Барин

Скользит, рассекая белёсы поля,
Упряжка гнедая петляет лукаво.
Седая метель, окружив тополя,
Тревожит покой ледяной переправы.

Доносится лай, голосят бубенцы,
Из леса гостей удалых приближая,
Ретивую тройку держа под уздцы,
Торопит ямщик, да охотничья стая.

Шальные на исповедь рвутся к селу,
Везя ко приходу весомую ношу,
Охота за вепрем в разгульном пылу
Трагедией кончилась - ранен вельможа.

Растерзанный грузно лежит на ковре,
Укрытый в повозке кафтаном из ситца,
В агонии стонет на смертном одре,
Желанием бредит с народом проститься.

Скулят и тревожатся гончие псы,
Хозяйскую душу на веки теряя,
Судьбу проклинают, повесив носы,
Давно уже богом забытого края.

Послушники деспота ропщут в сердцах:
Про эти места ходит слава дурная.
-Найдите скорее святого отца,
Велит им помещик, совсем издыхая. 

Спешат, одержимо срываясь на бег,
Объятые паром спесивые кони,
Вздымают до неба истоптанный снег,
Копытами роют и жаждут погони.

Вернувшись обратно, со злобой смотря,
На то, как, безбожно, бросаясь мощами,
Дощатую церковь склонили ветра,
Косматый извозчик сурово вещает:

-Не видно холопа, безлюдно везде.
Попряталась челядь, пустые угодья.
Священник уехал, прознав о беде.
Давайте сожжём захолустье отродья.

А сам безуспешно разводит костёр:
Крошится кремень о сырое огниво,
Рычит от бессилия, руки истёр,
Собакам кричит, прозябавшим лениво:

-Уходим скорее, здесь нечего ждать,
Пускай он у черни попросит подмоги,
Быть может тогда снизойдёт благодать
И к здешнему барину кинутся в ноги.

Хромая кобыла бредёт не спеша,
С крещения батюшку катит смиренно.
Домой возвращаются от малыша,
Что в хвори родился у барыни денно.

Устало вздыхают в сугробах дома,
Заснежена крыша растопленной бани.
По берегу вьётся тесьмой бахрома -
Следы оставляют крестьянские сани