1. Чей кошелек?

Кондуктор,  приехав с линии, заходит в диспетчерскую, возбужденно говорит:
- Ой,  у меня сегодня  такая история была.
 Без историй и происшествий и дня нет.
Она садится за стол, высыпает деньги из сумки, раскладывает кучками, сортирует, а  успевает   рассказывать своим соседкам, тоже занятым  подсчетом выручки:

- Уже под вечер было. Жарища – не продохнешь. Суббота – и людей полным полно,  на рынки, базы, в магазины едут или оттуда. Затарятся так, что ни войти, ни выйти из-за их сумок и коробок.  Одна волна схлынет, а такая же другая набежит. Пусто ни минуты не было, как собака устала .
На продуктовой базе  "Продмаш" один  народ вышел, другой, с  сумищами и коробками, зашел.
 Едут в жаркой  тесноте, потом обливаются. Стоят. Терпят.

Тут одна тетка наклоняется каким-то непостижимым образом, потому что и  повернуться невозможно было, поднимает что-то у ног и кричит, подняв  руку с   большим кошельком:
- Кто кошель потерял?

Все удивленно и с какими-то неясными чувствами на лицах смотрели на толстый коричневый бумажник.
Автобус едет себе, потряхивает на колдобинах и ямах, погромыхивает, но все  казалось – пусто в салоне, такая  тишина установилась. А тетка снова:

- Кто потерял? Посмотрите.  Никто?  Кондуктор, тут кошель нашелся, да никто не признается. Верно, вышел человек, да ведь и вернется за ним.
- А что там? Наверное,  возвращаться уже не за чем? Опустошили кому надо было да и выбросили за ненадобностью. - предположил кто-то.

- Ага. - Толстая честная тётка открыла бумажник.- Давайте проверим. Тот, кто потерял, знает сколько и чего в нём  было.
Кондуктору с высоты ее рабочего места бросились в глаза деньги, пачки денег, да не простых.
- Баксы! – вырвалось у того, кто стоял ближе всех  и заглядывал в кошель.
- Доллары здесь. – толстуха закрыла бумажник и протянула  его кондуктору.Зачем она всё это сделала?

В это же самое время автобус остановился. Дверь распахнулась. В жаркий потный салон ворвался свежий ветер.
Незаметный парень от заднего окна оторвался,  протянул, как показалось, невероятно длинную руку, выхватил у тётки кошель и со словами:

- Да это мой! – раздвинул всех стоящих и выходящих быстро и сильно и был таков.
Все оторопели,  раздались возгласы:
-  Кто это? Что такое?
- Это был его кошелёк? -   тётка, добрая душа,  недоумевающее огляделась.
- Ага! Его! Вон как рванул! – заволновался автобус. – Стоял, выгадывал, прикидывал. Ждал остановку.

- Значит, его. - заметил философ.
- А кто вам не давал?
- Да, кто же нам не давал?
- Кто-то теряет, кто-то найдёт.
Некоторое время еще обсуждали, завистливо причитали, поминали раззяву-хозяина и расторопного,  такого рукастого паренька. Возмущенных не слышно было.
- Эх! Мне бы. Сколько всего можно. - гудит  разочарованный густой  басок.

- А дура баба. Смолчала бы, никто не догадался бы.  Вот воспитаньице-то  советское.  Ничем, блин, не искоренишь, – шепчет кто-то недалеко от кондуктора.

1998 г.