Почему я не стал Генералом! - 3 глава - 14

Глава - 14
               
     Вернусь к своей « Сладкой» семейной жизни…..
  Живем мы, как уже  писал на частной квартире, получал я тогда  380 рублей,  то есть в пересчете сегодняшнего дня 38 рублей. 
  На эти деньги  конечно  не разбежишься,  но на хлеб,  картошку и постное масло,  хватало на 20 - 22 дня.
  Приходилось где то все же,  у кого - то  перехватывать 3 - 5 рублей, а цены были такие:
 Государственные цены:  – масло сливочное от 11 рублей до 13 за килограмм,  водка 6 рублей пол литра,  папиросы «Беломор»  -22 копейки;  «Ракета» - 12 копеек, а  я их и курил.
 Колбаса и колбасные изделия от 4.5 рублей, а сардельки 9 рублей, сосиски и так до 12 - 14 рублей за килограмм.
 Полки магазинов были завалены консервами «Крабы», но в то время их почти  никто не брал, а сейчас это величайший деликатес.
 Сахар,  крупы, макароны - все это было в достаточном количестве,  даже гречки было полно, что сейчас  тоже деликатес,  как и макароны.
 Базарные цены:  Мясо – свинина отличная, 2,5 рубля за  килограмм, картошка - 50 копеек за килограмм и один рубль ведро.
 Остальные цены  уже не помню. Вот так мы и жили не тужили, ели картофельные пюре с  постным маслом, да постные щи или супы заправленные луком с салом, но словом особо не горевали , так как были молоды и полны надежд на « Светлое будущее».
 Нам все говорили: «Ничего, терпите все будет хорошо, ну сейчас трудновато, зато потом ваши дети будут жить хорошо, а  до этого нашим родителям все внушали,  как ты помнишь, что ваши дети будут жить хорошо.
 Так эта песенка и длиться уже 70 лет. Но тут уж позволь самому себе возразить – и так уж ли ты плохо сейчас живешь?
     Да нет, по сравнению с прошедшими годами,  войны и после нее.
 Ты,  Серега совсем неплохо живешь,  а если взять сейчас,  то совсем вроде бы отлично. 
 Конечно,  нет еще многого,  чтобы хотелось купить и покушать, но основные продукты есть,  и ты совсем не голодаешь и не перебиваешься с хлеба на квас. 
 Охота бывает скушать колбаски,  а ее нема! Попить  чаю с шоколадной конфеткой, а ее тоже нема!   
Покушать апельсина или мандарина,  но увы… и почему – то все это есть только в отдельных городах,  как в Москве, Ленинграде, Киеве, Алма-Ате, а в других?
 Тоже есть только для особых ярких деятелей,  а остальные толпа? Вот это –то и обидно, ну да ладно плакаться.
 
 Итак отец у  Нины Киреевой  сидит,  как враг народа,  а был - то он простым рабочим  осмотрщиком вагонов.
  Ты  конечно не раз видел их постукивающих по приходу поезда на крупную железнодорожную станцию,  по колесам вагонов,  определяющих не лопнул ли бандаж колеса и  добавляющих из масленки масла в буксы осей колес.
 Идут они,  как правило чумазые со своим длинным желобком и постукивают по колесам.
   Затем  Революция… Вступил в партию,  работал не покладая рук,  был назначен на партийную работу  и вот он  сам рабочий,  стал Парторгом Вагоноремонтного депо. 
 А тут 1937 год поспел и стал он врагом народа, и  это сам – то народ  и вдруг враг народа, а кто же друг?
  Ее  мама,  так  там  и осталась одна,  без средств  на существования, а она не работала и  вместе с Ниной Киреевой приехали в Омск,  и вот я стал сам третий,  это на мои  - то 380 рублей.
  Ладу между нами нет,  я как  бы сам по себе,  они двое тоже сами по себе, но  вот задумали  они уехать на их родину, в Белоруссию.
  В  один  из дней июля,  прихожу я с работы,  а их нет,  уехали -  сказала моя хозяйка дома.
  Остался я один. Признаюсь, что об их отъезде я совсем  не горевал, такая жизнь мне уже давно стала в тягость,  и я был даже в тайне как бы рад –  их отъезду.
 
