Как нам реорганизовать трын-трын? Дрын-дрын

Давным давно, еще «до Москвы», когда я был еще юным, но подающим надежды, ведущим конструктором в умопомрачительной шарашке под названием СКБ КОО… А, надо сказать, вся моя жизнь делится на три части: «до Москвы», «в Москве», и «после Москвы», последняя, в свою очередь, подразделяется на «до ВПКР» и «после ВПКР». ВПКР – это Великая Похабная Криминальная Революция.

Так вот, давным давно, еще «до Москвы», я почуял недоброе в воздухе. А, надо сказать, в упрек КГБ, я был тогда точь в точь как и остальные лица моего возраста и круга, правоверным коммунистом, хотя в партии и не состоял.
И ощутил я не что иное, как несоответствие окружающей меня действительности тем священным текстам, что написали для нас, оболдуев, классики марксизма-ленинизма. О текстах этих нам с придыханием вещали в школе, в институте, по радио, в газетах, хотя, мне так кажется, никто из них святых для каждого коммуниста текстов не читал.

Ну, сами посудите, классики уверяли, что по мере следования нашего этапа к коммунизму, мы будем жить всё лучше и лучше, а я из командировок тащу полный баул жратвы, поскольку в нашем трижды краснокосыночном городе, Родине Первого Совета, столице мирового пролетариата и вселенского стакановского, пардон, стахановского, движения – в магазинах ровным счетом ничего не было, кроме «Завтрака туриста», Консервы такие были - каша со  свиным, говяжьим или бараньим мясом. Стоили очень дешево - 50 с чем-то копеек. Они были популярны в годы СССР то ли по причине немыслимой дешевизны, то ли потому, что только их и можно было купить в наших магазинах свободно. За остальным, увы, надо было шпацирать в Москву. Неувязочка получается! Что, выходит, вводили нас классики в заблуждение?

Правда, справедливости ради, надо сказать, что был еще классик, который утверждал обратное, что по мере нашего скорбного пути, чем ближе мы будем приближаться к коммунизму, тем жить будем всё хреновее, т.к. классовая борьба будет только обостряться, проклятые империалисты перед самым коммунизмом отнимут у нас последний кусок черного хлеба.

Вот знать будут, траглодиты, что завтра в 6 утра коммунизм, а отнимут, причем руками врагов народа, полчища которых перед коммунизмом достигнут своего исторического максимума в 100%, так что и отнимать-то будет не у кого. Так писал тов.Сталин, но тов.Сталина в то время уже развенчали, из мавзолея выкинули, и его труды из библиотек изъяли как глубоко враждебные политике партии.

.И подумал я, а может мы вшиво читали сакральную литературу? Ведь вон ту же Библию взять: большого ума требуется ее понять, «автор» столько аллегорий применил, что жуть. Один читает, и пошел баб на костре жечь, а другой так начитается, что голышом на столб полезет, и заорет оттуда: «Осанна, аллилуйя!». Может и мы тоже невнимательно читали, пропустили чего?

Ну, на Карлу-Марлу меня, каюсь, не хватило, попробовал, - в сон клонит, и поди ты. Принялся за Владимира Ильича, как сейчас помню, 46 томов. Охренеть. Но по томику, по томику, и огоревал. Вечерами читал и конспектировал. Тогда компьютеров со сканерами ведь не было, пёрышком приходилось в тетрадочке, сизифов труд…

Вот, например, конспектик. В.И.Ленин «Удержат ли большевики государственную власть?» (написано в конце сентября - 1(14) октября 1917 г.):
«… у нас есть «чудесное средство» сразу, одним ударом удесятерить наш государственный аппарат, средство, которым ни одно капиталистическое государство никогда не располагало и располагать не может. Это чудесное дело - привлечение трудящихся, привлечение бедноты к повседневной работе управления государством.

Чтобы пояснить, как легко применимо это чудесное средство, как безошибочно его действие, возьмем возможно более простой и наглядный пример.

Государству надо выселить из квартиры принудительно определенную семью и поселить другую. Это делает сплошь да рядом капиталистическое государство, это будет делать и наше, пролетарское или социалистическое государство.

Капиталистическое государство выселяет семью рабочих, потерявшую работника и не внесшую платы. Является судебный пристав, полицейский или милицейский, целый взвод их. В рабочем квартале, чтобы произвести выселение, нужен отряд казаков. Почему? Потому что пристав и «милицейский» отказываются идти без военной охраны очень большой силы. Они знают, что сцена выселения вызывает такую бешеную злобу во всем окрестном населении, в тысячах и тысячах доведенных почти до отчаяния людей, такую ненависть к капиталистам и к капиталистическому государству, что пристава и взвод милицейских могут ежеминутно разорвать в клочки. Нужны большие военные силы, надо привести в большой город несколько полков непременно из какой-нибудь далекой окраины, чтобы солдатам была чужда жизнь городской бедноты, чтобы солдат не могли «заразить» социализмом.

