Пионы

"Так, Павел, послезавтра летишь в Хабаровск, " - огорошил прямо с порога Пашку начальник партии . "Зачем, Глеб Евстафьевич?" - последовал резонный вопрос, поскольку поездка в Хабаровска могла быть как краткосрочной, с разовой целью, так и длительной командировкой в архивы.  А Пашке очень не хотелось уезжать от Иринки  надолго.  Ведь  он только-только вернулся «с полей», проведя на участке почти месяц. К тому же Иринка была уже на шестом месяце беременности. И если долгие разлуки были, как бы, привычны, понятны и ожидаемы, такая работа у него, то беременность жены была для него новой неизведанной еще, немного пугающей, но, все больше и больше, радующей его реальностью. Услышав в первый раз от Иринки  «Я беременна», Пашка не нашелся сразу, что сказать.  Он лишь сильней прижал жену к себе. «Ну, что ты молчишь?» - немного встревожено спросила Иринка. «Я радуюсь» - тихо сказал он ей. «То-то же» - счастливо засмеялась Иринка и уткнулась ему в грудь лицом. С тех пор эта нечаянная, тихая радость не покидала Пашку, она всегда была с ним,  Позавчера, вернувшись с участка и отпарившись в бане, он сидел на кухне, ужинал. Иринка, затемно пополневшая, не переставая оживленно болтала, пересказывая ему последние поселковые новости. А он почти не слышал ее. Он смотрел как она, смешной, утиной походкой сновала по кухне, то присаживаясь к столу, то, вдруг вспомнив о чем-то, кидалась к холодильнику или плите. Он смотрел на нее и улыбался. «Ты, чего?» - заметив его улыбку, спросила Иринка. «Да нет, ничего… так просто… иди сюда…».  И вот эта командировка.

 "Поедешь, получишь продукты, снаряжение и оборудование на лето". " Стоп-стоп-стоп, но я же никогда этим не занимался и вообще, это дело завхоза Толи"."Толя....заболел, придется лететь тебе, все - без обсуждений". "Ничего сложного там нет, ты парень умный разберешься, документы возьмешь у меня завтра".Вообще-то снабжением в их геологической партии занимался Толик Шумилин, завхоз и правая рука начальника. Но раз он заболел... "Заболел, говоришь? - засмеялся Толян, к которому пришел Пашка, в надежде расспросить о всех тонкостях предстоящего дела,  - Так он решил обозвать наш конфликт? Ну-ну". И Толя, в двух словах описал свои "нелегкие и драматичные" отношения с начальником партии, рассказал о тяжелой судьбе завхоза. Впрочем он не стал сильно углубляться, а толково и понятно разложил по полочкам весь процесс получения и отправки груза. Он хлопнул напоследок Пашку по плечу: " Ты, главное не дрейфь, передашь от меня "хвост" кеты копченой завскладом на базе, она тебе поможет. И помни, сто килограмм в самолете - твои".

Это хорошо, но надо еще как-то сказать Иринке о новой командировке, вряд ли она сильно обрадуется. Каково же было его удивление когда в ответ на его неприятную новость, он  услышал "наказ": " Мне сметаны охота, и еще колбасы, и еще яблок, и еще... чего-нибудь вкусного". Для их северного поселка, куда добраться можно было только на самолете, а снабжение осуществлялось лишь в навигацию, по реке, и сметана, и колбаса, и яблоки были настоящими деликатесами. Конечно же, они не голодали, питаясь исключительно хлебом и килькой в томате,  как позже будут утверждать критики «эпохи застоя». Трудно было представить голодающих в поселке, где у каждого был огород, подсобное хозяйство. Где в реке было много рыбы, а зайцев петлями ловили буквально за околицей. Где копченная кета и красная икра были на каждом столе. А вот яблок и колбасы все равно хотелось.  И Пашка решил: "А-а-а, лейся она в рот, еду".

