Bomull на Утойе

                "Человек закован в свое одиночество и приговорен к смерти".
                Лев Толстой

Открыв глаза, он увидел голые серые стены. Присел на пружинной кровати, прислонившись спиной к холодному стеклу окна. Сипловатым дыханием нарушал молчание. Спустя минуты две прошелся по комнате. Около стола остановился, вглядываясь в бледность лака на дереве. Смахнул с поверхности черное пятно – пульт от висевшего в углу телевизора. Дожал мятую кнопку включения, вернувшись в прежнее положение.

Плитки белого пола поскреб синтетический свет. К сопению добавилось вещание ящика с частыми паузами смены каналов. Кинув пульт на наволочку без складок, он подошел к стулу. Осмотрев его худые ножки, повернулся к окну. Сжав зубы, зашевелил скулами. Впускал томную болтовню пилигрима с экрана левым ухом, выпуская ее правым в пустоту рамы. Средневековые поля кинофильма дополнились бесшумным пейзажем. Звуковые краски брал из памяти.

Давящие на глаза облака прижали зрачки к земле. Незримую траву запрессованный взгляд пытался объять. Созерцание проходило неравновесным напряжением мышц. Дождь разнородных пятен в налившихся яблоках скрывался за дугами звенящих век. Он щурился, стараясь порезать белки об края каждого камня. Через серую сетку перспективы послал взор в горизонт, между гранями света замечая вспышки каких-то картин.

Металлический стук развернул его взор к двери. Под четырехугольным раскрытым отверстием в миске стояла густая масса. Это  и завтрак, и обед, и ужин. Он подошел к щели, втягивая запах хлорки снаружи. За столом опустошил емкость, задевая зубами железную ложку. Скрип листа стали запер дверную пробойну, волной затянувшую миску обратно. Помещение осталось без инородных тел.

Рядом с дверью углом покоился туалет. Слив унитаза удивил его грохотом водопада. Он словил тонкую струю из ржавого крана, ударяя вместо полотенца по трещине в раковине. Разделил капли с соседствующим с ним грибком плесени. Хлопки его мокрой ладони сопровождались глотками. Кадык камертоном управлял хором. Он жмурился, вслушиваясь в мгновенный шум сжатого воздуха в дуле ствола.

Выстрелив очередь обожженной ладонью, он произвел несколько одиночных по столу и стене. Накалившуюся руку приставил к окну. Замер, почувствовав резь во лбу. Прислонил голову к прохладной раме. И все это делал естественно и спокойно. Сел на стул, проведя руками по худым ножкам. Поднял взгляд на телевизор, держась за прутья сиденья. В рекламе горланил невнятные слова гонщик, мчавшийся на новой легковушке.

У зрителя ресницы крайне редко и молниеносно смыкались. Его глаза подолгу, подобно зеркалу, отражали состояния солнца, проникающего из окна, и стремительную вязь экрана. Ни природный, ни искусственный свет не раздражали его застывшие клетки. Потом его переведут. Он сможет ходить на прогулки. А плесень в раковине окончательно изведут.

Подошел к постели. Выключил телеэкран, отдавшись экрану своих зеркальных клеток. Мутнеющие тона вечера озарялись в глазах вспышками. Тишина ушей нарушалась хлопками. Вскоре все утихло. Выстрелы кончились. С болью во лбу уложил голову около подушки. Он еще видел голые серые стены, закрыв глаза.


Рецензии
"Под четырехугольным раскрытым отверстием в миске стояла густая масса. Это и завтрак, и обед, и ужин."- А что Брейвика такой дрянью кормят? Обычно в тюрьме всё также, как и в любой офисной кантине...

Наталья Копсова   22.02.2016 21:46     Заявить о нарушении