Виноватая навсегда Гл. 33

Гл.33


Однажды, ночью кто-то постучал в окно. Уля вскочила и отодвинула штору, чтобы лучше рассмотреть позднего гостя, но ничего так и не поняла, кто это, а он не отзывался. Пришлось подойти ко входной двери и спросить:

-   Кто там?  -  Уле показалось, будто это мужчина. Ещё чего не хватало, она никого не приглашала и никому не давала никакого повода.

-   Уля, это я.  -  последовал ответ.

-   Трифон?  -  у девушки подкосились ноги и она, чтобы не упасть, уцепилась за дверь, одновременно открывая все засовы.  -  Как ты тут оказался?  -  Уля не верила своим глазам. Перед нею действительно стоял Трифон. Худой, осунувшийся и замученный.

-   А ты, вроде, и не ждала...  -  он всматривался в её лицо, ища в нём хоть капельку радости.  -  Мне родители твои подсказали, где тебя искать.

-   Я не об этом. Тебя отпустили, признав твою невиновность?

-   Отпустили, Уль, отпустили... Может пригласишь войти?

-   Да-да, конечно! Кушать будешь?  -  девушка суетилась, не зная, как себя вести с собственным мужем. Ей было стыдно, что Трифон сразу почувствовал её отчуждение, и честно говоря, он прав. Плохого она ему не желала, но зачем он здесь, лучше бы не приезжал, потому что сердце подсказывало - хорошее впереди, вряд ли предвидится.

-   Спасибо, я не голоден. Вообще, Уль, я за тобой. Ну иди ко мне, я соскучился.

-   Как за мной?  -  девушка слишком резко спросила, освобождаясь от объятий.

-   Уль, в чём дело? Ты что, не скучала?

-   Трифон, ты постоянно застаёшь меня врасплох, преподнося всё новые и новые приключения. Только привыкну к одному быту, как вдруг, появляешься ты и заставляешь жить под твою диктовку. Я устала, Трифон, я больше не могу.

-   Уль, я всё понимаю. Ты думаешь мне хотелось каких-то изменений? Я старался для нас с тобой, работал как проклятый, но в этой жизни порой случается такое, что невозможно проконтролировать. Самое главное, я теперь на свободе, а остальное пустяки. Всё наживём, Уль, ты же знаешь, у меня всё получится. А пока я купил двухкомнатную квартиру, в которой мы перекантуемся некоторое время. Потом обещаю удобства, комфорт и богатство. Уль, завтра с утра мы с тобой уезжаем, поэтому собирайся. Я имею в виду, пакуй вещи или что ты ещё с собой хочешь взять.

-   Как собирайся?  -  Уля вздрогнула в отчаянии. У неё совсем не было желания куда-то ехать.

-   Да вот так! Уль, ты что маленькая? Ты моя жена, поэтому обязана находиться по месту жительства своего мужа. Что не ясно? Или предлагаешь здесь остаться? Уль, у вас тут я не раскручусь и поэтому мы с тобой покинем этот славный тихий уголок. Дело в том, что у меня уже куплены билеты на обратный путь.

-   Трифон, так скоро, уже завтра? Но я ведь должна с родителями попрощаться и зоотехника предупредить, что не выхожу на работу. Ну нельзя же так, с бухты-барахты.  -  она медлила, но заранее знала, что всё равно уступит. Он прав, она мужняя жена и должна жить только с ним. А если подумать, что держит её здесь? Почти два месяца унижалась перед подругами, а толку - кот наплакал. Всё свободное время занимает, в основном, работа и что такого особенного она видит в своей жизни? Ровным счётом - ничего. А может, теперь всё наладится и им повезёт с Трифоном? Надо надеяться до последнего, ведь не ошибается тот, кто ничего не делает.

С рассветом она побежала к родителям попрощаться, а заодно зайти и к Ивану Марковичу. В родном доме везде горел свет, как на вокзале и Уля поняла, что её папа с мамой не спали совсем.

-   Уленька...  -  протянула к ней руки Наталья Владимировна, как только дочь вошла в комнату. Женщина прижала её к себе и не надо было много ума, чтобы не догадаться - родители всё знают. Отец курил одну за одной и всё кряхтел и отмалчивался, а она тоже не находила слов, с чего начать тяжёлый разговор.

