Кинжал

Моему отцу, Настасичу Милану Георгиевичу,
легендарному лётчику и неординарному человеку,
ПОСВЯЩАЕТСЯ.

КИНЖАЛ.

Главы из повести.

Глава 1. Сичко. (с ударением на И)

Данное повествование – это более или менее подробное описание множества таинственных, мистических и просто необъяснимых, но реально происходивших, и частично задокументированных событий. Случались они в течение многих лет в разных местах, и даже в разных государствах. Более того, отголоски и сегодня проявляются в жизни потомков их героев. Очень хочу докопаться до подлинной истории всех происшествий, а также истории некоторых загадочных предметов. Знаю о них уже достаточно, но есть белые пятна. Обращаюсь к знатокам истории III рейха, эзотерики, и просто заинтересованным любителям подобных артефактов. Речь пойдёт, в том числе, и об одном из охотничьих кинжалов Германа Гёринга.  Известно, что рейхсминистр имперского министерства авиации и рейхсмаршал великогерманского рейха носил ещё множество серьёзных титулов, и занимался делами, порою весьма далёкими от любимой им авиации. В частности, он был (а не просто носил титулы) Имперским Лесничим Германии (Reichsforstmeister) и Имперским Егерем Германии (Reichsj;germeister), а также Высшим Уполномоченным по Охране Природы (Oberster  Beauftragte  F;r  Den  Naturschutz).
Один из самых влиятельных людей в нацистской Германии, Гёринг содержал в образцовом порядке лесное и охотничье хозяйство III Рейха. Он назначал и увольнял главных егерей и лесничих, награждал и поощрял отличившихся. Для этой цели по его приказу было разработано и изготавливалось специальное наградное холодное оружие, которое так любили в III Рейхе. В частности, для Гёринга и верхушки егерской службы было изготовлено несколько великолепных кинжалов редкой красоты и изящества. Им полагалась рукоятка из слоновой кости, но Гёрингу нравилась красота рога благородного оленя, и он приказал сделать пару кинжалов с рукояткой именно из такого материала, который, в принципе, предназначался для оружия более низкого ранга. Это были любимейшие кинжалы Высшего имперского егеря.
Кроме того, как и большинство самой верхушки правителей Германии того времени, включая и самого Адольфа Гитлера, он увлекался мистикой всерьёз занимался эзотерикой, принимая участие в самых таинственных проектах Аненербе (Ahnenerbe), и дружил с сильнейшими медиумами и экстрасенсами Германии. И вот, в ходе Второй Мировой войны, в 1943 году, в Германии получил дальнейшее развитие один интересный проект, по которому люди, наделённые экстраординарными способностями должны были помогать вермахту в уничтожении труднодоступных, и скрытых целей. В данном случае речь шла об определении мест базирования югославских партизан. Они доставляли немцам очень много хлопот и неприятностей. Громили в горах колонны войск, блокировали и уничтожали перевозку топлива, продовольствия, и практически сорвали снабжение немецких войск. Ещё осенью 1941 года активность партизанского движения помешала немцам перебросить под Москву из Югославии шесть элитных дивизий вермахта, а это более 60 000 солдат, которых немцам очень не хватало в битве за Москву.  Партизаны громили немецкие гарнизоны, взрывали мосты и железнодорожные пути, а потом скрывались в горах, и найти их там было сложнее, чем пресловутую иголку, спрятанную в стоге сена. В 1943 году терпение у Гитлера лопнуло, и он приказал любыми способами избавиться от этой занозы в заднице вермахта. На совещании в ставке было принято решение привлечь к решению проблемы одного из любимчиков Адольфа,  экстрасенса из Аненербе.
Вот тут мы подошли к самому интересному: мне так и не удалось установить фамилию этого таинственного господина. О нем известно, что это была незаурядная личность во многих отношениях. Блестящий спортсмен, прекрасный стрелок, любитель жизни во всех её проявлениях, тем не менее был засекречен так, что его настоящее имя не известно практически никому. Даже друживший с ним Гёринг, когда дарил ему свой кинжал, приказал выгравировать на ножнах не имя обладателя, а следующую надпись: Ehrenhirschfanger  Dem  Besten  Schutzen  4  komp  G.S.B.  то есть «Почётный добытчик оленей – лучшему стрелку». Интересно, что на подаренном ему перед этим лично А. Гитлером наградном пистолете Вальтер Р-38 тоже не было выгравировано подлинного имени этого господина, поэтому впредь будем называть его по инициалам G.S.B., или просто Джи Би. Об отношении в нему Гёринга говорит хотя бы тот факт, что подаренный кинжал был гораздо красивее оформлен, и богаче украшен гравировками, чем тот личный кинжал самого Гёринга, который сегодня хранится в музее мирового оружия в Лиме.
Было решено послать Джи Би в Югославию, чтобы он там, на месте, используя свои способности, помог открыть тайные базы местных партизан. В помощь ему была определена ещё пара специалистов со сверхспособностями, и Гёринг лично попросил таинственного Джи Би вылететь с коллегами на место как можно скорее. Что тот, не откладывая, и сделал.
Деятельность Джи Би со товарищи оказалась более чем успешной. Были обнаружены и разгромлены с воздуха авиацией Гёринга, а потом добиты на земле несколько партизанских отрядов. Исключив предательство в своих рядах, штаб партизанского движения Югославии вскоре узнал реальную причину страшных неудач и потерь. Понимая, что всё движение под угрозой, штаб решил любой ценой найти и устранить руководителя и самого сильного медиума группы экстрасенсов из Германии. Когда с помощью разведки местожительство таинственного мага было установлено, в штабе решили не атаковать большими силами, так как в этом случае, огромные потери были бы неизбежны, а попытаться устранить Джи Би с помощью хорошо подготовленного ликвидатора. Среди югославских партизан такие были. Они занимались в основном тем, что просто расстреливали немецких офицеров там, где только заставали: в городе на прогулке, при входе в рестораны, кинотеатры, и так далее. Часть из них (особенно молодые, мальчишки 14 – 16 лет) действовали очень дерзко. Приблизившись к цели, парнишка выхватывал пистолет, делал несколько выстрелов в грудь и голову офицера, и после этого пытался спастись бегством. Это удавалось далеко не всегда, даже правильнее сказать – редко. Спасения для немца, после такого нападения, тоже не было. Офицеры боялись таких мальчишек как огня, но не станешь же стрелять в каждого встречного подростка! Их старшие и опытные товарищи действовали более осмотрительно, а прошедшие диверсионные и разведшколы были вообще малоуязвимы.
Для устранения Джи Би и был выбран именно такой профи. Молодой, ему ещё не было и двадцати, комиссар одного из разгромленных партизанских отрядов, а по совместительству и хорошо обученный аттентатор с позывным Сичко. Надо сказать, что позывные в югославских партизанских отрядах были практически обязательным атрибутом общения. Это был один из элементов конспирации, не самый худший, и даже очень полезный. Все знали друг друга только по подпольным прозвищам, и это часто спасало при провалах. Позывными часто становились детские, школьные прозвища, и это вовсе не выглядело нелепо.
Чтобы выполнить порученное ему задание, Сичко, как и всегда в подобных случаях, вооружился двумя пистолетами, на одном из которых был напильником сточен выступ, удерживающий механизм на взводе после каждого выстрела, благодаря чему, после нажатия на курок, производилась автоматическая стрельба. Пистолет подряд выстреливал все 9 патронов. У того, кому доставалась подобная очередь, не было никаких шансов выжить. Поэтому «осечек» у Сичко никогда не было, и тот, кого следовало убрать, уходил из этого мира навсегда. Второй пистолет был обычным, и предназначался для прикрытия от возможной погони. Надо сказать, что стрелял он одинаково великолепно с обеих рук, что и делало его особо опасным для врагов, и почти неуязвимым для погони. Кроме того, в карманах его куртки всегда лежали две лимонки, и эта, правильно применяемая карманная артиллерия, давала дополнительные шансы уйти живым после выполнения задания.
Джи Би жил в отдельном, хорошо охраняемом домике, а на работу его возили на бронетранспортёре, хотя до работы в штабе немецких войск было совсем недалеко. В тех домиках, расположенных в очень живописном месте, до войны жила высшая знать Королевской Югославии, с началом войны эмигрировавшая по большей части в Англию, вместе с королевской четой. Прекрасные уютные дома стояли пустыми, и очень приглянулись командованию вермахта, а после войны – пришедшим к власти коммунистам.
Каким-то чудом Сичко удалось проникнуть внутрь дома. В отсутствии жильца охрана была не столь бдительна, позволяла себе расслабиться, этим и воспользовался аттентатор.  Его простой план состоял в том, чтобы бесшумно ликвидировать вернувшегося хозяина с помощью струны от рояля, и под покровом ночи, тихо покинуть этот дом. Для этого он, не мудрствуя лукаво, закрылся в туалетной комнате, ожидая пока зов природы не приведёт сюда экстрасенса. Но что-то пошло не так. Час проходил за часом, а вернувшийся домой хозяин в туалете не объявлялся. Толи обострённое чувство самосохранения не давало ему зайти в туалет, толи на это были другие причины, но факт оставался фактом, Джи Би в туалет так и не пришёл. Судя по времени, уже наступила ночь. Приходилось воспользоваться планом Б.
Сичко бесшумно вышел из туалетной комнаты и направился в кабинет хозяина, который одновременно служил ему и спальней (или: служивший ему одновременно и спальней). Джи Би сидел за письменным столом и внимательно рассматривал карту местности. Он был очень сосредоточен, представляя себе местность, обозначенную на карте, и внимательно рассматривая каждую складку рельефа местности в поисках возможных следов партизан, или их лагеря. Эта сосредоточенность отвлекла его от сигнала опасности, который уже подавал его мозг. Уловив малейшее движение, он поднял голову, и его рука молниеносно выхватила пистолет из висящей рядом кобуры. Выстрелить он не успел, хотя и сумел повернуть руку с пистолетом в сторону нападавшего. Такая скорость реакции была за пределами человеческой возможности, двигаться быстрее уже не позволяли законы физики, а именно инерция. В этот момент целый рой из девяти пуль вонзился в его грудь, переломал рёбра, разорвал сердце, продырявил лёгкие, и отбросил всё тело назад, к стене. Но голова всё ещё анализировала происходящее, и Джи Би даже успел рассмотреть убившего его молодого человека. Сичко тем временем, понимая, что через пару секунд его тоже ждёт град пуль от телохранителей Джи Би, отбросив свой пистолет с пустым магазином, схватился за ствол пистолета в падающей руке умирающего эзотерика. В этот момент произошло нечто невообразимо странное. Джи Би и Сичко встретились взглядом и время на секунду остановилось. Всё выглядело как стоп-кадр в кино. Они смотрели друг другу в глаза. Оба молодые, красивые, кареглазые, чем-то похожие парни. Враги, но в глазах не было ненависти. Была сосредоточенность. Оба перед этим делали своё дело. Сичко отчётливо почувствовал, что в нём происходят странные перемены. Время перестало существовать. Изменилось ощущение пространства вокруг. Появились новые сигналы, рвущиеся прямо в мозг. Всё стало обостряться. Цвета стали ярче, запах пороха, висевший в воздухе, стал почти невыносимым. И вдруг включился неподдающийся описанию звук, звук звенящей тишины в комнате, и топот ног где-то за её пределами. Стоп-кадр закончился. Глаза Джи Би потухли и закрылись. Сичко перехватил пистолет за рукоятку и тут его взгляд привлёк красивый, сверкающий золотом кинжал на столе убитого им человека. Зная по опыту, что патроны кончаются, а нож никогда, Сичко прихватил и его, сунув во внутренний карман своей специально сшитой для таких операций куртки. Тем временем странные ощущения продолжились. Он совершенно по-новому почувствовал, через сколько секунд откроется дверь, и в комнату ворвутся телохранители эзотерика. Понял, вернее почувствовал, что в кустах за окном находятся два вооружённых человека. Четко знал, что ему нужно делать, чтобы попытаться выжить.
В окно, выходившее в сад, полетели обе лимонки, а вслед за двойным взрывом, выпрыгнул он сам, и сразу ломанулся в аккуратно подстриженный кустарник, росший вокруг дома. Автоматные очереди косили ветки вокруг, но бог или провидение были на стороне молодого боевика: его не задела ни одна пуля. Правда, с задания не вернулись два паренька – партизана, посланные командованием, чтобы подстраховать отход Сичко из охраняемой зоны. Убили их немцы, или вылетевшие из окна лимонки, так и осталось неизвестным. Сам Сичко, что называется – до конца жизни, считал себя виновным в их гибели. Более того, он был убеждён, что, ничего не зная об их существовании и месторасположении, сам положил этих ребят, расстреливая всё вокруг, и прокладывая себе путь к свободе и безопасности.
Уже на конспиративной квартире Сичко рассмотрел свои трофеи. И пистолет, и кинжал оказались раритетными, с дарственными гравировками. Он понял, что если останется жив в этой войне, в чём он, собственно говоря, и не сомневался (ну не могут же убить именно ЕГО, такого молодого, умного и ловкого парня), то оставит себе эти игрушки навсегда, на память о своих военных приключениях. Позже, анализируя события, Сичко вдруг вспомнил рассказы своей бабушки о том, что настоящие колдуны не могут умереть, не передав свой дар (или проклятие) другому человеку, и будут корчиться в муках, пока эта передача не произойдёт. Бабушкины сказки стали походить на произошедшую реальность. Это надо было обдумать, понять и прочувствовать окончательно…


