Личное сообщение эпилог

- Пожалуйста, проходите...
Олег широко распахнул входную дверь, из которой на него надвинулся высокий человек с бордовыми от мороза щеками. Иней поблескивал на отросшей щетине.
- Вот сюда... как всегда, - Олег произвёл вялый приглашающий жест.
Сонный сероватый зимний свет свободно проникал в комнату через два широких окна, поэтому даже несмотря на пасмурную погоду в помещении было светло.
- Лекарства продолжаете давать по схеме? - равнодушно осведомился высокий мужчина, косясь на пол и стараясь не наступить на листы бумаги, беспорядочно разбросанные по восточному узору ковра.


Олег бесцветно ответил:
- Да, доктор... но всё без изменений.
Оба они одновременно перевели глаза в угол комнаты. Там стояла кровать, на которой, закутавшись до подбородка в одеяло, сидела Татьяна.
Она не обратила никакого внимания ни на мужа, ни на врача, зашедшего произвести очередной осмотр. Женщина держала в руках рукопись, а весь её вид говорил о том, что вся она находится внутри загадочного текста. Татьяна сидела абсолютно неподвижно, только лицо время от времени озарялось то иронией, то грустью, то болью, которую не могли облегчить никакие лекарства. Прочитанные страницы отправлялись на пол, где и оставались лежать словно перья, потерянные большими белыми птицами. Татьяна находилась как раз в конце рукописи, и этот факт явно интересовал доктора. Он с любопытством ожидал дальнейших действий больной.


Когда последний листок соскочил на ковёр, тело женщины ожило. Одним рывком она скинула с себя одеяло и бросилась подбирать страницы, аккуратно распределяя их по номерам. Сложившийся пополам доктор мог ухватить слова: смерть... Максим...блогеры. Закончив разбор страниц, Татьяна вновь набросила одеяло и уселась ровно в ту же самую позу, в которой её застали Олег и врач. Она принялась читать рукопись сначала.
- Ну-у-у.... - безнадёжно протянул эскулап.
Олег печально вздохнул:
- Пока она писала, то ещё как-то общалась со мной, а как закончила, так целыми днями только читает и читает. Иногда что-то поправляет... и всё...
- Аппетит? - заученно спросил врач, которому очень хотелось выскользнуть из ловушки этой квартиры.
Олег ответил:
- Нормально ест... если давать. А сама ничего не просит и не готовит.
- Ну что ж.., - нервно промямлил собеседник, - забегу недели через две, а вы продолжайте всё по схеме.


Олег с отчаянием представил, как точно такой же диалог состоится у них через две недели, и вспомнил точно такие же многократные диалоги, имевшие место две недели назад, а до  того ещё две недели и ещё и ещё...
- Зачем опять по схеме, ведь не помогает... неужели... ничего?..
- Если вы устали, то... всегда можно госпитализировать...
Олег в ужасе замотал головой.
Доктор пожал плечами, признавая свою капитуляцию, потом тихо произнёс:
- Я правда не знаю, но... пока пациент жив, надо надеяться...
Он поспешил выйти в коридор, поскорее одеться и покинуть место, где ему давали понять, что медицина мало куда продвинулась со времён бога Асклепия.
Олег вернулся в комнату, с болью посмотрел на жену, затем в окно, где плавали снежинки, прекрасные до тех пор, пока не попадали на мостовую, где людские подошвы и колеса автомобилей превращали их в склизкую грязь. "Tombe la neige, tu ne viendras pas ce soir..." ("Падает снег, ты не придёшь сегодня вечером... - франц.)
Олег нежно погладил жену по волосам:
- Ничего, Танюша, мы ещё доживём до хороших деньков... вот увидишь...