Записки Жени Белкина

       Знаете ли вы о чём думает продавец-консультант, стоя в магазине во время работы? Не поймёте, пока сами не побудете на его месте.
       В самый первый день я просто развешивал дамские бюстгальтеры по цветам. И единственной мыслью в моей голове было: «Что я тут делаю?» Мне казалось это безумием и чем-то ненормальным. Будто я накурился травы и в странном угаре творил непонятную ерунду. Эти женские лифчики казались бесконечной вереницей цветных уродцев, которые не способны сами забраться на своё место. В первый же день работы в отделе женского нижнего белья я подумал, что хочу уволиться и скорее уйти домой. Как можно скорее. Меня пугали эти увешанные «сиськами» кронштейны и вереницы безразмерных трусов, которые покупательницы разбрасывали по всему отделу.
       В отделе работали в основном девушки. Я выделялся на их фоне, зато покупательницы, особенно те, что в возрасте, мило улыбались мне, игриво подмигивая и шутя. Я ничего не понимал в размерах «90С» или «75В», но ко мне отчего-то очень тепло относились, с сочувствием что ли.
       Марина была первой девушкой из отдела, которую я встретил ещё на информационной стойке. Она работала на какой-то очень высокой должности в этом торговом центре, но из-за своего же упрямства решила «обнулить показатели счётчика» - она уволилась и вернулась сюда же, только в качестве консультанта. Она уже знала, что ей нужно делать, поэтому меня она передала в руки длинноволосой высокой брюнетки по имени Альбина. Она показалась мне очень строгой и сердитой. Хотя это наверняка нормально для старшего продавца.
       В первый день я просто всё вешал по цветам, как я и говорил. Ничего сложного, казалось бы. Но ноги. О, боже, мои ноги. Вторая мысль, которая зародилась в моей голове к середине рабочего дня – мысль о рези в ступнях и истеричной боли, от которой хотелось лечь и не вставать. У меня ужасно болели ноги из-за постоянного стояния без возможности присесть. А ещё недосып давал о себе знать, и организм жалобно изнывал о мысли, что за углом отсюда есть милая кофейня, где спрашивают твоё имя, записывают его на баночке с кофе, который ты заказал, и выкрикивают: «Американо для Жени!» В самый первый день работы я сбежал во время моего перерыва туда. Пил американо из большой белой керамической кружки, такой дико горячий кофе, без сахара и молока. Слушал, как рядом за столиком компания толстых тёток обсуждают свой бизнес и мужей. Я жалобно отсиживал свой час и возвращался на работу, к не менее толстым женщинам, которые постоянно спрашивали у меня что-то про панталоны и размеры более шестидесятого.
       Когда я вернулся домой, я был в шоке и замешательстве. Это… странно…
       Потом я познакомился с Таней. Девочка была года на два младше меня, маленькая и весёлая. Она работала тут уже два или три месяца и очень раздражалась, когда её сажали работать за кассой. Ещё была Лариса – женщина с нерусской фамилией, которая часто жаловалась на усталость и беспокоилась за свою зарплату. Вторым старшим продавцом была Настя. Она была очень шумная и боевая. Они с Альбиной часто не ладили из-за того, что Альбине хотелось, чтобы в отделе был порядок и красота, а Настя хотела, чтобы никто не воровал нижнее бельё. Она очень злилась, если кто-то из на не стоял и не следил за примерочными, отслеживая утечку магнитов. От меня толку маловато было, поэтому я почти всегда отшивался у примерочных. Была ещё какая-то девушка, но она приходила на работу всего на два с половиной часа, а потом и вовсе уволилась, поэтому я даже и имени её не помню.
Вторник был самым страшным днём, потому что именно во вторник был завоз новых товаров. В этот день нас гоняли с четвёртого этажа на склад, откуда мы таскали в отдел огромные мешки с трусами и бюстгальтерами. Я отдувался больше всех, конечно, потому что остальным было тяжелее видите ли их носить. Ну и да. Я ж мужик… Грузчики работать отказывались и на просьбу помочь отвечали кратким: «Отстаньте от меня!» Как итог – я приносил по вторникам на четвёртый этаж минимум шесть мешков, которые были немного меньше меня самого, да и по весу так же, не смотря на то, что это просто тряпки.
