Тот день, день гнева

«Тот день, день гнева…», или
Первый обстрел.



Первый обстрел... Еще не понимаешь, что это такое... Сперва...

Далекий выстрел, как хлопок, как выстрелившая пробка шампанского... Разве этому можно придать значение? Вполне мирный, обычный звук... И удивляешься, почему люди засуетились, замельтешили. Удивляешься окаменевшим лицам... Потухшим, настороженным взглядам...

Первый свист... Нарастает... Люди... Кто бежит. Кто падает, где стоял или где застал свист... Хватают детей, прикрывая собой, своим телом, бегут прочь от приближающегося свиста...

Секунда, две, и жизнь замирает... За небольшим исключением... Впечатление: какой-то бредовый, совершенно неорганизованный флэш-моб, участники которого и стар, и млад...

Где-то, когда-то я это уже видела... Где? Когда?

Далеко в памяти выплывает... Да, оно самое: воспоминание! В кино видела. О Великой Отечественной... Но связать фильм с реальностью... Очень трудно, почти невозможно... Пока...

Первый треск разрыва больно бьет по ушам. Удивленная и растерянная, оборачиваешься на звук... Куст земли, как фантасмагория...

Первые осколки шуршат в воздухе. Цокают по асфальту, по стенам домов. Хлюпают в землю. Шлепают по крышам и деревьям. Срезают ветки... Пильным рыком †сквозь заборы и двери. Звоном стекла †сквозь окна...

Это †секунды! От хлопка до треска... Не успеваешь понять, осознать... И все еще не боишься, беспечная! Лишь оторопь….

И вдруг тебя дергают за ноги, валят на асфальт... Падаешь пластом... Сбивая ладони, локти, колени... А рядом, всего лишь в полуметре от твоей головы... Осколок врезается в асфальт... Ты видишь его, отливающего синевой, с рваной и, наверное, очень острой кромкой...

И вот теперь приходит страх! Оттого, что больно. В коленях, в локтях, ладонях. Оттого, что рядом с тобой приземлилась твоя вероятная смерть. Оттого, что в нескольких метрах от тебя, на детской площадке, в песочнице, застыла в испуге малюсенькая девочка, а к ней, крича нечеловечьим голосом, бежит седая женщина...

И вот это, действительно, страшно!!!

Страх †это не собственная глупость, не боль ушибов и даже не торчащий рядом осколок!

Страх †это нечеловеческий крик и оцепеневший от испуга ребенок!..

Тот, кто свалил тебя с ног, он рядом. Напряжено лицо. Напряжены руки... Уперся в асфальт, будто решил задержать Землю или крутануть ее вспять... Аж костяшки пальцев побелели, и на виске синим пульсом вспухла жила...

Какие-то доли секунды, а кажутся вечностью!

И он, этот мужчина... Вскочил. Рванул. К песочнице...

Земля гудит, вибрирует. То ли от разрывов. То ли от его тяжелых, быстрых шагов. То ли от моего собственного сердцебиения...

Страшно!

Страшно потому, что ты †одна, что рядом никого... Страшно и оттого, что одна из этих бездушных, слепых, рваных железяк может впиться в тебя, и ты здесь останешься навсегда... Распластанной на этом теплом майском асфальте...

Но ты †взрослая женщина... А каково же ребенку?!

Становится еще страшнее...

Но именно этот страх и отрывает от земли, бросает вперед. За мужчиной. К малышке...

А она… Упала в песочек... И мужчина уже рядом... Берет ребеночка на руки... А она †во всем белом, как маленькая невеста... И аленький цветочек на груди растет, там, где сердечко билось...

†Лерочка! †то ли жалоба богу, то ли его обвинение…

Приговор тем, кто стрелял…

Свист мин и разрывы – реквием, и мессу служат убийцы. Детоубийцы! Под жовто-блакытной тряпкой, как хоругвью…

Шепот осколков... Как заклинание... Как проклятье…

И слезы...

Мужчины не плачут?

Плачут... От бессилия…

И ты... На коленях... И слезы твои – в песок. Мольбою: «Dies irae, dies illa solvet saeclum in favilla teste David cum Sibylla. Quantus tremor est futurus, quando judex est venturus cuncta stricte discussurus…»

(«Тот день, день гнева, в золе развеет земное, свидетелями Давид с Сивиллой. Какой будет трепет, когда придёт судья, который все строго рассудит…»)



PS. Об этом же событии: «Мой Рубикон»: http://www.proza.ru/2015/04/12/2206.