Листья на тротуаре

  …Сделав небольшую передышку, мелкий дождь опять затянул свою заунывную  осеннюю песенку. Георгий Николаевич досадливо поморщился и, отогнув рукав пальто, нетерпеливо взглянул на часы. Автобус опаздывал уже на пять минут. «Безобразие! Никакого порядка! Кругом – одно раздолбайство! Совсем распустились люди…» – привычно чертыхнулся про себя старший научный сотрудник и аккуратно вытер носовым платочком повлажневший кожаный портфель. Наконец из-за поворота показался долгожданный автобус, неторопливо подкативший к грязным лужам у остановки. Поднатужившись, Георгий Николаевич одним из первых проник в тёплый салон и угнездился у окна на свободном сидении.
     В голове сразу закрутились мысли о приобретении нового оборудования для  экспериментального корпуса, о составлении сметы на это оборудование, о бесконечных запросах и согласованиях в министерских кабинетах… «Что ни говори, а наука у нас сегодня существует лишь по остаточному принципу! – в тысячный раз обругал мужчина сложившуюся в стране кризисную ситуацию. – И сколько бы не вещали с высоких трибун о престиже перспективных направлений, – всего лишь пустая болтовня!..»
     Между тем автобус подрулил к очередной остановке. Через мокрое стекло Георгий Николаевич разглядел согбенную фигуру дворника, неторопливо махавшего метлой. Он сгребал опавшие листья в небольшие кучки, а потом совком убирал их в фанерный ящик, установленный на ходовой части бывшей детской коляски. Одеяние на мужичке было совсем убогое – замызганная куртка неопределённого цвета, дырявые спортивные штаны, заправленные в резиновые сапоги, и видавшая виды вязаная шапка, вороньим гнездом висевшая на ушах. Физиономия у дворника соответствовала его внешнему виду – обрюзгшее серое пятно вместо лица, по которому давно не скользила ни электрическая, ни безопасная бритва.
     Внимательно присмотревшись, Георгий Николаевич чуть не ахнул. Господи, да это же Петька Марков! Можно сказать, друг детства. В одном доме когда-то жили. По одним дворам бегали, в одной школе учились, в одних компаниях тусовались. И отрочество, и молодость вместе прошли. Даже в одном НИИ работать начинали. Только он – начинающим инженером, а Петька – слесарем в производственных мастерских. Давненько они не виделись. А впрочем… Нужна ли эта встреча? По всему видно – опустился Петро дальше некуда. Забулдыгой стал, алкашом. Выйди сейчас из автобуса, так сразу денег начнёт просить. На опохмелку. И на курево. Денег-то не жалко, а вот рядом с таким типусом находиться – даже как-то стыдно. Знакомые потом засмеют… Эх, Петька,  Петька! Куда занесла тебя кривая дорожка?..
     Автобус тронулся дальше, а Георгий Николаевич, поддавшись грустным размышлениям, углубился в воспоминания…

