Молодость богов. Часть 1

ПРЕДИСЛОВИЕ.
               
«Молодость богов» - фантастическая повесть по мотивам мифов Древнего Египта, а также многочисленных версий, гипотез и рассуждений о прошлом этой таинственной страны, в том числе самых смелых и необычных. 

Время действия – очень-очень-очень много лет назад.
Место действия – северо-восточная Африка, долина Нила, Египет.

Сюжет повести в основном построен по мифологической канве с учетом  гипотез современности об имевших место во времена весьма отдаленные непосредственных контактах землян, тогда еще находившихся на заре своего развития, с представителями внеземных цивилизаций, носителями высокой культуры, в том числе с обитателями звездной системы Сириуса.

Если смотреть на дело таким образом, то дошедшие до наших дней предания древних народов Земли – не что иное, как рассказ о подобного рода контактах, о попытках инопланетян колонизировать земные просторы, об их вождях, их друзьях и врагах, их победах и поражениях, их труде и войнах, их жизни и смерти.

Герои повести – древние боги Египта, рассматриваемые именно в этом аспекте, появление которых среди землян, их деятельность и перипетии их судеб, порой весьма трагические, не могли не оказать огромное влияние на будущее народа, населявшего северо-восток африканского континента, наложив отпечаток на образ его жизни и во многом сформировав его обычаи и традиции, порою удивительные и плохо поддающиеся объяснениям, оставив также в пустынях рядом с долиной Нила следы своего пребывания на нашей планете в виде грандиозных, поражающих воображение архитектурных сооружений, ни время создания, ни методы постройки, ни назначение  которых нам, возможно, до сих пор по сути дела неизвестны.   

ЧАСТЬ 1. ОСИРИС  И  ИСИДА.

«Инпу,
Мудрый вестник и проводник,
Веди меня по древним тропам,
Где я ходил с тобой когда-то».
                Обращение к Анубису.
                Ди Трачи Регула. «Мистерии Исиды».
               
ЗВЕЗДА-ШАКАЛ  ИЛИ  ВТОРОЕ  СОЛНЦЕ.

              Незадолго до восхода солнца в восточной стороне ночного июльского неба над Землей показалась бело-голубая звезда Мирзам (иначе Мирцам), то есть «вестник», названная так однажды арабами, а вслед за нею впервые за несколько месяцев невидимости взошла и стала хорошо видна яркая ослепительно-белая звезда. Одно из ее имен Сотис, это имя греческое, в Древнем Египте ее называли Септ или Сопдет, а еще позднее люди на земле знали ее уже как Сириус, что означает «Палящий». Ее, входящую в созвездие Большого пса, именовали также «собачьей звездой» и видели в ней шакала.  Силу Сириуса часто отождествляли с силой Солнца, звезду изображали увенчанной короной лучей.
              Только сравнительно недавно было выяснено, что Сириус – звезда двойная. Вокруг нее медленно (полный оборот совершается за 50 земных лет) вращается ее спутник, белый карлик, маленькая звезда, состоящая из плотного вещества,  обладающего огромной массой, - тяжелая звезда, и эту звезду нельзя увидеть невооруженным глазом. Однако намек на данное обстоятельство содержится в древнеегипетских мифах, которые не только называли Сириус звездой богини Исиды, «домом ее души», но видели в нем саму богиню, причем говорили о ней при этом как о беременной, - планета и спутник, мать и дитя.

«Сестра твоя Исида идет к тебе, радуясь своей к тебе любви. Ты возлагаешь ее на себя, твое излияние входит в нее, и она тяжелеет ребенком, подобным звезде Септ. Гор-Септ рождается от тебя в виде Гора, обитающего в Септе».
Фрагмент записи из «Текстов пирамид».

              Еще более подробные и удивительные данные о Сириусе сохраняются в виде устных преданий в африканском племени догонов. Эти предания утверждают, что Сириус (Сириус А, у дагонов - Сиги толо) имеет не только тот один спутник (Сириус В, у дагонов – По толо), который был наконец обнаружен учеными, но также еще и второй (Сириус С, у дагонов - Эйме йа),  до сих пор не открытый, и этот второй спутник, вторая планета системы Сириуса, имеет в свою очередь два своих спутника (Ара толо и Йу толо). Догоны утверждают, что эти сведения они получили от дважды навещавших их существ, перемещающихся в пространстве посредством некоего «крутящегося ковчега».
              Прохождение Сириуса, Второго солнца, вокруг Земли  соответствует астрономическому году, и его период обращения лег в основу летоисчисления , принятого у людей в долине Нила в давние легендарные времена.

ЗЕП  ТЕПИ - ПЕРВОЕ  ВРЕМЯ.

              Незадолго до восхода солнца в ночном июльском небе над Землей показалась впервые за несколько месяцев невидимости яркая ослепительно-белая звезда.

- Теперь мы можем посмотреть, - сказал пожилой человек с седыми волосами и бородой, со следами давних обширных ожогов на лице, обращаясь к своему молодому спутнику, - Нас стало видно с Земли, а мы можем посмотреть на Землю напрямую.
              Он включил экран.
- Здесь совсем недавно буйствовали волны. Огромное количество бесконечных дождей. Такое несчастье, и наверняка не последнее. На этой планете нет покоя. Растаяли ледяные шапки на полюсах. Под воду ушли части материков и острова. Где были плодородные равнины, теперь только льды. Где были льды, теперь равнины.  Но вот здесь, в долине этой огромной реки, благодатная земля.

              Экран показывал то место на земном шаре, где возникло одно из самых древних и загадочных государств – Египет. Многие названия, которые прочно укрепились за самой этой страной, ее рекой, ее городами  и даже имена ее богов имеют куда более позднее, чем можно себе представить, к тому же греческое происхождение. Иероглифы египтян (названные так уже почти на рубеже нашей эры греками, слово «иероглифы» означает -  «священные знаки») чрезвычайно долго не поддавались расшифровке, поскольку сами египтяне однажды утратили к ней ключи. Мир знал о Египте, его городах и богах от греков. Греческое название «Египет», вероятно, происходит от названия первой столицы древнего объединенного царства (известной впоследствии как Мемфис), города,  возникшего примерно в 3100 г. до н.э. на границе Верхнего и Нижнего царств в период их объединения: Дом бога Птаха - Хет-ка-Птах (егип.) - Эгиптос (греч.) – Египет. Сами египтяне именовали плодородную долину реки «Та-Хемет», то есть Черная земля («хем» – «черный»), а пустыни, подступающие к долине, – Красная земля, «Та-Дешрет» (владык Египта впоследствии титуловали «царь Черной земли и правитель Красной земли»). Слово «Нейлос», сокращенное во всем известное «Нил», также пришло из Греции, однако имеет иноземные корни – на санскрите «нил» означает все тот же признак «черный». Греки, видимо, употребляли это слово применительно к водной артерии Египта вслед за азиатскими соседями великой страны, среди которых были выходцы с берегов Инда, в связи с тем же, связанным с древним именем страны, словом «черный». В то же время известно, что для аборигенов их река всегда оставалась просто Рекой или рекой бога Хапи, ее божества.

-     Полно змей, скорпионов и крокодилов, - произнес старик, вглядываясь в передаваемое изображение, - как они расплодились. Но это ничего, я научу тебя, как обезопасить от них себя и остальных людей.
-    Смотри, это страшилище уцелело! – воскликнул белокожий светловолосый молодой человек с живыми голубыми глазами, с интересом смотревший на экран, -  Только его попортила вода.

              Он имел ввиду колоссальную фигуру льва, высеченного из скалы. Впоследствии люди на Земле переделают эту фигуру по приказанию одного из царей, выточив из головы льва голову человека со священной коброй - уреем надо лбом, а затем древние греки назовут получившегося получеловека-полульва Сфинксом. Египтяне называли его «шесеп анкх», то есть «живой образ», отсюда, возможно, «сфинкс»; в греческой же традиции «сфинкс»  – «тот, кто душит». Источенный  водами потопа, обвеянный ветрами, не раз засыпанный песком пустыни, сменившей зелень некогда плодородной равнины, он будет стоять здесь еще бездну земного времени…

- Платформа тоже сохранилась, - констатировал старик, - Здание не успели достроить до конца перед началом наводнения. Придется тебе это дело доделать, а затем возвести те пирамиды, за которые еще и не принимались, ты ведь понимаешь, насколько это важно.
- Это не так уж трудно, отец.
- Проект практически безупречен со всех точек зрения, - кивнул ему старик с довольным видом, - При его выполнении не должно встретиться никаких особых технических трудностей, да и затраты на строительство будут совсем невелики.
- Я посвящу пирамиды Исет. Она будет зваться их хозяйкой.

              Через тысячи и тысячи лет после постройки пирамид главную из них, самую большую, стали приписывать земному царю Хнуму Хуфу из четвертой династии, хотя из надписи на памятной стеле ясно сказано, что Хуфу основал всего лишь «дом Исиды, госпожи пирамиды, рядом с домом сфинкса».

