печальное событие в моей жизни - умер отец. Может быть, с точки зрения соседей, он прожил долгую и счастливую  жизнь, и ему в его 82 года было уже пора отпраляться в жизнь вечную, но мне казалось, что мир рухнул, я оставалась с ребенком на руках, крошечной пенсией, сожителем, который нигде не работал и не собирался и зверинцем из 5 кошек и собаки.
Еще не осознавая, что отца больше нет, мы вызвали полицию, скорую помощь, похоронное бюро, которые выполнили свои функции, забрали отца, составили план похорон и оставили нас горевать у пустой кровати на которой спал отец.
Последние дни проходили в пьяном дыму, отец никого не узнавал и всех путал, меня он называл женой, дочку дочкой, а сожителя все время спрашивал: "Кто такой этот мужик?"
Настало утро. Мы поехали в морг забирать безвдыханное тело отца. Там нас уже поджидали наши родственнички: моя двоюродная сестрица Эммушка, испортившая мне карьеру, жилплощадь и приданое дочери; на работу, которую она мне обещала - меня не взяли; трех-комнатную квартиру с ее помощью мы поменяли на одно-комнатную, таким образом, выручив её знакомых; и всё содержимое шкафов, состоящее из постельного белья, полотенец, скатертей, посуды (вилок, ложек, тарелок, чашек), что мама копила для приданого внучки исчезло в большой сумке племянницы. которая навещала дядюшку. Рядом с ней были два её сына: Костик и Олег, которые мнили себя очень крупными бизнесменами. У Олега была квартира в Черногории, а свою Воронежскую квартиру он отдал за долги в бизнесе. Женился он на женщине с внуком, у нее была не только дочка, но уже и готовый внук, так что Эммушка сразу стала прабабкой. Костик женился на секретарше какого-то начальника, которая носила на шее целый иконостас золотых цепей разного колибра. Неподалёку стояла еще одна двоюродная сестрица Галка со своим хромым мужем Анатолием. в своё время Анатолий занимал большой пост зам. директора водохранилища поэтому все слова жителей города о том как смердит из водохранилища относились в полной мере к нему самому. И  центральная фигура - крестная, которая вынесла из квартиры отца все, что не успела вынести племянница: ковровые дорожки, перины, подушки и 40 коробок вещей. Когда из морга вынесли гроб, чтобы положить его в катафалк, мы с ужасом увидели, что там лежит не наш отец, все переглядывались и спрашивали взглядом друг у друга: "Может я сошел с ума?" Оказалось, что никто с ума не сошел, в гробу действительно лежал не наш отец, а какой-то другой мужчина.
Ошибку исправили, труп поменяли. И траурная процессия отправилась на кладбище. Отпевали отца в церкви вместе с одной старушкой, кроткого вида, так что на том свете отцу будет не одиноко.  И вот он - итог нашей жизни - могила 2 на 1,5 и дубовый крест.
После одних остаются философские труды, картины, изобретения, после других - только дубовый крест, ну и дети, если таковы имеются. После моего отца осталась я, причем в единственном количестве.В день парижской коммуны произошло самое печальное событие в моей жизни - умер отец. Может быть, с точки зрения соседей, он прожил долгую и счастливую  жизнь, и ему в его 82 года было уже пора отпраляться в жизнь вечную, но мне казалось, что мир рухнул, я оставалась с ребенком на руках, крошечной пенсией, сожителем, который нигде не работал и не собирался и зверинцем из 5 кошек и собаки.
Еще не осознавая, что отца больше нет, мы вызвали полицию, скорую помощь, похоронное бюро, которые выполнили свои функции, забрали отца, составили план похорон и оставили нас горевать у пустой кровати на которой спал отец.
Последние дни проходили в пьяном дыму, отец никого не узнавал и всех путал, меня он называл женой, дочку дочкой, а сожителя все время спрашивал: "Кто такой этот мужик?"
Настало утро. Мы поехали в морг забирать безвдыханное тело отца. Там нас уже поджидали наши родственнички: моя двоюродная сестрица Эммушка, испортившая мне карьеру, жилплощадь и приданое дочери; на работу, которую она мне обещала - меня не взяли; трех-комнатную квартиру с ее помощью мы поменяли на одно-комнатную, таким образом, выручив её знакомых; и всё содержимое шкафов, состоящее из постельного белья, полотенец, скатертей, посуды (вилок, ложек, тарелок, чашек), что мама копила для приданого внучки исчезло в большой сумке племянницы. которая навещала дядюшку. Рядом с ней были два её сына: Костик и Олег, которые мнили себя очень крупными бизнесменами. У Олега была квартира в Черногории, а свою Воронежскую квартиру он отдал за долги в бизнесе. Женился он на женщине с внуком, у нее была не только дочка, но уже и готовый внук, так что Эммушка сразу стала прабабкой. Костик женился на секретарше какого-то начальника, которая носила на шее целый иконостас золотых цепей разного колибра. Неподалёку стояла еще одна двоюродная сестрица Галка со своим хромым мужем Анатолием. в своё время Анатолий занимал большой пост зам. директора водохранилища поэтому все слова жителей города о том как смердит из водохранилища относились в полной мере к нему самому. И  центральная фигура - крестная, которая вынесла из квартиры отца все, что не успела вынести племянница: ковровые дорожки, перины, подушки и 40 коробок вещей. Когда из морга вынесли гроб, чтобы положить его в катафалк, мы с ужасом увидели, что там лежит не наш отец, все переглядывались и спрашивали взглядом друг у друга: "Может я сошел с ума?" Оказалось, что никто с ума не сошел, в гробу действительно лежал не наш отец, а какой-то другой мужчина.
Ошибку исправили, труп поменяли. И траурная процессия отправилась на кладбище. Отпевали отца в церкви вместе с одной старушкой, кроткого вида, так что на том свете отцу будет не одиноко.  И вот он - итог нашей жизни - могила 2 на 1,5 и дубовый крест.
После одних остаются философские труды, картины, изобретения, после других - только дубовый крест, ну и дети, если таковы имеются. После моего отца осталась я, причем в единственном количестве.