Однажды шел я по улице «Красный путь»,  около сада Металлистов и вижу, посредине дороги конвоируют двое милиционеров капитана парохода «Третий Интернационал», человека лет  56 - 60.
  Я  плавал свою первую практику на нем и конечно знал этого капитана,  как хорошего,  исполнительного работника,  который всегда с любовью относился к своему пароходу, да и к людям и вдруг ведут бедолагу под конвоем.
Он идет,  опустив голову вниз,  с заложенными руками за спину. 
  На  моих глазах  уже  многие капитаны,  механики,  руководители предприятий,  были взяты органами НКВД и посажены как враги народа.
  Вначале,  когда эта эпидемия только начиналась,  я  действительно верил, что это были скрытые вредители.
 Но потом, когда стали исчезать люди,  которых я знал,  как настоящих коммунистов и честных людей.
  Я стал сомневаться в этом,  уже слишком много оказывалось вредителей и врагов. 
  Эта эпопея коснулась и нашего техникума, были посажены директор техникума и  кое - кто из преподавателей.
  Уже пришли за завучем,  фамилия его помню,  была Чехмович, но  он лежал больной и от прихода за ним,  умер от сердечного припадка. 
  А был он по национальности чех,  инженер, еще царской школы. 
 В империалистическую войну был у нас в плену,  затем в революцию не поехал обратно на родину, а остался в России,  женился и работал, в конце концов, попал во враги народа. 
  Посадили почти всех тех, кто всегда отмалчивался, как скрытого врага.
  В Пароходстве  из папиных товарищей посадили Лапина - начальника снабжения, Парторга Пароходства – Гуминского. 
Начало эпопеи было такое:  вначале посадили руководство области,  то есть Секретаря Обкома Булатова,  Председателя Исполкома Кондратьева, Начальника НКВД Салынь  и все они погибли в тюрьме от издевательств и пыток.
Потом начали сажать уже руководителей заводов, фабрик и учреждений, прихватывая и простых смертных.
 
     Страшные, были годы 1937 - 1938 . 
  Люди боялись, ходить друг к другу в гости, боялись собираться для разговоров более 3 - 4 человек,  можно подумать,  что они заговорщики, почему собрались?
  О чем говорят? Да, да так было и это не возможно   выбросить из нашей истории, так как касалось судеб не только сотен,  тысячей,  а миллионов людей брошенных в лагеря и тюрьмы.
  Сталинская инквизиция работала во всю….. 
  Одновременно с этими врагами народа,  резко ухудшилось и снабжение населения основными продуктами. 
  Исчезло свободно лежащие  масло, колбаса. Появились большие перебои с продажей хлеба.
  Очереди за хлебом устанавливались с вечера,  мелом на спине писали друг, другу номера твоей очереди на утро.
  Милиция,  конечно разгоняла эти очереди - так как видно было приказано свыше,  но разбегались по подворотням люди,  а как только они уезжали , очередь вновь всю ночь стояла у хлебных магазинов.
  Так было и летом и осенью и зимой, бегали домой греться, да опять к магазину.
  Вначале,  когда появились первые перебои с хлебом, была в газете « Омская правда» статья:  -  «дескать  граждане не беспокоитесь с хлебом не большие перебои, по причине срочного ремонта пекарни в Куломзина, но скоро  будет нормально»…..
  Увы…. Все с хлебом  становилось хуже и хуже,  не говоря уже о других продуктах и никто уже не верил газетным вруна.
  Валяй не валяй,  стали организовывать: 5 - 8 домов хлеб получают в магазине, завтра другие 5 - 8 домов, а тебе только через два дня, вот эти то 5 - 8 домов это « Кубик» или « Квартал».

