Пастыри Глава 38

Если бы Нерил должна была кому-то рассказать о знаниях, что получила от Лаакана, она не сумела бы этого сделать – огромный объём информации впитался в ткань её мозга, словно вода в губку, стал его частью, превратился в импульсы на границе сознательного и бессознательного, как хаотичные мутации «Я», которые неизбежно несёт с собой жизненный опыт. Теперь она знала, о каком Тёмном пророчестве говорил Верховный в самом начале этого апокалиптического кошмара. Нерил размышляла над ним, над идеей, что лучший мир возможен, только если в нём не будет людей. Эта мысль казалась ей бессмысленной. Можно подумать, маги воплощают собой вселенский идеал разумного существа. В свете всего, что ей довелось увидеть и познать, она пришла к заключению, что люди не так уж разительно отличаются от её народа. По крайней мере, говорить о массовых закономерностях нельзя. Разве не рассказывала Лиа, на какое творчество, доброту и мудрость способны некоторые люди, и разве не столкнулась Нерил с вероломством, узколобием и жестокостью отдельных магов? Лиа не стала бы ей врать. Её можно упрекнуть во многом, но не в склонности к лжи.

Мехес хочет уничтожить людей, а значит, попытается убить Проводника. Если, конечно, тот ещё жив. От этой мысли Нерил ощутила неприятный холодок где-то под рёбрами – он и Лиа путешествуют вместе, значит, скорее всего, если нечто страшное случилось, то с обоими. «Нет!». Она прогнала эту мысль. «Нельзя думать о таком». Сколько им ещё ждать? И чего ждать? Нерил вздохнула. Свиток, который она держала и который читала до этого, забыто молчал в её напрягшихся пальцах. «Всё обойдётся. Главное – посылать Вселенной правильные импульсы: верить в лучшее и представлять мечты исполнившимися. Я так и делаю. Я верю, что смерть минует нас. Я вижу наших с Лааканом детей… Я…» Нерил запнулась, замолчала. В коридоре за дверью комнаты шуршали шаги. Как обычно. Но она поёжилась от внезапного ощущения, будто в пространстве вокруг неё вибрирует чья-то беззвучная усмешка. Нерил отложила свиток, обняла себя руками и попыталась вернуть приемлемое расположение духа. На матрасе рядом соседка по комнате всхрапнула и заворочалась. Нерил это позабавило – наверное, никто в цитадели не спит столько, сколько Таня.
    
Она всё ещё улыбалась, когда в коридоре вдруг поднялся шум. Крики, топот, свист, хлопки и треск магических разрядов… Нерил вскочила, схватила посох. Её дыхание  участилось, ноги заныли от резкого прилива крови к мышцам. Подобные звуки здесь, в Глубине, означали одно: до них добрались. Она не медля шагнула к двери, рванула ручку, и оглушительная какофония ворвалась в открытую дверь.

***

Минуты их уединения были так коротки. В тесноте подземелья чтобы найти укромный уголок и остаться без свидетелей, нужно было постараться. Иногда можно было провести некоторое время в опустевшей комнате, но под угрозой «вторжения» в любую минуту. Маркус просто изнемогал от желания побыть с Шинной наедине долго, спокойно, без врывающихся в двери магов с их вопросами, заботами, внезапными идеями. Она тоже часто ворчала, что конец света наступает, а они не могут дать волю чувствам. Физически Маркусу стало легче, приступы паники и беспамятства почти совсем отступили, и любовь снова стала захватывать его. Вернее она будто захватила его с новой силой. Вполне обычное, естественное чувство превратилось в нечто экстатическое, словно чистый эфир, пронизанный обжигающими, слепящими лучами неземного светила. Мгновения наедине с ней доводили его до сущего безумия – сладостного и мучительного.
    
Однажды они снова улучили минуту и спрятались в одной из пустых комнат. В скупом свете магических ламп, среди разбросанных на каменном полу матрасов и чужих вещей они пытались без слов рассказать друг другу о свой любви, но когда всё почти дошло до апогея, Шинна оттолкнула Маркуса.

