1628 год от Рождества Христова

Шел 1628 год, война католиков и протестантов на территории Священной Римской Империи была в самом разгаре. Протестанты терпели поражение за поражением, пока в 1625 году католической Империи не объявила войну протестантская Дания в лице Кристиана IV. Это вдохнуло новые силы в протестантов. Однако датский король вскоре был жестоко разбит армией Иоганна фон Тилли в битве под Люттером, где потерял большую часть своей армии и вынужден был с позором бежать обратно в Данию.  Два года спустя, в ноябре 1627 года, была подписана Францбургская капитуляция с прибрежным герцогством Померания. В результате договора, во всех прибрежных городах герцогства должны были быть размещены имперские католические войска. Империя планировала построить военно-морской флот, чтобы контролировать Балтийское море. Однако Балтика уже давно принадлежала датчанам, и Кристиан IV увидел в этом шанс на реванш.               
- Мы должны помочь Кристиану, как вы не понимаете?! – почти кричал Ганс Грёбер, ответственный за городскую верфь. – Валленштайн уже выслал людей, чтобы занять наш город и они уже закрепили свои шанцы недалеко отсюда.               
- Да, укрепились, а что такого? Все знают, что по «францбургу» мы обязаны перейти под протекторат императора – католического императора, между прочим! – Выпятил жирную нижнюю губу торгаш Анджей Лех. – А вы, как я надеюсь, помните, Вольгаст изначально принадлежал католическому польскому государству!
- Да заткнись ты, - не выдержал Грёбер, - Кому какое дело, что было тогда? Сейчас наш город в составе протестантской Померании, хоть и под гнетом «францбурга». У датчан самый мощный флот на море, Валленштайн ничего не сможет с ними сделать, даже если продаст душу дьяволу.
-Ганс!
- Прошу прощения, святой отец.
- Постарайся больше не говорить глупостей и больше думать над словами. – Продолжил преподобный Маттиас Хольц. - И хочу добавить, что Штральзунд решил не подчиняться «францбургу» и успешно выстоял против католика Валленштайна. Да, город понес определенные потери, но помощь датчан, шведов и шотландцев помогла горожанам отбить все попытки штурма войск адмирала.
- Пфф, тоже мне адмирал, - пробурчал Грёбер, - что это за адмирал без флота?
- Ты прекрасно знаешь, Ганс, что император в союзе с испанцами планирует построить флот, чтобы помешать шведам и датчанам владеть  Балтикой в одиночку. – Подал голос Хайнрих Фридрихсмайер, председатель собрания.
Александр в это время наблюдал за заседанием совета города в окно, благо оно проходило на первом этаже.
- Что там? Всё никак не могут договориться и принять окончательное решение? – к нему подошел Збигнев, его лучший друг.
- Да, спорят по поводу судьбы Штральзунда и будущего флота императора.
- Мда, интересно, они вообще до чего-нибудь договорятся в итоге?
- Скорее Грёбер и Лех станут закадычными друзьями, нежели совет примет окончательное решение.
Збигнев хмыкнул, и они с Алексом пошли в сторону городских казарм – сегодня их очередь была вести ночное дежурство на улицах. Бургомистр Фридрихсмайер распорядился создать народное ополчение из всех, кто может держать оружие в руках – военное время, как-никак. Эту идею всецело одобрили Маттиас Хольц и Томислав Бажински, местный ветеран, ставший ответственным за склад оружия и тренировку ополчения. В прошлом Бажински воевал в Чехии и Пфальце, но за какую сторону – отказывался говорить, называя только это самой большой своей ошибкой в жизни.
На данный момент, ополчение Вольгаста состояло из 20-25 человек, все они были простыми ремесленниками или детьми таковых. Поэтому при встрече с профессиональной армией, как можно догадаться, шансов у них не было. Но даже такой сброд давал хоть какое-то спокойствие в городе в такие времена, по мнению бургомистра Фиридрихсмайера. И это не считая имперского гарнизона, который укрепился рядом с городом, соорудив специальные шанцы для своей артиллерии.
- А, вот и вы, - встретил их у казармы Бажински, - пока у вас есть время, берите оружие и заточите его, потом, если успеете до дежурства, почистите свою форму, вы знаете, где она висит.
- Томислав, ты же бывал уже на войне, скажи, кто победит?
Бажински посмотрел на парней тяжелым взглядом и вздохнул:
- Вот чего не знаю, того не знаю.