Глава 2. Мария Оршич.
 
В тишине кабинета главного медиума общества Vril Марии Оршич резко зазвонил телефон. Она рассматривала чертежи и перечитывала собственные записи, но за секунду до того, как раздался звонок, она перевела взгляд на телефонный аппарат и поднесла руку к трубке. Бесстрастный женский голос произнёс: Мария Оршич? С вами будет говорить рейхсфюрер СС господин Гиммлер.  Рейхсминистр внутренних дел Германии заговорил резко и отрывисто.  Чудовищное раздражение слышалось в каждом его слове.  "Вы знаете, что произошло?" - спросил он.  На вашей исторической Родине убит наш лучший сотрудник – Джи Би.  Вы же его хорошо знали.
Конечно - ответила Мария - я почувствовала, что с одним из нас произошло что-то очень нехорошее.  В это трудно поверить, мы считали его практически бессмертным.  Что случилось -  спросила она -  он попал под какую-то чудовищную бомбежку?  Его способность предвидеть опасности была почти запредельной.  Мне трудно представить, что могло случиться.
- Именно это я и хочу знать.  Сейчас я знаю только то, что кто-то подошел к нему вплотную и всадил в грудь 9 пуль из пистолета.
— Это практически невозможно - возразила Мария
- Но это произошло, и это факт. Я хочу услышать от вас, как это могло произойти.  Мне нужно это знать.  Я прошу вас отбросить все дела и заняться исключительно этим вопросом.
- Когда точно это произошло и где он сейчас?
- Сейчас его тело самолетом перевозят в Берлин. Самолет приземлится через несколько часов.
- Хорошо я его встречу, и, если с момента гибели прошло менее 3 суток, думаю, мне удастся получить достаточно подробные сведения.
- Я буду ждать вашего доклада в любое время дня и ночи.  Сообщите мне сразу, как только вам удастся что-нибудь узнать.  А что вы можете сказать сейчас, как такое вообще могло произойти?  Мы считали подобное развитие событий практически невозможным! - негодование и раздражение рейхсминистра звенело в каждом слове.
- Сейчас трудно сказать. Могу только предположить, что подойти на расстояние выстрела и открыть огонь мог только такой же человек, каким был сам Джи Би, то есть, конечно, не простой человек.
- Тем хуже. Если у них есть такой человек, то я хочу знать о нём всё. Более того, я хочу, я требую, чтобы этого человека не стало. Вы сделаете это. Неважно каким способом. Я жду доклада.
Гиммлер положил трубку.
Мария задумалась. Произошедшее выходило за все рамки.  Она сама, да и все ее друзья и коллеги по Аненербе считали Джи Би практически неуязвимым.  Его способность чувствовать опасность была за гранью фантастики, и, тем не менее, факт остается фактом: Джи Би убит.