              Старик, о чем-то сосредоточенно размышлявший, глядя на картины, передаваемые на экран с далекой Голубой планеты, взглянул на юношу и улыбнулся.
- Ты думаешь, ей это придется по вкусу?
- Это будет мой свадебный подарок. Я возведу их рядом с каменной уродиной.
- Выражайся поосторожнее. Это ведь творение твоего прадеда, он построил его сам в бытность свою на земле и очень им гордится. Лев увековечивает эпоху льва, а ведь именно в эту эпоху мы живем, относительно Земли, конечно, и взгляд его направлен на восток, в ту точку, где в дни весеннего и осеннего равноденствия встает солнце. Ра хочет построить такой же на Красной планете.

              Юноша весело тряхнул золотистыми кудрями.
- Но на Земле время владыки Ра истекло. Теперь мой черед. Поэтому я буду говорить все, что захочу.
- Земля важна для нас, но жизнь на ней так трудна, - вздохнул старик, - Старания стольких людей пропали бесследно в океанской пучине. А сколько их самих погибло! Ведь мы смогли спасти не всех. Твоя мать тогда сгоряча сказала, что никто из ее детей никогда не будет там жить. И вот мы посылаем вас туда всех, всех четверых.
- Все будет хорошо, отец, вот увидишь.
- Надеюсь, что все будет хорошо. А это твои будущие подданные, смотри. Видишь, какие дикари? Мы начали было возделывать в долине Нила поля, посадили ячмень, а теперь они все забыли. Вряд ли их можно заставить вновь изменить своим жутким привычкам.

- Я не буду их заставлять, отец. Они столько ужасов пережили, они сумели выжить. Я снова научу их выращивать хлеб, и им больше не придется есть друг друга. Я научу их выращивать виноград и делать вино. Я научу их слушать музыку и исполнять ее, и душа их пробудится, звериный облик уступит место человеческому. Добром и увещеванием можно сделать больше, чем принуждением. Надо облегчить их жизнь, надо помочь им.
              В его голосе послышалось волнение.
- Исет прекрасная лекарка, она будет лечить их от болезней, от которых они сейчас страдают,  и поможет им освоить премудрость врачевания, чтобы они сумели лечиться сами. Я построю для них хорошие дома, в которых они заживут иной, счастливой жизнью.
- Да будет так, сынок, - произнес старик, однако, с новым вздохом, - Только будь осторожен. За добро часто платят злом.
- Я не могу дождаться, когда мы отправимся наконец в путь.
- Скажи лучше, ты не можешь дождаться свадьбы с Исет.
- Я люблю ее, отец, и она отвечает мне взаимностью.
- Я рад это слышать. На том пути, что тебе предстоит, добрая подруга необходима. Впрочем, рядом с тобою будут также твои брат и сестра. Сет резковат, а Небетхет, напротив, слишком мягка и нежна, но я надеюсь и верю, что они станут тебе хорошими товарищами.
- А Земля станет нашей второй родиной, - произнес молодой красавец, - И память о нас будет жить на ней в веках. И это будет добрая память.

              Пророчество оправдалось. До сих пор земляне помнят о тех богах, что некогда пришли и стали жить среди людей, как люди, оставив им в наследство многие знания, столь, однако, сложные и до того тщательно охраняемые от непосвященных, что со временем они были забыты. Остался только внешний ритуал, значительный и многообещающий, но на деле давно уже ни к чему практически значимому не ведущий…
              В стране, расположившейся в долине великого полноводного Нила, которой позднее греки, старательно записавшие ее историю и предания, дали имя Египет,  присовокупляя к этому названию эпитеты  «загадочный, таинственный»,  их называли Нетеру (боги), посредников же между богами и людьми - Уршу, «следящие», а уж далее, после богов, правили Шемсу-Гор, «Спутники Гора». И наиболее почитаемый из легендарных Нетеру (богов) – Нетер Усир (Асир), Осирис, бог-созидатель, «Неб-тем», или «всеобщий господин». Иногда Осириса называли также Саху (Орион), так как считали это созвездие его небесной формой, видя  в повествовании о нем события, которые происходят с созвездием Орион – небесный охотник погибает, но затем появляется в небе снова.

              Осирис исполнил то, что сказал своему отцу Гебу относительно устроения жизни на Земле. Постепенно жизнь в долине Нила вполне наладилась. Он действительно отучил людей от людоедства, а также от практики принесения человеческих жертв, - хотя сохранились легенды о том, что священных крокодилов с серьгами в ушах еще довольно долго ритуально кормили девственницами, но, по крайней мере, вождей и царей, стоявших у власти более 30 лет, их подданные больше не убивали, как безнадежно устаревших, что происходило ранее множество раз на юбилейном празднике Хеб-сед, празднике коллективного поедания их плоти с целью непосредственного, путем приема внутрь, присвоения пирующими их  выдающихся качеств – смелости, силы, ума, которые, собственно, и позволили им подняться так высоко.
              Осирис внедрил в Египте земледелие. Ведь ежегодно разливающийся Нил, щедро удобрявший почву своим плодородным илом, и жаркий климат создавали для произрастания разнообразных растений прекрасные условия.
              Он построил каналы с шлюзовыми затворами и регуляторами и принял меры, чтобы Нил не выходил из берегов, заливая не только поля, но и жилые постройки – система дамб и плотин теперь препятствовала этому. Он заложил в стране основы металлургии. В окрестных пустынях под песками и скалами таилось много полезных ископаемых, там находили золото, медь, различные поделочные камни. Он достроил огромную пирамиду, присоединил к ней две другие, воссоздав на плато возле Нила карту звездного неба – три звезды созвездия Орион (его пояс), а также возвел и по сей день неведомыми землянам способами ряд других величественных зданий. Он творил справедливый суд.               Люди полюбили его, поверили ему. Всеобщее почтение к Осирису выражено в одном из религиозных гимнов, сложенных позднее его ревностными поклонниками: «Он, чья красота обожаема повсюду, вдвойне любимый за свою любовь ко всем, его доброта ощущается в каждом сердце».

              В то время окраины Нильской долины благодаря влажности установившегося климата представляли собою покрытую щедрой растительностью саванну, кишащую дичью, - только впоследствии засуха иссушит эти земли и превратит их в пустыню.

              Страна Осириса процветала. Удовлетворившись этим, он надумал отправиться в соседние с нею страны, чтобы и там помочь людям научиться новому, зажить более счастливо. Исиду он оставил править в Египте без него. Египетское имя «Исет» («Осет») – в переводе означает «трон». Исиду иногда изображали с иероглифом ее имени на голове. Она была настоящая царица, верная спутница и помощница своего мужа и мудрая правительница. Оставляя ее одну, Осирис не беспокоился о судьбе своего царства – он был уверен, что его супруга справится со всеми делами наилучшим образом.

              Сначала Осирис отправился в Куш (Верхнюю Нубию), где научил встреченных им примитивных охотников-собирателей с темной кожей и курчавыми  волосами земледелию. Позднее он побывал в Аравии, а далее в Индии и основал там много городов. Во Фракии он убил царя-варвара за то, что тот не захотел принять предписанную ему систему правления. Обычно он так не поступал, его методы отличались мягкостью и человечностью, и, например, вместо прямых приказов и нотаций он употреблял музыку, пение и даже танцы, очаровывавшие окружающих, располагавшие их к дружескому общению и делавшие их более податливыми к восприятию преподносимых им далее ценных сведений, - но, видно, в случае с фракийским варваром другого выхода у него не было. В целом он остался очень доволен своей деятельностью.  Затем он вернулся домой и устроил по своему возвращению великолепный пир…

ГИБЕЛЬ  ОСИРИСА.

              Бледен и слаб стоит Осирис перед братом своим, рыжеволосым Сетом. Двое стражников Сета держат его под руки, и он тяжело повис на их плечах, иначе ему бы и не устоять. Торжествуя, стоит перед ним Сет. Злость искажает его красивое лицо, делая его безобразным.

- Что-то ты неважно выглядишь, братишка. Да, да, такой длительный сон измотают кого угодно. Тебе бы надо дать время отдохнуть, поесть, отлежаться и подлечиться, но, видишь ли, в этом нет никакого смысла. Все равно тебе суждено умереть, Усир. Я хотел убить тебя, я был уверен, что убил тебя и избавился от тебя навсегда. И как хитро я это проделал! Ведь практически на глазах у всех, а никто ни о чем не догадался, никто ничего не заметил. Блестяще! Но сундук с твоим телом почему-то не утонул, а ты оказался таким живучим. Впрочем, мой план почти удался, все равно ты умер бы окончательно через какое-то время, да только вот твоя верная жена Исет помешала его полному осуществлению. Теперь мне придется снова убивать тебя, и на этот раз я убью тебя быстро и немедленно. Да, да, теперь ты умрешь окончательно, и никакие усилия ни твоей верной жены, ни наших родителей, ни мудрецов нашей планеты не вернут тебе жизнь. Я не просто убью тебя, Усир, я разрежу твое тело на много кусков и кусочков и велю разбросать по течению Великой реки, по всей Черной земле. Исет сумела отыскать  тебя, заключенного в саркофаг, но она потратит все свои силы и время на то, чтобы разыскать твои останки, однако никогда не найдет их. А это значит, что и оживить тебя она не сможет. Так что ты умираешь однажды и навсегда, и я однажды и навсегда прощаюсь с тобою. Собственно, я мог бы не будить тебя перед твоей окончательной смертью, но мне захотелось поговорить с тобою напоследок. Я великий владыка, так почему же мне не осуществить свою  прихоть? Прощай же, Усир.