   …Сказать по правде, в детстве Гошка немного завидовал Маркову. Отец у них работал начальником охраны Дома учёных. Поэтому в семье никогда не знали нужды. Их квартира иногда напоминала ему изысканный дворец. Дорогие ковры, картины, хрусталь, сервизы, дефицитные вещи. Марковы постоянно приобретали самые престижные бытовые приборы и радиотехнику. У них можно было послушать самые популярные в то время диски и магнитофонные записи. Даже цветной телевизор они приобрели самыми первыми во дворе. Да и одевался Петька, пожалуй, лучше всех из местных пацанов. В общем, как говорится, что сыр в масле катался. И его родной брат – тоже…
     Чуть позже Марковы переехали в другие «хоромы» – ещё круче прежних. С учёбой у Петьки не заладилось: поступив в какой-то московский техникум, он и полтора года не протянул – исключили за неуспеваемость. Зато к винопитию пристрался так, что первая его невеста сбежала прямо из загса накануне свадьбы. Несмотря на то, что у Петра к тому времени была уже собственная однокомнатная квартира, обставленная родителями по последнему писку моды. А Георгий тем временем окончил МИФИ, женился, защитил кандидатскую диссертацию и… Их пути-дорожки с Марковым стали всё больше удаляться друг друга. Да, до него доходили слухи, что Петро не может ужиться ни на одной работе, что до сих пор не женился, что вместе с двоюродным братом всё глубже погружается на дно стакана, что родители уже голову потеряли в поисках новых наркологических клиник. Но, несмотря на то, что жили они по-прежнему в одном городе, Пётр и Георгий виделись всё реже и реже.
     И вот – на тебе! Петька начал уже улицы подметать. Совсем пошёл по наклонной. На самое дно. Георгий Николаевич вдруг вспомнил, как ещё в детстве встретились они как-то с ним во дворе.
   – Ты куда идёшь? – спросил Марков-младший, дожёвывая аппетитное яблоко.
   – Да вот. В читальный зал собрался. В библиотеку, – ответил Гошка.
   – А чё там интересного-то?
   – Попрошу новый номер журнала «Искатель». Это приложение к «Вокруг света». Там должно быть продолжение одной интересной повести. Фантастической.
   – У-у… – разочарованно протянул собеседник. – Фигня какая. Пошли лучше со мной!
   – Куда это?
   – Да в соседний двор. Там в подвале седьмого дома теплушка есть. В ней можно пивка или винца попить, покурить и в карты сыграть. На деньги. Если повезёт, знаешь, сколько можно сразу огрести?.. А ещё там бабы голые на стенках висят. Из иностранных журналов вырезанные. Пошли! Я тебя с новыми пацанами познакомлю. Они тебя примут…
   – Не, мне это не интересно, – поморщился Гошка и пошёл своей дорогой.
     А Петька – своей…
     Уже много позже, став взрослыми людьми, бывшие приятели снова встретились на одной из городских улиц. Георгий – в пальто и с портфелем, Петро – в телогрейке и резиновых сапогах.
   – Ну как, всё нормально? – скривился Петька, стыдясь своего вида и прикрывая фингал под глазом.
   – Да, всё хорошо, – ответил Николаевич, тоже заметно стесняясь «друга детства».
   – Ты… Это… Закурить есть?
   – Не курю. Бросил.
   – А-а. Молодец!.. А это… Деньжат не одолжишь?
   – Сколько тебе?
   – Ну-у… Чтобы на бутылку хватило. Водки… Неплохо бы и на похмелку…
     Научный сотрудник, заливаясь краской, выдал нужную купюру.
   – Вот спасибо! Молодец! Я отдам, недели через две…
   – Да ладно!.. Сочтёмся!.. Ты лучше скажи – может, тебе с работой помочь? А то смотрю – совсем ты что-то… Не того…
   – Да знаю я! Всё знаю! – якобы сконфузился приятель. – Только… Ничего не могу поделать! Бес в меня вселился. И жить не даёт. Нормально… Ну ладно! Побегу я. Спасибо!..  Думаю, скоро и у меня всё будет хорошо. Точно!..
     Не придав значения его словам, Георгий лишь покачал вслед головой и подумал: «Видно, не зря говорят, что человек формируется до семи лет. Максимум – до десяти. Двадцать процентов – это воспитание. А остальные восемьдесят – генетическая наследственность. Только вот не пойму – кто в роду у Марковых был такой любитель праздности? И завзятый алкаш? Странно…»

   …Недели через три Георгий Николаевич ехал тем же автобусным маршрутом. На пресловутой остановке вместо Петьки сгребала опавшую листву какая-то незнакомая пожилая женщина. Новая дворничиха. «Ну вот! Похоже, Петро и на этой работе не удержался, – с досадой подумал научник. – Не живётся мужику спокойно. Водочный бес покоя не даёт…»
     А ближе к Новому году Георгий случайно узнал, что Пётр Марков умер два месяца назад. От цирроза печени. Ему и сорока пяти не исполнилось. Жить бы ещё да жить. Горестно покачав головой, мужчина только тогда понял, что имел в виду Петька, сказав: «Скоро и у меня всё будет хорошо». Видимо, он заранее готовился к уходу. Понимал, что уже не выкарабкается… Удивительно! Человек ушёл, а листья на тротуаре остались…
     Услышав эту печальную новость, седоволосый физик грустно констатировал: «Вероятно, генетику действительно не обманешь. Как говорят, от осинки не родятся апельсинки. Однако воспитание… Неужели оно абсолютно бессильно? Ведь человек способен горы свернуть, воскресив в себе всё позитивное, что прививалось ему в детстве. Или… Существуют какие-то другие, неведомые нам законы природы? И даже не природы, а всеобщего мироздания?..»
     Тяжело вздохнув, Георгий Николаевич, вернувшись домой, вкючил компьютер, чтобы зайти в Интернет. Но даже в бесконечных пространствах «всемирной паутины» не нашёл ответа на мучивший его вопрос…