- Кто-нибудь войдёт, - шепнула она с досадой.

- Может, и нет…

- А если это будет мой отец?

- Я больше не смогу заниматься тем, чем занимаюсь сейчас, никогда. Но оно того стоит.

- Ну ты! – Шинна тихо засмеялась, уткнувшись Маркусу в плечо.

- Это пытка…

- Да.

- Но гнев нескольких магов и Белазара не хуже, чем конец света…

- В каком смысле?

Маркус выскользнул из объятий Шинны, встал напротив двери и простёр к ней ладони. По тёмному дереву пробежала и угасла едва заметная розоватая рябь.

- Маркус!

- Чш-ш!

- Ты запер дверь!

- О да.

- Творцы! – В глазах Шинны отражались блики света. Она выглядела смущённой, испуганной и ликующей одновременно.

- Творцы сделают так, что никому и в голову не придёт заявиться сюда в ближайшее время, - проговорил Маркус, привлекая её к себе.

- Ты что, Прорицатель номер два?

- Если честно, я просто надеюсь на свой великий фарт.

Шинна улыбнулась, покосилась на дверь, а затем прошептала:
- Нам обоим сегодня повезёт.

С этой уверенностью они наконец предались любви со всей накопившейся страстью, и когда совсем устали, на Маркуса снизошло ощущение, будто он выполнил великую миссию. Мысленно он посмеялся над этим – надо же, до чего дотерпел. Удивительно, но их действительно никто не беспокоил. Пошучивая над этим, влюблённые оделись, вышли из комнаты и, как ни в чём не бывало, вместе пошли по коридору. Никто не обратил на них внимания.
    
В самом безоблачном расположении духа, удовлетворённые и расслабленные, они болтали ни о чём, забыв на несколько минут о смерти и страхе, но неожиданно Маркус замолчал.

- Что такое? – обеспокоенно спросила Шинна.

Вместо ответа Маркус вскинул руку, как будто прислушивался к чему-то.

- Снова приступ?

Он отрицательно мотнул головой.

- Я их ощущаю, - медленно выговорил он наконец, - Зачинающую и Проводника.

- Но как…

- Я же один из них. Это… долго объяснять.

- Ты шутишь?

- Нет, - слово прозвучало так, будто сдвинулся с места валун.

- Пророчество…

- Забудь своё Пророчество! Всё не так, - Маркус сжал виски руками. – Они здесь. Они пришли.

Глаза Шинны округлились, она ничего не понимала. Маркус вдруг рванулся с места.
- Куда ты?

- Я должен открыть проход! – крикнул он на бегу, беспардонно расталкивая встречных магов. Те глядели ему вслед и, наверное, окончательно уверялись в том, что Маркус – уникальный случай магического сумасшествия.
    
Он добежал до комнаты-приемника, лихорадочно стал вспоминать порядок действий для открытия Глубины изнутри, ведь он ни разу не делал этого. От возбуждения и спешки всем мысли разбегались - почему-то Маркус знал, что нужно сильно поторопиться. Он сбивчиво произносил слова перед резным люком в потолке, выделывал руками замысловатые па, надеясь, что выполняет их верно и не устроит массового захоронения. Лаакан как в воду глядел, когда сказал, что, возможно, Маркусу придётся в какой-то важный момент действовать самому, и на всякий случай кое-чему его обучил, в том числе заклинанию отпирания Глубины. Верховный словно предчувствовал: ему на поверхность уже не подняться, но Маркус не придавал этому значения – как-никак, Лаакан стар, а с возрастом маги становятся пессимистичны и мнительны, особенно облечённые властью.
    
Створки люка подались. Маркус заглянул в него, замер, прислушиваясь. В густой  черноте светилась крошечная точка – выход. Маркусу мерещилось где-то там, во тьме, вибрирующее эхо. Точка стала мерцать, как если бы кто-то или что-то попеременно открывало и закрывало источник света, а затем пропала. «Они спускаются!». Он отпрянул от люка и беспокойно затоптался на месте.
    