              По знаку Сета Осириса ставят на колени и пригибают его голову к полу.
- Ты хочешь что-то сказать, брат? Да, да, говори, для этого сейчас самое время. Потом этого времени не будет.
- За что? – произносит с усилием Осирис, - За что, брат?
- За что? За ошибку нашего отца. Если бы он поставил меня главой над Черной землей, а не тебя, ты бы остался жив. И я ведь мог быть признан законным наследником трона после женитьбы на Исет.
- Таков был выбор Исет. Так решил тогда отец.
- Я знаю, что владыка Ра был не слишком этим доволен.
- Но все же он согласился.
- На твою беду, как выясняется.
- Возмездие постигнет тебя, Сет.
- Не думаю. Я тоже сын Геба и Нут, как и ты. Я тоже правнук Ра. В конце концов, на львином троне будет по прежнему сидеть человек, в жилах которого течет их кровь. А тебя они оплачут, только и всего.
- Будь ты проклят, Сет. Будь ты проклят.

              Секира опускается на шею Осириса, и голова отлетает прочь, сопутствуемая струей крови. Сет хватает голову за волосы и поднимает, чтобы поглядеть в ее лицо.
- Надо же, только что так крепко сидела на плечах, а теперь вот, валяется на полу, словно шар из глины или комок водорослей, выброшенный на берег морским приливом. Интересно, когда глаза перестанут моргать, а губы дергаться? А может быть, он еще видит меня? А, Усир, ты еще меня видишь?.. Эй, принесите сюда ящик! Сгодится тот саркофаг, который уже был использован однажды. Первым в него отправится вот этот окровавленный кусок мяса и кости, а там и все остальное не замедлит. Дай мне секиру!

              Сет сам рубит на части тело Осириса. Кровь заливает пол в комнате. Части тела летят в ящик одна за другой.
- Вот и все! Дело сделано. Удачная была охота, ничего не скажешь. Теперь надо все это раскидать на возможно большем расстоянии. Небольшая подачка гиенам и шакалам. Ах, нет, стоп. Вот еще что…
               Сет запускает руки в ящик, роется между окровавленных конечностей  и частей туловища.
- Еще вот этот кусочек плоти. Сравнительно невелик, но чрезвычайно важен. Он так много радостей доставлял моей сестренке, если верить слухам, разумеется. Будто бы был чрезвычайно хорош в действии. Пусть летит в свою могилу отдельно. Итак, 14 кусков. Исет никогда не соберет их воедино.

              Обильными струями льется только что пролитая, еще горячая, еще живая алая кровь, но вот она, остывая, густеет, темнеет… Предание гласит, что кровь убитого бога стекала в восточном направлении, и пустыни, раскинувшиеся где-то там, на востоке от Нила, стали вследствие этого плодородными, а застывшая, мертвая кровь превратилась в малахит. 

              Сет обращается к своему подчиненному:
- Несите ящик на корабль, я сам проведу заключительную часть операции. Это не займет много времени.
              Под кораблем понимается летательный аппарат. Сет поднимается на борт. Останки Осириса будут разбросаны им по земле Египта, по течению Нила с воздуха. Сет твердо уверен, что Исида нашла Осириса, усыпленного в саркофаге, по чистой случайности и не сможет найти разрозненные части его тела, чтобы соединить их и попытаться оживить. Расчлененный бог никогда не воскреснет.
              Сохранение тела чрезвычайно важно. Уроженцы планетной системы Сириуса  знают, что мертвеца в некоторых случаях еще возможно вернуть к жизни. Разумеется, те люди, кто сохраняли легенды о них на протяжении тысячелетий в долине Нила, не имели настоящего понятия о том, почему так тщательно боги, прилетевшие с неба, сберегали останки своих мертвецов. Но люди переняли их обычай, хоть и переиначили его, и, воздвигая своим покойникам гробницы, мумифицируя их останки для вящей их сохранности, упаковывая их в несколько саркофагов, верили, что тем самым оставляют для них возможность продлить жизнь до бесконечности. Правда, они упускали при этом из виду, что не располагают теми знаниями, снадобьями  и приборами, которые имели в своем распоряжении загадочные светловолосые и белокожие гиганты, прилетевшие с дальних звезд.       

ГОРЕ  ИСИДЫ.

              Исида получила известие о скоропостижной и загадочной смерти Осириса, когда находилась вдали от него, в городе Гебту, как его называли египтяне, или, если на греческий лад, Коптосе, а на по-арабски это будет Кифт (этот город располагался неподалеку от города Уасета или Фив, будущей столицы Египта династических времен, немного ниже него по течению). В знак скорби Исида отрезала прядь своих волос (отсюда и название Коптос, так как греческое «копт» означает «отрезать») и, облаченная  в черное покрывало, отправилась в низовья Реки, в столицу, Осириса и свою, которую покинула так некстати, чтобы оплакать его и похоронить.
              Однако там она узнала, что тело ее мужа не найдено, а престол уже занят Сетом. Она смогла добиться только смутных сведений о том, что Осирис исчез на другой день после пира (не того, на котором он праздновал свое возвращение из дальних стран, сидя за столом рука об руку с женой, а совсем другого, где кроме него пировало много гостей и в числе первых, разумеется, его младший брат Сет, пришедший на пир в сопровождении своих друзей - говорят, их число было ровно 72). Его смерть датировалась приблизительно  17-м днем месяца Афира (Атира, Атиса, иначе –  Хетара), то есть третьего месяца сезона Акхет, сезона разлива Нила. Вот когда это произошло, вот когда она овдовела.
              Доброжелатели Сета объяснили ей, что Осирис утонул – просто утонул во время купанья, несчастный случай, да и только, с кем не бывает! А вот дети, игравшие на берегу реки, рассказали Исиде, что видели спозаранку каких-то людей, которые принесли на берег и бросили в воду огромный красивый ящик. Не новое наблюдение - устами младенца говорит истина. В Египте детей, начиная с того случая, считали вещими.

              О забаве с разукрашенным ящиком, устроенной во время пира Сетом, Исиде уже рассказали. Сет якобы обещал подарить его тому, кому он подойдет по размерам, и хмельные гости ложились в него все по очереди под громкий хохот окружающих. Однако чем закончилась потеха, никто толком не знал. Вроде бы, ящик никому не подошел, и Сет оставил его себе. Исида заподозрила, что ящик на пиру и исчезновение ее мужа связаны между собою и что, таким образом, речь идет о заговоре. Внешне невинная шутка имела нешуточные последствия. Она давно интуитивно не доверяла Сету. Он вскоре подкрепил ее худшие догадки, когда предложил ей разделить с ним трон.

              Согласно надписи в храме Хатор в Дендере, Сет знал, что «без Исиды никто не может занять престол». Вероятно, имелось ввиду, что, поскольку из двух сестер в правящей семье Исида была старшей, ей по старинному закону  принадлежало право передать трон и власть своему мужу, причем безразлично, был ли он старшим в свою очередь среди братьев.

              Впоследствии этот закон видоизменился, власть в Египетском царстве окончательно сосредоточилась в руках мужчин, и престолонаследником стал считаться в первую очередь старший царевич, ну а  уж в отсутствии такового, делать нечего, - старшая царевна, союз с которой для ее супруга становился в таком случае санкцией на занятие престола. Однако и в самые поздние времена, когда речь шла о царском правлении, «ка» Властелина Двух земель, первая из его душ, его невидимый двойник, который был у каждого смертного, но в единственном числе, а у венценосной особы их насчитывали семь, - так вот эти семь «ка» вышеупомянутого Властелина непременно сопровождались своим женским аналогом под названием «хемсут», «хемсут» же мог передаваться только по женской линии. Бог-гончар Хнум с бараньей головой и рогами должен был очень потрудиться, в соответствии со своей обязанностью изготовливая вместе с физическим телом царственного младенца, сына солнца, еще и целый отряд принадлежащих ему по праву рождения эфирных тел.
            