Мария Оршич – одна из самых таинственных личностей в истории III Рейха. Мало того, что практически все данные, связанные с жизнью и деятельностью Марии Оршич были засекречены, так и впоследствии многие учёные и историки, которые пытались собирать о ней материалы, подвергались такому остракизму со стороны властей и «авторитетов» научного мира, что скоро прекращали всяческие попытки узнать правду об этой женщине. Единственный человек, который осмелился бросить вызов этому заговору молчания, был известный исследователь немецкого оккультизма, доктор философии, оксфордский историк Николас Гудрик-Кларк. Он нарушил табу и посвятил описанию найденных документов отдельную главу в своей книге «ЧерноеСолнце», хоть и назвал это «мифом современного неонацизма».
 
Мария Оршич возглавляла в Аненербе общество Вриль (Vril  Gesellschaft). Она сама создала это общество вместе с такой же красавицей Трауте из Мюнхена, талантливым медиумом Сигрун (Sigrun), и ещё несколькими девушками, ставшими её верными подругами.  Все они умели подключаться к информационному полю и черпали оттуда необходимую Рейху техническую информацию.  Мария, разумеется, была самой талантливой из них.  Все они носили длинные волосы в виде причёски «конский хвост» и считали, что это помогает им подключаться к высшему источнику информации. Волосы служили им антенной. Об этих девушках сохранилось крайне мало информации и всего несколько фотографий по которым видно, что Мария была женщиной фантастической красоты. Известно, что ее мать была из Вены, и сама Мария тоже родилась в Вене, но ее отец был из Загреба, отсюда и фамилия. В 19 лет она переехала в Берлин к своему жениху. Обладая незаурядными способностями, вскоре Мария оказалась в Аненербе и, подобрав в группу талантливых девушек, создала и возглавила мистическое общество Вриль. Многие историки считают, что успехи немцев III Рейха в создании самой передовой авиационной и ракетной техники, и даже разработке летающих тарелок, во многом определялись умением этих девушек считывать информацию из мирового информационного поля. Сама Мария утверждала, что информацию она получает из звёздной системы Альдебаран в созвездии Тельца. По её утверждению, когда-то именно пришельцы с Альдебаран создали на Земле Шумерскую цивилизацию.
В 1945 году, когда советские войска уже форсировали Одер и до Берлина оставалось каких-нибудь 70 км, Мария с мужем и со всей своей группой исчезли самым таинственным образом. 11 марта 1945 года Мария Оршич разослала всем членам общества Туле (нем. Thule - Gesellschaft — немецкое оккультное и политическое общество, зародившееся в Мюнхене в 1918 году) письмо, которое заканчивалось словами “Niemand  Bleibt  Hier” (здесь никто не остается). Больше никаких достоверных сведений о Марии и её группе не существует. Их никто и никогда не видел, что породило множество слухов о том, что Мария улетела и навсегда покинула землю. Сложно говорить что-нибудь вразумительное об этой выдающейся женщине, ибо очень странно, что её деятельная натура не проявилась ни в Аргентине, куда эмигрировало большинство покинувших родину немцев, ни в какой-либо другой стране. Маловероятно, чтобы вся группа таких одарённых людей погибла в горниле войны. Невольно начинаешь верить, что группа Марии Оршич с помощью неизвестных нам средств переместилась в область, недоступную современной науке. В другое измерение? На Альдебаран? Ответа нет…

Телефон зазвонил снова. Мария уже знала, что на этот раз звонит генеральный секретарь Аненербе, оберфюрер СС Вольфрам Зиверс.
- Я только что разговаривал с Гиммлером. Он в бешенстве. Кричал, что убит друг рейхсмаршала Гёринга, и что он не успокоится, пока это дело не будет закрыто.
- Знаю, он звонил и мне. Требует, чтобы я лично разыскала и уничтожила человека, убившего Джи Би. Я ему что, наёмный убийца?
— Это он сгоряча. Он знает, что подобную миссию может выполнить только человек с незаурядными способностями. Но он знает и то, как важна для Рейха Мария Оршич, и не станет тобой рисковать. Ты должна подготовить все материалы по этому делу.  Постарайся, девочка!
- Хорошо Вольф. Я еду на аэродром, встречать тело Джи Би. Пока.
Мария положила трубку. Она вышла на улицу, села в спортивного вида обтекаемый Мерседес (подарок мужа), и лихо закрутив руль, выскочила на шоссе.
На аэродроме её уже ждали. Самолёт с Джи Би приземлился полчаса назад, и гроб с его телом перенесли в просторный ангар. Он стоял на большом металлическом столе, света в ангаре было достаточно. Мария посмотрела на офицера, стоящего у входа, и тот сразу подошёл к гробу, открыл переднюю часть крышки и вернулся на своё местоу двери.
Мария подошла к гробу. Она немного знала Джи Би. Они не были друзьями, но иногда встречались по служебной необходимости. Лицо Джи Би, как и положено покойнику, не выражало никаких эмоций, было спокойным, как в глубоком сне. Мария знала, что дух покойного ещё не покинул общего с телом пространства и находится поблизости. Она взяла Джи Би за руку и закрыла глаза. Рука не была холодной, даже несмотря на то, что салон самолёта не обогревается, а на высоте царит постоянный холод. Через секунду в голове Марии появилось чувство тревоги, возник образ комнаты, лежащей на столе карты, и приближающегося красивого молодого человека с двумя пистолетами в руках. Мария мысленно потянулась к «своему» оружию, но в этот момент один из пистолетов в руке молодого человека застрочил как настоящий автомат, выплюнув в её сторону целый рой пуль. Она почти физически ощутила, какие страшные разрушения в «её»грудной клетке произвёл этот ужасный рой. Она понимала, что одна, и даже две пули не убили бы «её», но эта очередь буквально разворотила грудь и отбросила её назад, к стене. Мария увидела «свою» руку с пистолетом, которая так и не успела повернуться в сторону нападающего, потом увидела, как рука молодого человека перехватывает «её» пистолет. В этот момент произошел прямой физический контакт между Джи Би и нападающим. Они смотрели в глаза друг другу и Джи Би, чтобы облегчить свою участь в «другом» мире, за секунду передал свой дар (или своё проклятие) убившему его молодому человеку. Картинка в голове Марии стала распадаться на фрагменты и погасла. Джи Би был мёртв. Она коротко взглянула на офицера и направилась к выходу. Офицер открыл перед ней дверь и потом подошёл к гробу Джи Би, чтобы закрыть крышку. Мария села в машину и поехала в свой офис.
Вернувшись к себе, после недолгого раздумья, Мария подняла трубку телефона и попросила соединить её с канцелярией, а потом и с самим рейхсфюрером СС Гиммлером.
- Соединяю - сказал тот же, что и накануне женский голос – рейхсминистр ждёт ваш доклад.
- Слушаю, Гиммлер.
- Рейхсфюрер, я встретила самолёт с телом Джи Би, как вы приказали, и мне удалось получить некоторые сведения.
- Внимательно слушаю.
- Убийца был один, одиночка с одним, по крайней мере, модифицированным пистолетом, который может стрелять очередью, как автомат. Ему удалось так близко подобраться к нашему другу потому, что он тоже обладает незаурядными, чтобы не сказать, уникальными способностями. Вторая причина его успеха в том, что Attentat произошёл в тот момент, когда Джи Би с головой был погружен в изучение карты и представление местности в районе действия югославских партизан. Это отвлекло его, и извещение об опасности он почувствовал лишь в последний момент, так как поле нападавшего было экранировано его выдающейся способностью оставаться незаметным.
- Вы увидели убийцу?
- Смутно. Я же сказала – у него мощнейшее биополе.
Мария даже сама не сразу поняла, почему она ответила именно так, но она безоговорочно доверяла своей интуиции, а та подсказывала ей, что пока не стоит говорить, что противника она видела очень отчётливо. Но и лгать она не могла и не хотела: а вдруг того схватят.
- Особые приметы есть? – в Гиммлере заговорил полицейский.
- Разве что очень молод и красив, брюнет.
- Поможете составить фотопортрет.
- Конечно, насколько смогу. И ещё, господин рейхсминистр, у нападавшего остался пистолет Джи Би.
Последнее она ввернула очень вовремя. У Гиммлера не осталось никаких сомнений в правдивости её информации, полученной столь магическим образом.
- Да, - сказал он – по нашим данным у Джи Би исчез не только наградной пистолет, но и очень ценный кинжал, подарок рейхсмаршала Гёринга Джи Би, как лучшему стрелку.
Ждём от вас описание внешности и портрет преступника, мы передадим его в Югославию и схватим злодея.  Хайль!
Положив трубку, Мария задумалась. Она, безусловно, верно служила Третьему Рейху, но, когда речь шла о людях с выдающимися паранормальными способностями, коих было слишком мало на этой земле, её убеждения в служении высшему разуму брали вверх над сиюминутными интересами тех или иных политических игроков. Гибель каждого человека, обладающего знаниями, невосполнимыми для развития цивилизации в целом, с её правильной точки зрения была недопустима. Поэтому она знала, что не будет участвовать в ликвидации неизвестного ей молодого человека на исторической родине её отца. Портрет, созданный по её описанию, был весьма расплывчатым, хоть и имел определённое сходство. Подставлять себя перед самой верхушкой командования Германии Марии Оршич тоже было совсем не с руки. 

