Почему я не стал Генералом! - 3 глава - 15

                Глава - 15               

 Вот сейчас пишу эти записки - воспоминания о себе, при этом понимаешь, я как  - бы вижу себя в пространстве,  в той обстановке жизни,  вижу как я иду, что - то  делаю,  но смотрю на свою тень причем реальную тень человека.
 Наблюдаю  за ним  и вспоминаю все запомнившее мне его,  то есть самого себя,  в прошлом,  конечно не по часам и суткам,  детально,  но просто ярко отложившиеся в моем мозговом  дисплее поступки.
  Я, говорил тебе, что в мои планы  входило продолжение учебы в техникуме,  конечно учиться на дневном отделение я  не мог,  это было ясно.
  Поэтому я решил поступить на вечернее отделение,  срок обучения,  правда был  пять лет,   но я хотел пойти сразу на 4 курс,  это равнялось третьему дневному.
  Так вот однажды пришел я к директору техникума  Макарову,   а он пригласил  при  разговоре со мной,  заведующего вечерним отделением Ведерникова.    
  Стали они мне предлагать,   пойти на третий курс,  но я настаивал на  четвертый.
  Но тогда ты должен сдать зачеты за все три курса? Я  ответил,  что ладно я подготовлюсь их сдать.
  На этом мы и договорились,   мне было разрешено посещать лекции на четвертом курсе,   вольнослушателем  до сдачи мною всех предметов за три курса.
  Так я стал вновь посещать занятия в техникуме.
 
  Конечно мне было тяжеловато, так как  хотя и полагалось по приказу Министерства Речного флота отпускать меня с работы на два часа раньше, но по производству мне это было сделать невозможно и я работал полные семь часов .
 В те годы был семичасовой рабочий день для производственников,  а заводоуправление,  конторы,  работали только шесть часов,   как лица занятые умственным трудом.
 Занятия начинались  с шести вечера и я  только,  только успевал поужинать в заводской столовой и бегом в центр Омска, в техникум.
 Занятия заканчивались в 10 - 10, 30 вечера,  да ходьбы мне до дому на  работу было не менее часа,  так что даже на сон времени у меня  было не более 5,5 – 6 часов.
  Но я упорно продолжал работу и  учебу,   у меня была одна твердая цель. Я  должен окончить техникум,  как бы мне тяжело не было.
 В  списке,  то – есть в  классном журнале я записан не был,   только на последней страничке  кое кто из преподавателей записал меня.   
 Некоторые записали меня в своих блокнотиках,  а это меня и убивало и заставляло думать,  что у меня сдача за третий курс обязательная.
 Однажды я попробовал сдать «Новую  историю»  и конечно завалился, послали меня снова подготовиться,  и махнул я на все это рукой….
 Пусть будет,  что будет так как в крайнем случае ,  ну переведут на 3 курс , да и все.

 Надо признать,  что учеба у меня шла не только на  хорошо,  а только отлично.
 Во   первых,  я внимательно слушал лекции,  на работе при каждой свободной минуте я читал только учебники и расчеты.
  Во вторых у меня была отличная память,  как зрительная,  а также и слуховая,  а поэтому,  когда спрашивали меня то по моим ответам ставили только пять,   хотя и на последних страницах журнала.
  В общим учеба  шла у меня отлично,   я даже сам порой удивлялся своему успеху  в ней,  по сравнению с тем,  когда я учился при родителях.

 Как я был одет?  Одежды у меня было: раз,  два и обчелся т.е. две рубашки и одни брюки,  китель, тельняшка,  две пары носков,  шинель черная - флотская, да фуражка с гербом речного флота.
  Вот и весь мой гардероб,  да и купить, что - либо, не было ни какой возможности,  так как одежды и не было в магазинах.
  Очень трудно было с промтоварами или как мы называли с мануфактурой.
  Так, что я донашивал, что еще было приобретено для меня родителями.
  Валенок у меня не было и зимой обвернешь голую ногу газетой,  наденешь носок и в ботинок,  все было теплее,  так и бегал в обычных ботинках зимой и летом.
  Холодно было, ой как холодно.
 
