Голубка. Ангел Наслаждения

Русские женщины - умные и нежные. О легендарной красоте молчу уже. Это то, что западные мужчины у вас нет, не было, и никогда не будет

        Женщины в дорогих костюмах якобы равнодушно, а на самом деле с жадным любопытством наблюдали за парочкой. В их скучном, покрытом множеством условностей мире было мало развлечений. Приличные женщины не таскались по барам, сомнительным заведениям и подпольным игровым залам. И главным удовольствием в их узком аристократическом мирке были сплетни. Сегодня, придя в клуб на  привычный тоскливый обед, они неожиданно стали свидетелями любопытного явления – хорошо воспитанный барон неожиданно притащил в закрытый клуб для сливок общества дешевую девицу. Едва ли не с панели.
        Приглядевшись повнимательнее к парочке, дамы были разочарованны. Манеры «дешевой» девицы ни в чем не уступали их собственным манерам и если бы не это вульгарное платье  они бы приняли её за свою.
        Анна, однако, перестала обращать внимание на эти холодные взгляды и с удовольствием ела рыбу, запеченную на углях. Она полила её невероятно вкусным соусом - в майонез были добавлены пахучие травы, мелко нарезанные оливки и маринованные корнишоны, и немного томата.
        - Как называется эта рыба?  Она из этого озера?
        - Это форель из горных ручьев. Её выловили два часа назад.
        - Очень вкусно.
        Он с удовольствием смотрел, как девушка насыщается. Она игнорировала косые взгляды завистниц. Она наслаждалась едой, выпила несколько глотков белого вина с чудесным ароматом цветущих грушевых деревьев и, сделав удивленные глаза, сказала:
        - Это вино пахнет весной.
        Мужчина твердо сказал себе: - Я женюсь на ней и мне безразличны все условности.  Эта женщина будет моей женой. Если моя каста не примет её, тем хуже для касты.
        И у него закружилась голова от внезапной радости, что он принял решение. Что он свободен. Свободен делать выбор.

        - Я не могу ехать с тобой.
        - Почему?
        - Потому что не хочу подавать тебе надежд. Я не легкая добыча, Алекс. И еще… - она замолчала слегка смутившись.
        - Ничего не будет против твоей воли, и ты мне не будешь обязана ни чем. – Быстро сказал он. - Просто отдохнем несколько дней на озере. Съездим в  Верону. Там сохранился домик Джульетты.   
        - Домик? Я думала, что она жила во дворце!
        - Соглашайся, Анна.
        - Я не могу. – Она потупилась, но потом решила сказать. – У меня нет такой одежды, чтобы чувствовать себя равной среди твоих друзей.  Вот это платье уже доставило мне неприятности. И ещё. Прости, но мне некогда отдыхать. Нужно искать работу.
        Он хотел сказать – «уже не нужно», но промолчал, боясь своими внезапными чувствами  испугать девушку. Он уже понял, какой независимый характер она имела. Что-то из разряда гордой русской нищеты. Спесь во вкусе их знаменитого писателя Достоевского.
 