Attentat - покушение на жизнь; террористический акт.
Контакт.

После удачного покушения на Джи Би Сичко явно почувствовал произошедшие с ним серьёзные перемены. Если раньше он, доверяя своей интуиции, был просто удачлив, то теперь он ощущал своеобразную неуязвимость. Он был молод, силён, красив, и поэтому происходящие с ним метаморфозы воспринимал как нечто естественное. Они его не пугали, а забавляли. Он искренне удивлялся, когда понимал, что другие люди не способны и на сотую долю того, что доступно ему. А поскольку шла война, то эти новые качества были более, чем кстати. Идя на очередное задание, он легко обходил все патрули и ловушки противника, заранее чувствовал все возможные затруднения и подвохи, предвидел ход развития событий. О его везучести стали ходить легенды, а все молодые и даже опытные бойцы их отряда считали за честь идти с ним на очередное задание, если одиночке оно было не под силу. Например, когда надо было переправить партию оружия или взрывчатки в другое подразделение, или организовать засаду колонне вражеских автомобилей. Все точно знали, что пойти на операцию с Си;чко, это почти гарантированно выполнить задание и при этом остаться в живых. Подобная доблесть не осталась незамеченной, и уже через два месяца Си;чко стал комиссаром своего партизанского отряда. Верховное командование партизанских соединений наконец сообразило, что микроскопом, конечно, можно забивать гвозди, но лучше использовать этот прибор по более правильному назначению. Си;чко получил задание на внедрение в среду оккупационных войск и сбор секретной информации для командования антифашистских сил.
На выполнение приказа у молодого человека были все возможности. Дело в том, что он вырос в Войводине, автономном крае Сербии, в котором компактно проживали этнические венгры и этнические немцы на территории Югославии ещё со времён Австро-венгерской Империи. Его друзьями по школе и по играм во дворе были такие же, как он, мальчишки из венгерских и немецких семей. Разногласий никаких не было, наоборот, была мальчишеская дружба, приключения и игры, во время которых, все с детства говорили на трёх языках, легко переходя с одного на другой, как собственно, и их родители, хорошо знавшие языки своих соседей. Здесь почти каждый был полиглотом. Благодаря такому детству, выдать себя за этнического немца (наполовину, по матери) и даже получить соответствующие документы, не составляло особого труда. Сичко вернулся в отчий дом и, будучи студентом архитектуры, получил документы, открывшие ему путь в офицерские и спортивные клубы, стал заводить «дружбу» с местной элитой. Он записался в Клуб любителей боевого английского бокса (был и такой), который посещал вместе с молодыми офицерами вермахта. Здесь и пригодилось совершенное знание немецкого и венгерского языков, так как венгерских войск было в регионе предостаточно. В штаб командования югославских партизан потекли бесценные данные о передвижениях войск и грузов, о готовящихся операциях, информация, которой беспечные молодые люди делились между собой в спортивных клубах и ресторанах. Благодаря этому, успехи партизанбыли выше всяческих ожиданий, и оккупационное командование насторожилось, заподозрив утечку информации. Обо всём докладывалось на самый верх, а там вспомнили про таинственную гибель Джи Би. Сложить два и два было просто, и наступил момент, когда в кабинете Оршич опять зазвонил телефон, и рейхсфюрер СС Гиммлер, голосом, не терпящим возражений, сказал:
- Госпожа Оршич, вам придётся вылететь на место гибели нашего друга, и там на месте помочь захватить или ликвидировать этого неуловимого преступника. Это приказ. Он нам очень и очень вредит, а может навредить ещё больше. Я прикажу подготовить для вас самолёт. Вам позвонят. Хайль!
Мария летела в достаточно комфортабельном салоне военного самолёта, разрисованного на всякий случай огромными красными крестами. Он должен был доставить её на территорию оккупированной Югославии. Мария чувствовала себя спокойно, т.к. не предвидела серьёзных изменений в своей судьбе. Она пока понятия не имела, где искать неуловимого «преступника», но нисколько не сомневалась, что отыщет его без особого труда, т.к. такая яркая личность должна была оставлять в пространстве яркие следы, а уж считывать эти следы она умела. Другой вопрос, что делать, когда она его найдёт? Передавать его в руки гестаповских палачей, и тем более убивать, она не собиралась, но так как отчёт перед Гиммлером должен быть безукоризненным, было необходимо как-то вывести его из игры. Задача не из лёгких. Мария, при всей её одарённости, всё равно оставалась женщиной, а потому, как и любая красивая женщина, знала, как общаться с мужчинами, в том числе и неординарными. Пусть всё идёт как идёт, решила она.
Для неё было некоторой неожиданностью, что на аэродроме её встречал сам Вильгельм Берендс (Behrends), один из руководителей оккупационного режима, группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции. Кроме всего прочего, он был другом убитого не так давно в Праге Рейнхарда Гейдриха, шефа Главного управления имперской безопасности (РСХА), обергруппенфюрера СС и генерала полиции. Одного из инициаторов холокоста и «окончательного решения еврейского вопроса». На похоронах Гитлер назвал Гейдриха «Человеком с железным сердцем», а дружба с Рейнхардом во многом характеризовала и самого Вильгельма Берендса.
- Какая честь! – холодно сказала Мария. Берендс как будто и не заметил этой прохлады в голосе.
- Не удивляйтесь. Мне позвонил сам рейхсфюрерГиммлер и знаете, что он сказал? -  Мария взглянула с интересом - Он сказал: «Если Мария потребует у вас дивизию, вы обязаны выделить ей лучшую дивизию СС для выполнения сверхсекретной операции на территории Югославии».
- Будьте спокойны, группенфюрер, очень маловероятно, что мне потребуется дивизия. У меня совсем другие методы работы.
- В любом случае, я всегда в вашем распоряжении – сказал Берендс, распахивая перед Марией заднюю дверь роскошного Хорьха – из соображений безопасности мы приготовили вам комнату прямо в нашем управлении.
— Вот это лишнее, и совершенно ни к чему. Отвезите меня в приличный отель. Надеюсь, здесь такой найдётся?
- Разумеется, как прикажете.
Водитель закрыл дверь с разместившимся на переднем сидении генералом, и мощная машина понеслась в сторону города. Мария с интересом рассматривала красивые пейзажи родины своего отца, и чувствовала, что эти картины близки и знакомы ей так же, как и картины пригородов блистательной Вены, где она провела своё детство. 