Два дня в Хабаровске слились в один суматошный, разговорно-позгрузочно-разгрузочный миг. Копченная кета, переданная заведущей складом на базе экспедиции, возымела волшебное действо. Для Пашки тут же открылись все закрома, подгоняемые грозными окриками заведущей, грузчики споро отбирали и упаковывали требуемое и грузили в машину, так же появившуюся, как по мановению волшебной палочки. И вот уже все, полученное по разнарядке, уже лежит на коммерческом складе Малого аэропорта Хабаровска и ждет завтрашней погрузки в самолет и отправки в далекий северный поселок. Время пять вечера, самолет завтра в девять утра и у Пашки "свободное" время. Еще дома он мечтал, посидеть на прудах, попить пива, прогуляться по набережной, сходить в кино. Казалось бы вот она - свобода. Только почему-то уже ничего не хотелось. Голова от двухдневной хаотичной смены лиц, документов, товаров была пустой и звенящей, как церковный колокол. Хотелось прилечь в тишине и забыться. Но он точно помнил про Иринкин наказ. И потому в ближайшем магазине купил трехлитровую банку сметаны, пару батонов "Докторской" колбасы, на рынке почти десять килограммов яблок и любимые Иринкой корейские закуски.  Под конец, уже на выходе с рынка, Пашка купил огромный букет пионов, они как раз только пошли в Хабаровске. Пионы были любимыми цветами Иринки и он не пожалел за букет пятнадцати оставшихся рублей. Он вспомнил давнишний «спор» с соседом Серегой Сосновским. Тот ожесточенно доказывал Пашке бесполезность и даже вредность дарения цветов жене. «Вот сколько ты за них отвалил? Что? Пять рублей за штуку? Да ты с ума сошел. Да я лучше два килограмма яблок на эти деньги куплю». А Пашка лишь улыбался в ответ, вспоминая радостный блеск глаз Иринки, когда он доставал из-под куртки, надежно укрываемые там от мороза, розы.

Как положено, в полдевятого он был в приемо-сдаточной коммерческого склада аэропорта. но вот незадача - погоды не было. Рейс отложили на пару часов, потом еще на пару, потом до четырех, потом... "Все, ребята, до завтра", - объявила горластая кладовщица Зина немногим, ожидающим своих грузовых рейсов. Дело обычное и даже привычное. Погода, с ней не поспоришь. В этом плане все жители дальних поселков, куда, как поется в песне, «только самолетом и можно долететь» были философами и даже немного язычниками. Они точно знали, что ругать непогоду или сетовать на нее не стоит. С ней надо договариваться и ждать. Иногда приходилось ждать по несколько суток. Все бы ничего, завтра так завтра, но цветы. "Послушайте, а можно у вас цветы оставить до утра", - просил он Зину. " А почему нет, давай поставим их в банку. Красивый букет". Утром следующего он был, как штык, к половине девятого.  " Цветы твои стоят, как у молодого",  смеясь, объявила веселая и разбитная Зинка. " Кому везешь? На свадьбу что ли?" " Нет", " А, заказали на юбилей?" " Да нет, я эта, ну, жене...?" " Жене?! Юбилей что ли или день рождения?" " Да нет просто так, подарить". Зина как-то странно посмотрела на Пашку, без своей привычной веселости: «Что вот так, без повода? Давно женаты?»  «Два года уже».  Зина схватила трубку связи с диспетчерами: " Нинок, что там с П. Осипенко? Когда выпускают? Чего-чего? Какой Бикин? Давай мне борт срочно, у меня тут парнишка везет жене цветы, представляешь, просто, без повода. Любит, наверное. Та что давай мне скорее борт на Полину". Пашка, услышав это, зарделся и промямлил: " Да, вы, это... мне не к спеху,...а там может санитарный борт... или еще что-то срочное". " Знаю я эти санборта, перебьются. Готовься грузить в самолет" - уверенно сказала Зина. И правда, через час Пашка уже сидел в самолете, среди загруженных тюков, коробок и ящиков. В углу стояла банка с цветами, подаренная Зинкой, специально, чтобы довезти цветы.