Не хлебом единым...

Во время утренней прогулки, обогнув соседний с нашим шестнадцатиэтажный жилой дом, что стоит около крупного универсама,  мы с собачкой Соней выруливали на дорожку из брусчатой плитки, которая сообщается с небольшим асфальтированным пятачком. На пятачке этом  уютно расположился магазинчик-тонар, а на прилегающем  газоне, возле люка теплотрассы, сердобольный люд облюбовал место для кормёжки птиц всех мастей и величин.
 
Вот и в то утро кто-то из жителей окрестных домов уже позаботился о птичьем завтраке: на порядком вытоптанной многочисленными лапами пернатых полянке большая стайка голубей увлечённо и жадно клевала размельчённый хлебушек и варёное пшено. 

На противоположной стороне зеленеющего майского газона с чёрными торфяными проталинами, на которых ещё не полностью взошла трава, посеянная прошлой осенью в зиму, притаился, вжавшись в тощую травку, чёрный-пречёрный кот с широко раскрытыми глазами. Высоко, как раз над скукожившимся котом, на электрическом кабеле, что подведён от жилого дома к тонару, восседала одна-единственная ворона.
 
И одинокая ворона, и кое-как замаскировавшийся в редкой траве кот – оба они вели пристальное наблюдение: осторожный кот за стайкой голубей, а молчаливая ворона за пушистым охотником. 

Как только кот, навострив ушки, привстал и принял стойку готовности к прыжку, ворона каркнула во всё своё воронье горло добрых три раза, пытаясь выявить  присутствие чужака и оповестить увлечённо клюющих  птиц. Но глупые голуби даже не шевельнулись и не сдвинулись с места.

Вошедший было в азарт охотник от вороньего карканья  моментально осел на задние лапы. Ворона, тузом сидевшая на электрическом проводе и безуспешно пытавшаяся сдать кота голубкам, завидя наше с собачкой приближение, кхыкнула, взмахнула крыльями – и была такова!

Пройдя немного вперёд и остановившись неподалёку от места событий, я оглянулась: по тротуару  стоящего рядом шестнадцатиэтажного дома мягко шествовала пёстренькая кошечка. Встретив так кстати  появившуюся  из-за угла зазнобу, горе-охотник целиком и полностью переключил своё внимание на неё: приветливо ткнулся в мордочку, шепнул ей «мур-мур» да и поплёлся вслед, как на верёвочке привязанный. А стайка голубей, как ни в чём небывало, продолжала трапезничать размельчённым хлебушком и варёным пшеном.