              Исида отвергла предложение Сета. Сет был разозлен не на шутку. Она что же, не понимает, насколько находится в его власти? Чтобы продемонстрировать ей свое могущество, он заточил ее в темницу. Он не признавал своей вины в гибели Осириса прямо, но этот его поступок свидетельствовал против него. Если у Исиды еще и оставались сомнения в злодействе, совершенном Сетом, то теперь они развеялись, как дым. Ей стало абсолютно ясно – Сет убийца.
              Недолго провела она в заточении. Она убежала из своей тюрьмы. Ей помогли скорпионы, семь скорпионов, которые затем сопровождали и защищали ее в пути. Кто они были, эти таинственные служанки? Ибо это были именно служанки. Личные телохранительницы царицы? Вероятно, так и есть. Почему называли их скорпионами? Но, бесспорно, они были надежны. Хотя бы они остались преданы своей госпоже…

              Надпись на старинной стеле гласит: «Два скорпиона, Тефен и Бефен, шли за мною; Местет и Местетеф держались по обе стороны от меня; Петет, Тхехет и Матет шли впереди, чтобы подготовить путь для меня».

              Когда одна женщина (в предании ее называют богатой – может быть, она совсем недавно входила в окружение Исиды, а теперь отреклась от нее?), - так вот, когда одна женщина отказала Исиде в ночлеге, скорпионы подожгли ее дом. Исида разгневалась на  них и велела погасить пламя. Она понимала, как парализует страх слабые сердца. Она все и всех понимала…

              Узнав о бегстве Исиды, Сет пустился за нею вдогонку. Говорят, он обратился при этом в быка. Но богиня ускользнула от него. Обратилась в ласточку и улетела. Вероятно, успела вскочить в летательный аппарат прежде, чем он ее настиг. Разъяренный, готовый к насилию над нею, Сет остался с носом и вынужден был извергнуть свое семя, распиравшее его изнутри, на землю. И вот (представьте себе только!), на этом месте выросло растение, и не какое-нибудь, а самый настоящий арбуз! Хороший подарок от Сета всем последующим поколениям, ничего не скажешь. Как известно, в жизни (и людей, и небожителей) смешное соседствует с трагичным. Если бы об этой сказке в свое время узнали Сет и Осирис, первый, скорее всего, оскорбился бы, а Осирис хохотал бы до слез. Нам же остается лакомиться арбузами и, удивляясь обилию в них семечек, догадываться о том, как страстно желал Сет Исиду, а также о том, что, видно, не зря заслужил он один из своих эпитетов – могучий.

              Лишенная всего своего достояния, а также слуг и помощников, Исида искала тело мужа и нашла его наконец далеко от долины Нила, близ берега моря, в городе Библе, во дворце местного царя (в древности этот город на берегу Средиземного моря находился на территории Финикии и назывался Гебал или Губл). Она не имела возможности воспользоваться многим из того, что давало богам, как земляне называли этих пришельцев с далекой планеты, такое невероятное могущество, а потому часто действовала, как простая женщина, но женщина умная и ловкая.

              Когда царь уверился, кто перед ним, он отдал Исиде гроб с телом мужа и отправил ее на своем корабле в Египет, снабдив ее многими необходимыми предметами утвари и одежды. Он боялся Сета, а потому Исиде было отказано в его гостеприимстве, и в Египте Исида осталась вновь совершенно одна. Она попросила матросов перенести саркофаг в болота в окрестностях города Буто (египетское название этого древнего города, места поклонения божественной кобре - Уаджет), что стоял на одном из островов в дельте Нила, уповая на то, что Сет не найдет ее там.
              Оставшись одна, она открыла саркофаг и увидела Осириса. Его тело не было тронуто тлением, он выглядел как спящий, и Исида поняла, что удушье в запертом саркофаге Сета не принесло ему настоящей смерти, а погрузило его в особый сон. Горько плакала Исида, приподняв Осириса и положив его голову себе на грудь.

            «…припав лицом к лицу, стала целовать и плакать», - так повествует, пересказывая древние египетские предания, Плутарх.

              Исида вытащила тело мужа из ларца, уложила на приготовленную постель, укутала покрывалами и принялась делать все, что было в ее силах, чтобы вернуть ему жизнь. Она растирала ему грудь, руки и ноги, варила травяные настои. Если бы она была в своем доме, она с помощью многих имевшихся там приборов и лекарств без особого труда пробудила бы его ото сна. Но увы, они находились в диком краю, среди болот, где кричали в камышах длинноклювые птицы, охотившиеся на лягушек и змей.
              Сет вскоре обнаружил убежище Исиды (говорят, это произошло случайно, во время охоты – неужели правда?), и его люди отобрали у нее Осириса силой, небрежно бросив его тело  вместе с покрывалами, которыми она пыталась его отогреть, в тот же саркофаг.
              Страшный крик несся над болотами, и никто никогда не слышал крика, ему подобного. Затихли птицы, забились в тину крокодилы. Это кричала Исида.

ИСИДА  И  НЕФТИДА.  АНУБИС.

              Пришедшая в ужас от злодеяния мужа, подсматривавшая за казнью Осириса и надругательством над его телом, Нефтида (в Египте ее звали Небетхет), младшая, четвертая дочь Геба и Нут, пришла к Исиде с известием о доле Осириса, с утешением и обещанием помочь ей. Исида согласилась принять ее помощь.

              Отношения Исиды и Нефтиды были в последние годы не безоблачны, но общее горе заставило их обеих окончательно забыть прошлые размолвки.     Нефтида, выданная замуж за Сета без всякой к нему сердечной склонности, завидовала счастью сестры и втайне была влюблена в ее мужа. Часто, обливаясь слезами, она думала о том, почему в супруги Осирису избрали не ее, а Исиду, - почему он избрал не ее, а Исиду. Однажды она воспользовалась своим семейным сходством с нею и сумела обмануть Осириса, заняв рядом с ним место на супружеском ложе вместо Исиды…

              Исида подозревала, что это произошло однажды в сумеречный час, подобный трещине между двумя мирами, когда силы дня угасают, а силы ночи еще не достигли своего апогея. Сумерки всегда повергали ее, Исиду, в смутное беспокойство и беспричинную тоску, но, как она не раз замечала, Нефтида в это время будто оживала. Это был, бесспорно, ее час, когда ей, иссушенной испепеляющими прикосновениями Сета, подобной безжизненной, потрескавшейся земле пустыни, дышалось свободнее всего, и она его использовала.
              Наверное, это произошло после одного из тех прекрасных пиров, которые устраивали в своем доме царственные супруги. Круг веселящихся друзей, чаши ароматного вина, музыка, песни, танцы. Приятный хмель, чарующая музыка, нежные или задорные песни, завораживающие танцы. Осирис сам был прекрасным музыкантом, он сам умел петь и танцевать. И он любил сладкое головокружение легкого опьянения, когда стираются четкие границы окружающих предметов, и воображение увлекают плывущие перед глазами и в сознании образы из царства грез.

              Осирис не распознал подмену вовремя, и Нефтида зачала от него ребенка, которого и родила через положенный срок. Сет мог не знать, с кем и как изменила ему его жена, но, по крайней мере, он догадался о том, что не он отец ребенка Нефтиды. Забрав у жены новорожденного мальчика, он выбросил его в пустыню на верную гибель. Впрочем, возможно, он и подозревал старшего брата. Что ж, в таком случае у него был лишний повод ненавидеть его. Некрасивая семейная история не осталась тайной для окружающих. Венок, венок из благоухающих цветов (то ли это был венок Нефтиды из цветов донника, забытый ею на ложе Осириса после соития, то ли это был венок Осириса из цветов лотоса, который Нефтида забрала с собой, когда покидала его ложе), - но, так или иначе, венок из благоухающих цветов позволил Исиде понять, что произошло между ее мужем и их общей сестрой.

              Исида не могла не разгневаться на сестру, но она любила мужа. К тому же она видела, что случайная связь с Нефтидой ничего не изменила в его любви к ней самой, Исиде. Светом своего сердца она пронизала эти вечные унылые сумерки, окутывающую серыми тенями сырых вечерних туманов бедное сердце страдающей без любви Нефтиды, в которых та прозябала, и пожалела ее. Она нашла и спасла ее ребенка. Какое-то время она воспитывала его сама, затем  отправила его подальше от Сета, к деду. Это дитя называли с тех пор мальчик-шакал, из-за того, что он оказался один в пустынных местах, где обитают одни шакалы, - Инпу было его имя у него на родине, на греческом языке его имя звучит как «Анубис».

              Анубис – посвященный в секреты, страж секретов, страж тайных и священных писаний, бог погребения, открыватель пути мертвых, проводник души по преисподней, в которую, можно сказать, он сам был ввергнут заживо, так кому же, как не ему, знать все об этом жутком запредельном месте. Так о нем говорили люди. Анубиса связывали с «собачьей» звездой Сириус и изображали в образе человека с головой шакала на плечах.

