Аквамариновая лягушка

Писатель  Костик  неудовлетворённо вздохнул и принялся перепроверять текст на наличие ошибок в очередной раз. Зазвонил телефон.

 - Да? - Поднял трубку Костик и расплылся в улыбке. - Привет Дружище! Пейзаж?    Уже готов?   Такой,  как я описал в рассказе?  Завтра встретимся.  Жди в полдень.

Костик явился  в  крохотную  студию художника районного масштаба  Бенедикта, как и обещал,  без опозданий.

 - Ну,  показывай  Чудотворец!  - Константин, прямо так  и  светился  лампочкой дневного освещения  от  удовольствия, в предвкушении ожидаемого.  Взгляд  его  метался по  аккуратно прислонённым  к  стене многочисленным холстам.  Бурное разноцветье картин окружало его.  Вселяло радость.

 - Вот, - показал ладонью  Бенедикт в направлении одиноко стоящего холста на мольберте. Приткнувшегося у окна.  И замер, в ожидании реакции  Костика.
 - Что это?   -   Удивился Костик.  -  Разве,  я так описывал лес?  Осенний.  -  добавил тихо он,  недоверчиво разглядывая картину.
 - Ну,  да. - Утвердительно  кивнул  головой Бенедикт. -  Всё  точь в точь.  Как  и  написано у тебя  в  рассказе.
 - А, почему,  у тебя на картине изображён день?  Времена суток попутал? В рассказе написано: - "Поздний вечер заключил в нежные объятия берёзовый лес". А у тебя  день, понимаешь? День.  А что делает под берёзой заяц?
 - Это  русак.  -  Уточнил художник. -  Отдыхает он.  -   Бенедикт почесал пальцами жидкую бороденку. -   Устал за день. 
 - Он не мог устать.  День ещё на картине не закончился!  - Глаза Костика округлились, но тут же сомкнулись в щелки.
 - От лисы убегал.  Умаялся  бедняга.
 -  Заяц?  От лисы?  Бедняга?  -  Не выдержал Костик такого глумления друга над собой и истошно завопил. -  А почему он красный?! Загорел на солнышке?!
 -  Да, нет, там недалеко каньон с красной глиной. Испачкался. -  Наставительно произнёс Бенедикт.  -  Пока спасался.
 -  В моём рассказе описан олень: пятнистый, грациозный, пугливый олень!  А не заяц! Ты мне теперь предлагаешь заменить его длинноухим кроликом?!  -  Костик буравил Бенедикта глазами насквозь.  Он  едва сдерживался чтобы не вцепиться тому в хлипкую бородёнку.
 -  С русаком  было бы неплохо!  -  Согласился  Бенедикт. -  И обязательно    красным.
 - А облака почему зелёные?
 - Так красивее.
 -  А букеты роз...  зачем ты их сюда приплёл?  Я описал лес,  а не сад!  -  Костика начало трясти мелкой дрожью.
 -  Да не нервничай ты, так.  Ещё инфаркт схватишь.  Ну,  назови свой рассказ не  " Мелодия осеннего леса",  а  например: "Сны осеннего леса."   Всего-то исправить одно слово,  и  всё будет как на картине.
 - Ты ещё учить меня будешь? - Вскипел чайником Костик. - Какие к чертям сны?
 - Не ругайся.  -   Бенедикт обидчиво поджал и без того узкие губы. -  Думал, так будет лучше.  Красочнее.  Оригинальнее.
 -  Не умеешь рисовать,  не берись.  Оригинал!  -   Выплёвывал косточками вишни, слова Костик. - Намазюкал   хрень.   Художник от слова  -  "худо".
  Грубо  оттолкнув  друга, он резко пошёл в коридор к двери, желая  по пути: - "Чтобы твои красные зайцы-прусаки  и  тебя,  и  студию сожрали!"  - А напоследок громко хлопнул входной дверью.

 - И чего разнервничался...  чудак.  -   Бенедикт  взял  кисть. Осторожно обмакнул её в синюю краску.   Поколдовал над палитрою  и,  рядом с зайцем поселилась лягушка  аквамаринового цвета.  -  По-моему,  очень даже здорово получилось.   Ничего-то,  Костик,  не понимаешь ты  в искусстве.

Закончив с лягушкой, Бенедикт  удобно уселся в старое обшарпанное кресло.  Задумался.  Его взгляд упал на небольшой лист бумаги: выпавшую страницу  из  блокнота  друга-писателя, лежащий около его резной ножки. Костик всегда  таскал  блокнот с собой.

   Бенедикт бережно поднял белый квадратик.  Пробежал глазами  по  написанному.  Понял, что  это черновик  какого-то монолога: "Мне всегда казалось, что я не такой как все.  Моей странной  и  необъяснимой любовью   --    была тишина.  Как  хорошо,   отдаваться ей полностью.  Без остатка.  И только мои мысли,  составляют мне в эти редкие минуты наслаждения компанию"...
 
  - Не понимаю... но  мне так точно не написать.  -   Вздохнул  грустно  Бенедикт  и посмотрел в сторону картины  где  маленькая  аквамариновая лягушка, уютно устроилась под розовым кустом, недалеко от красного зайца.  Одна, две, три,   четыре.  -   считал Бенедикт,  воображаемых  пока  ещё,  земноводных.  Зрительно  располагая  их на холсте.  -   Я так хотел,  угодить тебе  друг. Что уж теперь...
    
Прошло три месяца.
Бенедикт дописал картину  и  назвал её: "Сны осеннего леса".  Критики разделились на два лагеря, споря до хрипоты:  искусство это,  или  мазня  неумехи.
 Что,  не помешало в общем-то  Бенедикту,  хорошо заработать на её продаже. Уж очень она понравилась бизнесмену славящемуся  своей  предприимчивостью. Рьяному  ценителю всего нового  и  необычного в искусстве.

 Костик надолго исчез из жизни Бенедикта.
 Возможно,  что навсегда.