Сичко вошёл в ресторанный зал немецкого офицерского клуба. Он был абсолютно спокоен. В кармане у него лежали настоящие документы этнического немца, студента архитектуры, и члена клуба планеристов и пилотов – любителей. Здесь он появлялся не в первый раз и даже завёл знакомство с молодым пилотом люфтваффе, который приглашал его на тренировки в секцию боевого бокса, очень эффективной системы самообороны, разработанной англичанами. На сей раз Сичко пришёл разведать обстановку. Задание, полученное от командования, не было категоричным, таким, которое требовалось выполнить любой ценой. Им дорожили, он добывал очень ценные и необходимые командованию сведения. Тем не менее, пред ним поставили задачу попытаться устранить не какого-то полковника N, а ни много ни мало, самого группенфюрера СС, генерал-лейтенанта полиции Вильгельма Берендса. Очень странное, но, тем не менее, успешное проведение в Праге операции «Антропоид» (кодовое название операции по уничтожению Рейнхарда Гейдриха, исполняющего обязанности имперского протектора Богемии и Моравии) не давало покоя командованию армии югославских партизан. Гибель начальника Главного управления имперской безопасности, заместителя имперского протектора Богемии и Моравии обергруппенфюрера СС и генерала полиции Гейдриха была не только странной, но и мистической. Незадолго до покушения он из тщеславия примерил корону Чешских королей – корону Святого Вацлава. По одной из легенд, тот, кто наденет корону Св. Вацлава или даже просто примерит её, не имея на то никаких прав, будет проклят и вскорости умрёт. 27 мая 1942 года два члена чехословацкого Сопротивления, Йозеф Габчик и Ян Кубиш, которых специально подготовили в Лондоне английские спецслужбы, устроили засаду на пути открытого кабриолета Рейнхарда Гейдриха. Уверенный в собственной безопасности, он ездил по Праге даже без охраны. Йозеф Габчик, вооружённый самым примитивным пистолетом-пулемётом «Стен» (первый вопрос: почему он выбрал такое убогое оружие?), выскочил перед автомобилем Гейдриха, но «Стен», конечно же, заклинило после осечки. Ян Кубиш метнул в машину самодельную гранату (второй вопрос: почему именно самодельную?), но промахнулся, и граната взорвалась не в автомобиле, а рядом с ним. Тем не менее, осколки ранили Гейдриха. Сначала он ничего не почувствовал, и даже попытался преследовать убегающих участников сопротивления, покушавшихся на него среди бела дня. Гейдриха прооперировали, врачи объявили раны неопасными, и что жизни генерала ничто не угрожает, и всё же, через несколько дней, 4 июня Гейдрих скончался. Третий и главный вопрос: от чего скончался легко раненный Гейдрих? Действительно сработало проклятие чешских королей? Уже 18 июня исполнители покушения были найдены и убиты вместе с большой группой поддержки этой операции. Покушение имело ужасные последствия для Чехии, но поднимало престиж Движения Сопротивления. Югославскому командованию очень хотелось повторить успех чехов, убрать одного из руководителей своего оккупационного режима Вильгельма Берендса, отправив его к праотцам и, кстати, к своему большому другу Рейнхарду Гейдриху.
Задание было заведомо суицидальным, но тщеславие молодого человека и сопутствующая удача толкали его на безрассудство. Подобраться к Берендсу или выследить его в одиночку было нереально. Сичко наведывался в места, куда сам имел доступ, и где теоретически мог появиться группенфюрер СС, например, таким местом мог быть ресторан офицерского клуба.
Вечерняя обстановка была обычной, но, тем не менее, Сичко почувствовал – что-то не так. Он не чувствовал угрозы своей жизни, как это бывало на операциях, но он был как-бы под непонятно откуда исходившим наблюдением. Заработали инстинкты самосохранения, рука приготовилась выхватить пистолет, но поскольку чувства опасности не возникало, всё это было очень странно. И вдруг в голове, как будто очень издалека, стал слышан приятный, успокаивающий женский голос. Сичко стал различать слова. Голос спокойно повторял: Не надо оружия, не надо оружия, тебе ничто не угрожает. Хоть это и походило на сумасшествие, и голос раздавался прямо в голове, Сичко уловил направление сигнала. Он медленно повернулся и увидел за дальним столиком привлекательную даму.
- Всё правильно - сказал голос – это я. Вы можете подойти. Это абсолютно безопасно.
Сичко на секунду задумался. Такое с ним было впервые. Но в любом случае надо было что-то делать, он принял решение и спокойным шагом направился к столику дамы. Подойдя ближе, он увидел женщину, хоть и не очень молодую, но настолько красивую, что её хотелось рассматривать как талантливую картину, как произведение искусства, а поскольку правила приличия подобного не допускали, мужчина невольно оказывался в сложной ситуации.
- Вы можете присесть – уже в голос сказала дама – меня зовут Мария, а вас? – женщина явно наслаждалась произведённым впечатлением.
- Милан – коротко ответил Сичко. Он назвал своё настоящее имя, потому что именно оно, и было в его документах. – У вас своеобразный способ знакомиться.
- Обычный, как у всех. Я называю своё имя и спрашиваю имя собеседника – улыбнулась дама.
- Я не об этом. Думаю, вы меня поняли. И вы можете так с любым?
- Нет, конечно. Только с такими как вы, и как я сама. Мы особые люди, и вы об этом безусловно догадывались.
— Это интересно.
- О, - засмеялась женщина, - Когда мы познакомимся поближе, и я буду уверена, что вы не будете хвататься за пистолет, я расскажу вам столько интересного, что вы сейчас и представить себе не можете.
- Почему я должен хвататься за пистолет? Я что, похож на параноика?
- Нет, ни в коем случае! С нервами у вас всё в полном порядке. Просто я знаю о вас то, что никто не должен знать.
- В самом деле? – Сичко снова насторожился – расскажете?
- Только не сейчас.
- Тогда скажите хотя бы, – кто вы?
- Ваш друг, хоть вам сейчас и трудно в это поверить. Что будете на ужин? – Дама жестом подозвала официанта.
Тысяча мыслей роились в голове Сичко, пока за ужином шла ничего не значащая светская беседа. Он понимал, что поддался на какое-то запредельное обаяние этой женщины, но поскольку не чувствовал с её стороны никакой угрозы, проанализировав ситуацию, решил, что двум смертям не бывать, и отдался течению событий… Если бы не разница в возрасте, он, наверно, моментально влюбился бы в эту таинственную женщину. Она же, в очередной раз во время их беседы, прочитала его мысли.
- Да, - как прежде улыбаясь, сказала она, - думаю, мы почти одного возраста с вашей мамой.
- Этого не может быть!
- Увы, может! Ужин закончен, проводите даму? Тем более, что делать вам здесь больше нечего.
- Что это значит?
- Когда пообещаете не убивать меня на месте, я вам расскажу.
- Клянусь всеми святыми! – слова сопровождались натянутой улыбкой.
Мария наклонилась к самому уху Сичко и прошептала: «Ни сегодня, ни в ближайшие дни, господин Берендс здесь не появится!»
«Она тоже из Сопротивления!» мелькнуло в голове Сичко – «больше ни одна живая душа не знала о его задании». – Я вас провожу домой – сказал он.
- На улице меня тоже не убивайте, - улыбнувшись в очередной раз своей обворожительной улыбкой сказала Мария.
- Да бог с вами, Мария, не стреляю я в красивых женщин. А привычки меняю редко…