Через минуту он понял, что не так: эхо в темноте было эхом борьбы, и приближался звук слишком быстро. «Они падают?! А вдруг я обманулся и впустил не тех…» Предположение заставило Маркуса покрыться ледяной испариной. Он суетился у люка, едва не начиная рвать на себе волосы. Вдруг дверь в комнату распахнулась. Маркус обернулся, его сердце на мгновение остановилось – на пороге стоял Лаакан, а за его спиной толпились Белазар, Аш, Нерил, Шинна и целая ватага магов.

- Прости, - пискнула Шинна, - я должна была сказать Хранителям.

- Ничего. Ты… правильно поступила, - выпалил Маркус, стараясь, чтобы голос звучал бодро, но вышло почти истерично.

В этот самый миг кто-то вывалился из люка, завис на секунду над полом и рухнул, превратившись в бесформенную кучу.

- Они здесь! – закричала куча. – Они… Они…

Кто-то ещё свалился на упавших из тьмы. Куча стала расформировываться – трое откатились в разные стороны, пытаясь как можно скорее вскочить на ноги.

- Лиа! О Творцы! – Это Нерил, распихав всех, наплевав на свою конспирацию, бросилась подруге на шею. Секунду они горячо, отчаянно обнимались, глаза обеих заблестели от  слёз, но Лиа сразу отстранила Нерил.

- Мехес здесь! – почти крикнула она, глядя безумными глазами, пальцами впившись ей в плечи.

Но слов уже было не нужно: один за другим из люка в приёмник спускались маги. Сражение вспыхнуло мгновенно.
    
Теснота Глубины могла бы сослужить добрую службу при обороне, но в данном случае вышло наоборот. Маги Лаакана, оказавшиеся на переднем рубеже, не могли развернуться, а сзади на них напирали те, кто не понимал, что происходит, но очень хотел увидеть Избранных. Засверкали вспышки, энергетические залпы, один из магов замешкался и через мгновение упал замертво. Это было дело рук Палетты.

- Не бойтесь смерти, ни своей, ни чужой! – кричала она сквозь разгорающийся хаос. – Спасение мира, великая эволюция идут за нами! Проложить им дорогу – наша священная миссия!
    
Тодор потерял Лию из вида. Направо и налево раздавая магические и физические удары, он пытался пробраться к своим, как он понимал, союзникам. Кто-то схватил его за пальто, Тодор в панике задёргался и ринулся вперёд, оставив пальто в руках неведомого противника. Вокруг, в этом крошечном помещении, царила какая-то пародия на битву. Ей-богу, если бы всё не было так ужасающе серьёзно, Тодор бы рассмеялся, глядя, как маги пыхтят, лупцуя друг друга, но рассеивающиеся трупы под ногами и могильное дыхание смерти у виска были одинаково реальны.

- Проводник! За мной! – Тодор повернулся на голос и увидел лицо того мага. Своего мага. Лаакан глядел на него, и время замерло. Всё вокруг замедлилось, почти застыло. Огни, посохи, руки, головы, крики плыли плавно, как замерзающие во льдах рыбы. Стальные глаза мага слово вошли в глаза Тодора, стали его глазами, зрачки слились, обернулись внутрь, к той Вселенной, что клокотала с изнанки его тела, и понимание снизошло на Тодора, как чистая вода, освежающая сонное лицо. Он понял, не разумом, но сознанием, почему Верховный маг не стал лечить его мать. Он увидел неисчислимое количество тонких нитей, рождающих всё сущее, словно тканый ковёр, и как, потянув за одну из них, меняешь весь узор... Тодор простил Лаакану всё.

- Давай! Давай скорее!