 Идешь, бывало из техникума зимой,  ночью домой,  а  мороз от тебя «отскакивает»  придешь,   а спина инеем покрыта,  еле,  еле спину разогнешь от пробиравшего тебя мороза,   да еще с Омским ветерком.
  Но ничего,  все было  нипочем,  так как были молоды,  тогда мы и довольно, легко переносили разные жизненные трудности. 
  Одним словом, начал меня клевать «жареный петух»,  как когда - то говорил папа.
  В один из дней начавшийся зимы,  где - то в декабре месяце,  нахожусь я на вокзале,  встречаю ехавшею ко мне Н.К.
  Подошел поезд  и  вижу из вагона выходит она,  а за ней ее мама,  так мило улыбается мне,  что я как - то на минуту растерялся.
 Ее то, я видеть  и   не  ожидал,  я же писал и говорил ей,  то есть Н.К. об этом.
  И, вот мы снова на той, квартире,  где они  уже были и сбежали от меня. Так  снова началась безалаберная жизнь.
 Она, конечно и не думала идти  работать или учиться и  все это легло на мои увы совсем еще не мужские плечи,   а плечи полу пацана и опять пошло питание:  -  толченая картошка с постным маслом.
  Теперь уж  я не мог себе позволить столоваться в столовой,  это для меня было дорого,  и удовольствовался я в обед,  сайкой да 100 грамм сырковой массы,  ну а кипятку  было много.               
 
 Написал я заявление,  на имя директора завода,  о предоставление мне,  какой -  либо комнаты,  но все это было на бумаге,  так как строительством жилья совсем не занимались,  и рассчитывать на это мне было бесполезно.
 Все же я попытался пробить этот жилищный вопрос.  Я записался на прием уже ко второму,  после смерти папы,  начальнику пароходства.
 Тогда,  это было уже 1938 году начальником  Нижнем – Иртышского пароходства был некто Шинкаров  (бывший заместитель начальника НКВД города Омска).
  Он принял меня,  я изложил ему свою просьбу в отношении жилья,  сказав конечно,  что моя фамилия Долгирев,  работаю и учусь там - то там.
 Он перебил меня и так это ехидно сказал:
 - Что  Долгирев? А много квартир построил Долгирев? А Шинкаров за все отвечай?
  Вот его и дословные слова,  а я ответил:
  -  Что я говорю с Вами,  как не тот  Долгирев,  который был на Вашем месте,  а как работник судоремонтного завода  Долгирев.
 
 В общем,  наш разговор таки, окончился   впустую.
 Он заявил,  что жилья нет и для меня  не предвидеться,  я ушел, как говориться « несолоно нахлебавшись».
 Прошло  еще около 1,5 месяца и вдруг вызывает меня  директор завода Нюнин и говорит:
 - Долгирев,  мы тебе выделили с месткомом,  комнату в одном из домов в городке Водников,  т.к.  оттуда человек уехал,  можешь ее занимать.
  Вот это было для меня большим приятным сюрпризом,  так как  городок Водников  очень близко был расположен к заводу.
 Я был очень рад этому и довольно быстро переехал,    да собственно говоря, и переезжать -  то было не нужно,  просто перенесли два чемодана,  да постель на новое место, а мебель?
 Да  какая мебель – все казенное:   железная кровать с досками,  тумбочка,  да две табуретки и все это от завода.
 
 Комната моя находилась в деревянном двухэтажном доме,  на втором этаже, типа Сталинских бараков:  длинный коридор по длине дома,  метров 30 - 35,   направо,  налево отдельные комнаты,  где  больше, где  меньше.
 В конце коридора,  общая коммунальная кухня. Уборная при входе, конечно холодная,  без воды,  и унитаза,  как обычная уличная в частных домах.
 За водой нужно было ходить  к уличной колонке.  Комнатка была маленькая, каких – то 9 -10 м с одним окном.
  В мою комнату входили два обогревателя с двух сторон от коллективных печей с топкой в коридоре, таким образом, она отапливалась соседями с двух сторон.
 Хотели они этого или нет,  но меня отапливали,  так как иначе бы сами  замерзли, в своих комнатах.      
  Поговорили они,  поговорили,  чтобы я тоже  стал топить печи, а где у меня дрова? Сарай?
Видят,  что от меня нет толку,  да и отступились, махнув рукой. Правда,  я раз,  два где - то  насобирал досок,  да истопил одну из печей. 
Потом бросил,  так как где я еще дров найду,  у меня итак совершенно не было свободного времени,  и дома - то я был только  с 11 - 12 ночи до 6 утра, все отнимала работа и учеба, так и жил не  тужил .......

Продолжение следует - http://www.proza.ru/2016/02/21/1131