       После этого мы с девчонками промагничивали каждую вещь и вывешивали в зале. Таня всегда шутила и улыбалась, когда мы с ней работали. Но она очень не любила Альбину. Они с ней постоянно орали друг на друга на весь отдел, писали жалобы и заявления администраторам. Я не влезал в это, хотя тихо советовал им быть поспокойнее. Альбина, заметив, что я мило общаюсь с Таней, теперь старалась забрать меня подальше от неё, шутила и рассказывала, что учится на режиссёра и снимает сейчас трешовый фильм ужасов. Я просто выполнял свою работу и вежливо ей улыбался, не испытывая при этом ничего. И тем не менее, я обратил внимание, что Таня, которая раньше была со мной доброй, стала мне грубить и не хотела помогать в чём-то. Наверное, обиделась, что я общаюсь с Альбиной. Но что поделать, это она старшая в отделе, а не Таня. Я просто тут работаю, а не стремлюсь заводить романы или дружбу.
       Во время перерыва я уходил в подсобку на первом этаже. Я ничего не ел в течение дня, только пару хлебцов, когда был крайне голоден, зато пил фруктовый чай и читал книгу Паланика. Когда я отвлекался от чтения, то слышал, как уборщицы обсуждают смысл жизни и несправедливую безысходность бытия, как это не смешно звучит. Говоря про уборщиц, невольно вспоминаю Гарри Поттера или название какого-то ужастика «Люди под лестницей», потому что подсобка уборщиц была именно под лестницей. Перерыв длился час, за это время мы иногда пересекались с Настей, которая задорно смеялась, доставая из большого пакета кучу пластиковых коробочек с едой. Она была довольно стройная, поэтому я не видел ничего плохого в том, что она так много ест и не толстеет. Настя всегда смеялась надо мной по-доброму.
       - Эй, ты что читаешь? Вечно сидит и читает, странный… Следи за примерочными! И другим говори, чтобы следили. В прошлом месяце у нас на 60 000 спёрли трусов, теперь ставим отдел на ноги. А на кассу не думаешь садиться? Нет? Странный!
       А потом ей кто-то звонил на телефон, и на всю подсобку орала песня: «СКОЛЬКО МОЖНО СКОЛЬКО МОЖНО НА ЗВОНКИ НЕ ОТВЕЧАТЬ!!!» Всех бесил этот сигнал вызова, а мне нравился он, часто подумываю похожий найти, чтобы бесить всех.
       Настя почти постоянно пропадала на складе. Меня раза два забирали на склад для помощи. Сперва можно подумать, что склад - это такой огромный дом с широкими залами, где горами сложены коробки и мешки до самого потолка. Но нет. В нашем случае это был маленький домишка с железной тяжёлой дверью, внутри которого много мусора, стены покрыты россыпью трещин, сыпется штукатурка, а посреди зала почему-то висит картина с пейзажем. Кроме того, в этом маленьком домике очень много людей, которые бегают туда-сюда с мешками, как гномы Санты под Рождество. Они выкрикивают названия товаров и проклеивают штрих-коды, отчего со всех сторон доносятся отрывочные звуки, будто ты сидишь в зале, где люди играют в лото:
       - Халат жен 568!
       - У меня!
       - Купальник 1А-5-439?
       - Есть.
       - Кто-нибудь видел коробку «Вер жен од 19»?!
       - Я не могу найти ничего для штрих-кода «Свитер муж 315-В»…
       И так далее.
       Я работал на складе с Настей и нашей заведующей отделом Светланой Николаевной, милой женщиной, которая всегда ходила с озабоченным и замученным лицом. Периодически шутил, чтобы немного их растормошить, но в основном просто проклеивал один штрих-код за другим, как робот. А потом волок очередной мешок в отдел, чтобы вывешивать товар.
       Так бы мы и работали, но вскоре к нам пришли две новенькие девушки. Я очень нравился Альбине, по всей видимости, поэтому она часто оставляла меня «за старшего». Так что доля рассказывать всё новеньким перепадала мне.
       К нам пришла ещё одна Настя. Это была худенькая долговязая девушка восемнадцати лет, которая сразу подружилась со мной. Она работала в полный день только на выходных, а в остальное время приходила на работу после учёбы. Она постоянно прыгала вокруг корсетов и хотела с первой зарплаты скупить себе всё, что только возможно. Я лишь пожимал плечами, потому что плохо в этом разбираюсь. С Настей мы пару раз возвращались домой на трамвае. Как оказалось, нас разделяет всего одна остановка.