Тодор, всё ещё во власти видения, ухватился за протянутую ему руку. Сильным рывком Лаакан выдернул его из толпы, будто овощ с грядки. Тодор оказался в коридоре.

- Быстрее, ты, Лиа, Хранители – все в Зал кристалла. Вы, - он неопределённо махнул рукой ближайшим магам, - будете защищать вход, пусть даже ценой собственных жизней. Достаточно ясно? – Голосом Лаакана можно было нарезать алмазы. Маги кивнули.
    
Мехес, Палетта и остальные тоже уже выбрались в коридор, оставив в приёмнике груду мёртвых, обездвиженных и бесчувственных тел.

- Лаакан! – прогремел Мехес. – Ты трус! Твои людишки перебили друг друга! Отщепенцы подохли! Все до единого! – Он старался вложить в эти слова как можно больше язвительности и торжества, одновременно пытаясь занять удобную для атаки позицию, что в тесноте и агонизирующей живой массе было не так просто.
Лицо Лаакана окаменело, оно выделялось посреди суматохи, как древний барельеф.

- Ты лжёшь, - прочитал Мехес по его губам.      

- Нет.

Мгновения замешательства Лаакана было достаточно. Мехес взметнул посох, и мощный поток переливчатого синего света, разметав живые преграды, ударил Верховного в грудь, отбросив и его, и тех, кто бежал впереди. Удивлённое выражение лица бывшего наставника отпечаталось перед глазами Мехеса, подобно цветному оттиску на белом пергаменте. На долю секунды в нём поднялся ужас и чувство вины, но такова его доля, ничего не изменить. Кликнув товарищей, он стал надвигаться на противников.
    
Маркус первым понял, что произошло, но не растерялся. Его мозг вдруг заработал на удивление чётко.

- Берите его и в Зал! В Зал! Все туда! Не обращайте внимания ни на что! Нерил, нет!

Задыхаясь, девушка стремительно шла навстречу Мехесу. Она отразила одну магическую атаку, вторую.

- Ах ты мразь! – закричала она, и её крик сорвался на стон. – Как же ты можешь?!

- С дороги! Не то…

Нижний конец посоха Нерил яростно ударил о земляной пол. Своды Глубины загудели, дрожа.

- Ты нас всех похоронишь! – взвизгнула Палетта, а затем её швырнуло через коридор в поредевшую, но не прекращающую схватку толпу.

- У тебя кишка тонка,– зарычал Мехес, - ты, развращённая…

- Заткнись! – Её голос прокатился над головами магов. – Я люблю его! Да! Слушайте вы все! – Ещё один сгусток энергии был отражён её посохом. – А ты, Мехес, умри наконец!

- От твоих жалких ручонок? – В Нерил полетела молния, злобно прогрызающая путь в накалённом воздухе.

- От ручонок возлюбленной и Хранителя, - проговорила Нерил, как молитву, и ощутила наконец свои возросшие силы, тот источник пространственной энергии, который открыло для неё посвящение.

Она отшвырнула молнию, как муху и, аккумулировав всю свою боль, и злость, и отчаяние, и любовь, выплеснула их вовне неудержимой, грозной энергетической лавиной. В последнее мгновение ей помешали – Белазар и Маркус, схватив бьющуюся Нерил в охапку, потащили девушку за остальными. Однако заклинание успело воплотиться, оно ударило в Мехеса и других магов, превратив их скелеты в костяную труху. Только Палетта, успевшая заскочить в комнату, осталась жива.
 
- Что же ты творишь, девочка, - гудел Белазар в ухо Нерил. – Сначала Обряд, потом личные дела.

Нерил бессильно всхлипывала, повиснув на их с Маркусом руках. Никто из них, включая её, не успел увидеть, что Мехес погиб.
    
Они пришли к дверям Зала кристалла. Охранявшие двери маги, среди которых Нерил увидела Шинну, пропустили их внутрь. Избранные с Ашем, Маркусом и Лааканом уже были там. Они все склонились над Лааканом, лежащим на полу на чьём-то пальто. Его лицо выглядело гипсовой маской. Нерил, вырвавшись из держащих её рук, бросилась к нему.

