Лоуренс Аравийский!

…Странный человек, оказавшийся заложником своей эпохи, принесший жизнь в жертву чужому народу и личной идее долга... (из книги о Лоуренсе Аравийском)

                Лоуренс    Аравийский!

   В 2010 году, в канун празднования двадцатилетия Независимости Таджикистана, преодолев перевал между поселком Айни и Варзобом я подошел к речке Майхуре, вернее к слиянию Майхуры  и Варзоба. Я не был к тому времени в Таджикистане уже более семи лет, но помнил, что в этом месте стояла какая то контора не то по ремонту, не то  по строительству дорог. Нечасто, в старые времена, по нескольку раз  за лето, я приезжал сюда позагорать, отдохнуть от шума и пыли   Душанбе…
  В этот же раз, подойдя сюда, застал настоящий людской муравейник. Стоял гул, грохот, ездили машины, все было не то в дыму, не то в пыли. Бегавшие туда-сюда люди болтали, кричали и шумели на непонятном мне языке, но на слух я определил, говорили преимущественно на…  китайском! Выше по перевалу я прошел выход из тоннеля  который строили  иранцы и говорил я с ними на родном мне  форси!
    Поняв, что здесь ловить с ночлегом нечего я пошел дальше по памяти  зная, что где то недалеко (если ехать на машине) есть кишлак, базы отдыха, речка Сиама… в общем и стол, и дом! Я шел до темноты, но кроме дороги ничего не увидел! По дороге носились огромные китайские самосвалы, вообще без номеров и с китайцами за рулем! Я, по привычке  разбил привал прямо на берегу речки, пожевал что было, попил варзобской водички…, класс  а не вода и лег спать  прямо на камнях!
   Разбудил меня холод и шум машин! В Варзобе, несмотря на конец августа, по ночам прохладно. Я встал и поплелся дальше, предчувствуя что умываться и есть буду уже на речке Сиаме.
   Сиама – Кукин, Окуджава, Юрий Визбор и множество других бардов  60 – 70х годов прошлого столетия пели о Сиаме!  Мекка туристов, красота и покой… вот как бы я охарактеризовал ущелье Сиамы.
   На том месте,  где Сиама впадает в Варзоб за вантовым мостом и закрытыми воротами я увидел сооружение из камня, причудливой формы. У ворот сидел слепой старик с седой длинной бородой и парень, судя по всему после остеомиелита, ноги и руки у него были странно вывернуты и искривлены, лицо постоянно искажалось ужимками и разговаривал он,  гримасничая… Я  спросил, можно ли отдохнуть здесь, мне надо было в Душанбе только к утру 9 сентября и  я решил отдохнуть на Сиаме.
   После криков и махания руками, через мост подошел парень, открыл ворота, на мой вопрос можно ли пожить  ответил… живите! На вопрос о цене проживания сказал, путника и гостя  мы не спрашиваем о цене.
  Я зашел, прошел через цех, оказывается, здесь строили цех по розливу воды, но как всегда кто то, кого то обманул и теперь  памятник этого обмана стоит и охраняется.
  Меня отвели в комнату  без мебели, но был свет,  был матрас и простыни, дастархан и собеседники. После моих лесо – степо – перевальных ночевок, рай  да и только!!!
  Не буду тянуть за хвост повествование, а перейду к делу. Недалеко от моего жилища стоял вагончик и штук тридцать ульев, хозяин пасеки сразу зашел ко мне, с медом, познакомились. Оказывается он окончил академию пчеловодства в советское время, в Кабардино – Балкарии и уже лет двадцать летом живет здесь, с женой и пчелами.
 Он то  пчеловод и поведал мне, что километрах в семи, восьми, вверх по Сиаме…  живет русский человек, живет восемнадцать лет!  Безвыездно!  Утром следующего дня,  встал и пошел по ущелью Сиамы, вверх! Тем, кто у нас в горах не бывал, трудно будет представить красоту ущелья. Идешь по тропке, которая вьется как змейка по склонам горы, то по земле, то по камню, то по осыпи, идти не то чтобы опасно, но трудно. Ноги соскальзывают, а внизу, иногда метрах в сорока ниже, ревет как зверь река, вода такая… иссиня – голубая, что поверить невозможно, не веришь своим глазам и… ледяная. Пыль водяная летит  веером вверх и в стороны, прохладно и иногда возникает радуга…
  Еще что интересного в горах, встречные возникают, как черт из табакерки, вроде из воздуха, идешь, вроде все вокруг видишь и вдруг!  Так у меня появились попутчики, сразу двое, мальчик и девочка, ажно из… Екатеринбурга! Они отдыхали у нас в горах и, опоздали на самолет, денег нет, теперь живут в горах, здесь дешевле города, ждут очередной рейс в Екатеринбург, а пока гуляют по горам. Спросили, знаю ли я о русском «отшельнике»  и я  ответил,  что к нему и иду, пошли вместе. По противоположной стороне ущелья прямо за Сиамой проходит настоящая туристская тропа (я узнал об этом потом). По ней иногда шли люди с рюкзаками, огромными, как юрта. Все они махали нам руками и что-то кричали, но расслышать их за гулом реки – невозможно. Судя по жестам, все были нам рады.  Удивлялся я всю дорогу, вроде никого не видно и вдруг турист, второй, еще два и все –  не таджики.