       Другая, которая к нам пришла, была Рита. Очень крупная светловолосая девушка, которой по всей видимости уже было лет 25. С ней я общался почему-то неохотно, скорее снисходительно, потому что она делала всё очень медленно и плохо ориентировалась, когда её что-то просили сделать. Она постоянно разговаривала по телефону, сидела рядом со столом, жалуясь на боль в ногах, иногда сбегала с работы раньше или вообще не выходила на работу. Странная в общем.
       Я ужасно уставал, хоть и понимал, что это всё ерунда. Просто психологическое давление расплющивало мозги. Ко мне могла подойти покупательница с трусами в руках и сказать:
       - Почему у вас трусы за 30 лежат там, где трусы за 70? Покупатели разбрасывают? Я тоже так могу, - швыряла трусы на стенд с безразмерными трусами по 90 и уходила.
       - Вот именно из-за таких как вы трусы и оказываться не там, где им место, - напоследок бросал я.
       Или на меня могли наорать за то, что я не могу найти 46 размер купальника для 50 размера какой-то особы.
       Как-то был момент, что я чуть не разругался с одной женщиной по поводу примерки трусов. Их, по правилам магазина, примерять нельзя. Я это заметил, когда остановил женщину у входа в примерочную с целой кучей трусов в руках.
       - Почему это нельзя мерить?? Везде можно, а у вас нельзя?!
       - Нельзя, - коротко отвечал я.
       - Почему?!
       - В наш магазин ежедневно приходит огромное количество женщин. Представьте, что одни трусы ежедневно будет мерить по 100 человек, грубо говоря. Представьте, что за неделю тогда эти же трусы перемерит 700 разных женщин. Вам захочется их купить потом?..
       У меня почему-то всегда прокатывали такие фокусы с грубостью, в отличие от Тани, которая тоже грубила, но ей за это влетало выговорами и замечаниями. Вообще ей часто попадало от начальства. То её застукают с телефоном в руке, то на неё жалобу покупательница напишет, то она с Альбиной поругается, и та катает на неё заявление, то деньги она неправильно посчитает на кассе, отчего вынуждена докладывать из своего кармана. Был даже инцидент с закрытием магазина, когда Таня забыла, что должна была с охранником проводить закрытие отделов. Вобщем ей не везло.
       Я же ни во что старался не встревать. Слушал нудную музыку с «Европы Плюс» из соседнего отдела, почти всегда молча выполнял свою работу, не жаловался даже, не смотря на усталость. А усталость была не хилая, раз уж я мог зайти в собственный подъезд ночью с работы и принять в темноте белый пакет в углу за комплект из трусов и бюстгальтера на полуманикене.
       Во время ревизии на меня очень орала жабоподобная женщина, которая всех сотрудников называла никак иначе кроме как «ребёнок». С ней приходила компания молоденьких девочек, которые глупо хихикали над её не смешными шутками, явно подлизываясь и надеясь на повышение. На меня орали не за плохую работу, а за то, что я мог пойти в зал, чтобы помогать, и не подошёл к этой тёте-жабе за поручением.
       Два дня я корячился с переклейкой старых штрих-кодов. А потом плюнул на всё и решил уволиться. Не потому что девчонки там плохие или ещё что-то. Просто спонтанно уволился. Захотелось так.
       Зато теперь я постоянно чувствую жалость к продавцам-консультантам. Обращаю внимание на некоторые их разговоры, на которые раньше не обращал внимания. Я теперь часто слышу обсуждения зарплат, желание уйти кого-то на перерыв, сердитые возгласы о разбросанности некогда аккуратно сложенных вещей. Теперь я могу подобрать любой девушке лифчик даже если она не знает своего размера. Знаете ли вы о чём думает продавец-консультант, стоя в магазине во время работы? Не поймёте, пока сами не побудете на его месте. Но будьте уверены, что он посылает вам безграничные лучи ненависти, потому что вы - потенциальный враг, вор, уничтожитель, создатель беспорядка и дополнительной работы для него.
       Спасибо за внимание.