- Лаакан!

Он ответил ей светлым, спокойным взглядом, но прошептал:
- Маркус?

- Да.

- Нерил, прости, но… - Верховный перевёл дыхание, - времени на любовь не осталось. Маркус, ближе.

Тот придвинулся.

- Как я и говорил, тебе придётся занять моё место.

- Но…

- Замолчи. У меня нет сил, возьми мои руки и приложи к своим вискам. Я передам тебе столько, сколько смогу.

Маркус повиновался. Его глаза предательски защипало.

- Я отдаю тебе знания, отдаю мудрость тысячелетий и силу сотен моих предшественников. Отныне ты, а не я, владеешь ей. Сим ты возводишься в Верховные маги.

Аш и Белазар простёрли руки над головой Маркуса. Нерил поняла, что это ритуал признания Верховного Хранителями, всегда сопровождающий наречение, и повторила их жест. От рук Хранителей вокруг тела Маркуса разлился прозрачный свет. Несколько минут никто не смел даже вздохнуть. Лаакан передавал Маркусу знания Верховного так же, как передал знания Хранителя Нерил, а когда всё закончилось, в изнеможении уронил голову на руки Лии, которая обнимала его, забыв все обиды.

- Отнесите меня к Кристаллу, - прошелестел Лаакан.

Маркус, Белазар и Тодор подняли его вместе с пальто и перенесли к подножию великого Кристалла. Бывший Верховный закрыл глаза, и через несколько секунд его грудь опала, а переливчатые частицы заструились к сверкающему магическому камню.

- Он отдал энергию великому Кристаллу. Его путь в этом проявлении завершён, - тихо констатировал Аш.

Нерил зарыдала. Именно здесь, в Зале, они недавно помирились, обрели надежду, робко позволили себе помечтать о будущем. Лиа поникла, а Белазар смахнул с глаз слёзы. Даже Тодор ощутил, как в горле растёт удушающий ком скорби.

- Не хочу быть бесчувственным, но мы должны провести обряд, - сказал Маркус, и будто ему в подтверждение за дверью зала что-то громыхнуло. Он обеспокоенно подумал о Шинне, но долг требовал от него вполне конкретных действий. - Я… я, кажется, знаю, как это делается, - информация сама всплывала в его голове.

- Не робей, мы поможем, - успокоил его Белазар.

Хранители и Маркус встали по четыре стороны от кристалла.

- Проводник, сюда, - Аш указал на место между ним и Белазаром. – Зачинающая, туда, к Нерил и Верховному.

- Ну, начинай. И помоги нам Творцы, - Белазар шумно вдохнул.
    
Маркус заговорил, и его голос, будто существуя сам по себе, разлился по Залу, объял великий Кристалл. Он произносил дотоле неведомые ему слова и наблюдал во тьме сознания невиданные образы. Хранители подхватили заклинание. Четыре тембра слились воедино, подобно гласам стихийных духов. Тодор не знал, что ему делать, но когда настал тот самый миг, он вскинул руки и выкрикнул Слово. Это было самое первое слово в первой из миллиардов Вселенных. То самое, что пророкотало в Пустоте, когда её старший сын, будущий мятежник, родился в горниле Взрыва. Это слово было «Оух» - «Я».
    
Пространство задрожало, в нём стремительно нарастало напряжение, как на поверхности мыльного пузыря, что вот-вот лопнет. Двери Зала распахнулись, с воинственными криками ворвались маги, предводительствуемые Палеттой, но ослепительный белый свет поглотил их. И Зал, и дворец, и изумлённых магов за стеной, и насмерть перепуганных людей в лагере, и Туманные холмы, и хижину Марибель, и зияющую пропасть Разлома, и весь дряхлый, выживший из ума мир. Ноги Тодора оторвались от пола, всё исчезло, он провалился в ничто.