        Встав из-за стола, после съеденного воздушного суфле с сиропом из красной смородины и чашки кофе,  она отправилась в туалетную комнату.
        Давешний мужчина, разглядывавший её так пристально час назад, сидел в кресле и просматривал газету. Увидев Анну, он поднялся и, бросив быстрый взгляд в зал, не видит ли барон, подошел к ней.
        - Бон джорно, синьора.
        Аня вздрогнула. Неожиданно она вспомнила этого человека. Эти пошлые французские усики, этот черный ощупывающий взгляд.   Журналист из какой то парижской газеты. И она с ним виделась однажды мельком в ресторане… в ресторане… В «Метрополе». Вот в каком  ресторане. Она была там с Таубкиным. И судя по хитрющим глазкам этого господина, он это тоже вспомнил.
        - Простите? - Она непонимающе взглянула на господина. –  Что вам угодно?
        - Вы меня не помните? – француз перешел на русский язык. – Нас познакомил наш общий друг Геннадий.
        Аня почувствовала нарастающую панику. Ничего угрожающего не было в словах мужчины, но то, что он её видел в обществе  полковника КГБ и, судя по глазам, в которых светились ум и хитрость, от него нужно ждать неприятностей.
        - Я помню, - неожиданно даже для себя самой, произнесла она. – Что вам угодно? – Повторила она замороженным арктическим голосом.
        - О какой холодный тон. Нехорошо таким тоном говорить со старыми друзьями, тем более, с теми, которые знают вашу маленькую тайну.
        - О какой тайне вы говорите?
        - О вашей нежной дружбе с высшим офицером КГБ. 
        - Это глупый шантаж. – Засмеялась Аня, но посмотрела на него рыжими глазами злой рыси. Она уже поняла, что этот господин постарается причинить ей неприятности. Он, помнится, ей активно не понравился уже тогда, в «Метрополе». Сейчас же она почувствовала, что господинчик этот чрезвычайно  опасен, подл и почему-то еще она поняла,  что он не только журналист. Вернее, журналистика не главная его работа. Главная – шпионаж. Или об этом ей тогда сказал Таубкин? 
        Боже, прошлое никогда не оставит меня в покое.
        Она повернулась, чтобы проскользнуть в дамскую комнату, но француз удержал её за руку.
        - Мы не договорили.
        - Я не желаю с вами разговаривать. Отпустите мою руку, мне больно.
        - Ты что, крошка, не поняла, что в моей власти  причинить тебе кучу неприятностей. Будь умницей, выслушай меня. У нас могут быть очень хорошие и взаимовыгодные отношения.
        - Не надо мне угрожать!  Ну что вы можете мне сделать?
        - Для начала открыть барону глаза на вашу загадочную личность.
        -  И что же мне будет за это? – усмехнулась Аня, чувствуя, тем не менее, нарастающую панику. - Меня с бароном ничего не связывает, кроме вот этого обеда. К вашему глубокому разочарованию, я слишком хорошо знаю правила игры, и знаю, что принцы, герцоги, бароны только в книжках женятся на прислуге – некрасивой гувернантке или домработнице, вроде Золушки. А в реальной жизни этот красавец барон мечтает всего лишь затащить меня в койку, получить удовольствие и… оре вуар.
        - Серьезно? Я видел, как он на вас смотрит и  мне ничего не надо объяснять. Он смотрит влюбленными глазами. И потом он независим, талантлив, богат и сам все решает. Достаточно его немного распалить и он сделает предложение. Мне ли не знать то безумное состояние, когда мужчина теряет контроль над  своими чувствами. Как это будет по-русски? Старого птичка на соломе не проведешь. – Он нагло оглядел её, глазами буквально ощупывая тело. - Вы недооцениваете себя. Только пожелайте, и он будет ваш. Но барон слишком лакомый кусочек для  агента Кремля. Кстати, я тоже не откажусь от бель амор с вами.
        - Пошел к черту, - отчеканила Аня. – И если я – агент Кремля, как бы не стерли тебя в порошок мои коллеги, господин журналист.
        Француз опешил. Ничего себе наглость! Она смеет угрожать ему. А он-то думал, что дама струсит. Испугается разоблачения. Падет в его объятия. И не настолько уж он был очарован её красой;  она была не совсем в его вкусе – ему нравились невысокие блондинки с приятными округлостями, но пикантных брюнеток он тоже не пропускал, а так же негритянок, мулаток, рослых белокурых шведок, дочерей Индии и Тайваня; сколь он хотел запугать девушку. Сделать её куклой в своих руках. А себя всесильным кукловодом.
        Аня презрительно повернулась в нему спиной, и проскользнув в дамскую комнату, там рухнула на мягкую кушетку.
        - Всё кончилось, ещё не начавшись. Откуда он возник? Почему наши пути пересекаются уже во второй раз?
       