-   Ну что же, детка...  -  решилась Наталья Владимировна.  -  Мы с отцом и так прикидывали и эдак... Он муж тебе и ничего не сделаешь. Можно, конечно, отказаться и никто тебя насильно не повезёт, но не будешь ли ты потом жалеть об этом? Мы обрадовались, когда ты вернулась, но позже согласились с тем, что в деревне ничего не ждёт тебя такое, чтобы в корне изменило твою судьбу в наилучшую сторону. Нечего здесь делать, Уль, а так, может ещё раз попытаете свою долю. Нет, мы не гоним и примем любую твою задумку. Скажешь - остаюсь, то так тому и быть.

-   Я поеду, мама.  -  и на душе стало легко. Девушка думала, что родители станут попрекать её, отговаривать от Москвы, но они проявили чудеса взаимопонимания и она была им благодарна.

-   Уль, во сколько идёт отсюда первый автобус?  -  спросил Трифон, когда она появилась в проёме калитки. Он поджидал её на порожках.

-   Через час.  -  коротко ответила Уля. Ей вообще не хотелось рот открывать, вот так бы замкнулась в себе и не произносила ни единого звука.

Как-то не по себе было влезать в автобус. Все знали, что Трифон богач и добирается до столицы, исключительно, особым транспортом, а тут - старенький, видавший виды ПАЗик, с разодранными сидениями и грязью по колено в салоне. Трифон чувствовал её настроение, а когда добрались до райцентра, то на её вопрос: Дальше поездом? - грубо ответил:

-   Именно! Дальше поездом! Потому что, самолёт я ещё не могу себе позволить.

Уля растерялась от незаслуженной обиды и отвернувшись, заплакала.

-   Ну прости, я не хотел.  -  Трифон пытался её обнять.  -  Уль, ну в самом деле, ты и правда, как ребёнок. Неужели и так не понятно? Если бы у меня были лишние деньги, разве бы я стал ехать вашим задрипанным автобусом?

-   Я всего лишь спросила и не надо на меня орать.

-   Уль, я извинился. Ты просто сама, хоть чуточку пойми моё состояние. Мне и так не до чего, ещё и ты задаёшь глупые вопросы.

Уля сочла нужным замолчать и не продолжать выяснение отношений. Ещё в деревне она заподозрила, что Трифон стал совсем другим. Он раньше голоса на неё не повышал, а тут иногда в его глазах столько злости и недовольства, как будто это она виновата во всех навалившихся бедах.
В поезде, чтобы лишний раз не ссориться с ним, Уля всё время спала. Трифон, на скоротечных остановках мотался по станциям, покупал еду и кормил её. Она нехотя жевала и снова погружалась в глубокий сон.

В Москве они не нанимали такси, а вновь использовали услуги общественного транспорта. Ехали долго, в конец города. Уля наблюдала в окно разительные перемены. Красивые и ухоженные дома сменили серые и невзрачные их собраться, застроенные ещё неизвестно в каком году. Встречались и такие, где нет совсем застеклённых балконов, а некоторые просто забиты подручным материалом: короткими досками или тепличной плёнкой. Редко увидишь цветущие клумбы у парадного крыльца, в основном загаженные, заросшие сорняками прогалины, где мотылялись на кустах использованные пакеты среди гор окурков и прочего мусора. Здесь даже жители отличались от тех, кто имеет жильё в самом центре. То доживающие свой век старики или пьяницы, выпрашивающие у прохожих на бутылку. Пару раз на пути им попадались мамочки с колясками, но никакой радости материнства в глазах этих молодых женщин. Читалась сплошная тоска и насущные проблемы, которые далеко ни каждому по плечу.

Возле одного из таких старых домов Трифон взял её за руку и повёл во внутрь грязного и вонючего подъезда. Под лестницей кое-где валялись шприцы, а сами ступеньки были отбиты почти до половины и идти по ним было неудобно даже им, не говоря о стариках.
Уля припоминала тот подъезд, где находилась их пятикомнатная квартира. Везде цветочки, на лестничных клетках ковры, лоск и чистота.

"Боже, ну почему не у всех людей есть возможность прожить нормально, и без того короткую жизнь?"

Ну вот, сначала ей пришлось познакомиться с одной стороной "медали", а теперь и вторая не заставила себя ждать. Девушка невольно тяжело вздохнула и это не укрылось от Трифона.

