Не стоит благодарности...

– Вить! Иди сюда! – громко позвала Наташка.
 
Мы сидели с ней на кухне. Она жарила котлеты. Я рассказывал ей о своей поездке в Белград.

Поездка оказалась очень удачной. Я продал все хлопчато-бумажные носки, хозяйственное мыло и  всё, что мне насоветовали знающие люди. Взамен я купил джинсовый костюм, двухкассетный магнитофон, отличную демисезонную куртку. Модную! Всё то, что в Союзе в это время было не достать ни за какие деньги. Я приехал другим человеком! Поездка себя полностью оправдала!

– Вить! – снова позвала Наташка. – Ты идёшь или нет!

– Иду! Иду! – добродушно откликнулся Витька, протискиваясь в кухню через двери, которые ему явно были «малы».

– Вот, послушай, что Володька говорит!

– Может, за столом? – по-прежнему добродушно  предложил Илья Муромец Витька.
 
– Знаю я тебя! Послушай сначала!
 
Наташке Витька никогда не возражал.
 
Он женился на ней, как только ему исполнилось  16 лет. Ей уже было 18-ть. Они ждали ребёнка, и поэтому в загсе их расписали довольно быстро. Я был на их свадьбе свидетелем...

Наташке я всегда нравился, она мне не очень. А вот Витька влюбился в неё ещё в восьмом классе. И сразу бесповоротно. Поэтому, что бы Наташка ему ни предложила, он, как Герасим, был на всё согласен!

Выслушав мою историю ещё раз, теперь уже вместе с Витькой, Наташка подвела итог:

– В следующий раз едем вместе!

– А что?! Я с Володькой хоть куда! – согласился Витька.

Витькина верность в любви и дружбе была беспримерной. Именно по этой причине я так никогда и не смог наставить ему рога, хотя Наташка пару раз меня к этому склоняла.

– Только учтите, – предупредил я. – Собираться надо очень быстро. Ситуация меняется каждый день, и не в лучшую сторону!  Уже сейчас обмен совсем не тот, что был месяц назад.

– Понятно! – согласился Витька. Он честно, хоть и не всегда заслуженно, считал меня умнее себя и в моих аргументах, как правило,  не сомневался.

Времени на подготовку к операции я определил в три недели.

За это время нужно было сделать визы, достать билеты на поезд, закупить нужный товар. А ситуация, как я и предвидел, становилась всё менее благоприятной: рубль падал, всё новые товары народного потребления запрещались к вывозу, общий вес багажа резко сокращался...

И всё-таки, преодолев все препятствия, мы уселись в поезд и покатили в тогда ещё мирную Югославию. Делать бизнес!
 
На станции «Чоп» должна была произойти смена вагонных шасси, что занимало обычно несколько часов. Здесь же производился таможенный досмотр. Все пассажиры должны были во время досмотра оставаться на своих местах.

Много позднее, когда я ехал работать во Францию, после очередного таможенного досмотра я поклялся себе, что больше никогда и никому не позволю унижать себя подобным образом.

А тогда, на станции «Чоп», нам повезло: в соседнем купе таможенники обнаружили какой-то запрещённый к вывозу товар, поэтому тот из них, что зашёл к нам, был немногословен:

– Чемоданы ваши? – спросил он, профессиональным взглядом обведя купейные полки.
– Наши?

– Сколько?

– Четыре.

– А вас?

– Трое.

– Один чемодан лишний. Не положено!

– А что делать?

– Сдайте в камеру хранения. На обратном пути заберёте.

– Спасибо!

– Перед отправлением зайду проверить. Если не сдадите, высажу всех троих!

Мы с Витькой бросились на вокзал в камеру хранения. Одновременно с нами, наперегонки, в том же направлении мчались мужики из других вагонов.

Мы финишировали не первыми, но это не имело никакого значения: камера хранения была закрыта как минимум полгода назад и табличка «Свободных мест нет» успела даже покрыться пылью.

Ситуация приобретала катастрофический характер. Отказываться от поездки в последний момент было уже невозможно: билеты, товары, отпуска за свой счёт – всё летело коту под хвост. Бросать любой из чемоданов было обидно до слёз: всё ведь покупалось на последние деньги!

В результате, Витька сказал:

– Я в Белграде не был, а Володька там был и всё знает. Чемодан выбрасывать нельзя. Я вам в Белграде не особенно и нужен. Справитесь без меня. Поэтому вы едете, а я с чемоданом, вернее, с двумя, подожду вас здесь!