 Но надо сказать,  что я особенно с хлебом не страдал,  так как был один.
 Утром,  так как жил я далеко от завода,  где то 6 - 7 километров,  встал  рано, часов в 6 утра, без всякого завтрака . 
  Шел на завод,  где столовая работала с 6 утра,  своя заводская, там я пил чай, получал свои  200  граммов  хлеба,  в обед там же обедал и опять 200 грамм хлеба и  ужинал там же.
Так,  что я очень редко получал хлеб по нашему кубику. Только по воскресениям.
 Но мы были молоды,  и верили в то,  что все это временно,  все должно скоро наладится,  а  некоторые недоедание, компенсировалось картошкой да кипятком.
  Прошло шесть месяцев моей работы на заводе,  и я взял отпуск, так как раньше,  как ты помнишь,  отработал шесть месяцев и имеешь права идти в отпуск.
  Поехал я конечно, в Москву,  где жила мама с Ниной,  а точнее в Подмосковье,  дачном поселке Томилино.
  Необходимо  помянуть,  что Н.К. - (Нина Киреева)  вперемежку  со своими  приездами и отъездами все же, что - то  предпринимала со своей не желательной беременностью и в одной из своих поездок от меня по дороге, у нее произошел выкидыш.
  Она своего добилась. Так вот пока я жил один, она что - то через 1,5 - 2 месяца стала мне писать письма.
 Вначале, конечно во  всем обвиняя меня, что мы так плохо с ней жили. 
 Потом появились письма,  она уже часть вины принимала на себя.  Затем уже сожалела в последующих письмах, что мы расстались. 
 Конечно ее последние письма,  на меня повлияли, так как и не все чувства, к ней у меня прошли…
  Поэтому прожив в Москве, что - то  с неделю, я купил билет и поехал туда, где жила она.
  Работала она на станции  Холмечи  Брянской области в  не большой деревушке  в 3 - 4 километрах от станции,  учительницей начальных классов.
 И вот я тут как тут,  встретились, поговорили вроде все было забыто и вновь было решено,  ехать ей в Омск,  но  так как мама была противница меня, я ставил условия: приезжай, будем жить, но только одна,  а  мама твоя пусть поживет одна у родственников.
  Это было с моей стороны,  конечно жестоко и неверно,  но  в то время я считал, что так будет лучше. 
  Пробыв, там два дня, я снова выехал в Москву, а оттуда в Омск. Было решено,  что она приедет позднее, как уволится с работы.
 
  Я снова приступил к работе, но теперь меня перевели опять плановиком - технологом в   Планово - производственный отдел.
 Вся моя работа сводилась к тому,  что я  ежедневно собирал суточные выполнение планов цехами и сводил в сводную справку,  выполнения плана по заводу в целом.
Которая ежедневно утром должна была лежать у директора завода на столе.
 Честно говоря,  я тяготился этой работой,  да и что за работа,  простая арифметика и ни техники, ни производства   знать не надо.
С  этой работой могла справиться любая девушка или женщина,  имея за плечами 6 - 7 классов.
  Правда,  за эту работу я получал больше на 20 рублей,  то есть 400 рублей в месяц.
  Но вот ушел в отпуск нормировщик кузнечного цеха,  да кстати,  так как в этом цеху была должность  плановика – технолога, а не было человека на ней. 
  Считали почему -  то, что туда нужен только техник  и  мне кроме основной работы в заводоуправлении  систематически приходилось составлять сводку по цехам.
  Я   и  попросился перевести меня временно на должность нормировщика с совмещением должности плановика, так как и работа - то эта была пустяковая.
  Руководство завода согласилось  со  мной и вот я в  Кузнечном цехе,  где начальником был Костин, вообще деловой, толковый мужик.
  Я  уже знал его по работе,  и знал,  что мы с ним сработаемся,  так как я был не ленив и старался во все вникать,  во все дела.
  Я хотел поработать на разных должностях,  так как считал,  что все это,  мне в будущем должно пригодиться.
  С работой нормировщика я освоился довольно быстро,  даже имел довольно много свободного времени и использовал его с ознакомлением технологии кузнечного цеха,  да и другими нормами расценками по другим работам.
  Кроме кузнечных работ.  Я еще, тогда как бы мысленно, готовил себя к более обширной трудовой деятельности,  в будущем думая,  что когда  - то я сам буду руководителем  и мне нужно еще многое, многое знать.
  Вроде трезвые были желания,  да и какой солдат  не хочет быть генералом?....


Продолжение следует - http://www.proza.ru/2016/02/20/1983