              Повзрослев, Анубис вернулся на свою родину, и как раз вовремя – чтобы оказать помощь своим двум матерям, истинной и приемной. Правда, в связи с этим упоминают иногда, что он так поступил с согласия старших членов семьи – это, якобы, была их помощь Исиде, изнывающей от горя ( как будто ничем другим они не могли или не захотели ей помочь). Нет, скорее всего, Анубис уже находился в непосредственной близости от сестер в самый момент трагедии, произошедшей с Осирисом, безо всякого вмешательства своего пра-прадедушки Ра, а теперь стал добровольным провожатым Нефтиды и Исиды во время их странствий в поисках останков злодейски убитого царя. Впрочем, по некоторым данным он был не одинок в то скорбное время подле сестер. Называют еще одного юношу (его египетское имя Упуат), также имевшего отношение к шакальей стае… Или это был все тот же Анубис - Инпу?

ГРОБНИЦЫ  БОГА.

              Просчитался Сет – на этот раз Исида имеет возможность использовать нечто из того, чем располагали на Земле «боги», между тем Сет знает не все секреты старших. Как ни доверял брату Осирис, а некоторые вещи и он всегда держал от окружающих в тайне. Исида вряд ли сумела бы столь безошибочно отыскивать одну часть тела мужа за другой, если бы не тонкие и точные приборы. Чтобы ввести в заблуждение Сета, в каждой местности, где сделана очередная страшная находка, Исида закладывает гробницу, Осирион, и производит захоронение, разумеется, для видимости.

              Она собирает и восстанавливает основу скелета – позвоночный столб, все его 4 раздела (шейный, спинной, поясничный и крестцовый), все 24 позвонка. Семь шейных позвонков, словно семь древних планет солнечной системы, двенадцать спинных позвонков – 12 знаков великого и таинственного Зодиакального круга, неизменного пути Солнца среди образов небожителей и чудовищ, а еще вдобавок пять стихий, пять элементарных сил, действующих в природе (огонь, земля, воздух, вода и первопричина их возникновения, их великий исток) – пять позвонков пояса. Джед, колонна Осириса. Фетиш древних времен, воздвигаемая в городах и селениях. Стабильность, сила, выдержка и постоянство.

              Наконец все части тела собраны воедино - кроме одной, отделенной от тела Сетом самой последней. Впрочем, немного позднее была обретена и эта утрата. Всего 13 гробниц, таким образом, заложила Исида по землям Египта. В своей с Осирисом столице, городе Бусирисе (древнее, египетское его название Джеду), что стоит в низовьях Нила, Исида отыскала ногу мужа. Но главная гробница была сложена в Абидосе, городе, построенном на том месте, что одним из первых поднялось из вод потопа вместе со скальным плато Ростау (Гиза) и Северным столпом, где и вправду был установлен грубо обтесанный каменный столб, на верхушке которого хранился Бенбен, небесный камень в форме пирамиды (впоследствии египетский город Инну, Северный Столп, стали называть по-гречески Гелиополь, город Солнца). В Абидосе (старое египетское название Абду), в древней египетской земле Та-Ур, Исида обрела голову Осириса. 

              Еще одно особенное святилище располагалось в верховьях Реки на острове Филэ. Исида назвала его однажды местом своего укрытия и отдохновения. Там Исида нашла сердце Осириса - вместилище великой божественной любви.

              Надо сказать, что именно место этого святилища через бездну времени после закладки Исидой на острове Филэ очередного Осириона, который, впрочем, потомки так и не нашли, оказалось затоплено водой при вводе в действие современной нам Ассуанской плотины, а храмы памятного комплекса (возведенные, разумеется, в несравненно более поздние времена, чем времена Исиды), распилили на 40 тысяч блоков и сложили вновь на более высоком острове, Агилике, между тем как священная земля, обагренная божественной кровью, ушла под воду… 
              Современные служители и последователи культа богини Исиды утверждают, что это божественная воля и особое покровительство самой Исиды сказалась в столь беспримерном деянии по переносу храма, поскольку она стремилась сохранить свою великую святыню.

              Предание повествует, что в Абидосе Исида попросила Анубиса помочь ей набальзамировать тело Осириса, чтобы сохранить его. К тому времени было как раз обретено 13 его частей. Говорят, Исида складывала их на пальмовое опахало – одну за другой (вероятно, пальмовыми листьями-вайями было выстлано дно использованного ею ковчега). Скорее всего, Исида, не допускавшая мысли, что не сможет вернуть мужа к жизни, действительно предприняла некоторые меры для того, чтобы подготовить последующие действия по выполнению этой казавшейся совершенно немыслимой задачи, Анубис же, впоследствии изображавшийся как юноша-шакал, должно быть, мог оказать ей помощь, поскольку обладал некоторым запасом необходимых в связи с этим знаний. Мертвое тело было пропитано особыми мазями и тщательно перебинтовано льняными бинтами.
              Такова была первая египетская мумия – впоследствии Осириса часто изображали именно в виде мумифицированного человека. Однако дело только внешним сходством и ограничивалось. Различие между высушенными в натре и обмазанными смолами (в том числе битумом, «земляной смолой», как говорили в старину, – отсюда название «мумия») человеческими останками и тщательно упакованным после специальной обработки телом супруга Исиды равняется бездне, ибо настоящие мумии никогда не оживали (за исключением страшных сказок), в то время как Осирис…

НОЧЬ  СЛЕЗЫ.

              Итак, Исида стремится вернуть Осириса миру живых и себе. А Нефтида находится в сомнении. Она подозревает, что в конце концов и впрямь понадобится настоящая гробница, а не одна из тех ложных, что возникли по всему Египту. Ей кажется, что Осириса не удастся оживить. Но Исида не желает об этом слышать… Так они стояли над мертвецом – Анубис-Инпу наклонился над ним, завершая свою работу; Исида, светлая, зовущая к жизни, находилась в ногах, а Нефтида, темная, признавшая торжество смерти, в головах. Так их позднее и изображали… Странная неподвижность простертого на ложе, затянутого белыми льняными полотнами тела с запрокинутой головой и вытянутыми, распрямленными конечностями. Ощутимо исходящий от него покой: неземной, вечный  покой. Птица-душа, парящая над ним в воздушном пространстве.

- Приближается Исида,
Приближается Нефтида,
Одна - справа,
Другая - слева.
Нашли они Осириса…
Спеши, спеши!
Плачь о брате твоем, Исида!
Плачь о брате твоем, Нефтида!
Плачь о брате твоем!

              Да, Исида плакала, и люди запомнили ее плачущей. Позднее поверье утверждало, что от одной-единственной слезы Исиды разливается Нил, и потому первая ночь разлива называется «ночью слезы». Менялись времена, пустынные пески забвения заносили прежние храмы и города, на смену древним приходили новые верования, и в молитвах люди называли иные божественные имена. Но «ночь слезы» осталась «ночью слезы» навеки вечные.
 
Ночь слезы, середина месяца июня, в Египте - конец сезона засухи.

              Разлив Нила вызывают проливные дожди-муссоны в его верховьях, в Абиссинии, что начинает сказываться в июне-июле согласно датировке по современному нам календарю (конец периода засухи Шемут по календарю древнеегипетскому), а заканчивается разлив, превращающий долину вдоль течения реки в гигантское озеро, в ноябре (соответственно последний, четвертый месяц Койак сезона Акхет, наводнения), после чего в ноябре-декабре (месяцы Туби и Мехир сезона Пройет, появления) и начинается посев на полях. Урожай созревает в марте-апреле (месяц Пехон сезона Шемут), а уже в следующем месяце Пауни, после окончания полевых работ, начинались строительные работы, и армии под предводительством военачальников или самих царей выступали в поход на соседние страны.
              Говорят, собрав собственный урожай, поскольку в благодатной долине Нила созревание злаков происходит быстрее, чем в соседних землях, египтяне успевали явиться к соседям как раз к сбору ихнего урожая, который благополучно присваивали себе.
              В Египте же многое зависело от высоты уровня подъема воды в Ниле, и, как ни боролись добрые боги с древними обычаями суеверных землян, все же очень долго сохранялся обряд жертвоприношения: в начале разлива Нила бросать в него – сначала живую девственницу, затем ее изображение или просто земляную колонну под названием «невеста», чтобы задобрить духа реки - Хапи, дородного, могучего  и, в общем, доброго бога, - и вызвать полноводный разлив. И этот обычай, разумеется, в своей самой человечной форме (недаром все же идут века, обтесывая звериную человеческую природу наждаком цивилизаций) сохранился и доныне.

- Вернись к нам, прекрасный юноша, - причитали сестры.

- Слушай! – взывала Исида, - Я взываю к тебе и плачу так,
Что плач мой достигает небес -
Но ты не слышишь голоса моего.
Слушай!
Я сестра твоя, я люблю тебя больше всего на земле –
И ты не любил никого так, как свою сестру!

- Утоли все печали в сердцах своих сестер,
Предстань перед нами, желающими узреть тебя, - вторила ей Нефтида.