Стоял тёплый летний вечер. Война была где-то далеко и напоминала о себе обилием людей в форме и военными патрулями. Но к Марии и Сичко это, казалось, имело весьма отдалённое отношение. Они шутили и смеялись всю дорогу до гостиницы. Взаимная симпатия этой пары, вспыхнувшая почти мгновенно, с каждой минутой только крепла. Уже у дверей гостиницы Мария, глядя Сичко прямо в глаза спросила: - «Ну что, ты готов узнать сегодня множество тайн, после которых твоя жизнь уже никогда не будет прежней?»
- А ты готова ими поделиться?
- Я уже пообещала…
Через 15 минут в самом лучшем номере этой гостиницы, который снимала Мария, им подали французское шампанское и коньяк из той же оккупированной немцами страны. От шампанского Сичко отказался наотрез, а вот коньяк пригубил с явным удовольствием, но именно пригубил, слегка согрев его в ладони, и вдохнув аромат напитка непревзойдённого качества. «Хочет остаться с абсолютно ясной головой» - отметила про себя Мария. Разговор становился всё серьёзнее, временами переходя в намёки и полунамёки.
- Не ломай себе голову, в нашей жизни никогда не было ничего общего. Но я много знаю о тебе потому, что ты стал мне очень интересен буквально с той минуты, как я впервые услышала о тебе. Мы во многом похожи, но и слишком разные, наверно потому, что родились в разных местах.
- Ты знаешь даже где я родился?
- Да, знаю. Сегодня я знаю о тебе даже то, что ты и сам о себе не знаешь. И я потратила много сил, чтобы узнать всё это, но я не жалею. Информация действительно интересная.
- Умираю от любопытства. – улыбнулся Сичко.
 В течение этого разговора он напрягался неоднократно, но т.к. чувство тревоги было где-то очень далеко, Сичко быстро расслаблялся и реально сгорал от интереса к этой необычайной женщине, и ко всему тому, что она говорила. Разница в возрасте растворилась в её яркой красоте, возбуждении и французских напитках. У Марии, в свою очередь, при мысли о сексе с этим красивым молодым парнем, бабочки в нижней части живота устраивали что-то похожее на метель, на пургу с вихрями. Этот юноша был такой же, как она, в чём-то равен ей, а таких мужчин в её жизни было крайне мало, чтобы не сказать почти не было. Но опыт, всё-таки, был, и она знала, что те ощущения невозможно ни с чем сравнить. Полное единение, библейское соитие, открытие всех шлюзов души. Секс вообще мистическая вещь. Недаром во многих религиях секс выступает магическим ритуалом. Мария чувствовала, что секс даст ей максимум знаний об этом человеке. Возможно, что-то о ней узнает и он, но это её ничуть не беспокоило. Ей безумно хотелось удовольствия и раскрытия тайн этой ночи.
У Марии был муж. Вернее, она называла его мужем, и многие знакомые считали их мужем и женой, но официальной регистрации брака у них не было. Они были знакомы практически с детства, и Мария по-детски считала, что любит этого человека, но он был обычным, очень влюблённым в Марию «простым смертным». Именно поэтому она не спешила узаконить их отношения. Был ещё один очень важный момент. Он был её первым мужчиной, а Мария хорошо знала, какое колоссальное влияние на организм женщины оказывает её первый мужчина. И хотя с 19 века биологическая концепция,известная как телегония, не получила широкого распространения, Марии было известно, что она абсолютно верная. Её правильность была подтверждена на животных сотнями случаев, известных всем заводчикам породистых лошадей, собак и голубей. Если самку животного покрывал непородистый кавалер, она считалась порченой и её дальнейшее потомство выводилось из элитного размножения. Да и у людей случались казусы. Дети, рождённые в браке, были похожи не на их биологического отца, а на первого мужчину их матери. И это не редкость. Тем не менее, несмотря на опыт заводчиков, среди людей телегония не получила большого распространения. Так сложилось потому, что эта теория была, по понятным причинам, крайне невыгодна всем, и мужчинам, и женщинам. Даже не принимая во внимание, что почти все религии многих стран мира со всех континентов настаивают, что девушка до брака должна быть девственна. Уж они-то знали на чём основано это требование. В некоторых африканских племенах по сей день девочек в семь лет зашивают верблюжьей ниткой, оставляя только маленький отток. И свадьба в таком племени может состояться только в случае, если девушка зашита.
Человечество и сегодня гадает, почему только у высших млекопитающих существует hymen, и больше ни у кого его нет. А ведь всё так просто. Исключительно для того, чтобы биологические жидкости первого самца гарантированно попали в ранку, в кровь самки. Мария сама удивилась тому, как далеко унесли её мысли буквально за пару секунд. Она вернулась в номер, где на неё с обожанием смотрел молоденький парень, по сути годившийся ей в сыновья. Не желая больше сдерживаться, она обняла его за шею, с силой притянула к себе голову этого мальчишки и буквально впилась губами в его приоткрывшийся от изумления рот. Для Сичко в тот момент вся вселенная перестала существовать. Куда-то закрутилась и унеслась мелькнувшая в последний момент мысль о двух спрятанных под одеждой пистолетах, да и вообще, окружающий мир исчез! Сичко встал, легко подхватил на руки эту хрупкую на вид, но необыкновенно сильную женщину, и бережно понёс её в спальню роскошных апартаментов. Она уже не торопясь расстёгивала пуговицы его белоснежной рубашки, а потом стала выдёргивать из своих длинных и пышных волос многочисленные заколки, пока он расстёгивал её пуговички, застёжки, ремешки и резинки. Всё это летело в кресло и на пол, вместе с грохнувшими туда чуть ранее тяжёлыми пистолетами Сичко. Мария на это только улыбнулась, но у обоих в этот момент мелькнула схожая мысль. У неё: «Интересно, если бы у меня было хоть малейшее желание выполнить приказ рейхсминистра Гиммлера, позволил бы он себя так легко разоружить? Вряд-ли». У него: «Парень, тебя сейчас можно будет взять голыми руками». И тут же новая: «Но сейчас тебе ничто не угрожает». Дальше их мысли слились и двигались в едином русле: «Боже, как замечательно он (она) пахнет! Кажется, что вдыхаешь в себя какую-то фантастическую субстанцию, которая делает тебя сверхчеловеком! Хочу ещё!!!» Через минуту, когда, наконец, произошло то, чего оба хотели больше, чем дышать, Мария тихонько и нежно застонала, не разжимая губ. Она догадывалась, что вместе с удовольствием в неё вольётся поток информации, и изо всех сил старалась сделать так, чтобы второе не помешало первому, и это ей, кажется, удалось.
Сичко проснулся, когда утро уже вовсю вступило в свои права. В комнате было светло, но Марии рядом не было. Она сидела совершенно голая за столом слегка запрокинув голову и через щёлки не до конца закрытых глаз виднелись белки. Сичко даже немного смутила, чтобы не сказать - испугала эта картина, но в эту секунду Мария вышла из транса и посмотрела на разбросанные перед ней листочки со странными записями, немного напоминающими клинопись шумеров. Потом она посмотрела на Сичко, улыбнулась ему и спросила, как это сделала бы любая женщина: «Ты как?»
- Я отлично, а ты?
- Да вот, готовлюсь к тому, чтобы выполнить своё вчерашнее обещание, и рассказать тебе то, чего ты сам о себе не знаешь.
- Успешно подготовилась?
- Нужно ещё кое в чём разобраться, но в основном да, всё в порядке. Ты знаком с автоматическим письмом?
- Слышал только краем уха. Но общее представление имею. Даже сам не помню, где и когда об этом читал.
- Возможно нигде и никогда. Но информация в тебе есть.
- К чёрту информацию! Иди сюда!
- Эх, молодость – притворно вздохнула Мария, и сама, как девчонка, бегом бросилась в постель, в объятья Сичко, и та же волна, что и накануне, накрыла их с головой.