  Километров я не считал, был тренирован в ходьбе, не уставал и вот, наконец,  появился каменный барьер, посередине которого текла речка, впадающая в Сиаму. За речушкой на взгорке стоял деревянный домик, вокруг еще какие то строения, людей видно не было! По всему видно недавно здесь прошел сель, сель навалил кучи хаотично сложенных камней и вот по этому  то  каменному бурелому  идти было по настоящему трудно. Среди огромных валунов текла тоненькая струйка воды и не верилось что эта то струйка весной и натворила такое, навалила валуны принеся их с гор и создала настоящее каменное плато… Кроме того надо было в этом хаосе найти мостик через речушку, чтобы пройти к домику.
  Вдруг я увидел человека в платке на голове, он сидел на земле и махал нам. Мои спутники были ближе к нему и, поняв его знаки нашли мосток, а я подойдя к нему увидел, что мост состоит из двух горбылей лежащих на камнях, поверх горбылей, поперек, лежал хворост, а поверх земля, так на Памире делают  – овринги,  по которым перебираются когда тропу размывает, я ходил по таким и без особого страха, как настоящий горец, ступил на импровизированный мост. Перейдя мост, опять попал  на  каменную осыпь и, прыгая с камня на камень, как…  козел,  наконец-то ступил  на ровную Землю…
  У журчащего ручейка на земле сидел мужчина и разговаривал с моими спутниками. Я протянул руку и представился, в ответ услышал – ИВАН… Пронзительно синие, страшно печальные глаза глянули на меня, глянули с недоверием. Я отошел и, попив из ручейка, кружка висела на дереве, присел в тени. Стояла жара! Небо и камни накалились, не спасала даже река, только ветерок, когда прорывался, холодил мое разгоряченное лицо.
  Хозяин пригласил в дом, к моему удивлению, он не встал, а… пополз, опираясь на руки. Вокруг дома ровная каменная, выложенная камнем, площадка, печка и все что нужно для жизни. В доме хозяйничали: молодая женщина, молодой парень, во дворе около печи – мужик, постарше.
  Познакомились оказалось – семейная пара и мужчина друзья Ивана, посещают его, приносят продукты, помогают по хозяйству, все – фанаты гор, узнали друг друга случайно, встретившись около дома Ивана и теперь приезжают (приходят) каждый,  когда сможет!
   Сели кушать, была рыба, еще что то, овощи, фрукты, хлеб, что то пили, но я не пил, Иван тоже не пил! Дом чистый, изнутри отделан деревом во всех комнатах, а их – три, по стенам рисунки, картины, поделки из дерева, двери резные, запах чистого жилья. Хозяин сел на стул с большим трудом. Я обратил внимание на его руки, суставы были так вывернуты, просто ужас. Оказалось у него необратимая болезнь суставов  прогрессирующая год от года!
   Заметив как тепло смотрел на меня хозяин  подумал,  наверно выпил, подобрел. Но Иван не пил ни капли. Мне объяснился сам Иван! Оказывается, молодежь из Екатеринбурга видела меня по телеку и рассказала Ивану, что я пришел из России, просто так, из-за тоски  по Таджикистану!
  Как меня потом принимал хозяин. Он сидел и говорил со мной больше часа. Глаза его искрились добротой и радостью. Он так хвалил меня и был искренне рад, что я не входил в фонды и не устанавливал рекорды, а просто тосковал по Отечеству и поэтому… пришел!
  Я от души  почувствовал, он такой же   как я, в этом вопросе…
  Я спросил его: ВАНЯ, а ты откуда,… я из Сургута, у меня там мама, дом. Почему не едешь, ведь тебе трудно?!
   А на кого я это всё оставлю?! Он раскинул руки и как бы охватил ущелье, все горы вокруг и речку, в глазах его сияла любовь к этим таджикским горам, которым он посвятил и, посвящает  ещё свою жизнь!
   Хочу описать его внешность -  он высок, худощав, жилист, глаза… безумно голубого цвета, точь в точь, как вода в Сиаме под лучами яркого солнца, таких глаз, глаз такого цвета я не видел давным  давно! На голове платок сиреневозеленосинего цвета, очень колоритно повязанный, одет просто, колени протерты, руки как железные, не то чтобы мозоли а какой то панцырь, как у черепахи. Оказывается он каждый день, на коленях, копает землю и сажает овощи, фрукты, деревья.
   Вечерело, я собрался на Сиаму  ребята остались ночевать! Ваня выполз меня провожать, долго уговаривал ночевать, просил еще зайти! Я ушел, но потом еще возвращался, но это уже другая история!!!   Про себя, уходя, я его нарек  в душе –  Лоуренс  Аравийский!
  Почему?! Об этом после!
                алексей авганов