- Сливается небо с землею, тень на земле сегодня,
Сердце мое пылает от долгой разлуки с тобою…
О брат мой, о владыка, отошедший в край безмолвия,
Вернись же к нам в прежнем облике твоем!
Руки мои простерты приветствовать тебя!
Руки мои подняты, чтоб защищать тебя!
Сливается небо с землею, тень на земле сегодня,
Упало небо на землю.
О, приди ко мне!

- …Владыка, - склоняется перед Сетом один из его приближенных, - Твоя жена Небетхет взяла корабль и вылетела по направлению к дельте реки.
- Неужто к Исет?
- Догнать ее?
- Нет. Пусть вытворяет, что хочет. Если не нашла себе занятия поинтереснее, пусть послужит плакальщицей на похоронах. Мне вреда от этого не будет.

- …Что делают эти полоумные? Что? Строят гробницы и хоронят останки? Раскопать и проверить.
- Уже сделано. В гробу действительно найдена человеческая голова. В начальной стадии разложения.
- Фу, мерзость. Исет это не по зубам. И никому другому. Не трогайте их. Пусть продолжают. Но как плавно идут их поиски… Наверняка Исет известно нечто секретное. Хорошо, что я не промешкал с казнью.

СЕСТРЫ.

- Я и Усир всегда любили друг друга, с самого нашего детства. Впервые мы стали близки, как мужчина и женщина, на борту того огромного корабля, который нес нас и остальных колонистов к Земле, разрезая пространство и время, как нож режет масло. В его чреве мы ощущали себя в полной защищенности, будто во чреве матери, где мы тоже когда-то были вдвоем, как и сейчас. Мы только что поженились, нас опьяняла свобода, которой мы не знали прежде, ведь теперь мы были предоставлены сами себе, все было в наших руках, все зависело от нас. Мы были так юны, так веселы и беспечны. Необозримое будущее лежало перед нами, оно было неизвестно, но не пугало, а манило, обещая счастье. Мы должны были совершить вместе великие дела и чувствовали себя в силах их совершить. Тогда мне приснилось, что я зачала ребенка. Я будто чувствовала его в себе, как моего возлюбленного. Это должен был быть мальчик, и я назвала его Гор, высота, небо. Гор-сокол. Я была очень занята разными делами, ведь я должна была быть спутницей и помощницей Усира во всех его начинаниях, и я была счастлива, но ни минуту не забывала о том, какое поистине великое счастье – счастье материнства – ждет меня в будущем. И мне порой по-прежнему снилось мое дитя.

- Я ничего не знала об этом. Вы с Усиром любили друг друга так самозабвенно, что, казалось, больше вам ничего уже не нужно. У меня и Сета не было этого даже в самом начале, хотя мы вступили в брак в тоже самое время, что и вы.
- Но моя мечта медлила осуществиться, мы с Усиром так и не завели детей, и теперь у Солнечного престола здесь, в Черной земле, нет наследника.
- Я сожалею, сестра.
- Я никогда не горевала об этом раньше. Должно быть, это происходило от того, что Усир всегда был рядом, и потому возможность не была для меня утрачена. Однако теперь, без него, это стало невозможным, и я впервые горько сожалею о потере, оплакивая сразу двоих – и погибшего мужа, и нерожденного сына.

              «Сестра твоя Исида идет к тебе, радуясь своей к тебе любви. Ты возлагаешь ее на себя, твое излияние входит в нее, и она тяжелеет ребенком…»

ВОЗВРАЩЕНИЕ  К  ЖИЗНИ.

              Найдя в конце концов все части тела Осириса, Исида с помощью сестры сумела погрузить свой горестный, обретенный с таким трудом, клад на корабль, готовящийся лететь к Палящей звезде. Она изменила свое обличье, что умела так хорошо делать (впрочем, земляне замечали, что это под силу также и многим другим богам), и заместила одну женщину из членов экипажа. Так она добралась до родины.

              В преданиях говорится, что, собрав воедино части тела Осириса, сестры отвезли его на «остров Огня», где Исиде удалось воссоединить его тело и вдохнуть в него жизнь. Может быть, упоминая этот остров, земляне имели ввиду звездолет, унесший Исиду с голубой планеты в космические дали (чем не огненный остров среди просторов галактики), - или же так называлась планета, к которой Исида держала свой путь? 

              Наконец путешествие Исиды завершено, и вот она, измученная, потемневшая от горя лицом, падает в объятия отца и матери. Она показывает им саркофаг с останками мужа, сокровище, которое привезла с собой. В этих разлагающихся останках нет ни искры жизни. Но Исида верит в могущество знания, которым обладают мудрецы ее планеты.
              Тайны созданий человеческого разума и усилий человеческого духа привлечены к смертному ложу Осириса.  Пропитанные эликсирами и мазями бинты по-прежнему плотно окутывают тело, закрывая и его раны, и его смертное безобразие, соединяя расчлененные части и остатки растерзанной плоти и раздробленных костей так, что их больше не видно под ними. И не отходит от ложа Исида. Через положенный срок снимаются бинты, и видит она с облегчением, что тело срослось, вновь стало целым, мышцы восстановились и  опять затянуты кожей. Еще видны рубцы в местах ужасных ран, но они уходят на глазах. И вот он лежит перед Исидой, перед отцом и матерью в прежнем своем облике, таким же, какого они знали и любили при жизни. Нет ни изъяна на его теле, нет ни шрама, ни царапины.
- Как прекрасен мой сын, - шепчет мать, прижимаясь к мужу.

              Но он не дышит, нет жизни в этом теле, распростертом на белых простынях под белым покровом. Он еще спит, он еще спит смертным сном.
И долго еще он спит, ничего не чувствуя  и не видя, и много раз Исида сама смачивает его лицо, глаза и губы, и все его тело особыми жидкостями, и не отходит от него ни днем, ни ночью.

              Говорят, чтобы наполнить легкие Осириса свежим животворным воздухом, Исида принимала обличье соколицы и взмахами своих крыльев создавала мощный воздушный поток, возвративший его наконец к жизни. Крылатую Исиду часто можно видеть на картинах, изображающих воскресение Осириса. Взмахнув крылами, она создала для него «ветер жизни».
              Говорят также,  Исида, чтобы пробудить любимого, припала к его губам своими губами и в долгом поцелуе передала ему часть своей жизненной силы. Этот ритуальный поцелуй удавался также ее жрицам.

              На белых простынях под белым покровом лежит Осирис неподвижно, он, сын звезды, названной Сириусом на Земле, где он обрел свою вторую родину, свое царство, где был счастлив, созидая и обучая созидать, где любил и был любим, где доверился и стал жертвой гнусного предательства, где почитался с любовью и надеждой как живой бог, чтобы стать почитаемым впоследствии как бог мертвый – вечно живой в иных мирах.
              Он лежит неподвижно, он спит. Могучее мужественное тело сияет молодостью и красотой, но безжизненно. Но вот впервые за много времени дыхание приподнимает высокую грудь, губы размыкаются, по членам пробегает дрожь. Вдох, за ним второй и третий. Что это за звук? Сердце начинает стучать  в груди.
              Осирис поднимает руку и подносит ее к лицу неосознанным движением, как человек, крепко спавший и теперь стирающий с глаз остатки сна. Он открывает глаза. Он видит отца, держащего его за правую руку. Он видит мать, присевшую в его изголовье слева и положившую ладонь ему на лоб. Он видит Исиду, стоящую, как прекрасная статуя, в ногах его постели.

- Здравствуй, сын, - говорит отец , пожимая его пальцы.
- Здравствуй, сыночек, - говорит мать, целуя его в лоб.
- Здравствуй, любимый, - говорит Исида. Радость озаряет ее лицо, окончательно стирая с него печать усталости и муки. Находясь вдали от Земли, на своей родной планете, Исида расцвела и помолодела, как растение под животворным дождем. Здесь всегда происходит так с колонистами, возвращающимися на родину из дальних просторов галактик. А, может быть, дело в том счастье, которым лучатся сейчас ее глаза. Разгладились морщины на ее лице, исчезла седина в волосах. Она вновь юна и прелестна, как невеста перед свадьбой с возлюбленным. И тот, кто знает, как сильна любовь, вряд ли удивится этому чуду, вернувшему Исиде утраченную в испытаниях красоту. Ее голубые глаза сияют, а волосы падают на плечи и спину золотой волной.

              Ибо Исида была светловолоса. Позднее смуглые и черноволосые царицы Египта, вероятно, в память об этом обстоятельстве, иногда надевали желтые парики и даже желали, чтобы художники при создании фресковой живописи на стенах гробниц и дворцов запечатлевали их именно в таком экзотическом виде, - если только эти царицы в силу дальних, но все же имеющихся родственных уз с легендарной красавицей не были светловолосы и  сами.
              Царская жена из IV династии, Хетефер Вторая, изображена на фреске в гробнице своей дочери с волосами желтого цвета, пересеченными красными линиями; последнюю правительницу VI династии, полумифическую царицу Нитокрис (ее египетское имя Нейтикерт), историк времен греческих фараонов Птолемеев, Манефон, называет белокурой, ей позднейшая легенда приписывала строительство третьей пирамиды Гизы.      

