Мои школьные годы. Сочинение бывшей выпускницы

На фото: автор в возрасте шестнадцати лет
Как каждый человек, выросший в гарнизоне, я сменила несколько школ, но больше всего уроков и перемен прошло в стенах халинской школы № 23 имени героя Советского Союза Сергея Васильевича Ачкасова. Поэтому на ее шестидесятилетний юбилей, проходивший недавно в стенах дома офицеров поселка Маршала Жукова, ехала со смешанным чувством волнения и радости от предстоящей встречи с прошлым, как будто осыпались крупными кленовыми листьями воспоминания, на пришкольный асфальт, где проходили линейки, а рядом на клумбах цвели «ноготки». Парк с этой самой нарядной листвой мы столько раз рисовали в альбомы, получая за это заслуженные «5» и «4». Незатейливые цветы мы сами сажали на летней практике, увильнуть от которой было никак нельзя. Многие из учителей — жены военных, привыкли тому, что строгая дисциплина должна быть и в семье и на работе. Помимо оценок были еще и рейтинги - «Честь» и «Достоинство» - для тех, кто являлся гордостью школы, «Стыд» для отстающих, «Надежда» для середнячка.
К счастью для последних и предпоследних, в число которых, к стыду своему, входила и я, практика эта продержалась недолго. Нет, нельзя, конечно, сказать, что нас, детей военных поколения девяностых, все время муштровали и держали в ежовых рукавицах. Не без этого, конечно, но главное, то что остается, когда школьные годы далеко позади, на всю жизнь, - главное было совершенно не это... Городок окружен лесом, куда мы нередко отправлялись вдохновляться, а после уроков и просто на пикники под предводительством нашей обожаемой классной руководительницы Ольги Виктровны Марченко. Даже прозвище (обычное дело в школах) мы для нее не придумали, не называли даже ни «русичка», ни «литераторша», а только уважительно по имени-отчеству даже за глаза. Любовались подснежниками или акварельными яркими красками готовящегося  в зимней спячке леса и под мудрыми кронами учили Тютчева, Есенина, Фета… А позже описывали свою встречу с природой в сочинениях, и оказывалось, делиться впечатлениями с тетрадями — это примерно то же самое, что беседовать о сокровенном с лучшей подругой. Многим сочинения нравились, а уроки литературы становились уроками жизни, да и не только уроки литературы.
Помню, с каким нетерпением мы ждали уроков английского, где сами сочиняли, а потом ставили пьесы на английском. А позже конкуренцию им составили внеклассные занятия по химии, где мы ставили опыты и раз за разом убеждались, что предмет этот в жизни и быту самый что ни на есть необходимый и даже сакральный.
Творческих педагогов в школе было много, как и разных концертов и прочих мероприятий — благо, зрителей хватало — целый городок. Помню, вдохновленные учительницей пения, мы исполняли на сцене песни собственного сочинения, а потом, несколько девчонок, организовали группу со смешным названием «Звездная Эльфа» и нам даже разрешили выступить на дне военного городка, но начинался он рано, и я проспала. В общем, подружки обиделись и группа прекратили свое существование.
Впрочем, простора для творчества хватало и без этого, при библиотеке проводились вечера музыки и поэзии, и помню, как я была горда и сейчас горжусь этим знакомством с прекрасным талантливым человеком и поэтом Натальей Николаевной Прокофьевой.
… Играют скрипки… Нет, это уже настоящее… Выступление артистов филармонии. Торжественно, красиво, на первом ряду первые лица района, но мысль «все-таки жалко, что юбилей проходит не в стенах школы» снова вызывает вздох ностальгии.
На экране листают электронный школьный альбом — вся история школы перед глазами. Оказывается, номер 23 ей был присвоен после расформирования женской гимназии, находившейся на Ленина. Сейчас в школе работают 87 сотрудников, 28 учителей, из которых шесть работников РФ и один отличник народного образования.
«И, конечно, школьные — это первая влюбленность», - перелистывается страница, вызывая в памяти образ одноклассника, одновременно отличника и хулигана (и такое бывает). Он, конечно, о моей влюбленности не догадывался, а может, и догадывался и даже отвечал взаимностью, не зря же дергал за косички… Позже я встретила его за рулем такси, он почти не изменился и сказал, что я тоже, но почему-то наотрез оказался везти меня в аэропорт, хотя честное, чуть не написала «пионерское», я вела себя прилично.
Да, я успела надеть пионерский галстук, и сразу же — путч, революция нравов, перигидролевые челки и разноцветные лосины. Учителя еще отчаянно пытаются если не вернуть школьную форму, то хотя бы убедить старшеклассниц приходить на уроки в юбках...
На сцену поднимаются ученики пятидесятых, шестидесятых и так далее, зажигают символичные свечи на юбилейном торте. Зачитываются телеграммы, прилетевшие из разных городов от бывших учеников.
Особые почет и уважение в этот день директорам школы и учителям, отдавшим ей не одно десятилетие. А у Евдокии Иосифовны Дубровской — двойной праздник — юбилей любимой школы, где она преподавала сорок лет математику и собственный юбилей. Поэтому в ее «очередные пятьдесят» ей достается больше всех букетов, к как эффектной женщине без возраста, и как человеку, много сделавшему для родного учебного заведения. С ее легкой руки в нем создан историко-краеведческий музей, где хранится память в героях войны и в частности о Сергее Васильевиче Ачкасове.
На сцене медалисты разных лет выпускают из рук связку воздушных шаров, и она летит к потолку, а написать хотелось «в небо».
Да, о сбывшихся надеждах и мечтах… Недавно встретила Оксану, из тех самых «… эльфов», в смысле «звездных». Иногда даже резко остановившаяся возле вас полицейская машина предвещает не неприятности - наоборот, особенно если из окна машет рукой натуральная блондинка в полицейской форме. Представляю, сколько мужчин хотели бы оказаться на моём месте, тем более, что фигура у девушки-полицейского именно такая, как подобает эффектной натуральной блондинке. Но девушка выкрикнула именно моё имя, узрев во мне бывшую одноклассницу. Приятно, когда спустя столько лет люди сразу узнают друг друга, даже заезженное "ты совсем не изменилась" не кажется дежурным комплиментом. Напрасно я месяц назад заламывала руки, не узнав себя в шестнадцатилетней красотке с безвкусной розой в волосах на общей фотографии в гостях у бывшего классного руководителя. Но это был совсем другой класс, и даже другая школа, не та, где мы учились с Оксаной и в период подросткового максимализма рисовали себе будущее во всех красках, не особенно считаясь с реальностью, мечтали стать, конечно же, актрисами, на худой конец - журналистками или модельерами, а Оксана уже с первого класса с лихорадочным блеском в глазах твердила, что будет поступать только в школу милиции, за что даже как-то получила от одного вредины, не сумевшего допрыгнуть до белокурого хвостика "дядя Стёпа милиционер" (на физкультуре Оксана стояла первой). Вредина, конечно, получил по заслугам, а теперь по словам, патрулирующей улицы Оксаны "пьёт и даже очень". Не у всех сложилось так, как мечталось. Оксане повезло, и теперь глядя на её счастливую улыбку я уже уже без недоумения ("почему именно в милицию?) ехала на заднем сидении не просто по дороге, а проехала какой-то отрезок сбывшейся мечты длинноногой девчонки с розовым каким-то бантом.