        - Что делать? Что же делать? – спрашивала себя Аня, чувствуя нарастающую панику. - Этот тип опасен. Это тебе не стареющая немка с неповоротливыми мозгами. Господи, «какой проклятый, проклятущий день», сказала бы няня Джульетты, уроженка этих мест.
        Так ничего и не придумав, она поднялась, взглянула на себя в зеркало и поразилась – она была бледна, на что Алекс сразу же обратит внимание. И что она ему скажет? А скажет, что внезапно разболелась голова, и попросит отвезти её в какую нибудь недорогую гостиницу. 
        Отдохнув, она что нибудь придумает.   
        Выйдя из туалета, Аня не обнаружила француза в холле, но кожей спины чувствовала взгляд его черных блудливых глазенок.
        Вернувшись на террасу, опустилась на стул и сказала:
        - Я себя плохо почувствовала, отвези меня в гостиницу, мне нужно полежать. – И, спохватившись, добавила. – Обед был просто чудесный. Я получила огромное удовольствие.
        Алекс удивленно рассматривал её лицо – еще двадцать минут назад розовое, с веселыми блестящими глазами, светящееся нежными красками жизни оно осунулось и побелело. 
       
        Выходя из клуба, Аня не смотрела по сторонам, она кожей чувствовала взгляд шантажиста и понимала, что он временно отступил.  Но не надолго. Он быстро её найдет и снова станет ломать. И если не сломает, не заставит работать на себя, дергаться на его нитках, совершит какую-нибудь подлость.

        Гостиница была маленькая, чистая, уютная. Построенная еще в восемнадцатом веке и звалась «Вилла риба». Мозаичный пол был украшен изображением трех летящих над волнами дельфинов.  Видимо, тогда ещё не знали, что дельфин – не рыба.
        В комнате  размером метров в пятнадцать стояла большая, изъеденная жучком-точильщиком кровать со свежайшими простынями, имелся и крохотный балкончик с цветущими петуньями в терракотовых вазонах, небольшой душ и унитаз. Никаких излишеств, но эта комната и была рассчитана на туристов, которые целый день проводят вне её, а приходят в гостиницу только ночевать.
        Она приняла душ и быстро легла в постель.
        - Этот тип не отстанет от меня. Он владеет информацией, он отлично помнит, что видел меня в обществе полковника КГБ. Стоп. Откуда он знает, что тот полковник? Полковник в мундире не светился никогда. Да им не положено, тайная полиция все же. Вряд ли он французику называл свой чин, если только тот сам не работает на эту контору, и лично не связан с полковником. Тогда мне нечего бояться. Это ему нужно меня бояться…  Нет, не правильно, он не назвал его звания. Сказал, что с высшим офицером КГБ. Встретил в ресторане. Но я бывала во многих ресторанах. С Сандро. – И снова при звуках этого имени в сердце возникла тупая боль. -  Что конкретно он может мне предъявить? Что я, какое страшное слово, убила полковника КГБ. Но откуда он может это знать? Не по всесоюзному же телевидению об этом объявили. Он может это знать, только если сам сотрудничает…
        Наша песня хороша, начинай сначала. Меня-то готовили тайно для определенного дела, и никаких бумаг я не подписывала.
        Чушь.  Этому типу достаточно намекнуть, что надо и где надо, и меня начнут трясти как грушу. И что они мне предъявят – нелегальное проживание по фальшивому паспорту? – Аня прикусила губу. - И этого достаточно. В лучшем случае посадят здесь. В худшем - передадут СССР.
       
        Так ничего не решив, она крепко уснула. В окно лились ароматы начавшего увядать сада, воздушные потоки с гор несли прохладу, а ближе к полуночи в комнату заглянула белая таинственная луна. Её свет упал на кровать, где спала девушка, и растревожил её сон. Аня зашевелилась, заметалась по кровати.

        Снова она была в том доме на заснеженном рижском  взморье.