             «Я та, кто распустил свои волосы, свободно ниспадающие по моему лбу. Я Исида, скрытая за своими длинными прядями».

              Родители, поддерживая Осириса с двух сторон, помогают ему сесть в постели. Исида подходит к нему, и они заключают друг друга в объятия.

              Потомки тех землян, которые были свидетелями подлинных событий, связанных с жизнью (и смертью) царственной четы с далеких звезд, праздновали воскресение Осириса в месяце Койаке, последнем месяце сезона разлива Нила Акхет. Жрецы и жрицы богов Осириса и Исиды разыгрывали перед собравшимися на праздник людьми мистерии, в которых еще раз проходила перед взволнованными зрителями вся эта древняя трагедия: любовь и счастье, зависть и ненависть, благородство и подлость, смерть - и воскрешение.

              Ан Нетер – еще одно имя Осириса, присвоенное ему землянами после всего произошедшего с ним – «воспрянуть, воскреснуть». Иероглифически это новое имя записывалось с использованием знака зайца – символа весны и воспроизводства в природе, известного во многих культурах. В астрономии, кроме созвездия Ориона, Осирису соответствовало зодиакальное созвездие Овна. Солнце, вошедшее в знак Овна – поворот от зимы к весне, к пробуждению природы и обновлению жизни. Чтобы подчеркнуть весенний мотив, которым пронизан образ возлюбленного бога, для его изображений часто брали зеленый цвет, цвет жизни, цвет весны.

              Если продолжить тему зодиакальных соответствий, то Исиде отводились Весы, покровительствующие священным союзам; Сету принадлежал Козерог - в растительном царстве это период самой глубокой зимней спячки; Нефтида владела звездами Рака, отмечавшими фазу роста; а за наследником Осириса и Исиды, все-таки, назло крайне неблагоприятным обстоятельствам, появившемся у них впоследствии, впоследствии же вполне логично закрепили Льва – символ царской власти.

              Сияет свет иных, чем на Земле, звезд за окном. 
-   Ночью на земле стоит кромешный мрак, чуть разреженный светом звезд. Там слышны ночные звуки, а на рассвете – пение ранних птиц. Я скучаю по земле, мне все здесь стало непривычным.
              И они оба вспоминают свой земной дом над водоемом, днем отражающем солнце, а ночью звезды, про который люди говорили, что он покоится на воде и что его стены сделаны из живых змей. На мысль о шевелящихся змеях их, вероятно, наводили бегущие по стенам и колеблющейся водной глади лучи искусственного яркого света, источники которого боги с дальних звезд умели создавать в своих резиденциях.

              На стенах величавого храма богини Хатор в Дендере, в каморке неведомого назначения, находящейся где-то в нижних, наиболее древних частях здания, сохранились рельефные изображения загадочных приборов, которые любознательные путешественники наших дней порой интерпретируют таким именно образом, полагая, что эти осветительные приборы не исчезли вместе с богами – люди научились делать их сами, что подтверждают кое-какие археологические находки, и много веков озаряли их дворцы, храмы и строящиеся усыпальницы искусственные световые лучи, неведомо как называвшиеся тогда («живые змеи с блестящей чешуей»?), позднее же ставшие известными как создаваемые электричеством. Однако затем по ряду причин способ изготовления электрических светильников в Древнем Египте был все-таки прочно забыт – до поры до времени, разумеется…

- Как чудесны были наши вечера в нашем доме, в кругу друзей, за чашей вина, под музыку и пение. Когда ты споешь мне снова, как прежде?
- Когда ты станцуешь для меня.
              Они смеются, обнимаясь, но думают про себя, что не скоро им захочется беззаботно веселиться, как прежде. Не скоро забудет свои печали Исида, выпив своего любимого темного сладкого густого вина и снова взяв в руки мелодичный систр, чтобы исполнить возбуждающую чувства, чарующую глаза пляску, распространяя вокруг свой любимый аромат – аромат жасмина.
- Ты помнишь, как мы любили другу друга впервые, во чреве корабля, несшего нас к Земле, словно во чреве матери?
- Я никогда этого не забуду. Я помню все наши ночи и все наши дни.

              Возлюбленные снова вместе. И не хочет рассказывать Исида мужу, что пережила она после его гибели, как она его спасала. Он жив и здоров, он с нею, все такой же любящий и нежный, и она наслаждается близостью с ним, как жаждущий свежей прохладной водой.

              На фоне темно-синего неба, на вершине великой пирамиды стоят отец и сын, Геб и Осирис, и смотрят на бушующий внизу океан. Гигантские валы с грохотом и невероятной мощью разбиваются об основание циклопического сооружения.
- Ты больше не вернешься на Землю, Усир, - говорит Геб, Рапати (Эрпа), князь князей, вождь богов-нетеру, бодрый старик с седыми волосами, которые развевает ветер, - Условия жизни на ней таковы, что жить там снова ты теперь не сможешь. Для тебя, как и для меня, как и для деда твоего, и прадеда, путь туда навеки закрыт. Я знал, что однажды и ты присоединишься к нам здесь, у нас дома, но не думал, что это произойдет так скоро.

- На Земле люди считают вас умершими. И также будут думать обо мне.
- Мы умерли для Земли, чтобы продолжать жить вне ее.
- Я буду тосковать по Земле, отец.
- Я тоже тоскую по ней, мой сын. Земля – место и моей молодости. Но лучше тосковать по земле на расстоянии, чем гнить в ней, став пищей для ее червей. На этот раз мы сумели вернуть тебя к жизни, но вторично этого может не произойти.  Да и Сет не остановится перед новым злодейством, и тогда, кто знает… А ты хоть и умен, хоть и умнее Сета, но слишком доверчив и беспечен, ты все равно попадешься в ловушку ограниченного, но злобного ума. Ты во многом стал подобен землянам, Усир, ты перенял и их сильные, и их слабые черты. Земля воистину стала твоей второй родиной. А мы не можем вновь тебя потерять.

- Но Сету нельзя оставить власть над Черной землей, и кто отомстит ему за мою казнь, за то, что перенесла Исет?
- Об этом позаботится время, - говорит старик неопределенно, - К тому же не забывай, что Сет – также член нашей семьи. Он провинился, но он правит в Та-Хемет, в Черной земле, он делает все, что требуется для наших нужд, и он ни в чем ином, кроме отношения к тебе, не изменил нашим планам. Для тебя найдутся иные дела, Исет пока останется с тобой.

РОЖДЕНИЕ  ГОРА.
 
              Светлый покой во дворце. На белых простынях просторного ложа в белых одеяниях лежат Осирис и Исида. Золотые украшения посверкивают на их телах и одеждах, в их волосах. Крошечный новорожденный ребенок лежит между ними, и они, смеясь, играют с ним, целуют его пальчики, его ручки и ножки. Малыш агукает, пускает пузыри, тянется к родителям и улыбается им, и вообще ведет себя так, как и положено сытому, здоровому, счастливому новорожденному ребенку во все века и времена на всех планетах, будь то планета системы Сириуса или Земля.

- Твой сын Гор отомстит за тебя и меня и отнимет престол у Сета, чтобы воцариться на нем по праву рождения и справедливости, - говорит Исида, - И я помогу ему. Зло не останется не отмщенным.
- Борьба будет жестокой, - вздыхает Осирис, - Как можно пророчить этому малышу такую судьбу?
- Он вырастет, мы вырастим его. Он станет сильным, умным и отважным. Как его отец.
- Но это значит, что однажды он должен будет вернуться на Землю. И ты вместе с ним.
- Я не расстанусь с тобою навсегда, я никогда не пойду на это.
- Но встречи не смогут быть частыми. Земля так далеко. И ты не сможешь надолго оставлять сына одного.
- Да, - говорит Исида, - Но месть должна совершиться, а правда восторжествовать. И это будет еще не скоро, милый…
- Но время летит так быстро…
- Но мы еще так долго будем молоды и полны сил…
- Но и наша жизнь не бесконечна…
- Нельзя думать о будущем, как о несущем зло и горе. Иначе оно и станет таким. Давай верить, как и прежде, что оно сулит счастье, о котором мы еще пока просто не подозреваем.
- Ты так мудра, супруга моя, что перед твоей мудростью невозможно устоять.
- Я рада, что ты смеешься. Я люблю слышать твой смех, владыка. Посмотри, как хорош наш ребенок. Он словно солнечный диск с распростертыми крыльями. Он словно человек с головой сокола.
- Сокола?
- Или ястреба. Один его глаз подобен солнцу, а другой луне.

СЕТ  И  НЕФТИДА.

