Услужливый дурак хуже врага

Каждый человек живет воспоминаниями. Конечно первые воспоминания относят его в детство.Принято считать, что человек начинает записывать воспоминания с 3-4-х лет. Родился я в городе Черкесске. Карачаево-Черкесская автономная область входила в состав Ставропольского края. Мой отец Комоцкий Вячеслав Генрихович, в это время исполнял обязанности директора областного водоканала. Он был Депутатом городского Совета народных депутатов и имел все шансы занять эту должность.  Ставропольский край в плане кадровой работы партийных органов имел существенное отличие от других областей и республик Юга России, в том, что имел в своем составе и автономную область. Любой руководитель, если подавал надежды переводился партией в Карачаево- Черкесскую автономную область и если он проходил горнило аппаратной борьбы на её территории, то в этом случае происходило его выдвижения руководящие должности в Ставропольском крае. Когда мне довелось работать во власти, правительство Ставропольского края в основном состояло из выходцев из Карачаево-Черкесии, и я не имею ввиду их национальный состав, Я имею в виду их трудовую деятельность. Позже с отделением КЧАО от Ставропольского края, и по мере того как старые кадры иссякли, в крае начался бардак. Стоило кому то из Александровского района стать министром, и всё потянулся в край кадровый резерв из "села Александровка". А чиновники, с КМВ имеющие огромный опыт работы и руководства, за частую слушали нового министра с нескрываемым выражением лица говорящим: "Ну чему ты нас учишь?"
 Но тогда в КЧАО, аппаратная борьба была не шуточная, не в том плане что интрига и подставы, это что вчера, так и сегодня не меняется, но калибр игроков был по крупнее. Одному из руководителей потребовалось устроить на должность отца своего зятя. И не смотря на то, что отец отслужил три года срочной службы, и у него только что родился Я, второй ребёнок в семье, тем не менее ему вручили повестку и призвали как выпускника Военной кафедры НПИ, на Дальний восток, в лётный гарнизон Воздвиженка, ВЧ 01953 "34 Отдельную буксировочную авиа эскадрилью" (1969-72 гг). Уходя, отец сумел показать норов, и прописав в квартиру свою маму, он не сдал её государству на время службы. Квартира у нас была в двух шагах от республиканского дома Советов, на улице Комсомольской дом 29 кв.3. И когда Николай Маслов, при личной встречи желая, как то показать, что он не совсем враг отцу, а просто так получилось, склонившись к отцу сказал: "Ты думаешь, если бы я захотел, у тебя с квартирой бы получилось?". Отец имея право ненавидеть этого человека, посыл не услышал и ответил: "Думаю, что получилось бы" Так их вражда, не просто началась, но и отец сжёг мосты. Хочу сказать, что эту историю, мне отец рассказал, когда я вернулся из Ставропаля, и поделился как прошёл день. Услышав о том, что я проведал старика Маслова, который уже был на пенсии после работы Первого заместителя Главы Администрации Ставропольского края, он похвалил меня, что мы в Администрации города Железноводска помним людей сделавших для края многое. А Николай Маслов, не только был достойным руководителем края, но и помня свой конфликт с отцом, и ещё более ожесточённое противостояние после службы отца, тем не менее со мной выстроил свои не просто рабочие, но и человеческие отношения, не разу не дав понять как и отец, что  есть такая история.
 И вот мой отец, в пальто Джерси, объявился в штабе ВВС Дальневосточного округа для получения назначения. Офицер штаба, приняв документы отца, сообщил ему о назначении в Магочи. Отец, ответил: "Минуточку" и вышел в коридор. Там он подошёл к капитану и спросил, что такое Магочи? Капитан ответил: "Знал бы прикуп, жил бы в Сочи, а пока служу в Магочи". Отец вернулся и ответил офицеру из штаба: "Вы как себе представляете, при моём послужном списке, жене и двух детях, я подхожу к службе в Магочи?" Офицер смутился, то ли от скрытого упрёка, то ли от осведомлённости гражданского в пальто явно не подходящего этому климату, и оглядев отца с ног до головы ответил: "Сейчас на склад за обмундированием, а после в Воздвиженку"
 Я конечно не помню, как мы оказались в двух комнатной квартире, которую получил отец. Но Воздвиженка, на три с половиной года стала нашим домом. Сохранились чёрно белые фотографии, которые вызывают отрывистые воспоминания, но то ли о самих событиях, то ли о самих фотографиях которые мы с братом рассматривали когда были маленькими и расспрашивали родителей.  Но для меня очевидными событиями в Воздвиженке, которые я помню точно были несколько историй.