Завтракали они в номере. Мария знала, что отчёт о каждом её шаге здесь, в Югославском королевстве, вскоре ляжет на стол Генриха Гиммлера, но это, пока, мало её волновало. Как и героиня известного американского романа, она собиралась подумать об этом завтра. После завтрака Мария сказала: «Вот что милый, я немного поработаю над своими записями, мне их нежно расшифровать, перевести и обработать, а уж потом я смогу выполнить своё обещание. Ты можешь на выбор – отдохнуть, погулять (этого я не рекомендую), почитать прессу. Её принесли вместе с завтраком.
Решено, остановимся на последнем.
Сичко взялся за немецкие и местные газеты, а Мария села за стол и стала писать, временами сверяясь со своими утренними листочками.  Примерно через час она позвала Сичко, они сели друг против друга и Мария начала свой рассказ:
- Чтобы тебе всё было понятно, начнём издалека. Я родилась в Австрии, в Вене, но отец мой родом из этих мест, он Хорват. Сейчас я работаю в Аненербе, точнее в обществе Вриль, но работаю не на III рейх, а на чистую науку. У нас с тобой много общего, мы оба не простые люди, нам дано чувствовать и знать несоизмеримо больше, чем другим, простым смертным. Поэтому я могу угадывать или читать некоторые твои мысли, а ты мои. Мы острее других чувствуем опасность, это ты уже по себе заметил, а некоторые, такие как я, могут заглядывать в наше прошлое, в будущее, и, частично, даже предугадывать судьбы других людей. Это, конечно, не так как в кино, где ты видишь те или иные события на экране, но, иногда, всё достаточно ясно. Лично я работаю над техническими проектами прошлых и других цивилизаций. Это очень и очень сложно, так как даже получая нужную информацию, ты не всегда можешь её объяснить из-за отсутствия терминологии и соответствующих технологий.
- А откуда приходит эта информация?
- Точно никто не знает. Есть такое информационное поле, информация поступает из него. Но что из себя представляет само это поле, не знает никто, даже наш с тобой земляк Никола Тесла, который утверждал, что черпает информацию из космоса. В технике и электронике это был абсолютный гений. Жаль, но в январе он скончался в США.
- Интересно. А что ты знаешь обо мне? Что-то подсказывает мне, что наша встреча не случайна.
- Конечно нет. Более того, я здесь из-за тебя. Мне приказали найти и способствовать захвату или ликвидации человека, убившего одного из друзей рейхсмаршала Гёринга. Кроме того, Джи Би был одним из сильнейших эзотериков Германии.
- И как ты собираешься выполнить приказ? – Губы Сичко тронула ироничная улыбка – Жертвенного агнеца из меня не получится.
- Знаю. Ну-ка, напрягись, что я думаю?
Сичко уже не шутя внимательно посмотрел в глаза Марии и медленно произнёс:
- Ты собираешься ослушаться самого Генриха Гиммлера?
- Не то, чтобы ослушаться, а просто не делать того, что мне совсем не по душе. Нас, таких как ты, как я, мои подруги по Вриль, очень мало. Мы нужны друг другу гораздо больше, чем людишки, которые пытаются нами манипулировать в своих не самых лучших целях. Конечно, иногда складываются обстоятельства как у тебя с Джи Би, но это скорее исключение. Можно никого не предавать, и поступать определённым образом, имея для себя верховенство интересов всего человечества, перед интересами какого-то, пусть даже очень большого руководителя, фюрера своей страны. К сожалению, так получается не всегда. И я ещё точно не знаю, как буду выкручиваться перед своим руководством, хоть и имею некоторые задумки.
- Да, мне будет над чем подумать…
— Это уж точно. Джи Би был, по-своему, великим человеком. Тебе несказанно повезло. Его знания и умения против твоих – небо и земля. Но именно благодаря ему ты стал намного сильнее. К тебе в последний момент перешла часть его силы. Ты можешь развивать её, а можешь просто пользоваться до поры до времени тем, что есть. Его пистолет, который у тебя в кармане, будет помогать тебе. А главное, береги кинжал, который ты взял со стола Джи Би. Таких кинжалов на Земле всего три. Их сделали Гёрингу по его личному заказу из необычного металла, привезённого с Тибета. Поэтому эти кинжалы обладают совершенно мистическими свойствами. Их освящали и испытывали в Замке Аненербе Вевельсбург (Wewelsburg). Ты знаешь о копье Лонгина?
- О Копье Судьбы? Читал. Легенда.
- Сказка ложь, да в ней намёк. Рейхсминистр авиации считает, что его кинжалы близки по свойствам к Копью Сотника Лонгина, так как металл, из которого они сделаны, внеземного происхождения. Один он подарил своему другу, два других пока у маршала.
- Почему пока?
- Война закончится, и судьба рейхсминистра, как мне кажется, будет незавидной.
- А что будет с нами, со мной, ты знаешь?
Мария рассмеялась.
- Какой ты ещё ребёнок. С нами всё закончится сегодня, хотя какое-то время я буду принимать участие в твоей судьбе, но ты об этом не будешь знать ничего. А вот с тобой… Вчера я знала о тебе не так уж много, но благодаря этой ночи у меня есть интересная для тебя информация. Слушай внимательно и запоминай. Ты, вероятнее всего, знаешь только своих дедушек и прадедушек, так как последние годы твой род живёт жизнью простых людей. И это объяснимо.
- Я знаю, что один из моих прапрадедушек занимал высшие посты в церковной иерархии Сербии.
- Правильно, он был практически митрополитом, и близким другом самого государя Сербского. Но вообще-то твой род – Рюриковичи. Первого человека, чью фамилию ты носишь и сегодня, звали Олег. Он был сыном Галицкого князя Ярослава Осмомысла. Осмомысл означает «тот, у которого восемь умов», то есть очень умный. У тебя хорошая наследственность – улыбнулась Мария – Беда только в том, что любимый Ярославом сын Олег родился не от законной жены Ольги, кстати, дочери Юрия Долгорукого, а от другой женщины – Настасьи. Брак Ярослава был, как это принято у князей, скорее политическим, чем реальным. Он любил другую женщину, Настасью, которая родила ему сына Олега. Тот и стал любимцем князя, но несмотря на это, жизнь его была совсем не простой.На Руси принято в знак уважения называть человека по имени – отчеству, а настроенные против Олега и его матери бояре, желая подчеркнуть незаконность его происхождения, стали с издёвкой называть его по имени матери – Настасьич. Прозвище приклеилось к молодому князю и позже даже стало его отличительным именем,по сути фамилией, упоминаемой во многих летописях. Настасья – его мать, была женщиной особенной. Она была из тех, кого на Руси называли – Ведунья. Могла исцелять раны и болезни, заглядывать в прошлое и будущее, словом делать то, что её современники считали и называли колдовством. Настасью боялись, и её ненавидели многие. Я убеждена, что именно от неё тебе через века передались способности твоей далёкой прабабушки, твоего предка. Галицкий князь Ярослав был безумно влюблён в Настасью не случайно. Совсем не исключено, что даже прозвище Осмомысл, говорящее о его выдающихся умственных способностях, он получил именно потому, что часто пользовался советами своей невенчанной жены.С законной женой Ольгой у Ярослава тоже был сын Владимир. Умирая, Осмомысл оставил Галич в княженье Олегу, а законному сыну Владимиру дал Перемышль. Под подстрекательством Ольги и при поддержке польского короля бояре взбунтовались, несчастную Настасью сожгли на костре, а Олега, в конечном итоге отравили. Его семья бежала в Венгрию, позже осела в северной Сербии и даже породнилась с сербской династией Караджорджевичей. Ты видел фотографии вашего короля Петра II ?
- Видел, когда он был мальчишкой, да и более поздние.
- Вы с ним одногодки. Оба влюблены в авиацию, и когда я увидела тебя, была удивлена, насколько вы похожи. Верхняя часть лица вообще, как будто сделана под копирку.
- И что мне об этом думать?
- Думай, что хочешь, - рассмеялась Мария – Это твоя родословная, и всё, что мне удалось о тебе узнать, но теперь главное: полиция уже взяла твой след, и до ареста у тебя считанные часы. Выйдешь отсюда, сразу уходи к своим, в расположение, иначе тебя возьмут. Ты не бог, и твои способности тебя не спасут, как не спасали они и более сильных эзотериков. Очень рекомендую уходить вместе со всем своим подразделением на юг, к побережью. Это ваша единственная возможность выжить, просто поверь мне.   
Мария вдруг загрустила.
- Торопись, мальчик, у тебя очень мало времени – сказала она.
- Мы когда-нибудь увидимся?
- Не в этой жизни – печально улыбнулась Мария. – Скоро я улетаю в Германию. Береги себя. Если всё будет так, как я это увидела, ты проживёшь очень интересную, полную приключений жизнь. Слушай свой внутренний голос, он тебя не подведёт. Только внимательно слушай. Особенно с возрастом, когда его сила ослабеет… И последнее, постарайся предупредить своего отца, над ним тоже сгущаются страшные тучи.
Мария притянула Сичко к себе. Это был их прощальный поцелуй.
Сичко вышел из отеля, осмотрелся и быстрым шагом направился домой. Ему не хотелось расставаться с Марией, он догадывался, что может узнать от неё ещё очень много интересных сведений и фактов, но последняя фраза Марии озаботила его не на шутку. Он прекрасно знал, что его отец, играя роль лояльного властям служащего железной дороги, на самом деле занимается транспортировкой оружия и взрывчатки в интересах партизанского движения Югославии. Значит, и на его след напали ищейки полицейского управления. Это была более, чем серьёзная опасность, и мудрая Мария так построила разговор, чтобы заставить Сичко, не считаясь с его желаниями и амбициями молодого самоуверенного почти что суперагента, срочно покинуть отель и начать действовать. Она прекрасно знала, как дорога каждая минута, и не хотела, чтобы из-за показной мальчишеской бравады Сичко попал в серьёзнейший переплёт.
Повествование Марии о его предках Сичко воспринял более чем серьёзно. Рассказ глубоко и почти дословно врезался в память молодого человека, ведь даже его партизанское имя Сичко было производным от его очень редкой фамилии. Все другие люди, носящие эту фамилию, а их было совсем немного, были его родственниками. Информацию, в правдивости которой Сичко абсолютно не сомневался, нужно было ещё тщательно продумать, и, по возможности, дополнить.
Дома мать готовила обед, малолетние сёстры занимались своими детскими делами, всё было тихо и спокойно.
- Где отец? – Сичко был не на шутку встревожен.
- На работе. Он уехал ещё рано утром, и сказал, что вернётся только завтра. – 
Мать продолжала заниматься домашними делами – А что случилось?
- Плохо дело. Если отец вернётся, скажи ему, пусть срочно уходит в отряд, не задерживаясь ни на минуту. А если он завтра не вернётся, бери сестёр и уезжай к родне в деревню. Срочно, обязательно.
- Что, всё так серьёзно?
- Более чем. Я тоже ухожу к своим.
- Ты поешь?
- Нет, я не голоден. – Сичко усмехнулся: мать есть мать, и её волнует, не голоден ли сынок.
Он взял кое-какие свои вещи и, используя любой попутный транспорт, через насколько часов уже был в расположении своей партизанской бригады. Командиром был у себя в комнатке, служившей ему кабинетом.
-  Нам нужно срочно уходить, всем, всей бригаде. Нас могут атаковать уже сегодня ночью.
Командир знал, что доверять сведениям Сичко можно безоговорочно, это было доказано множество раз, но, конечно, всё равно спросил:
- Откуда информация?
- Спасибо моим новым болтливым «друзьям» по авиационному клубу. Даже не пришлось никого пытать, сами хвастались. Но это точно.
Командир вздохнул и подумав сказал:
- Командуй всеобщее построение, раз уж всё так серьёзно.
В этот момент в помещение штаба бригады вошёл начальник разведки.
- Командир, вернулись разведчики. Докладывают о подозрительном движении грузовиков с солдатами в нашем направлении.
- Так, понятно. Значит, до обстрела и штурма часа два. Через полтора часа мы должны выступить. Всем сворачивать лагерь. Будем уходить на юг, к побережью. Разведка, оставь здесь набольшую группу в сторонке, чтобы не попали в оборот. Пусть перехватывают тех, кого нет в подразделении, а потом догоняют и доложат о том, что здесь произойдёт. Все за дело!
Командир сам начал складывать карты и документы бригады. Через полтора часа всё подразделение начало отход партизанскими тропами, и вскоре все услышали артобстрел территории, где ещё недавно базировалось одно из подразделений партизанской бригады им. Братьев Радич, их подразделение. Сичко отходил вместе со всеми, а в его семье в это время происходили трагические события. Его отец Георгий (партизанское имя Джока) был схвачен при перевозке железной дорогой оружия и взрывчатки. Ввиду очевидности происходящего, после непродолжительного допроса, он был сразу приговорён к расстрелу и передан в распоряжение венгерской расстрельной команды. Буквально через день утром он вместе с другими приговорёнными уже стоял в расстрельной яме, вырытой неподалёку от опушки небольшого лесочка и готовился к неминуемой смерти. Но ближайший к месту событий партизанский отряд, решил попытаться отбить схваченных товарищей. Разумнее всего было атаковать именно в момент подготовки к расстрелу. Так и поступили. Стоявшие в яме люди даже не сразу поняли, откуда свистят пули, а когда сообразили, бросились к спасительному лесочку, прямо на автоматные очереди, которыми партизаны прикрывали бежавших от расстрела. Не все успели добежать до деревьев, но Джоке повезло. Он оказался в числе выживших и спасшихся. Надо ли говорить, что до конца жизни у него осталось к венграм мало симпатии. Его жена и две малолетние дочери, сёстры Сичко, не пострадали, успев вовремя покинуть дом, и перебраться в деревню к дальним родственникам. Сложно поверить, что для них всё хорошо закончилось просто из-за халатности и нерасторопности карателей. Скорее можно предположить, что какой-то невидимый ангел-хранитель своими крыльями накрыл и уберёг эту семью.
Сичко со своей партизанской бригадой с боями вышел к побережью Адриатического моря, где их, изрядно потрёпанных, подобрали катера союзников и переправили на освобождённые территории Италии.