              Весть доходит до Сета, тайная весть, непонятная на Земле никому, кроме него одного. Он узнает, что Осирис вернулся к жизни. Никто из живущих на земле людей не осмыслит ни теперь, ни позднее, как это могло произойти, а потому никто из них никогда не поверит, что Осирис вернулся из смерти к жизни, что порванная нить связана крепким узлом, и стал он прежним, из плоти и крови, молодым и прекрасным, полным сил и желаний, способным дышать, способным мыслить  и вспоминать, бодрствовать и спать, ходить и бегать,  говорить и смеяться, есть, пить и любить женщину. Но Сет знает, что так оно и есть, что это правда.
              Там, далеко, на планете, находящейся в непосредственной близости к той невероятно далекой звезде, не всегда видимой с Земли, ранний восход которой всегда означает здесь начало разлива великого могучего Нила, он жив и здоров, он стоит рядом с отцом и матерью, глядя на бушующий океан мироздания у своих ног, он, бог и человек, и за его плечом стоит верная, мудрая, прекрасная Исида, сестра и жена. Они там вместе, они там счастливы, их руки соединены, их сердца бьются свободно и ровно, они смело смотрят в будущее, как и прежде. И будущее их – торжество и месть.
              А он, Сет, он оторван от них, прежде родных и близких, он здесь, на далекой Земле, над разливом Нила, где недавно он смотрел на ранний восход ставшей вновь видимой звезды, но смотрел на него с тоской и болью.
              Он никогда не вернется домой, не припадет к груди отца и матери, не пожмет руку брату, не поцелует сестру.  Он будет жить один и видеть во сне одно и тоже – карающий меч в руках Осириса, гнев, искажающий красивое лицо белокурой Исиды. Он будет просыпаться в холодном поту, одинокий и отверженный, радуясь, что это всего лишь сон и зная, что сон этот неминуемо станет явью. Он один, один, затерянный в далях космоса, заброшенный на звезде по имени Земля, одержавший кровавую победу, но обретший лишь внешнее могущество, а на самом деле - муку внутренней, глубоко скрытой  неуверенности и страх перед возмездием.
              Так Сет постигает вечное тайное наказание всех злодеев, тиранов и убийц. Так он, восторжествовав над братом и его женой, на самом деле слаб и несчастен.

              Жаркий полдень струится расплавленным золотом над землей. Во внутреннем дворике перед своим дворцом в тени стены сидит на каменном краю бассейна Нефтида. Все тело ее укрыто тенью, словно прозрачной вуалью, только ноги ее на солнце и сверкают, как будто из блестящего камня. Она млеет в душной истоме, распустив черные волосы по плечам, медленно и лениво проливая на себя из сосуда теплую воду. И светятся капли воды на ее коже, как ограненные алмазы. И Сет идет к Нефтиде по прохладным покоям дворца, мимо стоящей на карауле стражи, отдающей ему почести, - ему, властителю, ему, царю, - и входит он в покои Нефтиды, а ведь давно уже не был он здесь. Он видит ее во дворе у бассейна и приближается к ней, и убегают служанки Нефтиды, боясь находиться поблизости от грозного владыки.

- Ты жена моя, Небетхет, так решили наши родители, - говорит он, - И мы оба согласились с их волей, и были вместе много времени. Я один остался, Небетхет, и никого у меня нет, кроме тебя, никого не осталось. Мне не к кому придти. Не отвергай меня, ведь ты однажды разделила со мной не только ложе, но и судьбу. Ты не можешь меня отвергнуть.

              На руки берет он ее, и она, Нефтида, она, возмущенная его предательством, помогавшая сестре искать тело убитого им брата, она не сопротивляется ему, не отталкивает, потому что он, предатель, погубивший своего брата, и убийца, залитый кровью, - ее супруг, и, разделив с ним ложе, она однажды разделила с ним и его судьбу. Видно, нет для нее другого мужчины. Видно, нет для нее другой судьбы. Ведь пришлось же ей вернуться в дом мужа после того, как улетела к родителям Исида, больше некуда ей было идти. Вот и  сейчас ей остается только одно – не противиться желанию Сета. Покорна Нефтида, как она была покорна всегда. А то, что на сердце ее серой тенью почила тоска, так это произошло не сегодня и пройдет не завтра. Были ли в ее жизни на самом деле мимолетные ласки Осириса, к тому же предназначавшиеся Исиде, или они только приснились ей?

              Уложив Нефтиду на ложе под зелеными плетями беседки, нежно и исступленно, будто благодаря, будто ища защиты, овладевает ее телом Сет. И стонет Нефтида в его объятиях, испытав забытую ею за много месяцев одиночества близость с мужчиной.
- Я стосковался по тебе, - говорит он, - Но не смел придти раньше. Мне очень плохо без тебя, Небетхет, мне очень плохо…
              И ласкает его она, отвечая на его ласки. Жена и муж суть плоть едина.  В ее объятиях будет находить утешение яростный Сет, в ее объятиях забывать хоть ненадолго мучительный ужас перед грядущей расплатой. В ее объятия спрячется он, когда новое известие долетит до него с далекой звезды, заставив сжаться его сердце, - сын родился у Осириса и Исиды, родился после земной смерти Осириса, по милости великих, сын по имени Гор, и теперь есть у Солнечного престола на Земле законный наследник, который однажды придет и отберет отцовское достояние у своего нечестивого дяди, вонзив в сердце бога тьмы свое карающее копье. Это сделает Гор, человек с головой сокола, имя которого означает высоту и небо, глаза - это солнце и луна, символ же - солнечный диск с распростертыми крыльями.

              А на сердце Нефтиды почиет тоска… Слезы ее удел. Кувшин, полный слез, был символом Нефтиды, венчавшим на всех изображениях ее печальную головку.

ЧТО  ГОВОРИЛИ  ЛЮДИ.

              А люди меж тем говорили, что Исида сумела собрать воедино все части тела Осириса, расчлененного Сетом, и вновь сделала его с помощью своих чар целым и невредимым, однако оживить его не смогла. Не смогла потому, что не обнаружила последней, 14-той части тела. Собирать тело бога Исиде помогали крокодилы. Наверное, у слушателей мороз по коже пробегал, когда они слушали от повествователя подробности о том, что детородный член бога проглотила рыба…
              Тем не менее великие всемогущие боги дали Исиде возможность  извлечь из мертвого тела его жизненную силу и зачать от мертвого мужа ребенка. Она посвятила себя воспитанию Гора, а мужа похоронила, горько оплакав его вместе с сестрой. Предание утверждает, что это событие имело место в Абидосе, где она обрела отсеченную голову убитого бога.

              Кроме Абидосского святилища, продолжали существовать и прочие гробницы-памятники, возведенных Исидой в других  местах египетской земли вдоль по течению Нила. В каждом из этих святилищ жрецы и жрицы славословили богу и его супруге, подносили им дары и разыгрывали посвященные им священные представления-мистерии. Так продолжалось не просто несколько веков – так продолжалось несколько тысячелетий.
              Сохранилось очень древнее сооружение в комплексе старинного храма Абидоса (однако не настолько древнего, как вся эта история). Оно напоминает каменный бассейн, посередине которого ранее возвышался земляной холм над священной гробницей («курган творения»)…
              Что же касается удивительной истории с чудесным зачатием, то впоследствии  она вылилась в особые ритуалы, таинственные и дикие одновременно. Говорят, во время одного из них жрец, посвятивший себя Исиде, сам оскоплял себя, отдавая богине свой мужской орган, что повторяло вновь и вновь факт обретения Исидой этой части тела Осириса и вследствие этого ее оплодотворение. Так превратно можно понять древнюю легенду, в которой говорится о победе жизни над смертью, обратив благо во зло …

              Возможно, для восстановления тела убитого Исиде и понадобились инплантанты, ведь оно было сильно повреждено убийцами и временем, а предание живописало, как она воссоздала утраченный фаллос из дерева или золота (или из того и другого вместе) с помощью магии. На стене Абидосского храма она изображена с ним в руках – в качестве «той, кто восстанавливает священный фаллос Осириса». Впрочем, главное тут в том, что деяние так или иначе вполне удалось, что и подтвердилось соответствующими последствиями.
      
              А еще люди говорили, что сестра Исиды, Нефтида, стала нянькой и кормилицей маленького Гора. Как, должно быть, хотела бы Нефтида и вправду оказаться рядом с братом и сестрой, взять на руки своего новорожденного племянника, прижать его к своей груди, ухаживать за ним и лелеять его, как когда-то Исида ухаживала за ее бедным сыночком… Но, увы, такой возможности для Нефтиды в то время не существовало. Рассказчики же хотя бы в своих фантазиях дали ей обрести то, чего она была лишена на самом деле.

КОНЕЦ  ЧАСТИ  ПЕРВОЙ.

2001 г.
***
Продолжение, Часть II:
http://www.proza.ru/2016/02/21/1129