Пролетарскому государству надо принудительно вселить крайне нуждающуюся семью в квартиру богатого человека. Наш отряд рабочей милиции состоит, допустим, из 15 человек: два матроса, два солдата, два сознательных рабочих (из которых пусть только один является членом нашей партии или сочувствующим ей), затем 1 интеллигент и 8 человек из трудящейся бедноты, непременно не менее 5 женщин, прислуги, чернорабочих и т. п. Отряд является в квартиру богатого, осматривает ее, находит 5 комнат на двоих мужчин и двух женщин.

- «Вы потеснитесь, граждане, в двух комнатах на эту зиму, а две комнаты приготовьте для поселения в них двух семей из подвала. На время, пока мы при помощи инженеров (вы, кажется, инженер?) не построим хороших квартир для всех, вам обязательно потесниться. Ваш телефон будет служить на 10 семей. Это сэкономит часов 100 работы, беготни по лавчонкам и т. п. Затем в вашей семье двое незанятых полурабочих, способных выполнить легкий труд: гражданка 55 лет и гражданин 14 лет. Они будут дежурить ежедневно по 3 часа, чтобы наблюдать за правильным распределением продуктов для 10 семей и вести необходимые для этого записи. Гражданин студент, который находится в нашем отряде, напишет сейчас в двух экземплярах текст этого государственного приказа, а вы будете любезны выдать нам расписку, что обязуетесь в точности выполнить его».

Много не буду, только еще одно. «Что такое заложник? Это пленный член того общества или той организации, которая с нами борется. Причем такой член, который имеет какую-нибудь ценность, которой этот противник дорожит, который может служить залогом того, что противник ради него не погубит, не расстреляет нашего пленного товарища. Из этого Вы поймете, что заложниками следует брать только тех людей, которые имеют вес в глазах контрреволюционеров. За какого-нибудь сельского учителя, лесника, мельника или мелкого лавочника, да еще еврея, противник не заступится и ничего не даст.

Они чем дорожат? Высокопоставленными сановными лицами, крупными помещиками, фабрикантами, выдающимися работниками, учеными, знатными родственниками, находящихся при власти у них лиц и тому подобным. Из этой среды и следует забирать заложников».

Вот читаю-читаю, а бес меня в душу толкает: «Да это же сумасшедший, буйно помешанный!»

«Решительно никакого принципиального противоречия между советским (т.е. социалистическим) демократизмом и применением диктаторской власти отдельных лиц нет», «бесплатное выполнение государственных обязанностей каждым трудящимся, по отбытии 8-часового «урока» производительной работы»

А вот его любимые выражения: «никуда не годится», «сплошная издевка марксизма», «вопиющая нелепость», «финтифлюшка», «глупое бесплодное занятие», «гоголевский Петрушка», «жует жвачку», «во сне мочалку жует», «смердящий труп», «ползать на брюхе», «филистеры в ночном колпаке», «мерзавцы буржуазии», «иудушка», «негодяй», «банда кровопийц», «кабинетный дурак», «ослиные уши».

И это классик? Это же бандит с большой дороги! В общем, не нашел я в 46-и томах ничего, что бы помогло нам продвинуться к зажиточной жизни. Если это фундамент, то на нем только «Завтрак туриста» и может вырасти. Да еще спасибо и на этом. Хорошо все же, что последующие генсеки были как один люди тупые и малограмотные, и книжек этих не читали, а были бы, не дай Бог, пообразованнее, и осиль эти 46 томов, - они бы такого натворили, что хоть святых выноси!

Следующих классиков я читать не стал, Ну их к ляду. Никита все больше про кукурузу писал, да про кузькину мать, да и его трудов тогда было днем с огнем не найти, он уже успел стать отщепенцем и волюнтаристом. А «лично дорогой» Леонид Ильич всё больше про «Малую землю» писал, в политике с марксизмом-онанизмом он был не силен.

Вместо этого с горя пошел я в Железнодорожный продмаг, в просторечии «Железка», отстоял очередь, отоварился «Завтраком туриста», и, вернувшись домой, с отвращением его потребил. Он ведь с водочкой хорош, а я водку один не пью.

Валентин Спицин.