Три городские сказки

1.
ЧЕЛОВЕК И ГОРОД
Однажды Гуэль пришел к Гауди и сказал:
– А что, брат Антонио, не построить ли нам спальный район для богатых?
– Можно и построить, брат Эусеби, почему нет, – легко согласился Гауди.
Он вообще легко соглашался на безумные предприятия. Если они, конечно, лежали в области архитектуры, где более вдохновенного безумца, чем Гауди, найти было трудно.
– Виллы, гроты, зелень, все дела! – размахивал руками Гуэль. – Миллионеры с руками оторвут! Только там пару склонов надо срыть.
– Как скажешь, дружище, – ответил Гауди, уже воображая, как он размахнется со своими идеями. – Для такого дела и Тибидабо прокопаем, если что.
Гора Тибидабо нахмурилась, но промолчала. Когда у тебя в запасе вечность, то, прежде чем что-то сказать, сто лет подумаешь.
Район выходил заоблачно крутой, но покупать виллы никто не хотел. И пришлось Гуэлю продать все это дело мэрии Барселоны.
– Ну ладно, будет парк, тоже хорошо, – решили они, особенно Гауди.
Который в парке и поселился, в одном из ненормальных с виду домов.
– Тем более, что однажды в этот парк приедет погулять хорошая компания, – хотела сказать гора Тибидабо.
Но опять не сказала.
Человек вез по ночной улице чемодан, тяжело дышал и считал про себя: «Из метро направо, сразу ступеньки, там наверх по лестнице и направо, и почти сразу налево...» Этот человек тревожился, что не найдет нужного ему дома в огромном ночном чужом городе.
– Ты подумал «враждебный», – обиделся город, – хотя и написал «чужой».
– А ты вовсе не обиделся, – пожал плечами человек, – не становись в позу.
Странное это было время и путешествие. Слишком легко все получалось у человека и его компании. Сразу находились все нужные места, погода ласкала теплом, гора Тибидабо подмигивала сверху во время завтраков и ужинов.
Тревожный человек очень любил бывать в разных городах и прислушиваться к ним, присматриваться краями глаз, где, как сказал один хороший человек, всегда показывают самое главное. Города не сразу открывались, они были сами по себе: какое им дело до приезжего? А этот город наоборот, подсовывал все, что человеку было необходимо. Хочешь есть – вот тебе кафе, садись и обедай. Хочешь посидеть – вот тебе скамейка, отдыхай. Не говоря о достопримечательностях.
Человек был тревожен по натуре, а сейчас особенно. Он был нездоров, вскоре ему предстояло свидание с доктором, все это мало вдохновляло. Но город отвлекал и растворял тревогу. И гора Тибидабо отовсюду присматривала за человеком.
– Не заблудишься тут у вас, – ворчал человек, который на самом деле всегда боялся заблудиться, но здесь, в Барселоне, не мог. – Чувствую себя прямо как дома.
– Даже не мечтай, – отвечал город.
По утрам человек иногда выходил пройтись, пока его компания, состоявшая, между прочим, из очаровательных женщин, спала. Между крытыми черепицей домиками проглядывало море.
– Я всегда проглядываю между домиками, – любезно голубело море.
Если можно так выразиться, оно было чрезвычайно голубезно.
– Сам знаю, – пожимал плечами человек, – видел в других приморских городах. Но здесь ты проглядываешь как-то иначе!
Утренняя прохлада всегда сменялась нежным дневным теплом, и поэтому не беспокоила. Человек понимал, что попал в сказку, от этого ему сразу хотелось потребовать, чтобы она не кончалась. Как всякие тревожные люди, человек норовил не радоваться, а заглядывать воображением в конец пути и заранее расстраиваться.
– Ну что, брат Гуэль, – кивал тем временем Гауди из своей Саграды Фамилии. – А теперь веди его в парк!
И брат Гуэль вел. Он его так вел, как никто еще никого и никогда не водил. Он играл ему гитарными звуками, вводил в транс нечеловечески прекрасными пейзажами, смешил забавными туристами, шелестел растениями. И конечно, ошеломлял гаудическими домами, для которых и слов-то не подберешь.
Но самое главное – город вылечил человека от тревожности.
– Потому что я же раньше не знал такую простую вещь, – произнес человек посреди далекого обледеневшего, засыпанного снегом города, – что каждое место, где ты оставляешь душу, оставляет свою душу в тебе!
– Или ее часть, – кивнула город Барселона.
Во всяком случае, незачем тосковать по прекрасному, когда оно всегда с тобой. Вот просто совсем рядом. Можно даже сказать, внутри.
– Только закрой глаза, и увидишь, – сказала Барселона. – Но заглядывай воображением не в конец пути, а в свою душу!
И гора Тибидабо так сказала, и площадь Каталонии. И многие другие горы, города и площади тоже сказали.
Человек попробовал – и у него получилось.
Вы тоже попробуйте.