-   Уль, ну я же тебе обещал, что всё это временно. Просто здесь много дешевле, понимаешь? Мы обязательно отсюда уберёмся, клянусь.  -  сказал Трифон и замешкался на третьем этаже, ища в брюках ключи. Уля обратила внимание на номер их очередного пристанища. Двадцать два -  прибиты гвоздями цифры на двери, причём, вторая двойка перевернулась, из-за отсутствия верхнего крепления и чем-то стала походить на семёрку. Уля уже представила, что их ожидает за дверью. Но к её удивлению, комнаты находились в сравнительной чистоте. Обои, правда, старенькие, полинявшие от времени, дешёвые люстры загажены мухами, но окна блестели своей прозрачностью, полы вымыты и даже имелась более менее нормальная обстановка. В зале диван с двумя креслами и короткая мебельная стенка. А в спальне широкая кровать и две тумбочки. Телевизора не было, но зато на кухне "урчал" холодильник, а это важнее, чем бесполезный "ящик".

-   Еду я заготовил ещё перед путешествием в деревню, там на кухне.  -  крикнул Трифон из ванной.  -  Не икра, конечно, осетровая, но вполне всё съедобно.

Уля поставила чайник на печку и занялась бутербродами.

-   Трифон, там тушёнка есть, может разогреть?

-   Не надо, Уль, я наскоро перекушу и завалюсь в постель. Всю дорогу глаз не сомкнул.

-   А кто не давал?

-   Тебя караулил. Ты такая бледная была и я боялся за твоё здоровье. Всё время прислушивался к твоему дыханию.  -  и у Ули потеплело на душе. Она постаралась понять мужа. Что такое зона всем известно, а если ещё тебя посадили ни за что, то у любого крышу снесёт. Вот поэтому он и нервный такой, цепляется к словам и стал какой-то обидчивый, думая, что весь мир желает ему только самое худшее.

-   Трифон, наконец, в спокойной обстановке мы сможем поговорить. Тебя Тимур вытащил из заключения и эту квартиру тоже он купил?

-   Уль, пока не было необходимости подключать Тимура, сам выкрутился. Давай, не будем на эту тему.  -  и Уля приказала себе не напоминать ему больше о тех испытаниях, которые Трифону пришлось перенести. Но всё равно возникал вопрос, где тогда он взял деньги, чтобы выйти на свободу? Ведь и коню понятно, что это удовольствие стоит кругленькой суммы. Если не Тимур, то кто?

"Эльвира?  -  мелькнула догадка. Девушке почему-то не нравилась эта мысль, насчёт его бывшей жены, уж лучше бы Тимур, но поразмыслив, Уля пришла к такому выводу: А какая разница, кто этот благодетель? Суть в том, что Трифон выкарабкался и вернулся ни к кому-нибудь, а к ней."

Привыкшая вставать на дойку ни свет ни заря, она с удивлением обнаружила, что Трифона уже нет рядом, его вообще дома не оказалось. А когда вернулся, то сослался на всякие разные дела и Уля не посмела настаивать. Видно, он ищет работу и ему неудобно, что в настоящий момент пока ничего не получается.

Но однажды, она жарила на кухне картошку и вполуха прислушивалась к разговорам нескольких бабулек, сидящих у подъезда. До неё донеслось, как кто-то окликнул старушек.

-   Подскажите, пожалуйста, а как мне найти хозяина двадцать второй квартиры?

Уля сначала не придала этому значения, у неё уже выветрилось из головы, что такой номер имеет их комната.

-   А зачем он вам?  -  тут же полюбопытствовали старухи.

-   Я по объявлению в газете. Он жилплощадь сдаёт.

-   А, милая, так ты опоздала. Комнаты уже сданы, туда заселилась супружеская пара.

Уля чуть сковородку из рук не выронила. Это же о их жилище идёт речь.

"Получается, Трифон ничего не покупал, а просто снял? Снова враньё... Боже, ну когда Трифон, наконец, поймёт, что для меня просто ужасно воспринимать всю его ложь, даже если она во спасение."

Девушка не могла дождаться прихода мужа, у неё для него нашлось множество вопросов, но он всё не появлялся. Вдруг, в прихожей, что-то со стуком упало и Уля тут же выскочила на звук. Оказалось, что это сорвалась с вешалки зимняя куртка Трифона. Она подняла её и собралась повесить обратно, но под курткой лежали какие-то волосы, видно выпавшие из кармана.

"Да это же мужской парик! Интересно, зачем Трифону парик, от кого ему прятаться? И девушка пришла к мысли, что ему, а значит и ей, что-то угрожает. Если это так и опасность действительно существует, то зачем он её сюда притащил? Решил бы все проблемы, а потом за нею приехал.
Да где же он шляется так долго, как чувствует, что дома его ждут безотлагательные разборки."