Это решение казалось таким очевидным, что мы с Наташкой не нашли, что возразить.

– Я без тебя не поеду! – произнесла Наташка единственно правильные в подобной ситуации слова.

– Не волнуйся, Наташ, всё будет хорошо!..

И мы поехали дальше без Витьки.

В Белграде днём мы торговали на рынке, а ночью ночевали в частном доме в одной комнате, в одной кровати – так было дешевле.

Между нами, разумеется, ничего не было: совесть и без того была отягощена мыслями о Витьке. Где он там? Как он там? Один... На перроне... На холоде... Не известно, с кем? Не известно, как? А если к нему прицепились бандиты? А если его забрали в милицию? А если его вообще уже убили?! Мобильных телефонов тогда не было, можно было представить себе всё, что угодно!

Кое-как распродав наш товар и ничего интересного толком не купив, мы поспешили с Наташкой обратно. Все мысли были только о Витьке. Каждый из нас чувствовал себя немного соучастником преступления. Деньги оказались для нас важнее человеческой жизни! А ведь ему бы ещё жить и жить! А дети! Что будет с ними?! Кажется, только сейчас Наташка, наконец, отчётливо поняла, что никому, кроме Витьки, она по-настоящему не нужна...

Когда она высунулась в окно на подъезде к Чопу, в её глазах стояли слёзы...
Витьки на перроне не было! Я похолодел, и моё сердце провалилось куда-то в живот...

Когда поезд остановился, я побежал искать Витьку на вокзал, к камере хранения, на привокзальную площадь...
 
Он знал, что мы должны были приехать сегодня...
Он знал, во сколько приходит поезд из Белграда...
Почему его нигде нет?!
 
Значит, все наши самые страшные предположения были верными!!!

Я возвращался к поезду с огромным грузом на плечах... Как я скажу сейчас Наташке, что Витьки нигде нет?! Что скажет она?! Что мы должны делать с ней оба?! Что будет с его детьми?! А ведь я был крёстным отцом его старшего сына! Короче, на мои плечи ложилась какая-то страшная ответственность за Витькину семью!

Неожиданно, в дверях нашего вагона я увидел Наташку, призывно машущую мне рукой! Увидев меня, она соскочила на перрон и, бросившись мне навстречу, быстро проговорила:

– Он здесь! В вагоне! Пьяный! Я никогда его таким не видела!

Похолодев от страха, я поднялся в вагон. Я был готов ко всему... К прямому удару в челюсть без всяких объяснений... К такому же удару со словами: «Ах, ты, гад!..» К тяжёлым, убивающим на месте упрёкам... Что у трезвого на уме, у пьяного на языке...

Оказавшись в узком проходе купейного вагона, я увидел огромную фигуру Витьки, которая двигалась прямо на меня. Я мысленно простился с жизнью.

– Володька! – неожиданно услышал я. – Друг!! Какой же ты молодец! Спасибо тебе огромное!! Я никогда не отдыхал так хорошо, как в этот раз!!

Я не верил своим ушам. Я думал, он издевается!

Витька бросился в мои объятия. Вернее, заключил меня в свои.

– Ты даже представить себе не можешь, как хорошо мне здесь было!!

У Наташки на глазах, да, кажется, и у меня тоже, выступили слёзы...

Только на следующий день, когда Витька понемногу пришёл в себя, из его не слишком-то многословного повествования мы поняли, почему его пребывание в Чопе  так ему понравилось.
 
Оказалось, что таких, как он, там набралось много. Очень быстро они сплотились в дружный коллектив. Своего рода «бригаду».

Благодаря своей силе и бескорыстности Витька довольно скоро занял в этой группе лидирующее положение.

Поезда подходили каждый день. Каждый день обезумевшие пассажиры не знали, куда девать свои не подлежащие вывозу товары... Витькина бригада помогала им, чем могла. У кого-то брала вещи на хранение. Кому-то помогала расстаться с ними за треть цены ( всё лучше, чем ничего!), а кому-то просто составляла компанию.

Многим своё спиртное выливать было жалко, отдавать таможенникам западло, в себя уже не влезало, а своим-то, родным мужикам,  – да за милую душу!

Вот и жил Витька в этой дружной и не просыхающей компании целых три дня.
 
Когда бы ещё Наташка позволила ему так оторваться?!

И всё-таки, несмотря на бурную Витькину благодарность, я ещё долго после нашего возвращения чувствовал  угрызения совести за то, что втянул моих доверчивых друзей в такую сомнительную авантюру.