- Ну как это? С одной стороны датчане Кристиана и шведы Густава, с другой немцы Фридриха и Валленштайна. Сражение между ними за наш город это вопрос времени, все уже знают, а ты что скажешь? Ты же бывалый солдат! – Не отступал от своего Александр.
- Скажу так, это не война за веру, не борьба католиков и протестантов – это война, прежде всего, за ресурсы. В настоящий момент император хочет подмять под себя всю торговлю на Балтийском море, но ему сильно мешают датчане. Они уже некоторое время патрулируют берега нашей Померании и уничтожают все кораблестроительные верфи. Императору это, разумеется, не нравится. Так что, Алекс, ты прав, генеральное сражение между императором и Кристианом это вопрос ближайшего времени. Ну ладно, идите пока занимайтесь делами, скоро уже темнеть начнет.
Секиры, алебарды, боршверты, клейморы, эспаты, толедские клинки, все это точили бы до утра и с превеликим удовольствием. Если они были в оружейной. Вместо этого Збигнев и Александр занимались больше приведением в порядок различных рогатин да кустарных мечей. У города просто не хватало денег на приличное оружие – Михаэль Фортскопф, кузнец, просил чрезмерно много финансовых средств хотя бы на один приличный меч, которым можно было бы убивать и рубить мясо. Поэтому Фридрихсмайер решил, что такие инвестиции ни к чему городу, тем более, что недалеко от него расположился имперский гарнизон, окопавшись в шанцах, который выслал герцог Валленштайн по условиям францбургской капитуляции.
Поздно вечером, когда друзья уже вышли в патруль как ополченцы, на улицах никого не было, только Ганса Грёбера встретили, который шел в подвыпитом состоянии в сторону пристани. Формально бургомистр не вводил комендантский час, но сами жители решили, что береженого бог бережет, и старались после начала сумерек поменьше выходить на улицу. А если кто и опаздывал оказаться под крышей дома, то старался идти как можно быстрее. Время было неспокойное, никто не знал, что будет завтра, послезавтра, через месяц.
Анджей Лех всячески ратовал за то, чтобы в город пришли имперские католические войска. Не смотря на то, что Лех был больше купцом, чем поляком, все же какую-никакую, но веру в католического Всевышнего имел. Поэтому, когда император объявил о том, что намерен разместить по всей Померании свои гарнизоны, поляк был только рад – торговля на море из-за датчан не очень хорошо складывалась, поэтому почти все свои сделки он проводил с материковой Европой. Недавно, например, он выгодно продал в соседний Штральзунд партию высококлассного баварского зерна. Это было до злосчастной осады города Валленштайном, но даже так Лех не слишком огорчился – он планировал некоторое расширение своей торговли, в частности собирался уже поставлять в лагерь Валленштайна пиво, тоже баварское, (вообще у Леха были большие связи с Баварией) и оттуда шли его основные поставки. Но случилось несчастье – герцог был вынужден снять осаду с города, потому наглые датчане начали совершать набеги на прибрежные города и поселки, и рушить кораблестроительные верфи императора. Собственно говоря, провалившаяся осада Штральзунда была первая и единственная неудача на военном поприще у Альбрехта Венцеля Эусебиуса фон Валленштайна, герцога Фридландского и Мекленбургского, генералиссимуса Фридриха II.  Как подобает настоящего солдату, герцог полностью признал свое поражение, когда 4 августа 1628 года вынужден был снять осаду с города. Городу помогли выдержать осаду шотландские наемники, посланные королем Швеции Густавом II Адольфом, которому ещё суждено было сыграть не последнюю роль в войне. А также в армии герцога разыгралась эпидемия чумы, которая убила значительную часть его пехоты.
Прошло три недели с злополучной осады, а народ Вольгаста день за днем приходил во все большее уныние из-за больших поборов со стороны герцога и императора. Город за свой счет вынужден был кормить присланный гарнизон. И зная это, солдаты также с каждым днем все больше наглели; требовали все больше и больше провизии. В конце концов, они стали просто каждый день слоняться по городу как хозяева. Они и были местные хозяева, ибо могли делать, что угодно, и никто не имел права указывать или, господь упаси, поднимать на них руку.
Недели полторы назад три изрядно подвыпивших солдата даже изнасиловали невесту Мыслава, сына батрака. Так Мыслав решил проучить их, да только забили его до смерти, а никто и не заступился.