 Первая история, сформировала моё отношение к старшему брату. Как то наш спор о его старшинстве, а значит превосходстве, получил неожиданную развязку, когда я собрался вступить в ВЛКСМ. Я подошёл на перемене к Игорю, в Ессентукской школе №4, и попросил его проверить моё заявление на вступление в ВЛКСМ. Он проверил, и за не имением времени, контролировать, как я его перепишу, решил сам его написать. Так я получил официальный документ, согласно которому я стал на пол года старше брата. Игорь, в заявлении к моей дате рождения приписал свой год рождения. И эту ошибку я обнаружил, почти через год, в своём комсомольском билете. Но это позже, а тогда в Воздвиженке, помню крик, который я и мама услышали с улицы. Это была, не стандартная ситуация, судя по тембру и громкости с которыми Игорь заорал. Помню, я выскочил во двор, и не задумываясь, взял половинку кирпича, и ударил более старшего чем Игорь обидчика по затылку. Для обидчика, всё прошло без серьёзных травм, но в нашем дворе, всем стало ясно, кто тут главный защитник.
 Вторя история про мои первые полёты. Нет, конечно речь не о том, что отец взял меня в самолёт. Отец, не смотря на то, что по армейским клише был "Пиджаком", он не только показал свои знания штурмана экипажу, прежде всего своему командиру Анатолию Ковалёву, лётчику от бога, но и стал инструктором для вновь прибывающих после Военных училищ штурманов, молодых лейтенантов. Воздвиженка, была полноценным гарнизоном. И кроме сквера, в котором в небо устремился бомбардировщик на постаменте, любимое место и горка для местных мальчишек, но и был парк с аттракционами. В один из праздничных дней, семьи офицеров, и наш экипаж не исключение, проводили время в парке с аттракционами. дело в том что их включали по праздникам, но мы мальчишками, зализали в машинное отделение в будничные дни и кто посильнее становился на ремни между редуктором вращения и электродвигателем, и как на беговой дорожке, приводили карусели к вращению. Скорость была не та, но то же было весело. Но праздничный день, это дело особое. Кроме музыки, каких то немногочисленных но выездных точек Военторга, для нас детей лётчиков, была карусель, где мы во время вращения сидя в подвешенных на цепях креслах расставляя руки и устраивали воздушные бои между собой. Высшим пилотажем был таран. Это когда ты умудрялся сам, или при помощи друзей сзади, раскачать кресло, и зацепиться за кресло впереди летящей девочки. Родители, к столь опасной игре, относились спокойно, оно и понятно, когда сам постоянно рискуешь, чувство опаски притупляется, да и то что эта игра была не одного поколения мальчишек, привело к тому что родители, даже не наблюдали за нашими воздушными боями, а просто общались друг с другом. Единственным наблюдателем, была женщина, которая без всяких отсчётов времени, включала и выключала карусель на своё усмотрение. И вот, после очередной неудачи, пойти на таран впереди летящей дочки командира отцовского экипажа, я то ли специально, то ли по неосторожности, но цепочка которая предотвращала наше падение, снял с крючка. И когда наконец с подачи моего брата Игоря, я всё таки смог схватить своими руками кресло Наташи, то произвёл катапультирование из своего самолёта, и продолжил полёт держась руками за кресло впереди летящего самолёта. Говорят у страха глаза большие, но я помню что испугаться я не успел, хоть и пролетел три круга пока на меня кто то не обратил внимание и карусель не остановили. Этот случай, не породил во мне страх к высоте, но не смотря на то что в моей команде всегда был инженер по технике безопасности, в мой голове при посещении строящихся объектов или эксплуатируемых всегда моделируются несчастные случаи, при виде опасных ситуаций, от чего мои инженера всегда страдали, за то что не у них эта ситуация появилась в мозгу.
 Третий эпизод связан с детским садом. Честно, говоря я больше запомнил, как мы играли в антропологов, выискивая в куче угля, который находился рядом с Домоуправлением совмещённым с котельной, где мама работала инженером по эксплуатации. А вот будни в детском саду не помню, но когда мы с братом были по старше и рассматривая чёрно белые фотографии запечатлевшие мой день рождения в детском саду, отец нам рассказал историю. как то раз, к нему обратилась заведующая садика с просьбой вскопать клумбы. Он взял несколько солдат в роте аэродромного обеспечения и приведя меня в детский сад, в сопровождении отделения почётного караула, караулу поставил не менее ответственную задачу перекопать всё что можно перекопать. Вечером когда, он пришёл за мной, всё было вскопано, кроме небольшого клочка земли. Отец, посмотрел с укором, и приказал перекопать оставшийся кусок клумбы. Солдаты, спорить не стали как в почем и объяснять почему приказ не был выполнен, и приступили дружно к работе. Видя это, на улицу выскочила   заведующая детским садиком, хватаясь за голову и причитая: "Не надо, у меня там многолетние посажены". Солдаты остановились, повисла гнетущая пауза которую разрядил один солдат сказав: "Да, товарищ старший лейтенант, услужливый дурак - хуже врага".
 Думаю, отец не выдумал, эту историю, но хотел что бы мы с братом её помнили.