2.
ЧЕЛОВЕК И ВЕТЕР
Оконное стекло вздрогнуло, потому что в него всем телом ударил ветер. И тут же отступил: дескать, я не хотел, ничего такого. Это так просто.
На самом деле ветер знал, что там, за стеклом, его слушает человек. И завывал, и бился. Когда у тебя есть свой слушатель, то поневоле стараешься.
– Ну а что, – выдохнул ветер в пространство, – раз он слушает, то почему нет. Я могу.
Человек тоже знал, что ветер знает. Он лежал, провожал взглядом медленно проплывающие по потолку квадратики света и слушал звуки ветра.
– Ветер не виноват, – думал человек. – Он же не специально разбушевался, чтобы меня попугать. Ветер дует оттуда, где высокое давление, туда, где низкое. Так он устроен.
Автомобили проехали, и квадраты света пропали. Ветер тоже как будто утих. Но было понятно, что это ненадолго.
– Конечно, давления же надо уравнять! – бушевал ветер. – Это несправедливо, что там повышенное, а тут пониженное!
И он уравнивал, движимый обостренным чувством справедливости. Но почему-то всегда выходило, что едва уравняешь – и там, где было низкое давление, уже высокое, а где высокое – стало низкое. И снова надо восстанавливать справедливость.
– Так все устроено, – думал человек, продолжая в то же время валяться под одеялом, – что справедливость – очень зыбкое равновесие. Его, в сущности, и не существует. А если существует, то совсем недолго.
Известно, что ветер дует от разницы давлений. А что возникает от разницы чувств? Например, тут любовь есть, а там ее уже нет. Тоже ветер? Нет, ничего особенного не возникает. Только бессонница.
– Организм чувствует, что чего-то не хватает, – рассуждал человек, – и пытается восстановить справедливость. Вот и не спит.
– Очень мудрая мысль, – хмыкнул ветер, – но уснуть она тебе, тем не менее, не поможет. Мудрых мыслей у тебя много, а больше ничего нет. Поэтому ты не спишь.
Человек не стал ничего отвечать. Он включил свет и сел за компьютер, записать свои мысли. Неважно, мудрые они или не очень. Зато в его голове они есть.
А в чьей-то голове их нет, и тут уж дуй, не дуй – никакого равновесия не будет.

3.
ЧЕЛОВЕК И ВЕЩИ
Один человек никак не ложился спать. Смотрел в окно, сидел у компьютера, ходил, снова сидел, снова смотрел в окно. В час ночи лег, уснул, потом снова встал. И сразу к компьютеру.
– Да что же это такое, – раздраженно пробурчала настольная лампа. – Ни днем, ни ночью покоя нет!
Она злилась, потому что человек держал ее на полу возле дивана, то есть сделал напольной лампой. А днем ставил возле аквариума с улиткой.
– И как, скажите, теперь мне называться? – моргала лампа из-под абажура. – Улиточная лампа? Тьфу!
– Действительно безобразие, – проскрипел паркет. – Только расслабишься, как он вскочит и ходит, ходит... Который там час хоть?
– Три часа ночи, – ответил будильник.
– Ужас!
Будильник промолчал. В его возрасте уже все равно, ходит кто-нибудь или лежит. В юности он немного спешил, а сейчас стал слегка отставать. За этим новым временем не успеешь... Поэтому ради справедливости следует сказать, что было не три часа ночи, а пять минут четвертого.
Даже компьютер, самый близкий друг человека, недовольно сказал:
– Меня переводит в спящий режим, а сам? Крышку закрывает, я едва усну – снова открывает.
Чайник тоже хотел пожаловаться на человека, ведь если все думают и говорят одно и то же, то возражать рискованно. Но человек наполнил чайник водой и поставил на огонь, а с полным ртом воды попробуйте поговорить! Во всяком случае, всегда можно потом оправдаться: дескать, был занят водными процедурами в принудительном порядке.
– Мне тоже надоело это круглосуточное мелькание, – веско произнес прибор по имени беспроводной маршрутизатор. Дома его называли коротко и по-свойски: роутер. – Отключу-ка я ему интернет, пусть спит.
Человек отошел от компьютера к окну, долго так стоял, глядя в ночь. А когда вернулся и в сотый раз хотел проверить почту, заглянуть на свои аккаунты в соцсетях – не оставил ли кто-нибудь комментарий – интернета не было.
Тут человек так заметался, что вещи его почти пожалели. Но человек успокоился, взял ручку, тетрадь, записал первую фразу: «Один человек никак не ложился спать, смотрел в окно, сидел у компьютера, ходил...»
Лампа заглядывала ему через плечо, так как человек поставил ее наконец на стол. А все остальные вещи нетерпеливо спрашивали:
– Что он там пишет?
– Про нас пишет. Только у него выходит, что мы ему все приснились, – немного растерянно отвечала лампа.
– Безобразие, – проскрипел паркет. – Это он нам приснился!
Утром человек что-то сделал с проводами и кабелями, и роутер вынужден был заработать. В почте появилось письмо от друга.
Человек прочитал его и улыбнулся.