В такие дни пастор Маттиас Хольц по два, а то и три раза проводил службы в городской часовне, иногда даже на центральной площади. Своими проповедями он пытался воодушевить упавших духом горожан. Но военные поборы и своеволие солдат сильно мешали такому благородному делу. Доходило до того, что вечером, в местном кабаке, кто-нибудь обязательно вслух произнесет идею на подобии «А что если изгнать их? И попросить помощи у датчан и шведов, как это сделали в Штральзунде?». Произносили шепотом, потому что тут же могли быть те же самые вояки из загородного гарнизона. Но открыто никто не осмеливался произносить претензии солдатами и, тем более, самому Валленштайну. Оно и понятно, герцог славился по всей империи отнюдь не своим человеколюбием.
В этот раз, в ночь с 22 на 23 августа, Збигнева и Алекса поставили на ворота, а точнее – на башенки по обе стороны от центральных врат. Ничего подозрительного не происходило, вахта была скучна и однообразна. Ни Алекс, ни Збигнев не знали чем себя занять в столь длительное время, поэтому просто молча, стояли, смотрели в темноту и зевали время от времени. Вдали ночную темень прорезали огни имперского лагеря, а с ветром доносились отдельные нечленораздельные звуки.
- Эй, Збигнев, чем маешься?
- Тем же, чем и ты.
- Сколько нам ещё тут торчать? Я спать хочу жутко.
- Где-то половину, пока Томислав не придет со сменой.
- Ооо, так долго… - протянул Александр.
- Ну а что ты хотел? Бургомистр сказал надо, значит надо. Что же поделать.
Примерно через час они заметили, что в имперском лагере что-то происходит. Что-то подозрительно, до них стали доноситься крики и лязг оружия.
- Ты это  видишь?                - Ага.
- Как думаешь, что это?
- Похоже на битву или стычку.
Тут из темноты выбежал человек в одежде солдата императора.
- Откройте ворота! – кричал он. – Пожалуйста, откройте ворота, помогите! – Он бежал в сторону ворот к Алексу и Збигневу.
Александр выругался и произнес:
- Стой! Кто ты?
- Пожалуйста, пустите, они убьют меня! – продолжал бежать человек.
- Ещё раз – кто ты, как тебя зовут?! – прокричал ему с башни Александр.
- Ансельм я, Ансельм Бобб! Пустите, пожалуйста, прошу вас!
- Что произошло, почему ты бежишь?
- Это датчане! Они напали на наш лагерь!
Парни остолбенели от такой новости, но тут, же пришли в себя. Збигнев кинулся будить Томислава Бажински, а Алекс открыл дверцу в воротах и пустил Ансельма внутрь.
Через полчаса в казарме собрались Томислав Бажински, Ганс Грёбер, Хайнрих Фридрихсмайер, Анджей Лех, Маттиас Хольц, Збигнев Сенкевич и Александр Вангемар, не считая Ансельма Бобб.
Пересказав все, что сказал до этого привратникам, заспанным членам совета, Бобб также добавил, что датчане атаковали внезапно, и их было раза в 3-4 больше, чем гарнизонных солдат. После он добавил, что войско Кристиана идет к Вольгасту.
- Не я хотел этой войны, - продолжал Бобб, - Я простой землепашец из Вюртемберга, я ничего не творил в вашем городе – не насиловал, не пил, не нарывался на драки. Я всего лишь хочу домой к своим детям и жене!
Алекс и Збигнев отвели имперского пехотинца в другое помещение и остались сторожить его по приказу Фридрихмайера.
- Вы слышали его? Датчане идут сюда! – первым не выдержал торгаш Лех. – Они же все тут разнесут и разрушат! Все склады сожгут!
- Тише, Лех! – несколько повысил голос бургомистр. – Мы все присутствовали при рассказе солдата. Получается, датчане все же решили снова атаковать императора и пройти если не вглубь материка, то хотя бы занять побережье.
- Для начала, я думаю, надо решить, что делать с дезертиром. – подал голос Грёбер. – Я не хочу его отпускать. Во-первых, вдруг он всем расскажет об атаке датчан? Давайте начистоту – мы все тут знаем, как горожане относятся к войскам Валлентштайна. Поборы, грабежи, насилия – это все, что мы получали от них, но никак не защиту. В первый же момент их смели войска Кристиана. Так что отвечу на не озвученный ещё вопрос – мы должны впустить датчан.
Повисла тишина. Казалось, все обдумывают слова Ганса Грёбера и переглядываются друг с другом.
- А во-вторых? – прервал молчание Бажински.
- Во-вторых, солдаты этого гарнизона, как я уже говорил выше, только и делали, что устраивали в нашем городке все, что им хотелось, и мы ничего не могли сделать в ответ.
- Предлагаешь его убить?
