2. Про Сталина

Полный автобус дачников.
Уже пошла первая ягода, и в воздухе, перебивая вонь бензина, масла и асфальта, струился из ведер изумительный клубничный дух.
Пассажиры обсуждают набеги дачных  мародеров, свои боевые действия против сезонных половцев. Истории рассказывают одну удивительнее другой: там казаки поймали и прилюдно высекли дачного вора, в другом месте дачники  на ночь привязали парочку грабителей к столбам.  Все знают: клубника спеет – мошка столбами вьется. Какова им ночь была?  Третьи от горя плачут – все за ночь вырвано и затоптано. Кто-то убежденно и твердо говорит:

- Сталина на них надо.  При Сталине такого бы не было.
- Что Сталин? Сталина к каждой даче не приставишь.
- При Сталине все боялись, потому к каждой даче незачем было ставить. Дома на замки не запирали - никто не лазил.
- А что брать-то было при твоем Сталине? Ты вспомни, что у твоих стариков в доме  или квартире было? Небось и клубнику есть недавно  начал. Полстраны лагерную баланду хлебало. А другие хлеба вволю не видели.

Старуха, прижимая к себе маленькую собачку, негромко повторяет:
- Сталина надо. Сталина.  Забыли бы как красть.  При Сталине во всем порядок был и спрос с каждого.
- Ну, вы, бабушка,  скажете.  Сталина ей надо. Сталин.  Вы, наверное, забыли, как при нем жили? А вы при нем  жили, жизнь свою начинали.  Сколько людей сослано было ни за что и ни про что? Сколько в тюрьмах и на зонах сгноили, сколько пропало вообще без следов? Пол-России уничтожили физически и морально.
 Толстяк в голубой, мокрой от пота,  рубахе говорил,  и было понятно, он это говорит уже давно. И везде, где можно.

- Нет, милый, Сталин хороший был! Ты тут  не говори мне. Сталин был -  порядок был. Боялись его. – свое  продолжает старуха.
- Вот завела. У вас, видно, никто не пострадал при нем. У меня половины родни пропало неизвестно где и неизвестно по чьим доносам.  А вы говорите, хороший был. - передразнивает мужчина, заводясь от старушечьей бестолковости. Отвернулся от  тупой бабки. Что с них возьмешь – жили в лесу, молились колесу,  – слышно, как он бормочет вполголоса.

- Как никто не пострадал? – спокойно продолжает  почтенная леди.- Я десять  лет при Сталине в лагерях отсидела.
Хотя старая и негромко это сказала, но ее услышали. Люди оглядывались, тянули шеи, а некоторые делали  вперед шаг-два, чтобы взглянуть на женщину. Толстяк тоже уставился на интересную пассажирку.
- Да. Сталин хорошим правителем был,  – твердит   бабушка.- Я могу сравнить.  Мне годы позволяют. -  Собачка ее с любопытством ребенка крутит головой, старается каждого обнюхать, глазки блестят, язык от жары свешивается, дышит часто.

Мужчина качает головой изумленно и медленно произносит:
- И вы его защищаете? Вы несправедливо пострадали и утверждаете, что он был хороший? Да-а-а-а.
-  Почему не справедливо? Справедливо сидела, милый, справедливо. Не по  чьему-то навету, а за воровство.  Есть было нечего,  и мы,  девчонки, дети совсем, трое или четверо,  пошли ночью на колхозное  поле, решили колосьев нарвать, зеленых еще. Ну нарвали, нас сторожа  схватили. Судили очень быстро. Посадили, как говорят, за десять колосков.  Есть хотелось. Голод был. Десять  годов отсидела до самой его смерти. Да. А так,  может,  и раньше бы сдохла… от голода.

- За десять колосков! Господи!  Ну и ну! И она считает, что справедливо!  Слов нет.
- Конечно! Не воруй! Все правильно! Другие уже ни за что не полезут и не позарятся на чужое. Нет,  при Сталине порядок был!  Хороший Сталин был, справедливый! У нас в роду я одна и сидела.  Больше воров не было и нет.   Свое я и получила. Что же плакать-то?

Смотрит на всех, легкая улыбка, собачку гладит, приговаривает:
-Разве это плохой правитель, если при нем воровать и тащить боялись,  и двери открытыми держали? Сталин – хороший был!  Я жила тогда. Я  знаю.
Толстяк с ведром клубники  вышел, но  в дверях еще раз  внимательно оглядел  почтенную леди с собачкой.

Записано в 1996-98 гг.