Мария Оршич вернулась в Германию, где её сразу же отвезли на доклад к самому Генриху Гиммлеру.
- Рассказывайте – коротко приказал рейхсминистр внутренних дел Германии.
- Мне удалось почти полностью выполнить ваш приказ, рейхсфюрер – начала Мария.
- Почему почти?
- Мне удалось установить месторасположение подразделения где находился преступник и наши доблестные вооружённые силы сравняли их лагерь с землёй, но само тело преступника обнаружить не удалось. Он либо погиб сразу, либо позже, когда наши подразделения добивали отступающих бандитов. В любом случае он уже не сможет нанести никакого вреда в Югославии войскам вермахта.
- А он не мог уцелеть, затаившись где-то в горах?
- Нет, господин рейхсфюрер. Вы знаете, я хорошо чувствую подобных людей. Перед отъездом я хорошо просканировала карту местности, и живого преступника там нет, это я гарантирую.
Мария так выстраивала фразы, что в главном они была абсолютно правдивыми, дьявол, как всегда, прятался в мелочах.
- Мне доложили, что у вас был с ним личный контакт. Это самоубийственный риск. Вы не должны были так поступать. Вы и ваши научные разработки очень нужны Рейху.
- Я старалась выполнить ваш приказ, рейхсфюрер, но преступник оказался слишком силён. Он прекрасно чувствовал любое оружие и любую угрозу своей безопасности. Мне почти удалось заманить его в ловушку, но оружия у меня не было, он бы его почувствовал, и в какой-то момент я поняла, что если попытаюсь позвать на помощь, то погибну, так и не сумев выполнить ваш приказ. Пришлось отпустить его и действовать иначе.
- Вы поступили разумно. Могу себе представить силу и коварство этого зверя, раз ему удалось переиграть самого Джи Би. Но вы молодец. В конечном итоге вы его победили, как я и рассчитывал. За проявленный личный героизм вы будете представлены к награде. Поздравляю, Мария. Хайль Гитлер!   

Продолжение следует.