- Нет, запереть его тут и отдать Кристиану, а там пусть сами решают, что делать с ним.
Тут голос подал молчавший до этого пастор Хольц:
- Нет, Ганс, я против такого предложения, абсолютно. Это не то, чтобы не по-христиански, это не по-человечески. Ты слышал, что он сказал? Он простой фермер, который волею судьбы был оторван от своей семьи. Ганс, если бы ты попал в плен, чего бы ты хотел? Вернуться домой целым, к своей жене, к своей дочери Корине? Нет, Ганс, мы должны отпустить бедолагу домой или ты хочешь, чтобы на твоей совести была его жизнь? Ты не солдат и не воин, Ганс. Если он погибнет по пути домой – на то воля Господа нашего, но я буду молиться, чтобы Ансельм Бобб снова обнял своего сына и поцеловал свою жену. Я все сказал.
В помещении снова повисла неловкая тишина после речи пастора Маттиаса Хольца. Члены совета только кряхтели да переминались с ноги на ногу, обдумывая сложившееся положение.
- Хорошо, - первым нарушил тишину Хайнрих Фридрихсмайер, - пусть идет, надеюсь, что вы правы, пастор.
- На все воля Господа нашего, бургомистр.
- А что делать с датчанами? Пускать их или послать за Валленштайном?
- Не пускать! – топнул ногой Лех. – Ни в коем случае не впускать! Мало того, что они оккупанты, так ещё и протестанты!
- Никогда не думал, что тебе так важна вера чтобы торговаться, Лех. – ответил Грёбер.
- Я думаю, мы должны выслушать в этом вопросе единственного, кто из присутствующих был на войне и воевал.
Все взгляды устремились к Томиславу Бажинскому, который помолчал минуту и дал свой ответ:
- Войска Валленштайна беспощадны, если мы сдадим город датчанам, то не сможем рассчитывать на милость герцога – город будут ждать страшные наказания, возможно, даже, что город будет гореть.
- Гореть? – глаза Леха, казалось, сейчас вылезут из орбит.
- Да, гореть, - повернулся к нему Бажински. – Но с другой стороны, Штральзунд дал отпор Валленштайну и ему помогли в этом датчане со шведами. Если мы откроем ворота Кристиану, то, вероятнее всего, он тут же пошлет гонца в Стокгольм к Густаву-Адольфу чтобы просить подкрепления. И у нас будет шанс повторить судьбу Штральзунда и выстоять, отбиться от ненавистного Валлентштайна.
- Вы предлагаете открыть ворота датчанам? – тихо спросил его бургомистр.
- Если бы я был на вашем месте, херр Фридрихсмайер, я бы так и поступил. Если выбирать между вполне реальными датчанами, которые всего в паре часов от наших ворот, и Валленштайном, который неизвестно где, то да – я бы поставил на Кристиана. У датского короля есть ещё один козырь, не забывайте – это могущественный шведский король. А у Валлентштайна есть Иоганн Церклес Тилли, который сейчас где-то в Баварии застрял и неизвестно когда сможет освободиться.
- Именем короля Дании Кристиана IV и короля Швеции Густава II Адольфа, открывайте ворота!
Это внезапное требование, донесшееся из-за стен, оборвало весь дальнейший диспут. Испуганные члены совета поднялись по лестнице на стену и увидели, что там стоит огромная армия датчан. Не было смысла что-либо дальше решать, все это понимали. Томислав Бажински открыл ворота и пустил датского посланника в город.

***

Все предсказания Бажинского сбылись. Но только с плохой стороны. Город сдался на милость Кристиана IV, надеясь, что их ожидает судьба Штральзунда. Поначалу датский король, как и предполагал Томислав, отправил гонца к своему союзнику шведскому королю и стал ждать Альбрехта фон Валленштайна.
                Спустя десять дней на болотистом поле возле Вольгаста схлестнулись войска датского короля и герцога. У Кристиана в наличии было 6 тысяч человек, включая полтысячи профессиональных наемников из Шотландии. У Валленштайна - столько же, но в первый же момент он смел одной атакой своих кирасиров и пушками все позиции датского короля. Битва продолжалась целый день, но уже с самого начала было ясно, что тактический гений Валлентшайна значительно превосходит все силы Кристиана. Датское войско потерпело сокрушительное поражение. Вольгаст был почти весь сожжен, а жители казнены. Город не смог повторить судьбу Штральзунда, а датский король раз и навсегда с позором покинул театр военных действий, уступив свое место более дальновидному Густаву II Адольфу.